Отражение. Натали Волкова 3

Натали Волкова 3

Лирический апокалипсис отдельно взятого рода
отменяется

Часть I.
Кома

- Митя! – я кричала во всю ширь своих лёгких, бежала, пытаясь догнать ускользающую фигуру дорогого мне человека. – Митя, остановись!..
- Не ори, глотку сорвёшь! – насмешливый голос, исходящий откуда-то сбоку и сверху, остановил меня, заставил вздрогнуть. – Не ори, говорю, толку всё равно никакого не будет, не услышит он тебя.
Я посмотрела туда, откуда шёл этот насмешливый, хрипловатый голосок и увидела… висящего в воздухе заросшего кудрявыми волосами карлика. Висел он в интересной позе: ножки свёрнуты калачиком, локотками опёрся на коленки – ни дать ни взять на полатях сидит! Одет человечек был настолько несуразно, что показался мне персонажем русских народных сказок.
- Наблюдать за тобой одно удовольствие, - доконал меня карлик и, медленно опустившись, встал сапожками на землю около моих ног. – Сядь на травку-то, не то я об тебя всю шею сверну. Надо ж длиннота такая! Да не боись, не застудишься – это у вас там зима, а у нас завсегда теплынь стоит. Чего глаза округлила?
- Мне всё это сниться? – догадалась я.
- Иж, какая! Снится ей! Ты в коме. Как вчерась бабахнулась головёнкой оземь, так и лежишь себе в постельке, душу свою восвояси отпустить боисся. Однако тебе повезло: твой Хранитель все пятки за тебя перед Им обстучал, всё ходатайствует, говорит, без тебя на земле прям-таки никак. А Он и сам знает, Ему твоя история лучше всех известна, поэтому он с Хранителем не спорит, но и возвращать тебя не торопится. Ну, я и решил опредить события и маленько вмешаться.
Понятно. Нет, конечно, вдохновенный бред волосатого карлика мне был совсем непонятен, но я вспомнила, что произошло вчера. Мне показалось, что в притормозившей на светофоре иномарке я увидела Митю, который на самом деле неделю назад уехал в долгую, продолжительную командировку. Или не уехал? Или в недолгую? Может, эта версия была составлена исключительно для того, чтобы усыпить мою бдительность и, благодаря этому, плавно прекратить наши отношения? К такому повороту событий мне давно пора привыкнуть, так бывает всегда. Ещё ни один мой роман не перешёл в брак, как бы он к этому ни стремился. Все эти мысли хлынули в мой перепуганный мозг, и я рванула за иномаркой с диким криком. Погоню прервала обледеневшая кочка на обочине тротуара, на ней я поскользнулась и рухнула прямиком на проезжую часть. Уж не знаю, досталось ли мне от проезжавших авто, но головой я, действительно, стукнулась прилично.
- Вижу, вспомнила, - удовлетворённо заметил карлик. – Туловище твоё здоровёхонько, чего не скажешь о головёнке. Ушиблась знатно, теперь пролежишь посерединке.
- Что значит «посерединке»?
- В коме, по-вашему.
- А Хранитель – это, получается, мой Ангел?
- Ага, догадливая, докумекала.
- А ты кто? Леший?
- Сказанула! – трескуче засмеялся мой собеседник. – Я домовой, прикреплённый к твоему жилищу. То есть где бы ты ни жила, я всегда за тобой и твоим домом приглядываю. Зовут меня Проскура. Мы с твоим Хранителем о тебе лучше других знаем, жалеем тебя, видим, как ты маешься. Давно хотели тебе помочь, подсказать, но не получалось внятно, чтоб ты поняла. Веришь ли, прям-таки носом тебя тыкали, а ты смотришь – и не видишь.
- Во что тыкали? Что у меня за проблема?
Домовой Проскура почесал пальчиком макушку, заросшую темно-русыми патлами, пострелял на меня хитрыми глазками и начал повествование:
- Это хорошо, что ты в коме, ты сейчас податливая, не убежишь, дверью не шандарахнешь. Да и того сказать, что ежели кому-нибудь потом расскажешь, тебе никто не поверит, примет за горячечный бред, поэтому мы с Хранителем ничем не рискуем. Ну, слушай...

*******

История оказалась почти детективной. Изложу ее кратко.
В начале XX века моя прабабка прокляла муженька-предателя, не думая в тот момент, что проклятие падает не только на его голову, но и на её же собственное потомство, прижитое с ним. Прадед был вскоре зверски убит, а спустя несколько десятилетий умер неизвестно где и их с прабабкой старший сын. На этом фамилия прекратилась. Дочери благополучно вышли замуж, нарожали детей, однако старшая как осталась в войну вдовой, так всю жизнь и прокуковала. У младшей были две попытки замужества, обе – неугодные матери, так как дочь упрямо находила себе простолюдинов, тем самым, по мнению родственников, создавая мезальянс. Как же, девушка из богатого рода!.. И неважно, что социализм давно шагал по планете, приличия надо было соблюдать. Уж не знаю, нагрешила ли прабабка ещё одним проклятием, но все её внучки и правнучки этой ветви оказались абсолютно неспособными к счастливой семейной жизни. Вдовы, разведёнки, одиночки… Если ж кому выпадало выйти всё-таки замуж, они оказывались бездетными. В этот скорбный список неудачниц красиво вписывалась и я. Как уже упоминалось, едва дело близилось к ЗАГСу, мужчины стремглав, стуча копытами, устремлялись прочь. И каждый раз всё происходило по одному и тому же сценарию. Страданиям моим, как говорится, не было предела, но я выкручивалась, как могла. От безнадёжного одиночества меня спасли вовремя и вопреки обществу рожденные дети, но, как я справедливо опасалась, мою дочь тоже подкарауливала судьба в виде развода. Да и сын жениться явно не стремился.
Проскура рассказывал историю моего рода распевно, как сказку. Я уже начала терять нить повествования, убаюканная монотонностью его голоса, как вдруг встрепенулась. Последние фразы, со значением произнесённые домовым, заставили меня мобилизоваться:
- Проклятие, как правило, необратимо, но у тебя есть шанс прекратить его губительное влияние. Ты неугомонная, поэтому именно ты сможешь. Ежели, конечно, выдюжишь… Ведь работа предстоит, ох, какая тяжкая!
- Рассказывай, что надо делать. Мне терять нечего. В монастырь идти?
- Сказанула! – снова захихикал Проскура. – Тебя оттуда в два счёта выпрут, не посмотрят даже на заслуги твоей прабабки. Ты ж шальная.
- Какой прабабки? Уж не той ли, которая своим несдержанным языком испортила жизнь нескольким поколениям? Какие ж у неё перед Богом заслуги? – возмущению моему, разумеется, не было предела.
- Да ты не кипишись. Она ить в монастыре взрослела да учение получала, пока за ней родители не приехали. А потом взяла на себя восстановление храма, порушенного коммунистами. Вот и отстояла свою душеньку перед Ним.
- А мы как же?
- Ну, вы – это особая статья… И охолонись чуток - не тебе судить…
Проскура вдруг резво вскочил на ножки, отряхнул полосатые штанишки и потянул меня за руку:
- Вставай, расселась. Всё, договорились о тебе, Он тебе шанс даёт. Так что, милая, сейчас ты оживляться начнёшь. Удачи тебе.
- Погоди, ты же не сказал, что мне делать. Хитрый какой: историю изложил, а инструкций не дал.
- Ага, инструкций… Вот что, милая, инструкция тебе такая: как только на ноги поднимешься, смотри по сторонам, слушай, думай. Знак тебе пренепременно будет, - голос домового стал заметно слабеть, фигура на глазах становилось прозрачной. – Имя запомни – Магда…

*******

И всё. Исчез. Ясно – бред закончился, сейчас проявятся медсёстры и врачи. Толчок, в результате которого я ощутила себя лежащей на жесткой кровати, был сродни тому, словно тебя вытолкнуло со дна бассейна. Правда, вылетела я из небытия без брызг и фырканья - молча, беспомощно хлопая тяжелыми веками.
- Опаньки, девочки, - услышала я весёлый мужской голос, - она вернулась! Примите мои искренние поздравления. Ну, красавица, напряги память, расскажи нам, любопытным, как тебя зовут, - смешливый доктор меньше всего напоминал Проскуру, хотя бы даже тем, что был огромен и лыс.
Я попыталась открыть рот, чтобы назвать себя, но губы так склеились, что всякое желание отпало, и я с облегчением закрыла глаза. «Всё, отстаньте от меня, – пронеслось в мыслях, - радуйтесь, что очухалась, но с вопросами не приставайте. Мне и без вашего любопытства есть, чем заняться…»
Доктор, однако, успокаиваться не собирался.
- Ну, спой, светик, не стыдись, поведай миру своё имечко, - балагурил он, явно гордясь своими успехами.
К счастью лысого лекаря, медсестра догадалась смочить мои губы чем-то противно мокрым, они разлепились, и я прошелестела:
- Вообще-то, Туся, но можно и Вася.
- О, прикалывается! – загрохотал детина в белом халате. – Ценю! Девочки, вкалывайте ей всё по листку назначения, а я в ординаторскую – хвастаться.
С уходом доктора стало заметно тише, медички, шёпотом переговариваясь, исполняли назначения, делали уколы, меняли флаконы капельницы, совали мне жесткое судно. Я вяло реагировала, ощущая себя телом без воли и мыслей. Вру, мысль была: где найти Магду, чтобы с её помощью развернуть судьбу вспять. Но, учитывая моё посткоматозное состояние, спрашивать об этом я не решалась, чтобы не нарваться на консультацию психиатра.

*******

А поутру она проснулась. Это классик так сказал. Жаль, не про меня. Ведь проснулась я гораздо раньше – в здравом уме и почти твёрдой памяти. А тем самым утром что-то надоумило меня встать. Думаю, это было не что-то, а кто-то, точнее, Проскура, нашептавший мне в голову (не в ухо же!), что хватит, мол, отлёживать бока. И пока обе медсёстры мирно спали на кушетках в прихожке реанимации, я отсоединила от себя какие-то трубки, вытащила иголку катетера, завинтила его, как смогла, и сбросила ноги с кровати. Ощущеньице, надо сказать, то ещё! Меня покруживало и подташнивало, земля качалась, отказываясь быть твёрдой, в голове натужно гудело. Но я не только встала, но даже прошлась по палате до самой двери. Остановил меня истошный вопль проснувшейся медички:
- Куда? Лежать! Стоять! Не двигаться!
Растерявшись от обилия приказов, я сначала замерла, потом тихо и плавно опустилась на пол. Вот всегда говорю: не надо на меня орать! Я от крика цепенею и абсолютно дезориентируюсь в пространстве. И присела около притолоки я не столько от слабости, сколько от испуга. Нежные мы, это надо учитывать.
Соскоблив меня с пола, медсёстры бережно транспортировали почти безвольное тело обратно на лежанку, опутали проводами и позвали доктора. Тот пришёл, на ходу дожёвывая что-то, пахнущее мясом и чесноком.
- Мать, ты не бедокурь! – сделал он мне внушение и принялся изучать приборы. Покряхтев, пощупал пульс, посмотрел график температур и как бы между прочим заметил: - Пока ты тут бегаешь по палате, к тебе прорывается масса посетителей. Я пригрозил им, что никого не пущу, пока ты не очухаешься окончательно. Вижу, пришло время общаться. Но не сейчас! После обеда проверю всё ещё разочек, пощупаю тебя, проверю быстроту твоих реакций и, скорее всего, выкину к ядрене фене из реанимации в общую палату. Там и бегай, и общайся. Я сделал свое дело, я снимаю с себя ответственность. - И с видом гордого мавра лысый доктор удалился восвояси.
Легко сказать – бегай! В последующие семь дней я с видом осенней мухи вяло ползала по палате и по коридору. Моё счастье, что туалет был практически в двух шагах, иначе до него мне не суждено было бы добраться. Посетители мои робко жались около кровати, несли околесицу по поводу моего цветущего вида и явного выздоровления. Принесенные ими фрукты неизменно передавались следующим гостям, в основном, шустрым непоседливым малышам, которые в две минуты, весело галдя, переворачивали палату вверх дном. Когда я добралась до отдалённого зеркала, спрятанного в нише коридора, я себя не признала. Я увидела отражение бледной старухи со сморщенной шеей и тёмными мешками под глазами. Зрелище настолько воодушевило меня, что от родственников я потребовала весь арсенал косметики. Пока не поздно, решила восстанавливаться с помощью суперактивных кремов, масок и прочей недешёвой ереси. В результате, дней через десять я пришла к выводу, что меня пора выписывать, ибо зеркало уже не отражало бабульку годов семидесяти, оно милостиво скинуло мне двадцадку. До родного возраста оставалось ещё немного, но в больнице я никогда не смогла бы остановить старение.
Сменившая лысого богатыря седенькая докторша сочувственно прониклась моими проблемами и выписала меня домой с условием, что я не побегу на работу, по крайней мере, недели две.
На работу я не побежала ввиду недостатка силёнок, а пошла – через день после выписки. Во-первых, искренне пугал непочатый край накопившейся работы, во-вторых, я справедливо опасалась, что затянувшийся больничный мне никто не оплатит. В-третьих, мне предстояло провести опрос трудившегося рядом со мной населения в целях выяснить, не слышал ли кто имени Магда.

© Copyright: Натали Волкова 3, 2013
Свидетельство о публикации №213012000948

Дата добавления: 2015-08-09