Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть xx века. 131 страница

духовности>, то же стремление находить <упоение в бою>, что и у

Пушкина: высоко ставила его переводы французских поэтов.

В Париже представляла брюссельский журнал <Благонамеренный>, который

редактировал ее брат Дмитрий, впоследствии ставший архиепископом

Иоанном. В 1926 вышла замуж за С.Малевского-Малевича; их венчал в

парижском Сергиевом подворье отец Сергий Булгаков. В конце 20-х -

начале 30-х участвовала в работе Парижского союза молодых писателей и

поэтов (А.Эйснер, Ю.Софиев, А.Штейгер, Вл.Смоленский) и, по словам

Г.Адамовича, отлично усвоила <общепарижский поэтический стиль.

Немного иронии, немного грусти, остановки именно там, где ждешь

развития темы: рецепт знаком. Но пользуется им Шаховская с чутьем,

находчивостью и вкусом>. Сама Ш. позднее отмечала свою <черноземную,

деревенскую жилку>, <жизнерадостность и твердое намерение

противостоять превратностям судьбы>, что выделяло ее из этой

литературной среды. Писала по-русский и по-французски в различных

европейских и эмигрантских изданиях, переводила русских поэтов. В

Брюсселе вышли сборники стихов <Двадцать одно> (1927, под псевд.

<Зинаида Сарана>; Сарана название имения в Пермской губернии), <Уход>

(1934) и <Дорога> (1935), замеченные эмигрантской критикой.

В 1940 Ш. находилась в санитарных войсках французской армии, потом

принимала участие в движении Сопротивления на юге Франции. В январе

1942 друзья помогли ей перебраться в Англию, где находился ее муж. В

Лондоне работала редактором Французского информационного агентства. В

1945-48 военный корреспондент при союзных армиях в Германии, Австрии,

Италии, затем в Греции. Передавала репортажи с Нюрнбергского

процесса. Награждена орденом Почетного легиона. Широкую известность

принесли Ш. романы, написанные по-французски под псевдонимом Жак

Круазе и исторические исследования. Лауреат премии Парижа (1949),

дважды лауреат французской^Академии.

Много путешествовала по Африке, США, Канаде, Мексике. В 1956-57 жила

с мужем в Москве. Результатом осмысления всего виденного и пережитого

стали книги мемуаров, воспоминаний и очерков. Первые четыре тома

воспоминаний под общим названием <Tel est mon si6cle> (<Таков мой

век>) охватывают период с 1910 по 1950. <Несмотря на их

<космополитичность>, во всех четырех, а не только в двух первых

томах, Россия и русские...всегда присутствуют>, - писала Ш.

Впечатления о пребывании в Москве составили книгу <Ма Russie Habillee

en URSS> (1958), переведенную с французского на многие языки:

прочитав ее, генерал де Голль отметил в письме Ш.: <Ваша Россия есть

то, что она есть, была тем, чем она была, будет тем, чем она будет.

Во что бы ее ни <одевали>, ничто не может переменить ее сущность

...очень большого, очень дорогого, очень человечного народа нашей

общей земли>.

В 1960-68 Ш. заведовала русской секцией французского радио и

телевидения, в 1968-83 возглавляла редакцию газеты <Русская мысль>.

Сотрудничала во многих литературных журналах Бельгии, Швейцарии, США,

Франции, Член Общества французских писателей, Пен-клуба и Синдиката

французских критиков. В послевоенные годы в газете <Возрождение> и в

<Новом журнале> печатались новые стихотворения Ш., в 1970 вышел

поэтический сборник <Перед сном> с предисловием Адамовича.

Основными в мироощущении Ш. являются христианские идеи любви и

жертвенного служения людям, активность жизненной позиции. В

стихотворении <Без денег, даже без друзей> она утверждает: <И в

страшный час земной разлуки - / Благословенно бытие, - / Прими,

Христос, пустые руки / И сердце полное мое>. Тема родины - одна из

главных тем творчества Ш. В статье <От частного к общему>, задавая

себе вопрос о том, почему после стольких лет пребывания за границей

она считает себя русской, Ш. писала: <Ответ один - я принадлежу к

русской культуре, то есть к чему-то, что единственное составляет

народность и к себе притягивает>, хотя русская культура и создавалась

не одними русскими. Вместе с тем Ш. считала <за особую привилегию>

свою принадлежность к французской культуре.

Очерки-воспоминания и материалы из личного архива о

писателях-эмигрантах собраны в книге <Отражения> (Париж, 1975). Среди

тех, с кем дружила Ш., - А.Ремизов, В.Набоков, М.Цветаева,

В.Ходасевич, Е.Замятин и мн. др.; ее ценили И.Бунин, И.Шмелев,

Б.Зайцев, их письма - памятники человеческих отношений. Воспоминания

Ш. - стилистически изящные, написанные с юмором, лаконичные. <Я

принадлежу к тем, которые верят, что жизнь писателя неотделима от его

творчества, что они необходимо складываются вместе...и что нельзя

понять его произведения, игнорируя его биографию>, - писала Ш. в

предисловии к книге <В поисках Набокова> (Париж, 1979) - первой

монографии о его творчестве на русском языке. В книге прослеживается

путь писателя: личные воспоминания о нем перемежаются с мнениями

других людей. Набоков предстает в отношении к России, к женщине, к

русской и зарубежной литературе, к таким писателям как Пушкин,

Гоголь, Жуковский, Достоевский, Л.Толстой, Бунин. Увидев основу его

творчества в интеллектуальной игре, Ш. заметила в писателе

<намечающуюся бездуховность> и <отсутствие внутреннего стержня>.

Назвав его <самым большим писателем своего поколения>, <литературным

и психологическим феноменом>, она высказала опасение: <Что-то новое,

блистательное и страшное вошло с ним в русскую литературу и в ней

останется. Он будет - все же, вероятнее всего - как Пруст, писателем

для писателей, а не как Пушкин - символом и дыханием целого народа.

На нем заканчивается русский Серебряный Век>. Сущность его трагедии,

по мнению Ш., в утрате родины; отражение изгнанничества как

вынужденного раздвоения она усматривает в постоянном сопоставлении

мира воображаемого и реального.

Всю свою жизнь Ш. остается пропагандистом и защитником российской

словесности и культуры. Одной из первых она стала поддерживать

А.Солженицына, написала о нем не одну статью еще до его изгнания из

страны. Заслугу писателя Ш. видит <в том, что он говорит нам о вечном

новыми словами> и несет через все свои книги образ <внутренней и

независимой от тирании свободы>, показывая и путь к ней. Отвечая на

вопрос, поставленный в названии своей книги <Одна или две русские

литературы?> (Женева, 1989), Ш. утверждает, что <эмиграции осуждены

на умирание, и только посмертно то, чем они жили, то, для чего они

жили, возвращается к истокам, не задержавшись навсегда в странах, где

они были гостями...>.

Соч.: Рассказы, статьи, стихи. Париж, 1978: В поисках Набокова.

Отражения.М., 1991.

Лит.: Бондаренко В. <Свет серебряного века> // Слово, 1991, № 4;

Богословский А.Н. Поэты русского зарубежья - соотечественникам //

Человек, 1993. № 3.

Т. Петрова

\ШЕСТОВ Лев Исаакович (наст. фам. и имя Шварцман Иегуда Лейб)

(31.1.1866, Киев 20.11.1938, Париж) - философ-экзистенциалист и

литератор. Родился в традиционной еврейской семье. Отец, Исаак

Моисеевич Шварцман, был крупным коммерсантом, купцом 1-й гильдии.

Выходец из небогатой среды, он создал собственное большое дело -

мануфактурную торговлю <Мануфактурные склады Исаака Шварцмана>.

Отличался незаурядным знанием древнееврейской письменности и

пользовался авторитетом в еврейской общине. Интересовался

зарождавшимся сионистским движением, общался с его учредителями и

помогал им. Сын, однако, остался чужд всем этим интересам отца. Свое

обучение Ш. начал в Киеве, но заканчивал гимназию в Москве. В 1884

поступил на физико-математический факультет Московского университета,

затем перешел на юридический факультет, один семестр учился в

Берлине, окончил университет уже в Киеве в 1889. Диссертация его была

посвящена рабочему движению и отвергнута цензурой. По окончании

университета, в 1890-91, проходил военную службу как

вольноопределяющийся, короткое время был помощником присяжного

поверенного в Москве.

В 1891 вернулся в Киев, чтобы помочь отцу. Опубликовал ряд статей по

финансовым и экономическим вопросам. Это был период интенсивных

литературных и философских занятий, первых литературных опытов,

углубленного изучения В.Шекспира, оказавшего на Ш. большое влияние. В

27 лет опубликовал книгу <Шекспир и его критик Брандес>.

Участвовал в торговом деле отца до конца 1895, когда заболел острым

нервным расстройством, вызванным, вероятно, гнетущей атмосферой

предприятия. В 1896 отправился за границу для лечения, побывал в

Вене, Карлсбаде, Берлине, Мюнхене, Париже и др. В начале 1897

переехал из Берлина в Рим, здесь познакомился, а в феврале 1897

женился на православной русской девушке Анне Елизаровне (Елеазаровне)

Березовской, студентке-медичке. Религиозная нетерпимость отца

заставила Ш. долгие годы хранить этот брак в тайне и препятствовала

возвращению семьи 1В. в Россию. В течение 10 лет Шестовы жили врозь,

в разных городах, чтобы скрыть брак от родителей. Отец Ш., видимо,

так и не узнал о нем, а матери он признался после смерти отца. По

русским законам брак этот был недействительным, а дети, рожденные в

нем, - незаконнорожденными. В 1897 у Ш. родилась дочь Татьяна, в

1900- дочь Наталья. С согласия Ш. дети были крещены. С осени 1908 Ш.

воссоединился с семьей.

В 1898-1902 Ш. жил в Берлине, Италии, Швейцарии, наезжая на время в

Петербург и Киев. К этому времени относится его знакомство и дружба с

С.Дягилевым, сотрудничество в журнале <Мир искусства>. В Лозанне

закончил книгу о Толстом и Ницше, начал работу о Достоевском и Ницше.

В ноябре 1903 из-за болезни отца вернулся в Киев и до осени 1908

работал в семейном деле. Осенью 1908 поселился с семьей во Фрейбурге

(Германия), с марта 1910 жил с семьей, главным образом, в Швейцарии,

в маленьком городке Коппе на берегу Женевского озера, занимаясь

классической европейской философией и богословием. Здесь он открыл

для себя нового героя М.Лютера; изучал труды средневековых мистиков и

схоластов, многотомные немецкие истории догматических учений,

средневековой церкви, лютеранства: в этот период (1910-13)

практически не писал. В 1913 начал работу над новой книгой - <Sola

fide>, однако, не успев ее закончить, в 1914в связи с началом 1 -и

мировой войны вынужден был вернуться в Россию (начатая рукопись

осталась за границей; в 1920, уже находясь в эмиграции, Ш. удалось ее

вернуть: частично главы из этой рукописи и высказанные в ней идеи

вошли в другие его книги или были опубликованы отдельно, а целиком

рукопись <Sola fide> была издана уже после смерти Ш. в Париже в

1966).

В Москве Ш. поселился на Плющихе, общался с Вяч.Ивановым,

С.Булгаковым, Н.Бердяевым, Г.Шпетом, М.Гершензоном и др. Революцию

встретил в Москве, отнесся к ней без энтузиазма. После гибели на

фронте единственного сына в 1918 переехал с семьей в Киев. Здесь

читал в Народном университете курс лекций <История древней

философии>, выступал с докладами и публичными лекциями. В октябре

1919 семья из Киева перебралось в Ялту в надежде выехать оттуда за

границу. По ходатайству Булгакова и профессора Киевской духовной

академии И.Четверикова, а также благодаря широкой известности своих

трудов Ш. с декабря 1919 был зачислен приват-доцентом Таврического

университета. Однако уже в начале 1920 Ш. с семьей из Ялты выехал в

Севастополь, оттуда - в Константинополь, а затем через Италию в

Париж.

Во Франции Ш. прожил до конца жизни. До 1930 жил в Париже, в 1930-38

- в парижском предместье, где вел очень замкнутую жизнь. С июня 1921

Ш. - член Русской академической группы. В феврале 1922 он был

назначен преподавателем (1 час в неделю) историко-филологического

факультета Русского отдела Института славяноведения при Парижском

университете. Здесь Ш. почти 16 лет читал свободные курсы по

философии (<свободные> - потому что всегда читал и говорил только о

тех проблемах философии, которые занимали его в данный момент):

<Русская философия XIX столетия>, <Философские идеи Достоевского и

Паскаля>, <Основные идеи древней философии>, <Русская и европейская

философская мысль>, <Владимир Соловьев и религиозная философия>,

<Достоевский и Кьеркегор>, <Религиозно-философские идеи Толстого и

Достоевского>. В эти годы произведения Ш. публиковались в переводах

на европейские языки; он выступал с публичными лекциями и докладами в

Германии и Франции; в 1936 по приглашению культурного отдела рабочей

федерации посетил Палестину, читал лекции в Иерусалиме, Тель-Авиве,

Хайфе. Репутация Ш. в среде французских интеллектуалов была очень

высока; он находился в тесном творческом общении с Э.Гуссерлем,

М.Хайдеггером, Л,Леви-Брюлем, Б.Фонданом и др. С 1925 член президиума

Ницшевского общества, член Кантовского общества.

В декабре 1937 тяжело заболел (кишечное кровотечение), после

выздоровления силы восстановить полностью не смог ив 1938 прекратил

чтение лекций. В октябре 1938 заболел бронхитом, который перешел в

туберкулез. Умер в клинике Буало, похоронен на Новом кладбище в

Булони, предместье Парижа, в фамильном склепе.

Ш. - один из самых своеобразных мыслителей начала XX в.,

предвосхитивший основные идеи позднейшего экзистенциализма. По

свидетельству людей, близко знавших Ш., писать он не любил: вынашивал

свои мысли в уединенных прогулках и только после этого заставлял себя

<закрепить> их на бумаге; язык его произведений отличается

классической простотой, точностью и эмоциональностью. Творчество Ш.

насыщено темами великой русской литературы, анализом наследия ряда

крупнейших писателей и мыслителей - Ницше, Достоевского, Толстого,

Шекспира, Паскаля, Лютера, Кьеркегора. После появления первых

публикаций Ш. приняли за литературного критика, и он сам отчасти так

считал. Главная тема философии Ш. - трагизм индивидуального

человеческого существования, переживание безнадежности, Ш. отвергает

возможность рационального достоверного суждения о смысле мироздания,

не верит логике как единственному способу познания окружающего и

пытается найти другие формы проникновения в тайны мира. Знание

рассматривается им как источник грехопадения человеческого рода,

подпавшего под власть <бездушных и необходимых истин> и утратившего

свободу. Человек - жертва законов разума и морали, жертва

универсального и общеобязательного.Ш. восстает против диктата разума

над сферой жизненных переживаний, борется за личность против власти

общего, за индивидуально-неповторимое. Освобождения от оков

необходимости, от законов логики и морали Ш. ищет в Боге, он хочет

вернуться в рай, к подлинной жизни, которая находится по ту сторону

познанного добра и зла. По существу основная тема размышления Ш. -

конфликт библейского откровения и греческой философии. Вера дает ему

возможность прорыва к тайнам мира и их постижению.

Соч.: Избр. соч.М., 1993; Соч.: В 2-х т. М" 1993.

Лит.: Баранова-Шестова Н. Жизнь Льва Шестова. Париж, 1983.

М. Куликова

\ШЛЁЦЕР Борис Федорович (8.12.188 1, Витебск - 7.10.1969, Париж) -

журналист, философ, музыкальный критик.Ш. вырос в музыкальной семье.

Мать, Мария Александровна Ш. (бельгийского происхождения), училась у

Т.Лешетицкого (фортепиано); дядя, Павел Юльевич (Августович) Ш. -

пианист, композитор, профессор Московской консерватории, в классе

которого занимались Е.Гнесина, В.Исакович (первая жена А.Скрябина),

Л.Сабанеев, Ю.Померанцев, Г.Беклемешев, Д.Корнилов.Ш. учился в

Московском университете, затем продолжил обучение на философском

отделении университета Брюсселя (социология). В 1901 защитил

докторскую диссертацию на тему <Эгоизм>. Теорию музыки Ш. изучал в

Париже. В начале 900-х возвратился в Россию в качестве политического

корреспондента одного из брюссельских журналов, жил в Петербурге и

Москве. Посвятил себя глубокому изучению философии, эстетики и теории

музыки; выступал как лектор и публицист.

В 1902 произошла первая встреча Ш. с А.Скрябиным, творчеством

которого он беспредельно восхищался. В том же году Ш. переехал в

Москву вместе с сестрой Татьяной, ставшей впоследствии второй женой

Скрябина. Ш. вошел в число близких друзей Скрябина, был искренним

поклонником эстетических и философских концепций композитора, на

становление и развитие которых сам оказал сильнейшее влияние.Ш.

пропагандировал музыку Скрябина, стараясь в своих статьях и докладах

дать интерпретацию ее философского содержания: утверждал, что ряд

произведений Скрябина (Поэма экстаза, Третья симфония) знаменуют

собою <начало новой эпохи культуры>.

Во время революции 1917 Ш. занялся организацией музея музыкальных

инструментов в Петрограде. В 1918 переехал в Киев, где пытался

создать музей урбанизма. Затем некоторое время жил в Крыму. В 1920,

покинув Россию, Ш. обосновался сначала в Константинополе, позже - в

Брюсселе, где закончил 1-й том начатой еще в Крыму (1919) первой

монографии о Скрябине (А.Н.Скрябин, T.I: Личность. Мистерия. Берлин,

1923): 2-й том сочинения так и не был завершен.

С 1921 Ш. поселился в Париже. Здесь при посредстве и по рекомендации

С.Прокофьева он стал секретарем редакции журнала <La Revue Musicale>.

В журнале периодически печатались его статьи. В то же году началось

постоянное сотрудничество Ш. с <Nouvelle revue frangaise>, где он

регулярно, с 1921 по 1957, за исключением 1940-47, публиковал свои

хроники.Ш. печатался и в др. европейских журналах. За долгие годы

деятельности как хроникера и остроумного наблюдателя музыкальной

жизни Ш. накопил обширные познания, которые служили материалом его

книг, бесчисленных статей, этюдов, докладов, новелл (повестей). В

1929 была опубликована работа Ш. об И.Стравинском, с которым автор

сблизился после приезда в Париж (<lgor Stravinsky>). В статье

<Продолжение записок Гринкевича> Ш. дал оценку деятельности русского

дирижера С.Кусевицкого как одного из лучших исполнителей

симфонических произведений Скрябина.

Знакомство с воззрениями Нищие, Гегеля и др. философов оказало на Ш.

немалое влияние. Он пересмотрел многие философские понятия, развил,

скорректировал и создал свою музыкальную философскую систему.

Музыкальный язык, эмоции и структуры музыкальной выразительности,

взаимооношения формы и содержания, их коммуникации, связи между

произведением и слушателем, творческое сознание - все эти проблемы

оказались в центре его философских изысканий. В 1947 вышла книга Ш.

<Введение в И.С.Баха>, в которой автор доказывает, что классические

воззрения на вопросы музыкальной теории и музыкальной эстетики

устарели. Это фундаментальное исследование положило начало общему

<вторжению> в основы теории и эстетики музыки. Анализу элементов

произведения он противопоставляет глобальное понимание динамических

его структур, пассивному изучению - восстановление того, <что было

задумано композитором>, наконец, <прямолинейной> идее о том, что

музыка - это всего лишь экспрессия чувств - концепцию творца,

созидающего себя в процессе творчества. Позднее книга была переиздана

на испанском и немецком языках. Ее логическим продолжением и

углубленным рассмотрением намеченных проблем явилась работа <Проблемы

современной музыки> (Париж, 1959), которую Ш. написал в соавторстве

со своей племянницей Мариной Скрябиной (дочерью композитора).

В 1953 Ш. примкнул к основанной П.Булезом музыкальной группе <Domaine

musical>, которая организовывала концерты из произведений современных

композиторов. Одним из первых во Франции Ш. сумел распознать

исторический и эстетический смысл и значение Новой венской школы и

поставил задачу объяснить принципы додекафонной и сериальной музыки.

Критические статьи Ш. на музыкальные темы пронизывают тонкие аналогии

с русским литературным творчеством, пропагандистом которого во

Франции выступал Ш. Он работал над проблемой перевода с русского

языка литературных произведений и познакомил Францию с творчеством

А.Чехова. Он создал глубокую и оригинальную биографию Н.Гоголя,

переводил на французский язык сочинения ФДостоевского.Ш. был известен

как поэт.

Соч.: От индивидуализма ко всеединству // Аполлон. 1916. № 4-5.

Лит.: Дельсон В. Скрябин, Очерки жизни и творчества.М., 1971.

С. Разумова

\ШМЕЛЕВ Иван Сергеевич (21.9.1873, Москва - 24.6.1950, Бюси-ан-От,

Франция) писатель. Предки Ш. - из крестьян-староверов Богородского

уезда Московской губернии, отец - подрядчик (строил трибуны на

открытии памятника Пушкину), умер, когда сыну было 7 лет. Детство,

проведенное в Замоскворечье, в патриархальной семье, среди

купеческого и мещанского люда, стало главным истоком творчества Ш.:

<Здесь, во дворе, я увидел народ... Здесь я почувствовал любовь и

уважение к этому народу, который все мог... Двор наш для меня явился

первой школой жизни самой важной и мудрой. Здесь получились тысячи

толчков для мысли. И все то, что теплого бьется в душе, заставляет

жалеть и негодовать, думать и чувствовать, я получил от сотен простых

людей с мозолистыми руками и добрыми для меня, ребенка, глазами>.

Окончив гимназию, поступил в 1894 на юридический факультет

Московского университета, посещал лекции КЛимирязева, В.Ключевского,

А.Веселовского. Журнал <Русское богатство> (1895, № 7) опубликовал

его рассказ <У мельницы>. В октябре 1895, женившись, Ш. совершил

свадебное путешествие в Валаамский монастырь; книга очерков <На

скалах Валаама> была задержана по распоряжению обер-прокурора Синода

К.Победоносцева. Последовавшая затем продажа неразошедшегося тиража,

обезображенного цензурой, букинисту за гроши надолго отвратила

молодого автора от литературы. Спустя 40 лет Ш. создал новую редакцию

этого повествования под названием <Старый Валаам> (Париж, 1935).

Окончив в 1898 университет, работал помощником присяжного поверенного

в Москве, чиновником для особых поручений во Владимире. Открыл в это

время для себя русскую деревню, а в путешествиях по Оке и Каме, в

поездках в Сибирь - многообразие русской природы. По словам Ш., его

<подняло> <движение девятисотых годов>; после рассказов, посвященных

описанию природы (<Под небом>, <К солнцу>), он обратился к социальным

темам (<Вахмистр>, <По спешному делу>, <Распад>, 1906; <Иван

Кузьмич>, <Гражданин Уклейкин>, 1907). Для героев Ш. революция -

очистительная сила, под ее влиянием они осознают новую правду.

Печатался в <Русской мысли>, <Детском чтении>. Получив в 1907

отставку, поселился в Москве, участвовал в <средах> Н.Телешова, в

1910 вошел в Товарищество <Знание> и, несмотря на начавшееся

расслоение писателей демократической ориентации. оставался типичным

<знаньевцем>. Всероссийскую славу принесла Ш. написанная в

излюбленной им форме сказа повесть <Человек из ресторана> (1910).

Критики сравнивали появление ее с дебютом Ф.Достоевского, но,

продолжая традицию <бедных людей>, повесть при всем ее

социально-обличительном звучании несла в себе и новый пафос утешения,

которое оскорбленная душа официанта Скороходова обрела в вере.

На события 1-й мировой войны Ш" живший в это время в калужском

имении, откликнулся сборником рассказов <Суровые дни>; неприятие

войны как самоистребления озверевших людей получило также выражение в

повести <Это было> (М., 1919). Горячо приветствовал Февральскую

революцию, выступал на митингах, в качестве корреспондента <Русских

ведомостей> встречал в Сибири освобожденных политкаторжан,

сотрудничал в газете <Власть народа>. Однако размышления о начавшемся

переустройстве общества привели Ш. к мысли, что оно не будет понято

темной, косной массой народа. Октябрь не принял, но вначале не терял

оптимизма; 17.11.1917 записал: <Разрушение и хаос, куда не

поглядишь... Что ж, умирает жизнь? Рождается..., только мы-то старыми

глазами ясно не видим этого... Смерти нет для Великой Страны>. В 1918

уехал в Крым, где в 1920 купил <дачку>. О тогдашней его растерянности

свидетельствует повесть <Неупиваемая чаша>, поэтическое житие

крепостного художника, <чистотою и грустью красоты> которой

восхищался в письме к Ш. Томас Манн. Тогда же создал цикл из семи

сказок, написал на материале 1-й мировой войны рассказ <Чужой крови>

(1918-23).

После разгрома Врангеля большевики пощадили писателя, но расстреляли

его единственного сына - офицера, смерть которого потрясла Ш.

Впоследствии он писал: <Свидетельствую: я видел и испытал все ужасы,

выжив в Крыму с ноября 1920 по февраль 1922 года. Если бы случайное

чудо и властная международная комиссия могли получить право

произвести следствие на местах, она собрала бы такой материал,

который с избытком поглотил бы все преступления и все ужасы избиений,

когда-либо бывших на земле!> 20.11.1922 Шмелевы выехали из Москвы в

Берлин, через 2 месяца перебрались в Париж. Лето 1923 провели у

И.Бунина в Грассе, где Ш. дописывал эпопею <Солнце мертвых>, самую,

по словам А.Амфитеатрова, <страшную книгу, написанную на русском

языке>, - о большевистском терроре и гододе в Крыму.Ш. не рассказывал

о своем личном горе, но Т.Манн, Г.Гауптман, Р.Киплинг, Р.Роллан

почувствовали общечеловеческое звучание книги. Это <кошмарный,

окутанный в поэтический блеск документ эпохи>, - писал Т.Манн.

Произведения Ш. появлялись в газетах <Возрождение>, <Руль>,

<Сегодня>, <Последние новости>, <За свободу>, в журналах <Русская

мысль>, <Окно>, <Иллюстрированная Россия>, наиболее значительные - в

<Современных записках> (<Про одну старуху>, <Н'а пеньках>, 1925;

романы <История любовная>, 1927: <Солдаты>, 1930). В 1927 и в 1928

два сборника, включавшие, главным образом, дореволюционные сочинения

Ш., были изданы в СССР. В Европе Ш. не смог прижиться и принять ее

идеалы. Фиксируй в настоящем одичание человека, торжество варварства

и низости, он видел залог России в ее прошлом, в православии.

Чувством утраты родины и светом воспоминаний пронизаны сборники

рассказов и очерков <Про одну старуху. Новые рассказы о России>,

<Степное чудо, сказки>, <Свет разума. Новые рассказы о России>,

<Въезд в Париж. Рассказы о России зарубежной>, <Родное. Про нашу

Россию. Воспоминания, рассказы>, <Няня из Москвы>. А.Труайя так

обозначил ведущую тему творчества Ш.: <За тысячи километров от России

(он] с упоением пишет о ней. Он переполнен любовью, надеждой, скорбью

за землю своих предков. Теперь его единственная цель рассказать то,

что таится в его памяти, ничего не растерять из этого сокровища,

поведать миру наследие своих последних воспоминаний>.

Дата добавления: 2015-08-05