Там, где сердце

Всякий раз, когда я проезжаю мимо больницы, где моей подруге вынесли неутешительный диагноз, меня мороз пробирает до костей. Алису поместили в больницу. Когда я приехала навестить подругу, мне передали от нее записку. «Не позволяй им забрать меня!» — умоляла она.

К сожалению, выхода не было. У Алисы были серьезные проблемы, и она больше не могла существовать сама по себе, без аппарата, который снабжал ее легкие кислородом. Ее подключили к системе жизнеобеспечения на двадцать четыре часа в сутки. Узнав об этом, я совсем упала духом. Вне больницы жизнь Алисы подвергалась серьезной опасности.

Алиса была моей соседкой с тех пор, как мы были детьми. Почти всю жизнь она прожила одна, но мне повезло стать ее подругой. Однажды Алиса впустила меня в свое сердце и в замечательный кирпичный домик, в котором жила. Алиса не только невероятно гостеприимна, она еще и удивительно творческая личность. Будучи преподавателем изобразительных искусств, она сама постоянно что-то мастерила. Ее талант проявлялся во всем: и в кулинарии, и в оформлении дома. Свое жилище она обставила сама, любовно и очень необычно. Многие детали сделаны ее руками — невероятные безделушки на полках, необычные книжные полки и торшеры, чудесные подарки для друзей, которые могут заглянуть на чай.

Больница, в которую определили Алису, — заведение дорогое. Здесь не только современные приборы и медикаменты, но и уютные палаты, симпатичная кухонька, элегантная столовая. Но больница есть больница, и Алиса не могла чувствовать себя в ней, как дома. Казалось, самые страшные ночные кошмары стали реальностью. С первого же дня моя подруга стала угасать. Пациенты в инвалидных креслах, лежачие больные, медицинский персонал — все это пугало и мучило Алису.

— Здесь каждый — чужак. И все здесь чужое, — тоскливо говорила она.

Врачи подобрали для нее оптимальное лечение. В течение нескольких месяцев ее состояние улучшилось, и мы надеялись, что однажды ее можно будет выписать. К сожалению, у Алисы вновь наступил рецидив. Вдобавок у нее кончились деньги. Единственным выходом из трудного положения была продажа дома. Все то, что так долго и любовно создавала Алиса, должно было уйти с молотка.

Однажды я проезжала по городу и увидела объявление «продано» на лужайке у знакомого дома. Я остановилась и стала разглядывать рабочих, выносивших вещи Алисы. Это напомнило мне похоронную процессию. Быть выкинутым из жизни — вот что это означало. Для Алисы, которая жила только тем, чтобы однажды покинуть больницу и вернуться в свой уютный кирпичный домик, это было катастрофой. Мне стало здорово не по себе — неужели я больше не смогу войти в этот дом, а его гостеприимная хозяйка не нальет мне чашку горячего чая?

Несколько недель я не навещала Алису. Признаюсь, это было позорным проявлением малодушия. Я боялась увидеть того потерянного человека, в которого должна была превратиться моя подруга. Но тоска по Алисе стала моим постоянным спутником в повседневной жизни и на работе. В те дни я сотрудничала с одним крупным издательством, занималась дизайном и съемкой помещений. Потом эти мои фотографии появлялись на страницах журнала. Как-то раз мне пришлось поработать в небольшом коттедже возле больницы, где лежала Алиса. После съемок я решила навестить подругу.

Боже, как плохо она выглядела! Черные тени под глазами, бледная, какая-то прозрачная кожа. Решетка кровати казалась прутьями тюремной камеры. На столике лежала стопка писем и счетов. На каждом конверте значился адрес больницы. Эта безмолвная кучка бумаг напоминала о том, что отныне домом Алисы навеки станет больничная палата.

— Алиса! — позвала я негромко, коснувшись худого плеча. — Это Роберта. Ты слышишь меня?

Зажегся светильник в изголовье. На лице подруги блуждала улыбка. Даже странно, но улыбка эта была обнадеживающей.

— Подними меня повыше, — попросила Алиса. Когда я отрегулировала изголовье, она сдвинула ноги

вбок, чтобы я могла присесть на кровать. Я заметила Библию с матерчатой закладкой почти на середине. Книга лежала возле худой Алисиной руки.

— Смотри, у меня тут есть кое-что для тебя. Оставила от ужина, — подмигнула Алиса.

Она протянула мне салфетку с двумя ванильными вафлями.

— О, мои любимые! Ты не забыла, как я их обожаю!

— Это не все, отодвинь занавеску. Я выиграла для тебя кое-что на местной вечеринке.

За темной шторкой, на подоконнике, обнаружился пакетик из-под медицинских перчаток. В пакетике находился полотняный мешочек с ароматными травами.

— Корица, — улыбнулась Алиса. — Теперь на твоей кухне будет всегда уютно пахнуть.

А потом мы пили кофе из тонких фарфоровых чашек. Я похрустывала ванильными вафлями, на блюдцах высились горки мармелада, в хрустальных розетках отливал темно-желтый мед. Скатерть на сервировочном столике оказалась выше всяких похвал: настоящее шитье с кружевными оборками, обработанное любящими руками Алисы. Знаете, именно в этот момент на душе у меня воцарился покой. Я смотрела в сияющие глаза Алисы и чувствовала себя снова гостьей в ее уютном доме. Какая разница, где находился этот дом. Именно в тот вечер мне открылась простая истина — дом там, где сердце. Он путешествует с тобой, и главное — найти в себе силы вновь открыть его для себя и своих гостей.

Мы весь вечер предавались воспоминаниям — хорошим и не очень. Алиса с восторгом рассказала, что собрала группу женщин в больнице, которые желают под ее руководством изготавливать всевозможные поделки. Еще она дала мне несколько советов по поводу моей комнаты.

— В таком журнале работаешь, а ни черта не понимаешь в уюте, — хмыкнула она.

Когда я уходила, она провожала меня. На плечах у нее была теплая шаль, которую я принесла для нее. Уже у машины я обернулась и увидела, как за стеклянными дверями больницы Алиса весело болтает с группой женщин.

Что ж, сердце Алисы обрело дом! А значит, обрело покой.

Роберта Л. Мессиер

Дата добавления: 2015-08-09