Встреча десятая. О добре и зле

Собрались как-то любители музыки и стали спорить, у кого из композиторов была самая тяжёлая жизнь.

- У Бетховена, - сказал кто-то, - шутка ли, глухой компо­зитор?

- Нет-нет, у Моцарта - ведь он прожил на свете всего 36 лет. Очень мало.

- Если исходить из продолжительности жизни, то у Шуберта (модуляция 16). Он прожил ещё меньше - 31 год.

- Нет, самая тяжёлая жизнь была у Мусоргского - его никто не понимал, даже ближайшие друзья.

- Но уж если говорить о непонимании, то, наверное, самое страшное случилось в жизни у француза Жоржа Бизе (модуляция 17). Он написал оперу «Кармен», которая сегодня - самая люби­мая и самая исполняемая опера на Земле. Премьера же оперы в 1875 году в Париже потерпела страш­ный провал, композитора так затравили, что он умер через три месяца после премьеры. И было ему всего-навсего 37 лет - всего на год больше, чем Моцарту.

- Но всё-таки, видимо, самая страшная жизнь была у Петра Ильича Чайковского. Он даже жизнь самоубийством покончить пытался. От хоро­шей жизни такое не делают. Да к тому же известно, что у Чайковского была такая ранимая нервная система, что он, как ребёнок, плакал.

Представляете себе? Такой взрослый, солидный, а готов заплакать из-за любого пустяка!

- Кстати, о самоубийстве: Роберт Шуман (модуляция 18) даже в воды Рейна бросился - хотел утонуть. Его успели вы­тащить, но после этого он прожил недолго.

- Нет-нет! Самым несчастным был, видимо, Фредерик Шопен. Он ведь заболел туберкулёзом в совсем юном возрасте. И в какой-то страшной форме. Его друзья и поклонники опасались, что Шопен может уме­реть в любой момент. Но он всё-таки дожил до 39 лет. А ведь это так мало...

- Вот это разговор, - скажете вы, - да что это за разнес­частная жизнь была у великих композиторов?! Попытки самоубийства, ранняя смерть, болезни!!!

Но, конечно же, были и другие судьбы. Существовали на Земле композиторы, которые жили долго и счастливо. Гендель и Телеман, Глюк и Стравинский, Гайдн и Верди, Рос­сини и Сибелиус.

Но вы же помните тему, которая обсуждалась любителями музыки: у кого из композиторов была самая тяжёлая жизнь. Так у кого же всё-таки?

Имени этого композитора не прозвучало в споре. А между тем, то, что пришлось пережить, пожалуй, самому выдающемуся композитору XX века Дмитрию Шостаковичу, трудно даже описать.

Дмитрий Дмитриевич Шостакович не пытался покончить жизнь самоубийством, не болел никакими страшными болезнями в юности, не оглох, не испытал трагедий в личной жизни (по крайней мере, не больше, чем многие другие), он не... не... и ещё много НЕ, которые миновали композитора.

И тем не менее, осмелюсь утверждать, что по расходам нервной энергии, по тому непрерывному чувству страха, которое Шостакович испытывал на протяжении большей части своей жизни, его не сравнить ни с кем другим. Вся жизнь композитора напоминает фильм ужасов, главного героя которого в любой момент ждёт смерть.

Утверждают, что было время, когда, опасаясь ареста, Шоста­кович не спал в своей квартире и в своей кровати, а, дождавшись, когда его родные засыпали, выходил с чемоданчиком на лестничную клетку, садился на табуретку около лифта и ждал. Каждое ночное движение лифта воспринималось им как при­ход смерти.

Но почему же он не спал в своей кровати? Да просто не хотел, чтобы те, кто придут арестовывать его, чтобы вести на смерть, разбудили его родных. Они приедут за ним на лифте, а он уже готов к смерти!.

Шостакович ждал ареста многие годы.

Что же за преступление совершил композитор, что его обяза­тельно должны были посадить в тюрьму, а затем расстрелять? Он совершил такое же преступление, как и миллионы людей, которых уничтожили в те далёкие странные годы. То есть не совершил никакого преступления.

Но это - с точки зрения правосудия. А вот с позиции того странного времени - преступление его заключалось в том, что он был великий, глубоко мыслящий ком­позитор, один из величайших творцов в истории мировой музыки. Осмелюсь сказать, что по глубине мышления, по силе и вы­разительности музыки Шостакович, пожалуй, один из немногих, кто приближается к самому Иоганну Себастьяну Баху. Но ни Баху, ни Моцарту и никому другому ни в какие време­на не угрожала смерть от власти, от правителей страны, в которой они жили. Из великих композиторов в человеческой истории такая угроза висела ТОЛЬКО над Шостаковичем.

С каждым годом у него оставалось всё меньше друзей: их поглотила страшная система уничтожения, машина смерти, которая существовала тогда в нашей с вами стране. Любое название и точка на карте «Архипелаг Гулаг» - это лагерь уничтожения людей.

Каждый день, звоня оставшимся в живых, он опасался, что ему не ответят. Ибо пришёл их черёд погибать.

Но как такое могло произойти? Почему страна в мирное время уничтожала своих собствен­ных композиторов, художников, поэтов, писателей, да и вообще миллионы мирных, замечательных и ни в чём не повинных людей?

Для того чтобы получить ответ на этот вопрос, вам необходи­мо прочитать совсем другие книжки. И сделать это нужно обязательно, потому что если люди забудут, почему так произошло, то это может повториться опять.

В этой же книге нам придётся только учитывать, что это так было.

Но какую же музыку мог написать композитор, который столкнулся со столь невиданным, нечеловеческим злом?

В прошлой встрече-главе мы говорили и слушали музыку, рождённую невероятной верой в человека, верой в братство лю­дей, верой в радость. Глухой, одинокий и больной композитор нашёл в себе силы обратиться к человечеству с призывом отбросить печали и познать Радость (Свободу).

Давайте сейчас вспомним, как происходит становление Радости в музыке бетховенской Девятой симфонии. Я неслучайно прошу вас послушать музыку Бетховена на двух встречах подряд. Эта музыка обладает таким зарядом энергии, что способна го­ворить от имени всей нашей Планеты! Она - знамя цивилизации, неожиданно расцветшей на нашей маленькой планете на дальней окраине Млечного пути.

Но цель прослушивания сегодня - это не только чтобы повторить пройденное. Просто нам, как настоящим экспертам, предстоит сравнить два фрагмента из двух музыкальных произведений, которые отделены друг от друга расстоянием почти в 130 лет. Сравнить музыку совершенного Добра и абсолютного Зла.

Случилось так, что XX век отказался от призывов всех композиторов, философов, поэтов и художников всех предыдущих культурных эпох. Такого количество зла, которое проявилось в XX веке, че­ловечество ещё никогда не знало!

Итак, слушайте фрагмент из Девятой симфонии Бетховена.

А теперь прослушайте 3-ю часть из 8-й симфонии Дмит­рия Шостаковича.

Признаюсь, я очень сомневался в том, нужно ли предлагать вам принять в себя эту часть из Восьмой симфонии Дмитрия Шостаковича. А потом решился, но при условии, что мы сделаем это на кон­трасте между музыкой Бетховена и Шостаковича.

Но зачем же нужна музыка, воссоздающая такое зло?

Оказывается, психологи давно заметили, что в человеческой психике есть одна интересная особенность: умение вырабатывать сопротивление Злу во имя Добра.

Оказывается, для того чтобы понять красоту и необходи­мость Добра, важно узнать, как выглядит Зло. (В данном случае - как оно звучит.)

Оказывается, потрясённый гигантской Энергией Зла, че­ловек создаёт Энергию противостояния.

И перед тем, как вы начнёте слушать, я расскажу вам одну странную и важную вещь.

В основе безостановочного движения, которым начнётся му­зыка, лежат интонации музыки Барокко (модуляция 19), можно даже сказать - интонации музыки самого Баха, а также Антонио Вивальди, Арканджелло Корелли.

Зачем же Шостакович строит свою музыку зла на интона­циях гармоничнейшей музыки Барокко?

Это - столь серьёзный вопрос, что я попрошу вас самих попы­таться на него ответить.

И не бойтесь предполагать, ибо может случиться, что кто-то из вас даст настолько глубокий ответ, который будет глубже и серьёзнее, чем любые предположения, существовавшие до сих пор.

Дата добавления: 2015-08-05