Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть xx века. 101 страница

дореволюционный тираж свыше 20 млн. экз.). Новаторский характер носил

основной библиографический труд Р. <Среди книг> (1-е изд. 1906) -

систематический обзор русской литературы по всем отраслям знания, Для

правого фланга общественности просветительская деятельность Р.

оказалась неприемлемой, ввиду ее определенно социалистической

направленности: В.Пуришкевич называл Р. <одним из самых опасных,

самых дерзких посягателей на народную душу>; В.Розанов -

<социал-библиографом>. Лидеры социалдемократии, в частности, В.Ленин,

отдавая должное Р. (<чрезвычайно ценное предприятие>), напротив,

видели недостаток его труда в <эклектизме> и принципиальном отказе от

полемики, которую Р. считал <одним из лучших способов затемнения

истины>. На этой позиции неприятия агрессивной партийности Р.

оставался и позже, особенно под впечатлением событий гражданской

войны: <Все прут против всех>, писал он; вопросы об истине и

справедливости окрашены <кипеньем не столько человеческих, сколько

звериных чувств>. По убеждению Р., эти великие вопросы, <не решенные

даже в ходе тысячелетий, разумеется, не решаются в какие-нибудь два

часа, да притом еще в вихре всеобщей потасовки>, когда <тысячи

голосов кричали, что истина может быть только белой>, а <другие

доказывали, что она не иначе, как красная>. Необходимо, утверждал Р.,

<искреннее доброжелательство к людям>, нельзя <тащить людей в рай...

за волосья>.

На протяжении многих лет Р. разрабатывал библиопсихологию - <науку о

социальном и психологическом воздействии книги>, получившую признание

в Западной Европе. В советских изданиях 20-х библиопсихология была

подвергнута разносной критике как <руководство для деятельности,

объективно направленной к разоружению пролетариата и притуплению его

классовой бдительности>; <рубакинщина> объявлялась <смертельным

врагом марксистско-ленинского мировоззрения>. В 1916 Р. основал при

Институте Ж.-Ж.Руссо (Женева) секцию библиопсихологии,

преобразованную затем на базе новой библиотеки, собранной Р. за

границей, в Международный институт библиопсихологии в Лозанне. В 1930

советское правительство назначило Р. персональную пенсию. В письме

В.Бонч-Бруевичу (1931) Р. убеждал его в том, что созданный им

институт - <чуть ли не самый важный центр советской литературы за

пределами СССР>; писал Н.Чехову (1934), что не чувствует оторванности

от родной страны, живет и питается <духом ее социалистического

строительства>. В годы 2-й мировой войны Р. снабжал книгами советских

военнопленных, бежавших в Швейцарию из немецких лагерей. Согласно

завещанию Р., его библиотека (св. 100 тыс. томов) была перевезена в

1948 в Москву, составив <рубакинский фонд> Российской государственной

библиотеки. Прах Р. похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Соч.: Introduction i la psychologie bibliologique. t.l-2. Paris,

1922; Что такое библиологическая психология? Л., 1924; Психология

читателя и книги.М.-Л., 1929; Избранное, т. 1-2. М., 1975.

Лит.: Иванова Л.М. Архив Н.А.Рубакина // Сов. библиография, 1962. Na

3; Арефьев Е.П.Н.А.Рубакин как книгособиратель и его библиотеки в

Советском Союзе / Книга, сб.8. М.. 1963; Разгон Л. Под шифром <Рб>.

Книга о Н.Рубакине.М., 1966; Мавричева К.Г. Н.А.Рубакин.М., 1972;

Рубакин А.Н. Рубакин. Лоцман книжного моря. 2-е изд.М., 1979.

И. Розенталь

\РУБИНСКИЙ Иван Александрович (1.1.1890, ел. Маяк, Изюмского у.,

Харьковской губ. 15.10.1967, Бейрут) - инженер-конструктор. Родился в

семье священника. После окончания Харьковской духовной семинарии

(1910) поступил на механическое отделение Московского технического

училища (МТУ). Уже на 1-м курсе активно включился в деятельность

Воздухоплавательного кружка, созданного при училище под руководством

Н.Жуковского в 1909; участвовал в постройке летательных аппаратов,

создании измерительных приборов и проведении экспериментальных

исследований. С начала 1-й мировой войны принял участие в организации

авиационной школы добровольцев при Московском обществе

воздухоплавания и обучался в ней <искусству летания>. В октябре 1914

вместе со своим однокурсником К.Ушаковым сконструировал тренажер для

обучения пилотированию самолета, использовавшийся впоследствии в

школе. В 1915 поступил <охотником> в действующую армию, окончил

краткие теоретические курсы авиации при МТУ и после производства в

прапорщики заведовал технической частью и авиационными мастерскими

военно-авиационных школ в Москве. Наряду с этим вел исследования в

Аэродинамической лаборатории МТУ, выступал в качестве эксперта по

вопросам авиации в различных учреждениях.Р. разработал прибор для

записи реакции самолета на действие элеронов и рулей, исследовал

коэффициент сопротивления авиационных стрел - металлических стержней

с оперением, которые широко применялись тогда авиацией воюющих стран

для уничтожения живой силы противника. Ему принадлежит установка для

записи траекторий самолетов (и падающих бомб), с помощью которой,

сравнивая моторный полет с планирующим, можно было определять

характеристики винтомоторной группы самолета. В 1916 Р. спроектировал

(в сотрудничестве с Ушаковым) зеркальный коллиматорный прицел,

применявшийся с весны 1917 на фронте и переданный военным миссиям

союзников (применялся в Англии во время 2-й мировой войны).

В 1916 Р. был рекомендован Советом МТУ для командирования в союзные

страны - Англию и Францию - с целью изучения состояния производства

самолетов в этих странах, но последовавшие события не позволили

реализовать его планы. В 1916 Р. назначили в 1 -и авиационный парк,

переведенный из Петрограда в Одессу. Этот парк делегировал его на

авиационный съезд в Москве (1917). Там Р. был выбран членом Совета

авиации. Октябрьский переворот застал его в Одессе, и ввиду

приближения австрийских войск на Р. легли заботы об эвакуации рабочих

и имущества парка в Саратов. Демобилизовавшись в январе 1918, Р.

вернулся в Москву для завершения своего обучения в Московском

училище. Здесь у него возникла идея объединения научных работников и

инженеров, связанных с проблемами авиации. М.Громов посоветовал ему

обратиться по этому вопросу в правительство, а Н.Жуковский

рекомендовал привлечь к организации такого центра еще А. Туполева.

Осенью Р. направил в НТО ВСНХ официальное предложение о создании

<Центрального аэрогидродинамического института> (ЦАГИ). Предложение

это было одобрено, и в декабре 1918 ЦАГИ начал свою работу под

руководством <коллегии> в составе трех человек: Н.Жуковский

(председатель), А.Туполев и Р,

Наряду с ЦАГИ Р. участвовал в работе центрального управления

авиационных заводов. В 1919 он был направлен для урегулирования

взаимоотношений с рабочими на авиационный завод в Одессу, занятую в

это время белогвардейцами. Там, в Одессе, Р. принял решение уехать из

России в Америку. Он поступил кочегаром на пароход, который, однако,

был реквизирован Добровольческой армией и превращен в госпитальное

судно для тифозных больных. Вскоре Р. заразился тифом и оказался в

пароходном лазарете, корабль же в связи с эвакуацией белой армии был

направлен в Египет. В результате Р. попал в лагерь для беженцев под

Александрией. Недалеко от лагеря находился английский

военно-воздушный парк, и Р. устроился туда на работу (1920). Однако

вскоре он переехал в Сирию. В 1921 Р. женился на уроженке Тифлиса -

Эллине Браун, дочери работавшего на Кавказе английского инженера; у

них было двое сыновей и дочь.

В 1922-25 Р. имел частную инженерную практику в Дамаске и в течение

двух лет (1924-25) работал также в вычислительном бюро Управления

земельного кадастра и сельскохозяйственной мелиорации государств

Сирии, Алауитов и Великого Ливана (французские подмандатные

территории на Ближнем Востоке). В 1926 Р. переехал в Ливан, где

получил должность преподавателя в частном Американском университете в

Бейруте. В 1931 Р. стал адъюнктом, затем доцентом (1939) и

профессором инженерных наук (1951). Удивительно разносторонним был

спектр его преподавательской деятельности в университете. Он вел

курсы теоретической и аналитической механики, графостатики, теории

механизмов, гидравлики, гидрологии, теплотехники и термодинамики,

изысканий в общей и высшей геодезии, практической астрономии,

ирригации, технического черчения; руководил проектированием по

водоснабжению, отоплению и холодильному делу: вел лабораторные и

практические занятия по инженерной гидравлике, испытанию материалов,

теплотехнике и практической геодезии: читал дополнительные курсы для

аспирантов по векторному анализу, теории ошибок, небесной механике,

гидродинамике. Разнообразие общетеоретических и прикладных инженерных

курсов, которые вел Р., свидетельствовало не только о его личной

одаренности, но и о той блестящей инженерной школе, которую он прошел

в МТУ. Первый годичный отпуск Р. провел в 1938/39 учебном году в

Массачусетском институте (США). Здесь он предложил употреблять в

сверхзвуковых аэродинамических трубах тяжелые газы вместо воздуха,

что сильно снижало потребную мощность (о результатах своих

исследований Р. сообщил в советское консульство - для передачи в

ЦАГИ). Следующий свой годичный отпуск Р. провел в 1950/51 учебном

году в Принстонском университете (США), где продолжил исследования по

применению стекловолокна в предварительно напряженном бетоне. В 1955

Р. ушел на пенсию, но числился научным сотрудником университета до

1963.

Р. принадлежит масса новаторских идей и изобретений в различных

областях. К сожалению, многие из них остались неосуществленными из-за

отдаленности Бейрута от ведущих научных центров промышленно развитых

стран. В 1923 Р. направил в Военное ведомство США обоснование

целесообразности полетов в стратосфере в целях выигрыша скоростей. В

1925 разработал вычислительные приборы для обработки геодезических

данных. С 1930 изучал снижение гидродинамического сопротивления судов

с помощью <воздушной подушки>, предвосхитив последующее бурное

развитие этой идеи. Им была спроектирована вычислительная машина для

решения систем уравнений со многими неизвестными.Р. изучал

распространение звука по натянутым струнам и использовал результаты

этого исследования для разработки устройства, усиливающего звук или

аналогичные вибрационные процессы. Он предложил оригинальные

дифференциальные трансмиссии для высоких коэффициентов передачи. На

протяжении ряда лет успешно занимался проектированием и испытанием

простейших высокоэффективных центробежных водяных насосов для

орошения, начало работ над которыми было положено запросом

Переселенческого комитета Лиги наций.Р. участвовал в проектировании и

строительстве в Бейруте сооружений для промышленного обезвоживания

нефти газами. Ему принадлежит также конструкция ряда измерительных

приборов. Небольшой сборник его работ содержит статьи, посвященные

снижению трения в грунтах с помощью электроосмоса, использованию

методов графостатики для оптимизации коммуникационных линий,

устройствам для опреснения морской воды, центрифужным испытаниям

хрупких материалов, использованию <жидкого стекла> в дорожном

строительстве, устройству для предварительного напряжения бетонных

стержней и расчету предварительно напряженных бетонных блоков.

Последнюю свою работу (1966) о простых аналогиях, поясняющих действие

тяготения, написанную к 300-летию закона всемирного тяготения, Р.

посвятил памяти двух русских ученых - П.Лебедева и Н.Жуковского.

Незадолго до смерти (1965) Р. побывал в Москве, оставив здесь свои

краткие автобиографические заметки.

За многогранную научно-техническую и преподавательскую деятельность

правительство Ливана наградило Р. орденом Кедра, а министерство

образования республики - бронзовой медалью.

В качестве хобби Р. увлекался цветной стереофотографией,

конструированием быстроходных лодок, мастерил визуальные средства для

преподавания.

Похоронен на бейрутском кладбище в Ашрафие, отпевание было совершено

в церкви Св.Димитрия.

Соч.: The Use of Heavy Gases or Vapors for High Speed Wind Tunnels //

Journal of the Aeronautical Sciences, 1939. vol.6, № II; Research

Papers. Beirut, 1964; К истории Воздухоплавательного кружка.

Рукопись. Научно-мемориальный музей Н.Е.Жуковского.

Лит.: Emeritus Professor Ivan Rubinsky Dies in Beirut // American

University of Beirut, Faculty Bulletin, 1968, 13 Jan.; Некоторые даты

к истории ЦАГИ.М., 1978.

В. Бычков Г. Михайлов

\РУБИНШТЕЙН Ида Львовна (1885, Петербург - 20.9.1960, Ване, Франция)

- танцовщица и актриса. Из любителей. В 1907 художник Л. Бакст

познакомил ее с М. Фокиным, согласившимся давать девушке из очень

богатой семьи частные уроки танца. Ученица оказалась настойчивой.

Намерившись сыграть Саломею и появиться в <Танце семи покрывал>, она

прилежно занималась и даже ездила летом вслед за педагогом в

Швейцарию ради ежедневных уроков. По свидетельству самого Фокина,

успехи ее в танце были невелики. Однако совместная работа дала

воможность понять неординарность ее внешних и актерских данных, чтобы

использовать их в предстоящих постановках. В 1908 Фокин почти

одновременно сочинял балет <Египетские ночи> и танцы к трагедии

О.Уайльда <Пляска царевны>. Предполагалось, что Р. будет участвовать

в обеих постановках, исполняя роли Клеопатры и Саломеи. Роль

Клеопатры хореограф задумывал и воплощал специально в расчете на

пластические возможности непрофессиональной танцовщицы. Однако Р.

получила роль позднее, в спектакле дягилевской антрепризы. В

Петербурге же она реализовала свое желание выйти на сцену в <Танце

семи покрывал>. Музыку к нему в спектакле В. Мейерхольда для

Михайловского театра написал А. Глазунов. Оформление и костюмы

принадлежали Баксту. Спектакль из-за запрета Синода не был доведен до

конца: публике был показан только <Танец семи покрывал> 3.11.1908 в

Михайловском театре (благотворительный спектакль) и 21 декабря в

Большом зале Петербургской консерватории. Впечатление от него было

меньшим, чем от аналогичного номера в фокинской <Эвнике>,

исполненного двумя годами раньше А.Павловой. Реванш Р. взяла в

<Египетских ночах> А,Аренского с оформлением Бакста, шедших в

парижских Русских сезонах под названием <Клеопатра> (2.6.1909, театр

Шатле). Новое название отражало происшедшие в спектакле перемены,

иные акценты, замену благополучного финала трагическим. В итоге в

центре балета оказалась Клеопатра-Р., заслонив Таор-Павлову. Высокая,

неправдоподобно тонкая фигура, красивое бесстрастное лицо - все в

облике этой хрупкой, похожей на натянутую струну женщины было

необычно, влекло обещанием упоительных контрастов, пугало леденящей

отрешенностью. Клеопатра появлялась на носилках, ее медленно вынимали

из них и осторожно ставили на высокие котурны. Тело, скрытое

покровами, едва угадывалось. Рабыни неторопливо разматывали

драгоценные шали, оставляя последнюю - прозрачную дымку голубой

ткани. Неподвижная фигура царицы в голубом парике наконец оживала:

Клеопатра мановением руки отбрасывала это последнее покрывало,

представая полуобнаженной, во всеоружии жестокой красоты,

царственного великолепия и роскоши. Струящиеся ткани облегали фигуру,

каждый шаг открывал ногу утонченной красоты - по словам А.Левинсона,

<более длинную и стройную, чем у сказочных образов прерафаэлитов>.

Изобразительность преобладала. Жесты были редки и каждый выверен.

Величественная красота подавляла и завораживала.Р. на этой парижской

премьере имела большой успех и по сути впервые в полный голос заявила

о своем необычном таланте. Эротический образ дивы, торжество красоты

женщины-вамп отныне сопутствовали исполнительнице.

В <Шехеразаде> Н.Римского-Корсакова, также поставленной Фокиным

(4.6.1910, <Grand-Орбга>, Париж), Р. исполнила роль Зобеиды, любимой

жены шаха Шахриара, Декорации Бакста контрастом изумрудных стен и

алых ковров создавали удушливо-чувственную атмосферу гарема,

освещенного висящими на цепях фонарями. Выразительным был костюм

Зобеиды - длинные шаровары, по словам критика, символизировали

<жестокое, как жало пчелы, сладострастие>. Скупая пластика героини

приковывала внимание к малейшему жесту, выглядевшему чрезвычайно

значительным, контрастно оттенялась подвижностью раба-любовника

{В.Нажинского) и разгулом оргии. Фокин свидетельствовал в мемуарах,

что Р. достигала большого впечатления <самыми экономными,

минимальными средствами. Все выражалось одной позой, одним жестом,

одним поворотом головы. Зато все было точно вычерчено, нарисовано.

Каждая линия продумана и прочувствована>. Этот спектакль был

последним в сотрудничестве Р. с С.Дягилевым. Успех подогрел ее

честолюбивые желания, и она организовала свою труппу, заняв в ней

ведущее положение. В парижских Русских сезонах Р. выступила еще лишь

однажды - в 1920 в благотворительном спектакле. Шла та же

<Шехеразада>, но былого впечатления актриса уже не произвела.

Р. начала самостоятельную деятельность с постановки пятиактной

мистерии <Мученичество Святого Себастьяна> с текстом Г. Д'Аннунцио и

музыкой К.Дебюсси (22.5.1911, театр Шатле, Париж). Она сама сочиняла

хореографию и исполняла заглавную роль. Оформление снова принадлежало

Баксту, Спектакль представлял собой подобие кантаты с оперными и

балетными сценами. В нем была сделана попытка соединить элементы

культа Адониса с христианством. Необычность ситуаций, в которых

соседствуют чувственность, страдание, пряная экзотика, помогали

достигать зрелищных эффектов. Картинность преобладала, составляя

главный интерес. Статуарная пластика выгодно подавала возможности

актрисы, как всегда строилась на чрезвычайно эффектной внешности

исполнительницы и выверенности ее расчетливых жестов. В том же году

для труппы Р. режиссер А.Санин поставил <Елену Спартанскую>

Д.Северака и Э.Верхарна (также в театре Шатле), Продолжилось и

сотрудничество Р. с Фокиным. Постановка пьесы Г.Д'Аннунцио <Пизанелла

или Душистая смерть> (20.6.1913, театр Шатле) с музыкой итальянского

композитора И.Парма объединила тех, кто встретился в работе над

трагедией О.Уайльда в Петербурге. Режиссером был Мейерхольд,

художником Бакст, хореографом - Фокин.Р. исполняла роль Пизанеллы, В

спектакль было включено много танцев. В финальном - 7 нубеянок

окружали пляшущую героиню и душили ее весьма необычным способом -

охапками роз.

После 1-й мировой войны Р. появлялась в различных пьесах как

драматическая актриса. В 1924 она станцевала в балете <Истар>

Л.Стаатса (<Grand-Opera>, Париж). В 1925 пригласила известных

танцовщиков Л.Шоллар и ее мужа, А.Вильтзака, для совместных

выступлений, и они ради этого сотрудничества покинули дягилевскую

антрепризу. В 1928 организовала новую труппу, просуществовавшую год и

снова возрождавшуюся в 1931 и 1934. Исполняла ведущие роли в

специально созданных для нее в 1928 постановках (<Пиршества Психеи и

Амура> на музыку И.С.Баха, <Болеро> М.Равеля, <Поцелуй феи>

И.Стравинского - все с хореографией Б.Нижинской', <Давид> А,Соге с

хореографией Л.Мясина]. И в следующие годы круг хореографов,

ставивших для Р., почти не обновлялся. Репертуар актрисы пополнялся

спектаклями: <Вальс> Равеля с хореографией Нижинской (1929), <Амфион>

А.Онеггера с хореографией Мясина (1931). К.Йосс поставил для Р.

мелодраму в трех актах <Персефона> с музыкой Стравинского,

оформлением А.Барзака (30.4.1934 <Grand-Opera>, Париж). Целый вечер

одноактных балетов создал для труппы Р. Фокин: <Семирамида> с музыкой

Онеггера, <Диана де Пуатье> с музыкой Ж.Ибера, <Болеро> и <Вальс>

Равеля; оформление принадлежало А.Бенуа (3.5.1934, <Grand-Opera>,

Париж). Ее партнерами были КЛейстер и А.Вильтзак. Покинула сцену в

1935. Состояние, которым она располагала, позволяло ей заказывать

музыку известным современным композиторам и тем вступать в

конкуренцию с всесильным Дягилевым, а нередко переманивать к себе его

прежних сотрудников, как это случилось со Стравинским. Сочиненные по

ее заказу, но не воплощенные на сцене партитуры Р. передала в

<Grand-Opera>. Среди них были произведения Мийо, Клоделя, Онеггера,

Ибера. Последние единичные выступления состоялись в Базеле в 19 38 и

Орлеане в 1939 в спектакле <Жанна д'Арк на костре> Онеггера и

Клоделя. Снималась также в кино.

Лит.: Красовская В. Русский балетный театр начала XX века, ч. 1.

Хореографы.Л., 1971; ч.2. Танцовщики.Л., 1972; Фокин М. Против

течения, 2-е изд.Л., 1981: Koegler Horst. The Concise Oxford

Dictionary of Ballet. 2 ed. London, New York, Melbum, 1982.

А. Соколов-Каминский

\РУДНЕВ Вадим Викторович (1874 19.11.1940, По, Франция) -

политический деятель, журналист. Из дворян. С 1900 учился на

медицинском факультете Московского университета. В 1902 за участие в

студенческом движении сослан в Сибирь. Эсер, согласно оценке

жандармов, один из <ряда выдающихся по смелости> участников 1-й

русской революции в Москве. Летом 1905 арестован, содержался в

Таганской тюрьме до Манифеста 17 октября. В 1906 делегат 1-го съезда

партии социалистовреволюционеров (ПСР) от московской организации. С

середины 1907 член ЦК партии. В 1907 сослан на 4 года в Якутскую

губернию.

После освобождения эмигрировал в Швейцарию, где завершил медицинское

образование. В 1914, сдав государственные экзамены, поступил

добровольно врачом на госпитальное судно.

Февральскую революцию встретил в Москве. Способствовал возрождению

городского комитета эсеров, членом которого был избран 22.3.1917,

состоял в редакции эсеровской газеты <Труд>. С 1 1 апреля член

президиума Московского Совета рабочих депутатов. С 11 июля московский

городской голова. Член Временного комитета (органа борьбы с

выступлением генерала Корнилова). В сентябре член президиума

совещания представителей земств и городов для выработки программ

общественного самоуправления. Съездом Союза городов делегирован в

Предпарламент.

В дни Октябрьской революции возглавил московский Комитет общественной

безопасности; на экстренном заседании городской думы 8 ноября доложил

о бесплодных попытках мирного урегулирования положения в Москве,

после чего дума заявила, что <вина за дальнейшую междуусобную войну

целиком ложится на ВРК большевиков>. С ноября председатель бюро

фракции эсеров в Учредительном собрании, подписал 5.1.1918 протест

109 депутатов против действий большевиков и 6 января протест

Московской городской думы против разгона Учредительного собрания.

Участвовал в работе Союза возрождения России. Переехал в Киев, был

направлен вместе с И.Фондаминским на Северный Кавказ для связи с

генералом Деникиным. В ноябре 1918 участвовал в совещании с послами

Антанты в Яссах. В конце 1918 перебрался в Одессу, где возглавил бюро

земств и городов Союза городов. 5.4.1919 эмигрировал. Находился на

острове Халки под Константинополем, откуда через Марсель добрался до

Парижа.

С 1919 секретарь редакции газеты М.Винавера <Еврейская трибуна>.

Вместе с О.Минором и И.Коварским написал в ЦК ПСР письмо, в котором

осуждал <все растущую терпимость к Советской власти> и <готовность

идти с нею единым фронтом для борьбы с антибольшевистской коалицией>.

Участвовал в заседании бывших членов Учредительного собрания в Париже

(янв. 1921). Входил в правую группировку эсеров-<раскольников>,

подписал их манифест с призывом к новой интервенции против Советской

России (май 1918). Дело Р., как находящегося за границей, было

выделено в ходе процесса над правыми эсерами в Москве (1922) в

отдельное производство.

Как член (с 1921) Комитета Земгора по оказанию помощи российским

гражданам за границей Р. более 10 лет занимался <попечением о нуждах

русской школы>. 10.7.1925 выступал на 2-м Педагогическом съезде в

Праге с докладом <Финансовое положение и перспективы беженской

школы>. Опубликовал несколько книг, брошюр и статей об эмиграции и

русской школе (Зарубежная русская школа. Париж, 1924; Русское дело в

Чехословацкой республике. Париж, 1924и др.).

Наибольшую известность в эмигрантских кругах Р. приобрел издательской

деятельностью. В 1920 при его участии в Лозанне вышли 12 номеров

газеты <Родина>. Был одним из редакторов издававшейся в Берлине

газеты <Дни>. Вместе с М.Вишняком издавал в Париже эсеровскую

<Свободу>. В 1937-39 при участии Р. выходил журнал <Русские записки>.

Самым любимым его детищем были <Современные записки> (1920-40, 70

номеров), о которых она 1933 писал: <Современные записки> посвящены

прежде всего интересам русской культуры, сохранению ее

преемственности, насильственно прерываемой в России большевиками. К

этому заданию приводит нас не эмигрантское самомнение - слишком

ограничены объективные возможности культурного творчества в условиях

эмиграции, - а сознание первейшего национального долга, лежащего на

оказавшейся в изгнании русской интеллигенции>. В значительной степени

благодаря усилиям и <организаторско-техническим> способностям Р. к

участию в <Современных записках> удалось привлечь всех сколько-нибудь

значительных писателей и поэтов русского зарубежья. Несмотря на

репутацию придирчивого редактора (Вишняк упрекал его в <излишнем

ригоризме>; В.Яновский называл его страдающим <болезнью непогрешимой

принципиальности>), авторы журнала считали Р. <душой> издания.

Сам Р. стал в эмиграции разносторонним публицистом и критиком. Его

внимание, кроме проблем школы, привлекали социально-экономические,

исторические, литературоведческие вопросы, особенно рабочее

законодательство, развитие промышленности в России и СССР, будущее

буржуазии, прошлое и настоящее русской деревни. Ему по-прежнему были

дороги <идеи народничества, демократического социализма>, <русской

свободы>. Он был глубоко религиозным человеком. Негативно оценивал

настроения эмигрантской молодежи, которая <обращена лицом к Советской

России>; <Страстное обличение зол капитализма... неразрывно

связывается в <пореволюционном> сознании с оптимистической, почти

благодушной оценкой процессов, происходящих в России под советским

режимом... Для нас советский режим величайшая тирания, небывалая

хозяйственная бессмыслица, злейшая духовная реакция>. Тем не менее в

журнале печатались и <молодые русские>. Журнал постоянно испытывал

финансовый дефицит.Р. взял на себя мучительный и неблагодарный труд

по добыванию средств, <стал своего рода Иваном Калигой в <Современных

записках> (Вишняк). Когда к концу 30-х внутри редакции обострились

разногласия, последние два номера удалось выпустить лишь стараниями

Р.

С началом фашистской агрессии против Франции Р. уехал с женой в По.

Дата добавления: 2015-08-05