Валютный курс и международные резервы страны

В период глобального кризиса и сопровождавшего сто экономического спада наблюдались значительные колебания курсов основных валют по мере сочетания как ослабления, так и усиления разнонаправленно действующих факторов, связанных с риском и ожидаемой нормой прибыли. Хотя с 2008 г. курс доллара США по отношению к евро колеблется в более узких пределах, его неустойчивость остается высокой. Летом 2010 г. доллар снова укрепился вследствие ослабления позиций евро, вызванного долговым кризисом в Греции и угрозой возникновения долговых кризисов в других странах ЕС. Эта ситуация также обнажила такие институциональные недостатки Европейского валютного союза, как отсутствие механизма кредитора последней инстанции. Существование такого механизма позволило бы более оперативно отреагировать на долговой кризис в Греции. Несмотря на малообещающие перспективы состояния экономики Японии, тем не менее еще с 2008 г. наблюдаются значительные колебания курса доллара по отношении к иене. Одним из объяснений этого явления может служить важная роль иены на рынке краткосрочных спекулятивных валютных операций, которая помогает поддерживать курс японской валюты.

В 2009-2010 гг. во всем мире продолжалось увеличение объема валютных резервов. В 2009 г. они увеличились примерно на 1 трлн долл. и в целом составили 7,7 трлн долл.

Практически весь прирост резервов приходится на развивающиеся страны и страны с переходной экономикой. Хотя треть общемирового объема резервов приходится на долю одного лишь Китая (2,6 трлн долл. в 2010 г.), наибольшее процентное увеличение резервов было отмечено в странах Латинской Америки, включая Мексику и Бразилию. На долю Японии приходится 1,1 трлн долл. Российская Федерация также увеличила свои резервы, которые составили в 2010 г. более 500 млрд долл.

Одним из основных источников накопления резервов в развивающихся странах и странах с переходной экономикой является возобновление роста притока капитала в эти страны. Побудительным стимулом к дальнейшему существенному увеличению резервов могли также стать уроки, извлеченные из финансовых кризисов прошедшего десятилетия, в ходе которых, как представлялось, страны с крупными валютными резервами были в большей степени способны выдерживать внешние потрясения. Вместе с тем самострахование в такой форме сопряжено для развивающихся стран со значительными издержками, поскольку триллионы долларов, хранимых в качестве резервов и инвестируемых для финансирования бюджетных дефицитов ведущих развитых стран, могли бы в противном случае использоваться ими для развития своей собственной экономики. Также представляется парадоксальным, что отдельные страны продолжают накапливать резервы для самострахования, несмотря на существенное увеличение объема ресурсов МВФ для удовлетворения потребностей в финансировании тех государств-членов, которые сталкиваются с внешними потрясениями. Более того, такое положение указывает на важность продвижения вперед по пути реформирования мировой резервной системы.

В октябре 2010 г. в Вашингтоне заседала "финансовая семерка" (G-7). Обсуждался один главный вопрос - как предотвратить "валютную войну" (этот термин первым употребил министр финансов Бразилии Гвидо Мантега). Суть ее в том, что ведущие страны мира стремятся проводить политику занижения своих валют в борьбе за расширение экспортных рынков для своих товаров. Следует отметить, "валютная война" преследует те же цели, что и протекционизм, но движется к этим целям с другой стороны. Напомним, протекционизм - это защита от импорта через повышение пошлин и иных сто ограничений. "Валютная война" - это поддержка государством экспорта через занижение курса валюты страны-экспортера. Цели в обоих случаях одни и те же - стремление расширить возможности для спроса на продукцию своих производителей за счет импортозамещения (в случае протекционизма) и увеличение экспорта за рубеж в случае "валютной войны". К валютным интервенциям (т.е. массированному вбросу национальной валюты на рынок с целью ее ослабить - девальвировать) в 2010 г. прибегали США, Япония, Южная Корея, Тайвань.

Но по настоящему эффективно в долгосрочном плане политику "слабой" валюты использует Китай. "Слабая" валюта в данном контексте имеет то значение, что она сильно "облегчена" по сравнению с ее реальной стоимостью и по отношению к другим валютам. США и ЕС уже несколько лет критикуют Китай за "валютную экспансию", настаивая на том, чтобы курс юаня был повышен (ревальвирован). Китайские власти отчасти уступили этим требованиям, "облегчив" курс юаня, но не настолько, чтобы успокоить США. Пекин, несомненно, сознательно не осуществляет конвертируемость юаня, поскольку тогда он будет регулироваться действиями рыночных сил на финансово-валютных рынках, в то время как неконвертируемые валюты находятся в сфере непосредственной государственной финансово-экономической политики. Поэтому не случайно мнение многих аналитиков, что низкий (заниженный) курс юаня - один из главных элементов китайского экономического чуда. Интересно и то, что термин "валютная война", во-первых, появился на свет уже после того, как ее результатом стало восхождение Китая на пьедестал второй промышленной державы мира; а во-вторых, представители официальных властей ведущих стран опасаются обвинять Китай в "валютной войне". Так, в ходе упомянутого выше октябрьского заседания "финансовой семерки" все участники тщательно следили за тем, чтобы не связывать Китай с многократно произносимым словосочетанием "валютная война". Однако известный финансовый игрок Джордж

Сорос в те же дни заявил, что в настоящее время "в мировой экономике создалась особая ситуация, когда Китай фактически контролирует мировую валютную систему".

Это, конечно, не совсем так, поскольку главная ответственность за состояние мирового валютного рынка лежит на ФРС и ЕЦБ, а также Банке Англии и Банке Японии. Их ставки выступают главными регуляторами мировой экономики. Однако, по мнению Сороса, "эта схема уже устарела". Проблема не только в неконвертируемом юане, но главным образом в том, что, располагая громадными размерами международных резервов (свыше 3 трлн долл. в I квартале 2011 г.), при их размещении Пекин ныне руководствуется исключительно своими политическим интересами. Так, вплоть до глобального кризиса Китай и США имели консенсус: огромный профицит Китая в двусторонней торговле компенсировался размещением китайских долларов в американские ценные бумаги. Но ныне Китай отошел от этого правила и все более перемещает свои валютные резервы в евро, что послужило причиной повышения евро по отношению к доллару осенью 2010 г. Этим самым была продемонстрирована реальная мощь Китая, способного существенно влиять на мировую экономическую ситуацию.

Очевидно, что такая ситуация создает в мировой экономике крупные дисбалансы. Ясно и то, эти дисбалансы могут во многом решаться за счет роста объемов экспорта США в Китай, но для этого необходимо провести ревальвацию юаня и, что не менее важно, значительно расширить внутренний спрос Китая. С нашей точки зрения, требовать от китайского руководства резко "облегчить" юань бессмысленно, так как это не только не может дать положительного результата, но и чревато серьезными негативными последствиями, если бы руководство Китая решилось на эту меру. Необходимо учитывать интересы этой страны - любой "сбой" в ее развитии не только не улучшит мировую финансовую стабильность, а скорее - усугубит ее, поэтому не следует обвинять Китай в "экспансии" или других бедах мировой экономики. Проблемы в мировой экономике созданы не в Пекине, а в Вашингтоне, Лондоне, Токио и других мировых финансовых центрах, и не в последние годы, а в 1980-1990-е гг., когда стихия финансового рынка была сознательно "запущена" политикой либертарианства этих стран под диктовку могущественных ТНК и ТНБ. Ныне весь мир пожинает плоды царившей тогда в этих странах уверенности в магической силе рынка, подчиняющегося глобальным потокам транснационального капитала в ненасытной жажде к обогащению.

Дата добавления: 2015-08-09