Первый квиддичный матч

Как бы ни язвил Снейп в первой и последующих книгах на тему о том, что Поттер считает себя знаменитостью, на деле Гарри и близко не представляет себе, как он нужен, важен и под каким неусыпным наблюдением постоянно находится. Кстати, именно Снейп в первых рядах тех, кто по-настоящему понимает, насколько важен Гарри, и – о ирония – среди тех, кто наиболее тщательно следит за мальчиком.

Ну, например, он засекает Гарри с друзьями, когда они греют спины о банку с голубым огнем, так хорошо наколдованным Гермионой. Стандартные пять баллов с Гриффиндора – оно понятно, а вот почему в тест-контроле необходимо применить колдовской огонь против хищных растений Спраут?

Кроме наблюдения, Снейп отвечает и за безопасность Гарри, что проявляется совершенно открыто на первом матче по квиддичу. Квирелл пытается сбросить Гарри с метлы, Снейп проводит контр-заклятия, причем весьма действенно. Кстати, это еще одно подтверждение: про Квирелла все известно и Снейпу, и Дамблдору.

Между прочим, это косвенное подтверждение того, что Дамблдор не считает Квирелла серьезным противником: Директор даже не присутствует на первом матче сам, предоставляя действовать Северусу. Хотя в качестве группы поддержки Снейпа на трибуне находится Хагрид и проявляет избирательную слепоту, достойную его горячо любимого великого человека Дамблдора. Хагрид пришел на матч якобы потому, что "среди людей веселее", следит за Гарри в бинокль и очень переживает, но не делает никаких попыток защитить мальчика ни от Снейпа (допустим на мгновение, что он не знает истинного виновника кульбитов метлы), ни от Квирелла. Более того, он пропускает мимо ушей и глаз форменное нападение Гермионы на Снейпа – вероятно, слишком занят утешением рыдающего Невилла. А когда Рон ему объясняет по принципу «для тормозов», что произошло, Хагрид отрицает все – не видел, не знаю, и вообще не может быть, потому что не может быть никогда.

("Это был Снейп, - объяснял Рон. - Мы с Гермионой все видели. Он наложил проклятие на твою метлу, он все время бормотал и не сводил с тебя глаз".

"Чепуха, - отрицал Хагрид, который не заметил ничего из того, что совсем недавно происходило рядом с ним на трибуне. - С какой же это радости Снейп станет такое творить?")

Снейп, кстати, действительно ничего такого не творил, и вообще он в данном случае несправедливо пострадавшая сторона. Он трудился, спасал Гарри… а тем временем… впрочем, здесь следует дать цитату - уж очень хороша ситуация.

"Добежав до Снейпа, Гермиона села на корточки, вытащила волшебную палочку и произнесла несколько слов. Из кончика палочки вылетел сноп ярко-голубого пламени, прямо на подол длинной мантии Снейпа. Учителю понадобилось примерно тридцать секунд, чтобы понять, что он горит. Громкое "оух!" лучше всяких слов сказало Гермионе о том, что она справилась со своей задачей. Собрав огонь с профессора в маленькую баночку и бросив ее в карман, девочка помчалась обратно - Снейп никогда не догадается, что случилось".

Наивность Гермионы, считающей, что Снейп ее не вычислит, сравнима только с наивностью тех читателей, которые не могут понять, почему Снейп Гермиону на дух не переваривает еще много-много лет и книг. А как иначе? Он человек болезненно самолюбивый и весьма злопамятный, а тут – такое унижение… и за что? За спасение жизни Гарри? Какова людская неблагодарность…

(Не исключено также, что Хагрид (и не только он) по-дружески выдал несколько комментов типа «Ну чего, Северус, мантия-то у тебя не вся сгорела?», или, допустим, при обсуждении финального тест-контроля команду Дамблдора поразила эпидемия вежливых улыбок, когда речь зашла о применении голубого огня. Но это так, в скобках).

Что возьмешь с Хагрида, который до такой степени наивен и простодушен? Вон, пожалуйста, после матча: "Гарри, Рон и Гермиона посмотрели друг на друга, взвешивая про себя, что можно рассказать Хагриду. Гарри решил сказать правду" (очень великодушно с его стороны). Как удобно, право же, чувствовать себя умным… И, конечно, дети, упоенные собственной крутостью и мощью мыслительного процесса, не замечают, как топорно выдает им Хагрид прямые подсказки – одну за другой. Уронив чайник (через две книги будет кувшин – механизм всегда примерно одинаков) при известии о трехглавом псе, он подробно рассказывает детям, что это его собака, по кличке Пушок, намекает, что он ее дрессировал, и в общем за информацией о том, как к ней справиться, надо обращаться к нему, а Дамблдору она потребовалась, чтобы охранять нечто важное… тсссс! «Ты меня ничего не спрашивай, сверхсекретно, понимаешь»" - самая такая фраза, чтобы отбить интерес.

Ну и на сладкое роняет имя Николаса Фламела, о котором уж точно никто не спрашивал. Далее "Хагрид был зол сам на себя, что проговорился". Как же иначе - он ведь такой дурачок…

Через несколько лет вся его довольно грубая работа пошла бы насмарку и вызвала массу подозрений. А пока, напротив, дети глотают приманку - и кидаются в библиотеку на поиски информации о Николасе Фламеле.

Дата добавления: 2015-08-18