Марк вопросительно посмотрел на меня через стол, и я лишь покачала головой.

Вернувшись на рабочее место, я результативно трудилась остаток дня. На обеденный перерыв уходить не стала, а посвятила это время размышлениям о том, куда свозить отца. Напрашивались три варианта: Эмпайр-стейт-билдинг, статуя Свободы и пьеса на Бродвее, причем поездка к статуе Свободы держалась в запасе на тот случай, если он и вправду захочет туда отправиться. Можно ведь и с берега посмотреть. Отец приезжал в город совсем ненадолго, и мне вовсе не хотелось перегружать его визит беготней.

В последний за день перерыв я позвонила в офис Гидеона.

Привет, Скотт, — поздоровалась я с секретарем. — Можешь соединить меня с боссом, буквально на пару слов.

Минуточку. Не вешайте трубку, сейчас выясню.

Я уже было решила, что Гидеон откажется со мной разговаривать, но спустя пару минут нас соединили.

Да, Ева.

Мне потребовалось мгновение, чтобы впитать звук его голоса.

Извини, что беспокою. Возможно, это идиотский вопрос, учитывая… но ты придешь завтра на обед в связи с приездом моего отца?

Я там буду, — резко ответил он.

А Айерленд приведешь?

Я и сама удивилась, что, несмотря на испытанное мною колоссальное облегчение, голос меня, похоже, не выдал.

Последовала пауза. И краткий ответ:

Да.

Хорошо.

У меня сегодня дела допоздна, так что встретимся у доктора Петерсена. Энгус подвезет туда. Я приеду на такси.

Ладно.

Я обмякла на стуле, ощутив проблеск надежды. И продолжение терапии, и встреча с моим отцом могли расцениваться только как позитивные сигналы. Гидеон и я боролись. Он пока еще не сдался.

Тогда увидимся.

***

В четверть шестого Энгус отвез меня к доктору Петерсену. Когда я вошла в офис, доктор, увидев меня через открытую дверь кабинета, встал из-за стола и пожал мне руку:

Как себя чувствуете, Ева?

Бывало и лучше.

У вас усталый вид, — заметил он, присмотревшись ко мне.

Решительно от всех это слышу, — сухо откликнулась я.

А где Гидеон? — поинтересовался доктор Петерсен.

У него сегодня поздняя встреча, так что мы уговорились приехать порознь.

Хорошо. — Доктор указал рукой на диван. — Значит, у нас имеется возможность поговорить наедине. Есть что-нибудь такое, что вам особенно хотелось бы обсудить до его прихода?

Устроившись поудобнее и собравшись с духом, я рассказала доктору Петерсену о нашей поездке в Северную Калифорнию и произошедших в последующую неделю необъяснимых мучительных переменах.

— Я просто в полной растерянности. Ничего не понимаю. Ощущение такое, будто у него затруднения, но мне решительно не удается до него достучаться. В эмоциональном плане он полностью от меня отгородился. Кроме того, меня беспокоит, что перемена в его поведении может быть связана с Коринн. Всякий раз, когда мы натыкались на подобную стену, это случалось из-за нее. — Я заметила, что при этих словах нервно сплетаю пальцы, вспомнила мамину привычку скручивать носовые платки и усилием воли заставила свои руки расслабиться, — Складывается впечатление, будто она имеет на него особое влияние, от которого он не в силах освободиться вне зависимости от его отношения ко мне.

Доктор Петерсен оторвал взгляд от клавиатуры:

Дата добавления: 2015-08-09