Стрессометр отношений

Степень, в которой потребности одного партнера вызывают эмоциональный стресс у другого партнера

Через некие промежутки на обеих осях мы видим по четыре точки, под­писанные: низкий, умеренный, высокий и очень высокий. На оси х данные точки выражают различные уровни конф­ликта, от низкого до очень высокого, а на оси у данные точ­ки выражают степень эмоциональных страданий, которые испытывает каждый из партнеров из-за потребностей дру­гого... здесь «низкий» означает «минимальный уровень страдания», «умеренный» — средний уровень и т. д.

Вы заметили линию, которая выходит из точки пересече­ния под углом в 45 градусов? На ней встречаются линии, проведенные от обеих осей. Данную линию мы называем градиентом отношений, и это линия, на которой мы отме­тим ваши конкретные отношения. Совместив соответству­ющие точки на каждой из осей — низкий уровень противо­стояния с низким уровнем страданий и т. д., — мы получим четыре пересечения на градиенте отношений. Эти четыре пересечения являются четырьмя основными условиями ро­мантической связи в пересчете на конфликтность. Военные используют выражение «боеготовность», чтобы описать со­стояние боевой готовности вооруженных сил в данное кон­кретное время. Позаимствуем у них часть термина и назо­вем каждую точку пересечения «конфликтоготовностью» (на графике со с. 125 — К). Строгие военные могут заме­тить, что я поменял порядок: «конфликтоготовность номер четыре» соответствует по степени опасности «боеготовнос­ти номер один». Прежде чем идти дальше, нам придется рассмотреть каждый из четырех уровней, а затем мы посмотрим, что вы можете сделать, чтобы улучшить состояние ваших отноше­ний независимо от уровня конфликтоготовности!

Конфликтоготовность номер один: вы получаете то, что нужно вам... и отдаете то, что нужно партнеру

На данном уровне, выражаясь романтическим языком, все хорошо и даже отлично. Партнеры почти не доставля­ют друг другу поводов для беспокойства, и, следовательно, их конфликтность также находится на минимальном уров­не. Подобные отношения являются результатом превос­ходного выбора с обеих сторон: каждый из партнеров нашел в другом человека, который удовлетворяет как его сознательные, так и подсознательные потребности, причем в процессе удовлетворения получает положительные эмо­ции. Вот случай из практики Берни, служащий примером подобных отношений.

Супруги Петерсон женаты на протяжении 15 лет; сейчас обоим чуть за сорок. Грейс Петерсон в прошлом привыкла ухаживать за матерью, которая страдала тяжелой депресси­ей. Почему ее мать страдала депрессией? (Рад, что вы спро­сили, потому что болезнь матери сильно повлияла на под­сознание Грейс.) Мать Грейс выросла в доме, где почти вся эмоциональная и физическая любовь доставалась ее брать­ям, а ей и ее сестре не доставалось почти ничего. Поэтому мать Грейс очень переживала из-за своей неуспешности и в целом чувствовала себя неудовлетворенной. Грейс по отно­шению к матери в некотором роде приняла на себя роль ро­дителя. Она интернализировала, усвоила роль воспитателя; ей доставляла радость возможность заботиться о маме... а потом и о своих романтических партнерах.

Роджер Петерсон, с другой стороны, не был реципиен­том того тендерного предпочтения, в каком в свое время отказывали его теще. Нет, в семье Роджера всем заправля­ли эгоцентричные, нарциссические родители, которые не особенно оказывали поддержку своим детям. Поскольку потребности взрослеющего Роджера не нашли удовлетворе­ния, он вырос настолько же зависимым, насколько и не­способным оказать помощь самому себе. Добавьте к нему Грейс, которая выросла надеждой и опорой и привыкла по­чти все время кого-то опекать и за кем-то ухаживать. Теперь вам понятно, почему их отношения развивались так хоро­шо? Роджеру нужно было, чтобы о нем заботились; забота приносила ему удовлетворение, какого он не испытывал в детстве. Грейс оказалось необходимым быть опекуном; удовлетворение потребностей Роджера воссоздавало в ней удовлетворение, какое она получала, заботясь о матери.

Давайте ненадолго задержимся на истории Петерсонов, потому что в предпосылках отношений первого типа имеет­ся еще один важный момент. Все очень просто: чем больше подсознательной обиды мы получаем в детстве, тем менее вероятно то, что в любви мы достигнем блаженства. Заметь­те, я не сказал, что Грейс обижала необходимость заботить­ся о матери! Это вовсе не означает, что она не злилась в дет­стве. Ей недоставало многого из того, что мы с вами сочли бы нормальным. Однако она получала и награду за свои труды, поэтому обиды не чувствовала. В результате Грейс выросла успешной; ее забота хорошо повлияла на мать, ко­торая стала страдать меньше и в результате — в лучшие минуты — была в состоянии ответно заботиться о Грейс. Гнев Грейс из-за того, что она была лишена обычных детских развлечений, легко перевешивался эмоциональным удов­летворением, которое она получала от отношений с мате­рью. Для Грейс добрые чувства явились результатом заботы, поэтому она усвоила данную роль... и в дальнейшем приме­нила ее в общении с Роджером, который также вознаграж­дал ее усилия добрыми чувствами.

А теперь давайте представим, что случилось бы, если бы усилия Грейс по уходу за депрессивной матерью встретили иной прием. Допустим, забота Грейс сталкивалась бы не с ответной заботой, а с придирками и нападками. Допустим, ей никак не удалось бы улучшить состояние матери. В та­ком случае, скорее всего, они с Роджером поладили бы не так удачно, и вот почему.

Изменив соотношение между гневом и удовлетворени­ем в истории Грейс, допуская, что в детстве она испыты­вала больше гнева и гораздо меньше удовлетворения, мож­но создать предпосылки для затяжной подсознательной обиды. Если бы ее усилия, направленные на поддержку матери, отторгались или подвергались критике, результа­том для Грейс стали бы фрустрация, разочарование и деп-ривация. При этом — что очень важно — у нее не было бы для них выхода! Как могла бы она рисковать выражать данные чувства по отношению к депрессивной и в то же время критичной матери? Такое положение гарантиро­ванно исключало бы любую возможность удовлетворения ее потребностей, а ребенок не в состоянии пойти на такой риск. Поэтому в подобном гипотетическом случае Грейс интернализовала бы фрустрированную, отдаленную мать и фрустрированного, сердитого ребенка.

Следовательно, позднее она совершенно по-другому ре­агировала бы на Роджера. Она не только не испытывала бы положительных эмоций, заботясь о Роджере, поскольку за­бота и опека не доставляли бы ей удовлетворения; она зли­лась бы на него и придиралась к нему за то, что ему требо­вались забота и опека. Кроме того, она злилась бы на него за то, что не в состоянии была позаботиться о нем, в чем она подсознательно испытывала потребность. Поэтому в браке Грейс стала бы фрустрированной (разочарованной) и холодной матерью, а Роджер — разочарованным, сердитым ребенком. Иными словами, гипотетические Петерсоны на­ходились бы на нашей шкале гораздо выше.

Для первого уровня конфликтоготовности по нашей классификации подходит бесконечное множество сочета­ний характеров, однако их важной характеристикой явля­ется то, что они все дополняют друг друга: вы получаете, что хотите, и даете то, что хочет другой, — к счастью для обоих. Давайте рассмотрим еще два примера из практики Берни, а затем двинемся дальше.

Билл был «идеальным ребенком» — старательным, со­средоточенным и послушным. Он хорошо учился в школе, никогда не приходил домой позже условленного срока и слушался родителей. Погодите, я, кажется, уже назвал его послушным? В действительности Билл настолько горел же­ланием получить указания от учителей, тренеров и друзей, что все они, наверное, в глубине души считали, что у него нет собственного мнения. Благодаря родителям, которые были одновременно любящими и упорно сохраняли пол­ный контроль над Биллом, данное описание точно к нему подходит: он не слишком умел думать о себе и принимать решения. Добавьте к нему Элис, которая выросла стара­тельной, мотивированной, аккуратной, спокойной, органи­зованной... и со склонностью руководить.

По мере того как развивались их отношения — от стадии обязательств (договора) к браку, Билл постепенно привык жить под руководством Элис. Та с радостью руководила им. Когда дело касалось денег, общения, возможности завести детей и практически всего остального, Билл обращался к Элис, поскольку он не умел самостоятельно принимать трудные решения. Но Билл чувствовал себя неконтролиру­емым и беспомощным; он ощущал любовь и заботу, полу­чая команды Элис, потому что он заново переживал отно­шения с любящими, хотя и властными родителями. Элис также не считает Билла низшим существом из-за того, что ему требовалось руководство; она была благодарна мужу за то, что он удовлетворял ее потребность командовать.

Чарли страдает хронической депрессией. С завидной ре­гулярностью он впадает в тоску, безысходность, пессимизм и даже отчаяние. Когда он испытывает подобные чувства, он часами сидит один в темной комнате. Его жена Донна — нервная, не уверенная в себе женщина, которая рано поте­ряла обоих родителей и в детстве сменила множество при­емных семей. Уборка дома сделалась для Донны механиз­мом, с помощью которого она справляется с тоской: всякий раз, когда ей бывало одиноко или она чувствовала отторже­ние, она старалась добиться какой-то эмоциональной бли­зости, помогая тому или иному члену приемной семьи в ра­боте по дому.

Подобный фон как будто не способствует браку с низ­ким уровнем конфликтоготовности, однако, как ни стран­но, их брак именно таков. Вот что происходит между Чарли и Донной: когда у Чарли начинается приступ депрессии и он закрывается в темной комнате, Донна испытывает страх. Она справляется со своим страхом так, как привыкла: начи­нает убираться, чтобы добиться близости с человеком, с ко­торым ей хочется быть ближе... то есть она входит в темную комнату, где сидит Чарли, и начинает там прибираться. Ее физическая близость — и снижение уровня тревожности — слегка понижает депрессию Чарли, и он, в знак благодарно­сти, начинает разговаривать с Донной, что, в свою очередь, снижает тревожность у нее. Она улыбается и успокаивается, выказывает любовь и поддержку, отчего Чарли делается еще лучше. Между ними налажена позитивная цепь обратной связи, которая способствует прочным отношениям двух людей, каждый из которых обладает повышенным уровнем эмоциональной лабильности.

Конфликтоготовность номер два: больше позитива, чем негатива

Как говорит мой любимый ведущий кулинарного теле­шоу, настало время сделать зарубку. Второй уровень в смысле конфликтоготовности находится на моей шкале чуть выше первого. На данном уровне обоим супругам для поддержания гармонии в браке приходится предпринимать чуть больше усилий к компромиссу. То есть у данных су­пругов бывают времена легкого дискомфорта, когда каж­дый из партнеров чувствует, что вторая сторона чуть больше разочаровывает и огорчает его (ее), чем они договари­вались вначале.

Ключевые слова в данном случае — «немного», «чуть». На втором уровне конфликтоготовности позитивные чув­ства все же перевешивают негативные. Если вы попроси­те кого-либо из супругов, для которых характерен данный уровень отношений, охарактеризовать их брак, они ска­жут что-то вроде: «Да, у нас, знаете ли, бывают всякие моменты... но в общем и целом мы вполне счастливы». Вот что они имеют в виду. Несмотря на некоторый объем расхождений и, возможно, даже некий хронический (то есть устойчивый) повод для конфликта, партнеры тем не менее ладят. Оба стремятся поддерживать хорошие отно­шения и способны выказывать друг по отношению к дру­гу любовь и нежность. Их связь видится обоим прочной и позитивной. Они жалеют лишь о том, что им приходится часто идти на компромисс. Данное положение также яв­ляется своеобразной «визитной карточкой» второго уров­ня конфликтоготовности: потребность идти на компро­миссы и приспосабливаться.

Вот четыре примера второго уровня отношений, кото­рые призваны проиллюстрировать слабый — но вполне ре­альный — объем стресса, который они вынуждены посто­янно сдерживать в себе.

• Эдварда, как и моего друга Бобби, можно назвать об­разцом рациональности. Ему нет равных в принятии ре­шений; он с легкостью применяет логику и интеллект. Однако он понятия не имеет об эмоциях. Пойдите с ним в кино, и он после фильма будет долго распространяться о развитии сюжета, режиссуре и аналогиях с другими филь­мами на данную тему. Только не спрашивайте, «что он чув­ствует» по поводу фильма, потому что он понятия не имеет, что ответить. Его жену Франческу, наоборот, совер­шенно не волнуют технические аспекты фильма, зато она способна точно рассказать, когда она смеялась или плака­ла; она обязательно поведает вам об этом, причем очень громко и выразительно.

Ее поведение вынуждает Эдварда велеть ей «успокоить­ся». И Франческа успокаивается; она уже привыкла к по­добным просьбам. На деле в их семье есть лишь одно поле для хронического конфликта. Эдвард говорит: когда его жена так бурно выражает свои эмоции — громко смеется, явно злится, нервничает или плачет, — ему кажется, будто она «давит» на него своей «энергией», и он «не может ее слушать». Поэтому он заставляет ее замолчать, и она сдер­живается... и обижается на мужа. Но так как случаи, когда Франческа демонстрирует повышенный уровень эмоцио­нальности в присутствии Эдварда, редки, супруги считают свой брак счастливым.

• Иногда хронический повод для конфликта в браке яв­ляется односторонним. Приведу в пример Грега и Генри, которые живут вместе уже с десяток лет. У обоих успешно развивается карьера; им нравится вместе посещать концер­ты, картинные галереи и театры. Кстати, Грег и Генри пер­воначально испытали взаимное влечение отчасти именно потому, что каждый из них является совершенным «реша­телем задач». По работе Грегу нужно разрешать поведен­ческие конфликты — ему часто приходится «разруливать» те или иные дурные поступки знаменитостей. Он прекрас­но справляется со своими обязанностями. Генри возглав­ляет кадровый отдел юридической фирмы; судя по тому, что каждый год ему значительно повышают жалованье, он на хорошем счету у руководства.

На деле общая область профессиональных знаний окра­шивает их хронические конфликты в иронические тона. Как вы, наверное, догадались, каждый из них, когда парт­нер огорчается или тревожится, тут же принимается решать его проблемы; каждый ищет причину несчастья партнера и, какова бы она ни была, пытается все наладить — «разрулить» проблему. Все хорошо, если страдающей стороной является Грег. Все меняется, когда проблема возникает у Генри, потому что в такие времена Генри на самом деле тре­буются сочувствие и ласка... то есть вещи, на которые Грег не способен в силу того, что он вырос у холодных родителей и просто не умеет выказать данные эмоции. Несмотря на то что Грег и Генри сблизились отчасти благодаря способнос­ти Грега «спокойно» улаживать любые проблемы, эта же способность Грега обижает и задевает Генри, когда он по­давлен. Что, в свою очередь, вынуждает Грега — человека, который умеет все улаживать, — чувствовать себя неудачником. Поскольку Генри нечасто страдает депрессией и по­скольку почти во всех остальных отношениях их связь дос­таточно прочна, в их отношениях наблюдается низкий — хотя и упорный, хронический — уровень конфликтности.

• Вот общий рецепт для лечения стресса в отношениях: любитель вечеринок женится на домоседке. В начале зна­комства Винсент и Джессика много времени проводили в ресторанах, ездили в экзотические страны и постоянно об­щались с большим количеством людей. Казалось, обоим нравится, что у них такая насыщенная жизнь. Но потом они поженились и купили дом. И вдруг Джессика совер­шенно изменилась — и всецело посвятила себя домашним делам. Она привела в порядок ванные комнаты, поменяла обстановку на кухне. Занялась обустройством заднего дво­рика и почти все свободное время возилась с цветами и ку­старниками. Теперь ей по вечерам не хотелось покидать насиженное гнездышко, которое она постоянно улучшала. Дом стал для нее важным источником радости и удовлет­ворения.

Однако совсем не так обстояло дело с Винсентом, кото­рый... просто не способен усидеть на месте. Для Винсента радость означает выход в свет, и он начинает чувствовать досаду на Джессику, которая его «обманула», притворив­шись в период ухаживания, будто ей тоже нравится бурная жизнь. Теперь же она заставляет его «осесть» (в данном случае — почти буквально). Джессика, со своей стороны, не понимает, почему Винсент «никак не повзрослеет» те­перь, после того, как они поженились: «Он хочет только развлекаться, и поэтому мне приходится принимать на себя всю ответственность за дом и семью». Но, поскольку самой Джессике тоже нравится выходить в свет, она по-прежнему соглашается куда-то ездить, хотя и не так часто, как раньше. Винсент настолько благодарен, когда Джесси­ка куда-то с ним выходит, что в ответ сам пытается что-то сделать по дому. Каждый из супругов обижается на друго­го за его, как ему кажется, недостатки, но они учатся усту­пать нуждам друг друга ради спасения своего брака.

• Общительность может быть поводом для конфликтов совсем в другом смысле, не связанном с противоречивыми желаниями Винсента и Джессики выходить в свет и оставаться дома. Для Карен и Ли общительность является про­блемой контактности: она контактна, а он — нет.

Ли всегда отличался замкнутостью. Через несколько лет после женитьбы у него развилась привычка молчать по ве­черам. Он возвращается домой после работы, ужинает и за­тем часами молча сидит перед телевизором. В данном от­ношении активная, разговорчивая Карен — почти полная противоположность мужу. Она горько жалуется подругам на неспособность Ли к общению. Когда она озвучивает свои жалобы Ли, тот отвечает, что у него был трудный день и ему хочется расслабиться. То, о чем она хочет с ним по­говорить, заявляет он, для него эмоционально и интеллек­туально не важно, а ее «болтовня» его очень раздражает, что только усиливает его напряжение.

Но, несмотря на то что данное разногласие регулярно служит поводом для конфликта, оно одновременно явля­ется и источником избавления от стресса: в то время как Карен страдает от эмоциональной и словесной холоднос­ти Ли, она также подсознательно приветствует такую хо­лодность мужа. Дело в том, что она выросла в семье, где ей почти никогда не удавалось ввернуть словечко. Ли, со своей стороны, сознает: хотя болтовня жены его раздра­жает, возможно, даже хорошо, что хотя бы один из супру­гов способен общаться.

Как вы помните, конфликтоготовность номер один — или первый уровень на моей шкале — отражает отноше­ния, в которых конфликтов почти нет, каждый партнер готов немедленно извиниться и оба с легкостью выказы­вают друг другу любовь и нежность. Такие отношения становятся источником взаимного удовлетворения. Отно­шения второго уровня отличаются от первого двумя глав­ными чертами:

1. Наличием хронического, периодически возобновляе­мого конфликта, который, по-видимому, не способен раз­решить ни один из супругов. Данный конфликт протекает с низкой интенсивностью и проявляется нечасто, но тем не менее пропитывает собой отношения.

2. Чувством разочарования и обиды из-за необходимо­сти идти на компромисс или вести себя огорчительным для себя образом, чтобы партнер был счастлив и поддерживал гармонию в отношениях.

Конфликтоготовность номер три: больше негатива, чем позитива

Покажите мне отношения второго уровня, при кото­рых партнеры не обращают внимания на разногласия или ожидают, что они сами по себе сгладятся со временем, и я покажу вам отношения третьего уровня в процессе раз­вития. Гарантированно, черт побери, как говаривала ста­рушка, что жила по соседству со мной.

В узком смысле слова отношения третьего уровня по­хожи на отношения второго уровня, если не считать не­большого повышения уровня страданий. Причиной повы­шения страданий обычно бывает фрустрация, которая возникает, если ситуация, характерная для второго уров­ня, не улучшается. Нет ничего проще, чем описать третий уровень конфликтоготовности. На данной стадии комп­ромисс необходим; у супругов бывают периоды разногла­сий и дискомфорта, и оба испытывают некое разочарова­ние. Только в данном случае негативные чувства берут верх над позитивными. В результате конфликты учащают­ся и становятся более интенсивными. На данной стадии постоянно повторяются и набирают обороты ссоры, кото­рые всегда вращаются вокруг одних и тех же противоре­чий. Обоим партнерам приходится прилагать столько уси­лий, чтобы справиться с конфликтной ситуацией, что стресс становится хроническим. Стороны, что называет­ся, «заводятся с пол-оборота»; они часто неверно истол­ковывают слова друг друга и с завидной регулярностью осыпают друг друга оскорблениями.

Все вышесказанное убивает те позитивные чувства, ко­торые были свойственны данным отношениям на более ранних этапах.

Пары, для которых характерна третья степень конф­ликтоготовности, по-прежнему могут время от времени радоваться обществу друг друга и даже испытывать друг к другу любовь и нежные чувства. Иными словами, секс полностью не исключается — пока. Берни не перестает удивляться тому, какую большую роль играет отпуск в смягчении некоторых противоречий в отношениях тре­тьей степени. Кажется, что возможность сбежать от обыч­ных, повседневных стрессов и напряжения «реальной жизни» — работы, нудных повседневных дел, груза ответ­ственности — помогает людям оживить многие из добрых чувств, которые они раньше испытывали по отношению к своим супругам.

Поэтому давайте рассматривать конфликтоготовность третьей степени как опасную зону: восстановить отноше­ния еще можно, однако поведение одного или обоих су­пругов способно окончательно разрушить брак. Например, муж или жена заводит интрижку на стороне или супруги начинают ругаться прилюдно. На данной стадии каждый из партнеров может оскорблять, унижать другого в при­сутствии друзей и родственников; сейчас споры и отвра­тительные стычки переползают из уединения спальни в места, где их могут услышать дети... что, в свою очередь, делает данный конфликт делом всей семьи.

Вряд ли вы удивитесь, узнав, что отношения, характер­ные для третьей стадии конфликтоготовности, можно на­звать «дисфункциональными». Супруги, которых связыва­ют отношения такого рода, считают свой брак несчастным; он их не устраивает. Возможно, они даже говорят (или, по крайней мере, думают): «Я выбрал(а) себе в жены (мужья) совсем не того человека. Нам вообще не стоило жениться». На данной стадии люди всерьез задумываются о разъезде и разводе. На первый план выступают негативные чувства, с которыми не в состоянии справиться супруги.

Несколько лет назад одна наша знакомая супружеская пара совершила скачок со второго на третий уровень конф­ликтоготовности. Должен сказать, наблюдать за ними было не слишком приятно. Поженившись, Рик и Дана не поже­лали изменять прежние привычки — оба считались любите­лями шумных застолий и вечеринок. Рику было уже за тридцать, когда он познакомился с будущей женой в одном из тех баров, которые не закрываются до восхода солнца. Хотя в то время, когда они познакомились, я еще не знал их, оба уверяли, что сильно ссорились с самого начала. Рик еще любил шутить: чем сильнее его жена сопротивляется, тем круче будет неизбежное «возмездие» в виде секса.

Однако позже — к сожалению, уже после рождения де­тей — они перестали заканчивать ссоры в постели. Карди­нальные изменения в супружеской жизни (от в основном спокойной с нечастыми ужасными ссорами к в основном ужасной, с частыми ссорами и нечастыми периодами спо­койствия) произошли отчасти в результате неспособности Рика сколько-нибудь долго удерживаться на приличной работе или откладывать деньги в фонд будущего обучения сыновей. Дана начала игнорировать и избегать мужа, а он, в свою очередь, еще отчаяннее пытался привлечь к себе ее внимание. Он начал говорить провокационные вещи о том, что сделал бы, если бы снова стал холостяком. Он стал... мягко говоря, странно одеваться; помню, договорившись с ним о встрече в соседнем кафе, я был потрясен, увидев его на углу улицы в теннисных туфлях и крошечных шортиках для бега. Когда я заметил, что в кафе пускают посетителей, на которых есть по крайней мере рубашки, он огляделся и вытянул безрукавку, которую заправил в шорты. К тому времени ему было уже за пятьдесят, но он вел себя и оде­вался, как мальчишка из школьной команды по легкой ат­летике.

Кстати, он начал выказывать подростковое же легко­мыслие, в чем как раз находил общий язык с женой. Шум­ные ссоры стали нормой для Рика и Даны. Друзья и дети невольно вздрагивали, слыша оглушительные обвинения и видя, как близко друг к другу находятся враждующие сторо­ны: Рик и Дана обожали кричать друг на друга, стоя почти вплотную. Бывало — обычно после пары бокалов вина, — что Дана преодолевала последнее разделявшее их расстоя­ние и влепляла Рику звонкую пощечину.

Знакомым было очевидно: брак Рика и Даны явно распа­дается. Однако вот что странно. Ни один человек за преде­лами их ближнего круга, состоявшего из них двоих, не мог их критиковать: стоило кому-то в присутствии Рика пренебрежительно отозваться о Дане, Рик тут же кидался защи­щать жену. Стоило намекнуть Дане, что им с Риком нужно подумать о раздельном проживании, и она тут же находила объяснение его многочисленным и частым неудачам. Была в их отношениях и еще одна странность: даже на таком эта­пе то Рик, то Дана позволяли себе широкие романтические жесты Бывало, Рик бронировал им места на дорогом ку­рорте; такой траты они вообще-то не могли себе позволить, из-за чего происходила очередная ссора. Иногда Дана куда-нибудь усылала детей и устраивала ужин при свечах для дво­их. В таком режиме — когда скандалы стали нормой, а изъявления любви редкостью — их брак продолжался не­сколько лет.

Супруги вроде Рика и Даны часто заканчивают отно­шения на кушетке психотерапевта. Когда я рассказал о них Берни, он тут же перечислил мне с десяток подобных истооий. На третьем уровне конфликтоготовности цент­ральным пунктом разногласий часто становится финансо­вое положение. Вот вам еще два примера:

• Для сорокачетырехлетнего Майка всякая ответствен­ность — тоска. Это нерадивый копуша, который не желает иметь дело с земными обязанностями. Он лучше пойдет в боулинг с друзьями или на футбол. Он часами болтает по телефону со старыми школьными приятелями, вспоминая старые добрые времена. Его жена Нэнси, наоборот, в выс­шей степени собранная и старательная женщина, которая и делает все домашние дела. Для Нэнси Майк не партнер, а обуза; как она грустно шутит, ей нет нужды рожать, так как сунн (великовозрастный) ребеночек у нее уже есть.

Хотя их ссоры не отмечены криками и хлопаньем дверь­ми, как у Рика и Даны, Майк и Нэнси постоянно жалуются друг на друга практически любому, кто согласится их вы­слушать. Нэнси кажется, что ей приходится возлагать на себя гораздо больше ответственности, чем она ожидала, а Майк жалуется, что у Нэнси полно времени на все... кроме него. Как видите, их спор не имеет ни начала ни конца: «У тебя нет времени на меня!» — «Откуда возьмется время на тебя, если я вынуждена постоянно делать за тебя твою работу?»

• Отто Густафсон очень-очень влиятельный человек. Разработанные им автомобильные агрегаты запатентованы и сейчас стоят почти во всех автомобилях. Благодаря своим изобретениям Отто несказанно разбогател. Однако вместе с тем у него развилась чудовищная паранойя: Отто подсозна­тельно чувствует себя обманщиком. Ему кажется, будто он «обманул систему». Чтобы ему полегчало, он проецирует данное чувство на своих близких. Он регулярно обвиняет родственников и сотрудников в том, что они пользуются его добротой в своих личных интересах. Чаще других мишенью его критики становится жена Полина. Словно забыв, что она была с ним задолго до того, как он разбогател — а слу­чилось это через двадцать лет после того, как они пожени­лись, — Отто часто унижает жену, говоря, что она остается с ним только ради того, чтобы тратить его денежки.

Полина, как правило, мирится с оскорблениями мужа. Она осталась такой же, какой была, когда они поженились: женщиной с сильно развитыми чувствами неадекватности и некомпетентности. Она боится, что, если начнет слиш­ком сильно защищаться, Отто бросит ее и больше никто на ней не женится. В предыдущих главах мы рассматривали похожие отношения; теперь мы найдем им место на шка­ле. Перед нами классический (и хронический) случай кон­фликтоготовности номер три.

Как видно из вышеприведенных примеров — навер­ное, и среди ваших знакомых имеются такие пары — от­ношения третьего уровня конфликтоготовности отличают от двух предыдущих уровней шесть основных признаков:

1. Растут интенсивность и частота ссор и конфликтов.

2. Каждому супругу потребности другого кажутся избы­точными, неуместными и бессмысленными.

3. Супруги неохотно идут на компромисс; скорее он ка­жется им наказанием, вынужденной мерой.

4. В ссорах супруги часто переходят на личности... и скандалы становятся поистине безобразными

5. Негативная проективная идентификация преоблада­ет над позитивной; то есть один из супругов (скажем, Отто) заставляет другого (скажем, Полину) испытывать такие чувства (скажем, неадекватности), в которых другой супруг не желает себе признаваться. При отношениях третьего уровня необходимость нападать и защищаться сильнее, чем необходимость поддерживать брачный союз.

6. Редко проявляются позитивные чувственные состо­яния — любовь, нежность, сексуальность; они имеют тен­денцию подменяться гневом, отвращением и безнадеж­ностью.

Конфликтоготовность номер четыре... да есть ли здесь хоть что—то положительное?

Я напишу всего два слова: хронический конфликт. Они точно описывают четвертый уровень конфликтоготовности. Помните, во второй главе я рассказывал о типичной оговорке по Фрейду, когда пациентка Берни назвала отно­шения с мужем вместо «радостных» — «гадостными»? На четвертом уровне конфликтоготовности напряжение, ощу­щаемое каждым из супругов, не только подавляет способ­ность партнера справиться с конфликтом, но и всерьез угрожает его (ее) психическому здоровью.

Сара Мосс никогда не отличалась крепким душевным здоровьем. Когда девочке было два года, умер ее отец, а че­рез пять лет — мать. Сара осталась сиротой, которую пере­давали от одних родственников другим, причем никто не выражал особого желания растить ее. Она описывает свое детство как кошмар в прямом и переносном смысле слова; Сара так боялась ужасов, карауливших ее ночью, в кош­марных снах, что до двадцати лет спала со включенным светом. У нее развилась сильная тревожность: она боялась покинуть очередной дом, где проводила хотя бы краткие периоды жизни, из страха, что обратно ее уже не пустят. Даже ежедневные походы в школу давались ей с трудом.

Сара замужем за Ральфом Моссом, человеком, чьей единственной постоянной психологической потребностью является обожание. Ральф предъявляет всем — жене, детям, друзьям и коллегам — единственное требование: чтобы его всячески хвалили, причем хвалили постоянно. Ему необхо­димо слышать, какой он замечательный, как он прекрасно работает и какой он красавец. В остальном он неприхотлив. Но его единственная потребность подавляет все и вся. В том числе его жену. Когда Ральф требует от Сары обожания и восхваления, она чувствует одиночество и страх. Она сказа­ла Берни, что постоянная потребность ее мужа вызывает в ней чувство, будто ее «сейчас разобьет на мелкие кусочки огромной приливной волной». По мнению Сары, требова­ния Ральфа отрицают ее: выходит, что учитывается только он... и даже существует только он. Все страхи быть остав­ленной, свойственные ей во время ее невеселого детства, вернулись в полном объеме. Поэтому Сара отчитывает, ру­гает мужа, что только обостряет проблему. В ответ Ральф кричит на жену, а потом уносится прочь. Он в буквальном смысле бросает жену, отчего та, можно сказать, входит в психологический штопор.

В случае с мистером и миссис Мосс мы получили от­четливую картину того, как все попытки удовлетворить потребности и нужды одного партнера могут вести к уничтожению другого. Для отношений четвертого уровня характерны необычайно высокая степень эмоциональной боли, а также конфликтности. Кроме того, на данном уровне отмечен повышенный цикл обвинения и отрица­ния: каждая из сторон обвиняет другую в том, что она причиняет ей страдания, а сама отказывается принять на себя хотя бы часть ответственности за происходящее. «Это ты во всем виноват(а)!» — вот, пожалуй, самая час­тая фраза, какую можно услышать при отношениях тако­го типа. Вдобавок супруги становятся крайне обидчивы­ми и бурно реагируют на любое проявление критики. Они отличаются пристрастием преувеличивать негативный смысл любого, даже самого невинного заявления партне­ра. Супруги, находящиеся на данном уровне отношений, склонны перебивать и намеренно задевать друг друга.

Возможно, стоит назвать отношения четвертого уровня конфликтоготовности «пороховой бочкой», потому что они являются эквивалентом состояния «боеготовность но­мер один»: все настороже, поскольку в любой момент мо­жет разгореться полномасштабная война. Причем поводом для войны может оказаться что угодно — от пролитого на скатерть вина до опоздания на встречу. Для супругов, находящихся на четвертом уровне конфликтоготовности, предмет ссоры на самом деле не важен. Конфликт продол­жается день за днем, сопровождаясь подчас криками и ос­корблениями. Разумеется, причиной ссор является уже не предлог, вызвавший их, но ужасные чувства, которые каж­дая из противоборствующих сторон бессознательно и не­преднамеренно вызывает в другой.

В браках, где наблюдается четвертый уровень конфлик­тоготовности, будущее всегда под угрозой; один из партне­ров или оба угрожают разводом. Но, хотя многие подобные браки действительно заканчиваются разводами, Берни уве­ряет: относительно большое число пар сохраняют свои су­пружеские отношения. Супруги связаны на всю жизнь хро­нически не удовлетворяющими обоих, скандальными и в целом пагубными узами. Знакомые не в силах понять, поче­му муж и жена, чья совместная жизнь превратилась в веч­ный бой, до сих пор остаются вместе. Иногда даже кажется, что подобных супругов держит вместе какая-то сверхъесте­ственная сила.

И действительно, как вы сейчас узнаете, их соединяет магия.

Для начала давайте отступим на несколько глав назад и вспомним, что такое идеализация. Идеализация — ран­няя фаза романа, на которой мы проецируем на нового партнера все наши надежды и мечты об идеальном спут­нике жизни. Наряду с проекцией идеального образа мы также посылаем избраннику теплые, любящие, эротичные чувства, возникшие у нас вследствие идеализации. Ины­ми словами, нам с ними хорошо, и мы делаем все, чтобы им тоже было хорошо с нами. На фазе идеализации нам кажется, что нас понимают, любят, о нас заботятся, нас принимают. То есть нам кажется, будто удовлетворяются все наши нужды.

Когда Ральф Мосс — которому всегда требовалось обо­жание — ухаживал за Сарой, она на самом деле обожала его. Но вовсе не потому, что Ральф заслуживал обожания; нет, Сара обожала его потому, что в то время он был спроецированным идеалом, которого ей так не хватало в жизни. Фактически она обожала не Ральфа, а собствен­ный идеальный образ Ральфа — прекрасного спутника жизни. Она излучала добрые чувства, которые Ральф... принимал за обожание. Так как ему с ней было очень хо­рошо, он, вполне естественно, хотел, чтобы Сара все вре­мя была рядом. Его желание, в свою очередь, снижало у Сары уровень страха отторжения, который дамокловым мечом нависал над ней с самого детства.

Наладив цепочку положительной обратной связи, Ральф и Сара решили, что достигли нирваны: оба были убеждены в том, что встретили человека, который идеально им подхо­дит, способен удовлетворить их потребности и устранить все недостатки их прежней жизни. Как мы знаем, подобные фантазии понемногу развеиваются уже на фазе реальности. Постепенно каждый начинает замечать недостатки и слабо­сти другого. Но вместо того, чтобы признать разногласия и включить их в отношения, Ральф и Сара все больше зли­лись. Они не шли на компромисс, пытаясь компенсировать наиболее серьезные недостатки друг друга, но допустили наращивание, эскалацию конфликта и со временем довели его до четвертого уровня.

Когда пары, подобные Ральфу и Саре, встречаются и решают пожениться, у них бывают ссоры и стычки, но не такие интенсивные, как впоследствии. Дело в том, что на договорной стадии (куда входит помолвка) между партне­рами по-прежнему сохраняется некоторое расстояние. Они еще не полностью связаны эмоционально, экономически, юридически и социально и потому сохраняют почву для некоей идеализации. Их отношения в тот период еще срав­нительно неплохи. Иными словами, до свадьбы пары леле­ют надежду на возобновление добрых чувств, которые они испытывали на ранних стадиях отношений, и стараются не лишать себя возможности такого возобновления.

Однако вскоре после свадьбы и Ральф, и Сара поняли: партнер не в состоянии удовлетворить их потребности. И тут их конфликт разгорелся не на шутку. Как, впрочем, и их взаимная вера в магию.

Причина того, почему пары, подобные Моссам, часто долгие годы и даже десятилетия остаются вместе, хотя вме­сте им плохо, состоит в том, что каждый партнер посте­пенно начинает всерьез верить: если они достаточно громко накричат на другого или будут достаточно долго дуться, их супруги волшебным образом снова превратятся в идеальных личностей, какими казались в начале отноше­ний. Обе стороны не желают смириться с истиной «то, что ты видишь, — это то, что ты имеешь» и предпочитают цеп­ляться за фантазию «то, что ты проецируешь, — это то, что ты имеешь», сохранившуюся со времен влечения и идеали­зации. Очень проблемные браки держатся годами, потому что супруги цепляются за мысль: «Когда мы только начали встречаться, мой партнер прекрасно удовлетворял мои по­требности, поэтому наверняка есть какое-то средство, с помощью которого я сумею заставить его снова удовлетво­рять их». К сожалению, многие предпочитают постоянно изводить, шантажировать супруга (супругу) в тщетной на­дежде на то, что вернутся прежние славные дни... когда же политика шантажа не действует, они все больше и больше злятся. Возникает негативная цепь обратной связи: я доку­чаю партнеру, потому что я зол; поняв, что подобный под­ход не действует, я впадаю в ярость.

Очень, очень многие семейные пары долгие годы влачат жалкое существование из-за того, что оба партнера счита­ют, что могут заставить супруга снова стать тем человеком, каким он (она) были на ранних этапах их отношений. Одна­ко в действительности такого никогда не происходит. Ведь в самом начале отношений мы влюбляемся в проекцию, в идеал человека, который не должен обладать недостатками. Поэтому не наш партнер изменился со временем так, что больше не может удовлетворять нашим потребностям, из­менилось наше восприятие данного партнера! Как можем мы просить человека снова стать идеальным образом, кото­рый мы на него проецировали? Начнем с того, что невоз­можно вернуть то, чего никогда не было в действительности!

Несчастливые семьи не распадаются и по другим причи­нам. С помощью напряженных, мучительных отношений супруги воссоздают более ранний негативный семейный опыт. Иными словами, люди продолжают конфликтные от­ношения, потому что их супруг в какой-то степени замеща­ет родителя, который унижал их или являлся причиной фрустрации, родителя, который отказывал им в любви и восхищении. В данном случае имеет место неосознанная попытка отомстить за прежние обиды и лишения и исправить прошлое. Словно несчастливые супруги теперь могут сказать мужу (жене) все, что в свое время, когда были моло­же, хотели бы сказать одному или обоим родителям, но не имели такой возможности. Как вы понимаете, речь в дан­ном случае идет не о самых приятных вещах, которые в свое время не были сказаны родителям.

Еще одна причина, почему пары, которые постоянно ссорятся, остаются вместе, связана с явлением, которое мы рассматривали выше, в главе 3. Речь идет о потребности поддерживать бессознательный процесс проективной иден­тификации. Вот как все примерно происходит в подсозна­нии одного из супругов: «В моей личности есть Нечто, с чем я на самом деле не хочу иметь дела или вообще сталкивать­ся, потому что Нечто является причиной страха и тревоги. Если я сумею перенести Нечто на моего партнера — если я сумею на самом деле внедрить в него или в нее ту черту, ко­торую я так ненавижу, — мне станет легче. Но при одном условии: я должен постоянно держать партнера рядом, под рукой, пытаясь убедить себя в том, что данная проблема су­ществует не у меня, а у него (у нее)». Последняя причина яв­ляется неодолимой; Берни доводилось работать с очень многими парами, которые остаются вместе, несмотря на ужасные семейные конфликты. Они не разводятся един­ственно затем, чтобы за счет другой стороны крепить свою психологическую защиту.

Прежде чем мы закончим обсуждать конфликтоготовность номер четыре — потерпите, осталось совсем недо­лго, — давайте рассмотрим еще два примера отношений, подпадающих под данную категорию, а затем подведем итог и определим, какие черты отличают четвертый уро­вень конфликтоготовности от трех предыдущих.

• Тим — крайне неустойчивый человек. На него часто нападает хандра, и он справляется с приступами, сосредо­точивая все свое внимание на жене Вивьен. Неожиданно в нем просыпаются требовательность и властность. Он тре­бует от жены постоянных отчетов: где она была, что дела­ла. Когда они вместе, он ходит по дому за ней по пятам, нависает над ней. Вивьен же отличается крайней сдержанностью. Ее можно назвать почти необщительной. До заму­жества она долго жила одна.

Теперь ей часто кажется, будто она — зверек в клетке. Когда на Тима в очередной раз «находит», его близость и чрезмерная требовательность загоняют жену еще глубже в ее раковину, что, в свою очередь, вызывает у Тима еще большие страх и гнев. Он начинает «копать» глубже. Те­перь он не только нависает над женой, он критикует все, что она делает: от того, как она заполняет официальные документы, до того, как она укладывает посуду в посудо­моечную машину. В общем, что бы ни делала Вивьен, у Тима находится повод критиковать ее.

Доведенная до крайности, Вивьен громко отчитывает мужа. Разгорается ссора, в результате которой уровень тре­вожности у обоих супругов подскакивает выше крыши. Один из них уходит, хлопнув дверью. За то время, которое Тим и Вивьен проводят раздельно, уровень их страхов и тревожности опускается до приемлемого уровня, с кото­рым они в состоянии справиться. И они справляются — до следующей вспышки, когда уровень тревожности Тима подскакивает из-за чего-то еще, и весь цикл повторяется сначала. Образец взаимоотношений Тима и Вивьен можно прочитать на каждой бутылочке с шампунем: намылить, смыть, повторить.

• Эбби можно назвать не столько властной, сколько собранной. Ну, примерно такой, как обитательницы го­родка в фильме «Степфордские жены» (я имею в виду бросающий в дрожь оригинал с Катариной Росс, а не глу­пый ремейк с Николь Кидман). Она спокойная, невозму­тимая, работящая женщина, которая никогда не хотела детей, потому что боится, что они помешают ее карьере. Спросите ее друзей, какая она, и они ответят: Эбби дос­таточно приятная, чтобы с ней рядом можно было нахо­диться, но с ней не повеселишься. В ней нет и намека на спонтанность, естественность. Когда Эбби кажется, буд­то ее критикуют или порицают, она тут же становится в защитную стойку, но полностью контролирует себя; то есть она осмысливает критику, а не злится.

Ее муж Бен, наоборот, сдержанностью не отличается. До знакомства с Эбби Бен долго увлекался алкоголем и наркотиками, хотя ему удалось избавиться от своей зави­симости и не оступиться в течение пяти лет, предшество­вавших их свадьбе. На сдержанность жены Бен отвечает требовательностью, злостью и придирчивостью. Когда он пытается заставить Эбби проявлять больше эмоций, она старается рационально объяснить ему, почему она не мо­жет этого сделать... но затем начинает критиковать Бена. То, в чем она его упрекает, является по большей части проекцией ее собственных недостатков; его частые «не­контролируемые» вспышки гнева — то, чего она подсо­знательно боится в себе. То есть Эбби очень сдержанна, потому что опасается той части себя, которая хочет быть несдержанной... и она переносит эту часть себя на мужа.

Все срабатывает как по маслу — в конце концов, Бен и в самом деле много лет пытался преодолеть зависимость. У них бывали такие ужасные скандалы, что Бен несколько раз срывался и пускался во все тяжкие. Собственно гово­ря, удивительно, что Бен до сих пор жив, если учесть, сколько раз он, напившись, решал наказать жену, заявляя что ему нужно было «спрятаться», и потому он загонял в пруд ее обожаемый, содержащийся в безупречной чистоте «лексус»...

На примере Эбби и Бена мы видим еще одну, третью причину долговечности отношений четвертого уровня: по­требность в небольшой проективной идентификации. Эбби подсознательно боится выйти из себя и потому переносит данную черту на мужа и ругает его за это. Ее критика вызы­вает в нем стремление к еще более бесконтрольному пове­дению. Эбби в результате становится лучше; она получает подтверждение тому, что не у нее, а у мужа имеется нежела­тельная черта. В отношениях Эбби и Бена интересно то, что, когда скандал доходит до точки кипения и Эбби, нако­нец, «срывается» и взрывается, ее способность выказать даже негативную эмоцию успокаивает Бена.

Все примеры, которые мы рассмотрели на последних страницах, содержат один или несколько признаков ти­пичной конфликтоготовности номер четыре. Вот что отли­чает данный уровень отношений от трех предыдущих:

1. Психологическая нетерпимость к определенному по­ведению, эмоциям или способу общения, которые один из супругов приписывает другому. Данный конкретный недо­статок действительно угрожает личности и способности к восстановлению другого супруга. В случае с Ральфом и Са­рой Мосс потребность Ральфа во всеобщем обожании по­стоянно «цеплялась» за страх его жены быть брошенной и покинутой. Один супруг критикует другого, ошибочно по­лагая, что его критика заставит супруга измениться и вер­нуть прежние, лучшие времена.

2. Зависимость одного или обоих супругов от негатив­ной проективной идентификации. Как ни странно, в большинстве случаев в подсознании нападающей стороны имеется часть, идентичная тому поведению, на которое она жалуется. Вдобавок нападающий подсознательно вос­принимает супруга как «плохого родителя» и даже, воз­можно, пытается в его лице отомстить родителям за прошлые обиды. Каждый желает изменить другого, оба сопротивляются, чувствуют себя невинными жертвами избыточных или неуместных желаний и чувств их «вве­денных в заблуждение» половинок. На самом же деле происходит следующее: каждый подсознательно испыты­вает потребность спровоцировать в другом самое худшее. Действие по стимуляции бурных, ужасных чувств с помо­щью проективной идентификации помогает каждому из супругов:

а) поддерживать психологическое равновесие;

б) восстанавливать поврежденные или недостающие части своей личности;

в) возобновлять раннюю идеализацию.

3. Нарушение физических и психологических границ становится обычным, хроническим явлением. Под нару­шением физических границ мы понимаем:

а) драку;

б) брань, жестокое обращение;

в) повреждение имущества супруга;

г) тайное снятие денег с общего счета;

д) сексуальное насилие.

Нарушение психологических границ может включать в себя:

а) бурные споры на людях, например в гостях у род­ственников или в ресторане;

б) бурное осуждение поведения супруга;

в) разговоры с детьми о том, какой у них ужасный отец (мать);

г) внебрачные связи (и последующий рассказ о них второму супругу);

д) провоцирование бурных эмоциональных реакций второго супруга путем задевания его (ее) самых больных мест.

4. Полнейшее нежелание взять на себя хотя бы часть ответственности за семейные неурядицы: «Лично я ни в чем не виноват(а)!» Такое нежелание вызывается всепоглоща­ющей потребностью винить во всем супруга и, таким обра­зом, не признавать нежелательных, огорчительных черт в себе.

5. Стойкая вера в следующие (одну или обе) предпо­сылки: «Я не могу быть счастлив(а), пока вторая сторона не изменится» и «Я не могу измениться, если вначале не изменится супруг(а)».

6. Призрак развода... обычно остается призраком. На четвертом уровне оба супруга могут угрожать разрывом от­ношений, а затем утверждать, что подавать на развод долж­на другая сторона. Брак редко заканчивается.

Вам не кажется, что было бы уместно под конец главы обсудить тему развода? Да, это было бы уместно, если бы развод являлся последней точкой, концом любых отноше­ний. Однако практика показывает: после развода конфлик­ты между противоборствующими сторонами не прекраща­ются. Как ни странно, когда один из супругов в паре, находящейся на четвертом уровне конфликтоготовности, заговаривает о разводе, второй испытывает раскаяние, со­жаление и прощение. Что стимулирует добрые чувства и оптимизм по отношению к угрозе развода. К сожалению, перемирие быстро заканчивается. Хотя перемирия подав­ляют страх разрыва и депрессию, они не могут уменьшить скрытую враждебность. Пройдет совсем немного времени, и пары, находящиеся на четвертом уровне, снова окажут­ся на вершине скалы.

И снова.

Что означает: для нас настало время отдалиться от вещей, порождающих конфликтные отношения, и начать об­суждать вещи, которые помогают отношения наладить!

Четыре способа уменьшения конфликтоготовности

Чем мощнее конфликтность ваших взаимоотношений, тем выше ваш уровень конфликтоготовности. Чтобы пони­зить общий уровень стресса в семейной жизни, необходимо взять конфликт под контроль. Вот четыре необычайно по­лезных средства, которые вам помогут:

1. Сделайте паузу

Начнем с самой основной, базовой стратегии, которую при­меняют взрослые, сталкиваясь с непослушными детьми. Пау­за — родительская версия того, что говорят судьи на ринге в конце каждого раунда: «Прекратить бой, разойтись по углам!»

У родителей имеется два способа применить метод пау­зы. Первый — уйти куда-нибудь подальше от «района бое­вых действий», вне зависимости от того, что, собственно, там происходит: драка, выяснение отношений или просто плохое поведение. Ребенок получает возможность успоко­иться и «пригасить» эмоции. Второй — найти спокойное ме­сто, где ребенок получает возможность подумать над тем, что случилось... и, вероятно, придумать, как выразить свои чувства словами. Тогда заканчивается ссора и начинается нормальный разговор.

Именно это вам и предстоит сделать, если ваши семей­ные отношения напоминают поле боя. Если вы предчувству­ете приближение схватки (и мимо уже пролетели несколь­ко первых снарядов), дайте партнеру знать, что вам необходимо выйти из комнаты, чтобы успокоиться и поду­мать, и что вы хотели бы продолжить разговор, когда вос­становите спокойствие. Данный способ является очень дей­ственным; после того, как вы заявите, что вам плохо, и заверите супруга: «Я очень хочу обо всем поговорить, ког­да мы оба успокоимся», напряжение заметно спадает.

2. Станьте комментатором с места события

Когда вы смотрите по телевизору бейсбольный или тен­нисный матч, все подробности игры растолковывают ребя­та, сидящие в комментаторской кабине. Телеканалы платят кучу денег людям, способным бегло комментировать игру, удары, голы и так далее, чтобы помочь нам, сидящим дома, лучше понять, что делают спортсмены на поле и почему одна команда выигрывает, а другая проигрывает. Если за­думаться, живой комментарий демонстрирует искусство на­блюдения; комментаторы используют свое знание игры, чтобы делать прогнозы и выводы.

Поучитесь у спортивных комментаторов. Понаблюдайте за собой во время конфликта. Вспомните: сколько раз пос­ле ссоры — когда все равно было уже слишком поздно — вы спрашивали себя: «И какого черта я не сдержался?» или, что еще хуже: «Из-за чего мы вообще поссорились?» Вме­сто таких вопросов задайте себе другие, очень простые, причем тогда, когда ссора только начинается и разгорает­ся: «О чем мы на самом деле спорим?», «Я говорю что-то, чтобы разрешить проблему, или же я просто пытаюсь дове­сти до сведения мужа (жены), насколько я зол (зла)?». Не ограничивайтесь тем, что вы задаете подобные вопросы себе; задайте их и своему партнеру! Пусть он знает, что ваша цель — оставаться «в теме» и что вы пытаетесь сдер­жать дурные чувства, которые всплывают с разногласиями; вы не хотите, чтобы ваши дурные чувства влияли на ход ссоры. Если вы поняли, что разозлились не на шутку или подаете реплики с единственной целью ранить партнера, укажите ему на это. Прокомментируйте все, о чем вы дума­ете. Сделайте прогноз: «Знаешь, когда ты говоришь______, ты на самом деле больно ранишь меня, потому что______».

Самонаблюдение и сообщение о том, что вы видите, чрез­вычайно мощное орудие: оно способно предотвратить эскала­цию гнева и позволяет передать партнеру не только мысли, но и чувства. Самонаблюдение помогает избежать наступатель­ных реплик, начинающихся со слова «ты»: «Ты никогда...», «Ты всегда...», «Ты такой (такая)...». И ваш партнер сможет сосредоточиться на том, чтобы погасить конфликт в корне, а не на том, как лучше выстроить линию обороны. Обещаю, постараюсь больше не приводить спортивных аналогий!

3. Держите под рукой нейтронный стержень

Вот вам быстрый и безболезненный урок ядерной физи­ки: мощность ядерного реактора — и возможность взрыва — контролируется маленькой штучкой, которая называется нейтронным стержнем. Вставьте такой стержень в реактор, и он притянет к себе нейтроны, понижая тем самым мощ­ность производимой энергии. Вытащите стержень, и нейтро­ны снова освободятся, производя энергию для потенциаль­ного ядерного взрыва.

Представьте свои семейные отношения в виде ядерного реактора — правда, после нескольких скандалов трудно считать иначе — и подумайте, что может послужить нейт­ронным стержнем, которым можно воспользоваться с ходу, без подготовки. В ваших це­лях нейтронным стержнем мо­жет послужить все, что спо­собно надежно утихомирить другую сторону. Иногда нужно просто приказать супругу ус­покоиться; иногда нужно при­знать: да, вы понимаете, как он(а) огорчен(а). Возможно, стоит сказать партнеру комп­лимент или попросить описать, что он чувствует сейчас, в дан­ный конкретный момент. Кстати, весьма полезным может оказаться даже анекдот. Используйте ваши знания о партне­ре, чтобы найти нужный клапан, понижающий напряжение.

Примените данное орудие, даже если оно вам не слишком нравится. Я понимаю: захочется ли вам отпускать комплимент человеку, которому вы бы с удовольствием снесли башку? Помните, ваша цель — овладеть «энергией» спора; все, что вы сумеете сделать, чтобы сократить риск взрыва, облегчит вашу жизнь, а в дальнейшем и оздоровит ваши отношения.

4. Признание

Во время спора так и подмывает выкрикнуть в лицо парт­нера что-нибудь вроде: «Это ты во всем виноват(а)!» Но зна­ете, что я вам скажу? Так не бывает. В конфликте всегда участвуют двое, и скорее всего — ладно, не «скорее всего», а «вероятно», — если вы вспомните все, что говорилось и делалось в ходе ссоры, окажется, что виноваты оба. Если же вы про себя признаете, что и вы тоже способствовали развитию скандала, ваше признание окажет позитивное, ус­покаивающее действие: если вы примете на себя хотя бы крошечную долю вины, ваш гнев уменьшится, а способ­ность вести разумные перего­воры возрастет.

Так почему бы не разде­лить бремя? Вот вам новое предложение: словесно при­знайте свою роль в эскалации напряжения, а потом сделайте еще шаг вперед и извинитесь за нее, причем сразу же. «Знаешь, у меня как-то само вы­рвалось... я не хотел тебя обижать». Или: «Мы сейчас оба злимся, но я хочу, чтобы ты знал: от злости я ужасно себя чувствую и хочу извиниться за то, что я сделал». Еще один прекрасный способ признаться и извиниться — сказать не­что вроде: «Знаешь, а ты ведь был(а) прав(а), жаль, что я вовремя этого не понял(а)».

Вы всегда можете продолжить так: «Для меня очень важ­но решить эту проблему, но еще важнее, чтобы ты понял(а): я не хочу тебя обижать». Можете даже попросить партнера говорить, когда вы, по его мнению, задеваете его чувства. Если ссора дошла до того момента, когда необходимо «при­знавать и извиняться», вы даете себе и своему партнеру шанс перестать сосредоточиваться на ссоре и попытаться решить проблему.

Глава 6. Как получать то, что вы хотите... и хотеть то, что получаете

Как говорится, кто предупрежден, тот вооружен. Труд­ность в том, что большинство людей, которые начинают новые отношения, не видят угрожающих признаков, даже если они вытатуированы на заду у вашей новой пассии. Да, конечно, через много лет мы уже можем оглянуться назад и перечислить вещи, которые должны были бы насторожить нас... но как нам разглядеть угрожающие признаки с само­го начала, когда мы вовсю идеализируем избранника? Практически все пациенты психотерапевтов жалуются. «Конечно, мы ссоримся — как же без этого? — но, посколь­ку раньше нам всегда удавалось преодолеть разногласия, мы даже не думали, что они вырвутся из-под контроля. Пред­полагается, что со временем противоречия сглаживаются, а не наоборот!».

Вот распространенное заблуждение о том, что касается любви, возможно, это наивно, но определенно вселяет на­дежду.

Как мы видели в предыдущих главах, конфликты, с ко­торыми с самого начала сталкиваются пары, не рассасы­ваются после свадьбы; наоборот, они имеют тенденцию наращивания. Значит, жизненно важно в самом начале от­ношений разглядеть потенциальные проблемы, — или, если ухе слишком поздно, понять, почему между вами воз­никают хронические проблемы — и разработать стратегию победы над конфликтом. Ведь нам необходимо уменьшить создаваемый конфликтом уровень стресса не только в нас, но и в наших партнерах. Следовательно, первый шаг к оценке и улучшению отношений состоит в наблюдении за тем, как отношения развиваются (или воспоминании о том, как они развивались в прошлом). При этом надо по­пытаться осмыслить роль каждой из сторон в данных отно­шениях. Для достижения цели будем следовать трем про­стым правилам:

1) познай себя,

2) познай другого и

3) познай процесс.

Познай себя

Термин «познай себя» подразумевает, что каждый из нас обладает некоторыми способностями к самопознанию. Большинству из нас это удается: по достижении эмоцио­нальной зрелости вполне возможно отступить на шаг в сторону почти в любой ситуации и пронаблюдать за тем, как она разворачивается. То есть, чтобы пережить данную ситуацию внешне — делать и говорить то, что мы, по на­шему мнению, должны, — и в то же время сознавать наши внутренние реакции, которые могут сильно отличаться от того, что мы демонстрируем внешнему миру. Поясню свою мысль следующим образом

Берусь предположить, что вам доводилось бывать на «свиданиях вслепую». Большинству из нас по крайней мере раз в жизни друзья устраивали такие свидания, а многим и не раз. Поэтому вам, скорее всего, знакомы волнение, ког­да вы звоните в чью-то дверь (или ждете, что вам позвонят). И вот представьте: открывается дверь и вы видите челове­ка, с которым вы, будь ваша воля, ни за что не стали бы встречаться. Как вы среагируете? Если вы хоть сколько-ни­будь тактичны, внешне вы отреагируете с воодушевлением: «Привет! Рад(а) с тобой познакомиться!» или «Ты прекрас­но выглядишь!» Конечно, в глубине вашей души таится со­всем другое: «Убью друга (подругу) за то, что он(а) навяза-л(а) мне этого типа» или: «Хм.. Надо пойти в такое место, где нас не увидит никто из моих знакомых» Следовательно, самонаблюдение — это просто понимание наших внутренних реакций на вещи независимо от того, каковы наши вне­шние реакции.

Самопознание — процесс, свойственный любым меж­личностным отношениям. Например, представьте, что вы пришли устраиваться на работу и беседуете с представите­лем отдела кадров. Внутренне вы можете думать: «Смотри-ка, он меня просто ненавидит!» или: «Интересно, как, по ее мнению, я должен ответить на этот вопрос?». Или даже: «Жаль, что перед интервью я позавтракал; мне бы сбавить самоуверенности». Однако интервьюеру вы показываете нечто совершенно другое. Вы улыбаетесь, отвечаете с во­одушевлением и всячески стараетесь, чтобы собеседник не заметил вашего волнения. Разумеется, в таких условиях тут же активизируется самонаблюдение: основываясь на лич­ных, внутренних реакциях на интервьюера, вы корректиру­ете свое поведение и надеетесь, что ваши ответы увеличат шансы получить данную работу.

Поэтому давайте слегка подправим определение само­познания, данное несколькими абзацами выше: это не \ просто акт наблюдения за вашими внутренними реакци­ями, но также и средство заглянуть в себя, повысить уро­вень самопознания, контролировать свой сложный внут­ренний мир. Самопознание — важный компонент вашей личности. Кстати, «антонимами» самонаблюдения явля­ются отрицание и подавление — механизмы, которые мы используем, желая скрыть или утаить свои чувства, оттал­кивая прочь слишком негативную, неприятную реакцию или реакцию, которая вызывает в нас страх, тревожность.

Сталкиваясь с трудным выбором или неприятной ситу­ацией, мы переживаем постоянную внутреннюю борьбу между способностью к самопознанию и способностью к подавлению. Допустим, вы идете на свидание. На первый взгляд ваш спутник кажется симпатичным и привлека­тельным... и тем не менее вам в обществе такого челове­ка отчего-то необъяснимо скучно. Наверное, первым ва­шим порывом будет проигнорировать досаду, чтобы сразу не портить себе удовольствие от общения с вроде бы ми­лым человеком. Не спешите: понаблюдайте за собой, и тогда вы, скорее всего, поймете, почему в обществе ново­го знакомого вам тоскливо и скучно. Скука станет для вас не препятствием, но скорее предупреждающим знаком: «Возможно, мне скучно, потому что данный человек на­гоняет на меня тоску, или раздражает меня чем-то, или слишком занят собой».

Фокус в том, чтобы не отбрасывать (и не подавлять) ценную информацию, добытую с помощью самонаблюде­ния и самопознания. Самопознание — дело непростое; вам придется развить в себе внутреннюю зоркость и желание не допускать того, что причиняет вам огорчение. Чтобы познать себя применительно к вашим теперешним и про­шлым романтическим отношениям, вам нужно наблюдать за собой, а также... посидеть наедине со своими мыслями... и с тем дневником, о котором мы столько говорили выше. Именно в дневнике вы можете задать себе ряд вопросов и проверить, на которые из них вы сумеете ответить:

1. Каких людей я выбираю?

а) Какие у них характерные черты?

б) Каковы их модели поведения?

в) Каковы их внешние характеристики... существует ли «мой тип»?

2. Почему заканчиваются мои отношения?

а) Являюсь ли я обычно инициатором разрыва?

б) Являются ли обычно мои партнеры инициаторами разрыва?

в) Быстро ли я теряю интерес к новому партнеру?

г) Присутствуют ли в моих романах хронические конф­ликты, которые влияют на их продолжительность?

д) Долго ли в среднем продолжаются мои романы?

е) Всегда ли под конец романа я ощущаю тревогу, ску­ку или депрессию?

3. Каковы мои положительные и отрицательные сторо­ны применительно к любовным отношениям?

а) Называют ли меня дарителем или получателем?

б) Обычно я влюблен(а) больше, меньше или одинако­во с моим партнером?

в) Свойственна ли мне общительность?

г) Свойственна ли мне эмоциональная холодность? Если да, то что «подхлестывает» ее?

д) Легко ли я гневаюсь и обижаюсь?

е) Иду ли я на уступки другой стороне... и презираю ли партнера за то, что он вынудил меня уступить? 4. Насколько хорошо я сознаю влияние на меня родственников?

а) Как ладили между собой мои родители?

б) Чем можно объяснить относительный успех или неудачу их семейных отношений? в) Как я отношусь к каждому из родителей?

г) Насколько я похож(а) на каждого из родителей?

д) Какова была моя роль в семье и есть ли способы, ка­кими я сейчас тем или иным образом воссоздаю ту мою роль в настоящих романтических отношениях?

Конечно, не ограничивайтесь только этими вопросами.

Дата добавления: 2015-08-13