Санкт‑Петербург. Апрель 1992 г. Рык отражается от стен зала

— У! И! Ю!

Рык отражается от стен зала. Сорок человек одновременно делают одни и те же движения. У! — Си‑цен‑но камаэ, ноги на ширине плеч. Твердость духа. И! — Конго но камаэ. Шаг правой ногой назад. Левая рука выстреливает вперед. Ладонь жестко расправлена. Чистота помыслов. Ю! — Итимондзи‑но камаэ. Единые врата. Правая рука оттянута к виску, натягивая невидимую тетиву.

— О! — Пальцы рук формируют “козу”: указательный и мизинец оттопырены, большой прижимает два остальных.

— У! И! — инструктор взревывает тигром. Выпад вперед. Удар! Замереть на одной ноге. Ощущение парения в высоте…

— Ю! — нога опустилась на пол. Левая рука взлетает вверх. Готовность!

Я двигаюсь вместе со всеми. Черная ткань то мягко шелестит, то резко хлопает при быстрых движениях. В груди клокочут звуки дзюмон — ман‑тры, которую читает инструктор. Смена состояний — Огонь, Воздух, Вода, Земля, Дух! Одинаковые черные фигуры вокруг и разлитая в пространстве Мощь. Круто!

— О! — фронтальное положение. — О!!! — Хира итимондзи‑но камаэ — руки в стороны, присесть, чуть наклониться.

— И! — выпад влево. Удар! — Ю! — выпад вправо. Удар!

— О! — вибрация, кажется, сотрясает стены. — ИРЮ! — позиция медведя, вставшего на дыбы. Когтистые руки‑лапы взлетают вверх… И опускаются, складываясь в мудру Онгюо‑ин. Знак невидимости. Чудится, что фигуры вокруг начинают затуманиваться и таять.

— И! — сесть в фудоза, левая нога под собой, правая подвернута спереди, как в полулотосе.

— О‑о‑о! — перейти в сейдза, — положение на коленях.

— Рэй! — поклон. Камаэ‑но ката[15]закончена. Осталось всего пять повторений. Вот инструктор поднимает руку…

Дверь распахнулась совершенно беззвучно. В первый миг я подумал, что в коридоре пожар. Эти черные клубы, ворвавшиеся в зал… Нет, почудилось. Клубы исчезли, но материализовался Учитель.

— Ю! — взвыл инструктор, падая на колено. Восемьдесят рук дружно хлопнули в пол — все склонились в поклоне. Некоторое время ничего не было слышно, кроме дыхания занимающихся. Выждав положенные пять секунд, я медленно выпрямился. Учитель стоял прямо посреди зала рядом со мной! Сила волнами исходила от него. Меня качнуло. Сидеть! — приказал я себе и замер, обратившись в статую.

Учитель молчал. Звенела тишина.

Потом он сдвинулся с места и потек к первой шеренге. Движения его были такими плавными, что свободная одежда не издавала ни малейшего шороха. Остановился рядом с инструктором, обернулся и посмотрел на нас.

— ТЕ ИЗ ВАС, — тишина с хряском разошлась по швам, — КТО ЕЩЕ НЕ ПРИВЕЛ В ЗАЛ ПО ДЕСЯТЬ ЧЕЛОВЕК, ДОЛЖНЫ ЗАПЛАТИТЬ В ТЕЧЕНИЕ НЕДЕЛИ ПО СТО ДОЛЛАРОВ. ИЛИ НАЙТИ ЛЮДЕЙ. КТО НЕ СМОЖЕТ — ПУСТЬ УБИРАЕТСЯ! А КТО НЕ ЗАХОЧЕТ… Ю — У!!! — в руке его возникла короткая палка, из которой со звоном выскочило изогнутое лезвие боевого серпа.

Куда там инструктору! Рев ударил меня словно бревно. Я скрючился, хватая ртом воздух. Черт! Я же давно привел…

— ЗНАНИЕ ТРЕБУЕТ ЖЕРТВ! ЕСЛИ ВЫ НЕ ГОТОВЫ ЖЕРТВОВАТЬ РАДИ НЕГО ТАКОЙ МАЛОСТЬЮ, КАК ВРЕМЯ И ДЕНЬГИ, ВАМ НЕЧЕГО ДЕЛАТЬ ЗДЕСЬ! — как он ухитряется так говорить? Вот уж “двери наших мозгов посрывало с петель”! Эхо металось по залу, как обезумевшая птица. Кама исчезла из руки Учителя.

— ЕЩЕ ОДНО. МНЕ НУЖНЫ ЧЕТВЕРО ТЕЛОХРАНИТЕЛЕЙ. ИМИ БУДУТ… — он снова пошел между рядов, — ТЫ! — парень вздрогнул и поклонился, — ТЫ! — Колька! Он выбрал Кольку! — ТЫ! И ТЫ!

Я поклонился даже раньше, чем сообразил, что Учитель указал и на меня тоже. Словно непонятная Сила пригнула меня к полу. Атас!

Но что теперь будет?

* * *

— Внимание. — Учитель вытянул руку вперед, будто собирался схватить кого‑то из нас за глотку. Но голос его звучал буднично, не так, как в зале. — Вы четверо будете работать у меня. Всего вас девять человек, но четверых из тех, кто был, пришлось заменить вами. Вас введут в курс дела, НО! Я хочу предупредить всех: НИКТО СНАРУЖИ НЕ ДОЛЖЕН ОТ ВАС УЗНАТЬ НИЧЕГО, ЧТО ПРОИСХОДИТ ЗДЕСЬ! Я повторяю: НИКТО! Учтите, что Я вас наказывать не буду…

Это не прозвучало так, будто наказания не будет вовсе. Он не накажет, но кто‑то… Или Что‑то.

— Еще, — продолжил Учитель, — я требую беспрекословного повиновения. Если кто‑то из вас не готов подчиняться — пусть уходит сейчас. Потом будет поздно.

Мы переглянулись между собой. Колька едва заметно пожал плечами. Двое других парней изобразили на лицах суровую решимость.

— Ну что ж, я предупредил. Теперь пути назад для вас нет. Вы будете получать достаточно денег, чтобы не беспокоиться о них. Но учтите: МНЕ ваша защита не нужна. Вы будете охранять этот дом. НИКТО НЕ ДОЛЖЕН ВОЙТИ СЮДА В МОЕ ОТСУТСТВИЕ. Это все…

Мы снова переглянулись: вот те на! Что такого в этом доме? Обыкновенный старый дом, каких на Ваське пруд пруди. Конечно, в квартире много чего Ценного, но стоит ли ради этого держать в ней девятерых мордоворотов, да еще и денег им платить? Но раз Он говорит, что это все… Осталось только поклониться и отвалить на инструктаж к “старичкам”, ждущим в прихожей. Я подумал, что все мы, без исключения, уже жалеем, что не использовали тот шанс уйти раньше, который Учитель нам предоставил. Деньги, конечно, хорошо… Но жути Кутузов понагнал на нас изрядно. И оказалось, это еще не все.

— Маленький нюанс. Печать. Мы заключаем с вами ДОГОВОР. Его надо подписать. Вы сделаете то, что я скажу. Вот адрес.

Он протянул Кольке листок бумаги, как бы назначая его старшим.

— По этому адресу быть в субботу в двадцать один ноль‑ноль. Позвоните в дверь и спросите Арсеньева Павла. Он будет дома.

— И что мы должны ему передать? — Колька принял делегированные полномочия.

— Вот это. — Учитель неуловимым движением выхватил из‑за пазухи маленький шипастый Сай[16]и положил на пол между собой и нами. — Убейте его.

Повисла гробовая тишина. Мне, как и другим, показалось, что я ослышался.

— Ч‑что? — один из парней осмелился переспросить.

— Я СКАЗАЛ: УБЕЙТЕ ЕГО!!! Ты глухой?

Парень не ответил. По лицу его растеклась смертельная бледность. Потом он вдруг вскочил и выбежал прочь. Кутузов даже не шелохнулся, чтобы помешать ему. Только подтолкнул оружие застывшему как статуя Кольке.

— Сделайте дело наверняка. Арсеньев должен умереть. Остальным оружие не обязательно, хотя можете взять свое. Двое держат, один убивает. — Учитель пробежал взглядом по нашим лицам, как будто ожидал, что мы после этих слов тоже сорвемся и убежим. — А такие, как этот, — кивок в сторону двери, — Гниль. Снаружи крепкий, а Дух — тухлятина, дерьмо. Я знал, что он струсит. В субботу вечером, после того как все сделаете, — придете сюда и доложите. О теле не беспокойтесь, бросьте на месте… Это и будет ваша подпись под ДОГОВОРОМ. Теперь идите.

Колька подобрал Сай, и мы, поклонившись, как зомби, вышли из комнаты. В голове стояла гулкая пустота. Очень трудно преступить закон. Не тот закон, который в УК. Тот, который в себе…

Дата добавления: 2015-08-05