Эволюция политического устройства римского государства от республики к империи

В республиканском Риме официальной идеологии не существовало; каждый мог думать о делах земных и небесных, что хочет, и нес ответственность не за мысли, а за поступки, если они шли вразрез с законами.
Принцепс Октавиан, покровительствуя поэтам, стал проявлять особую заботу о том, чтобы они в своих творениях проводили угодные ему идеи.
Цензура еще не была изобретена, но осмотрительный властелин исподволь начал отучать своих сограждан от свободного полета мысли и не допускал публикации сочинений, авторы которых, думая иначе, чем он, позволяли себе критиковать высоких лиц.
Почтение, которое все обязаны были проявлять по отношению к принцепсу, стало переходить в подобострастие (качество, незнакомое республиканскому Риму).
Этот новый дух времени отчетливо проявился в том торжественном посвящении, которым начинает Витрувий свой труд об архитектуре: «В то время как твой божественный ум и воля, император Цезарь, заняты были завоеванием мира, а граждане гордились твоей непобедимой доблестью, торжеством и победою над всеми простертыми ниц врагами, все покоренные племена следовали твоему мановению и римский народ вместе с сенатом, освобожденный от тревог, руководился твоими великими замыслами и решениями, я не осмеливался, пока ты был занят столь важными делами, издавать своего старательно обдуманного сочинения об архитектуре, опасаясь оскорбить тебя своим несвоевременным к тебе обращением. Однако когда я убедился, что ты озабочен не только общим благополучием и установлением государственного порядка, но и постройкой целесообразных общественных зданий, дабы благодаря тебе не только расширились пределы государства присоединением к нему новых областей, но чтобы величие империи приумножилось и возведением великолепных общественных зданий, я не счел возможным пренебречь изданием для тебя своего сочинения от этом предмете, тем более, что я был уже известен с этой стороны твоему родителю, доблести которого был ревностным почитателем. Когда же совет небожителей водворил его в обители бессмертия и родительскую власть передал в твои руки, то рвение мое, оставаясь верным его памяти, обратилось в преданность тебе».
При преемнике Октавиана Тиберии подобострастие переросло в столь откровенное пресмыкательство, что он, покидая заседание сената, обычно восклицал: «О люди, созданные для рабства!»
Стремясь завуалировать монархический характер своей власти, Октавиан лицемерно выставлял напоказ свою скромность. Украшая Рим роскошными зданиями, он не построил для себя дворец, что особо отмечено его биографом: «Жил он сначала близ Римского Форума над Колечниковой лестницей, в доме, принадлежавшем когда-то оратору Кальву, а потом — на Палатине, в доме Гортензия; но и этот дом был скромный, не примечательный ни размером, ни убранством, — даже портики были короткие, с колоннами альбанского камня (вулканический туф, дешевый и непрочный местный камень), а в комнатах не было ни мрамора, ни штучных полов...
Больших и роскошных домов он не терпел, и даже стоивший немалых денег дворец Юлии Младшей (своей внучки, подвергшейся опале) приказал разрушить до основания. Собственные виллы, очень скромные, он украшал не статуями и не картинами, а террасами и рощами, и собирал там древние и редкие вещи: например, на Капри — доспехи героев и огромные кости исполинских зверей и чудовищ, которые считают останками гигантов».
Дом на Палатине, где жил Август, частично сохранился (его принято называть домом Ливии, жены императора). На стенах его уцелели античные фрески.

Дата добавления: 2015-08-13