Синтаксические дериваты

Для образования синтаксических дериватов, обозначающих опредмеченные признаки (признаки, интерпретируемые языком в качестве субстанций), используется несколько словообразовательных моделей с формантами ‑ОСТЬ, ‑ИН‑(А), ‑ОТ‑(А), ‑ИЗН‑(А) и нулевым.

‑ОСТЬ. Модель характеризуется высокой степенью продуктивности и широко используется не только в детской речи, но и в других речевых сферах, где возможна неузуальная реализация словообразовательных потенций слова. Сопоставляя функционирование данной модели в художественной и детской речи, можно выявить одно существенное различие: если в художественной речи синтаксические дериваты на ‑ОСТЬ образуются почти исключительно от относительных прилагательных (семантически мотивирующими при этом являются производящие по отношению к данным прилагательным существительные и глаголы) [Бакина 1975: 136–143; Намитокова 1986: 53–64][157], то в детской речи имена на ‑ОСТЬ всегда относятся к прилагательным качественным, что в большей степени отвечает системным потенциям языка.

Образования на ‑ОСТЬ в детской речи чрезвычайно многочисленны и разнообразны: Не проходит горькость во рту;Это они ему за добрость так отплатили. Чрезвычайно существенна синтаксическая позиция, в которой выступает дериват[158]. Очень часто он употребляется в роли синтаксемы целевого или причинного значения: Я эту книгу не из‑за толстости взяла, а потому, что картинки интересные; У меня две тетрадки: в одной что угодно могу делать, а вторая – для нужности (любопытно, что окказиональность слова «нужность» связана именно с его синтаксической позицией; в других позициях этот дериват используется в нормативном языке: «Все понимали нужность этого дела»).

В ряде случаев возникает семантический круг: сила → сильный → сильность (Ты не знаешь, какой он сильности?); скука → скучный → скучность (Ну и скучность вы здесь развели!); ум → умный → умность (Никто в твоей умности не сомневается!).

Детские дериваты на ‑ОСТЬ часто оказываются заполнением относительных лакун, представляя собой параллели к имеющимся в языке дериватам с другими суффиксами. Ср. «добрость – доброта», «богатость – богатство», «горькость – горечь». Предпочтение, оказываемое детьми данному форманту, связано, очевидно, с простотой морфонологических условий его использования: с отсутствием чередований, постоянством ударения.

В некоторых случаях дериваты на ‑ОСТЬ семантически мотивируются не прилагательными, а предикативными наречиями на ‑О: На улице такая сухость! (т. е. сухо); Он даже сопит от вкусности; Если жарко, можно заболеть от этой жарости [159]. Думается, что факты такого рода свидетельствуют о психологической реальности дефиниционного словообразования (словообразования на синтаксической основе) (см. [Сахарный 1985; Кубрякова 1981, 1986]). Дериваты не могут быть интерпретированы как обычные отадъективные производные; в качестве источника деривации выступает высказывание, и его предикативный центр берет на себя роль опорного компонента в деривационном процессе.

Существительные на ‑ОСТЬ, как и прочие синтаксические дериваты, могут употребляться в двух разных значениях: 1) непараметрическом, 2) параметрическом[160]. Объясняя суть параметрического значения, М. В. Панов пишет: «Прилагательные указывают на положительное (значительное) проявление данного признака, а существительные не указывают, значительно ли это проявление. Скоростью обладают нескорые объекты, длиной – недлинные, яркостью – неяркие и т. д.» [Панов 1962: 27]. Примеры окказиональных детских дериватов, употребленных в параметрических значениях: Мартин по умности выше, чем Жужа (речь идет о двух собаках); Я в группе на первом месте по худости; Вы не знаете, какая сильность у этой машины? Примеры дериватов в непараметрических значениях: Все только об его умности и говорят; Меня из‑за худости на фигурное катание не взяли.

Как и в нормативном языке, субстантивы на ‑ОСТЬ могут быть употреблены во вторичных конкретных значениях: У меня на спине такая ужасность! – спина обгорела на солнце; У Жени в сумке столько разных вкусностей; В сумке есть еще маленькая свободность (т. е. свободное место); Женя смеется каждой моей глупости, а сама только умности говорит. Конкретность денотата обусловливает возможность квантитативной актуализации, выявляющейся в сочетаемости с числительными и способности к употреблению в форме множественного числа. Приведем примеры из речи Алеши Е.: отважность, удобность, ползость, быстрость: Горячая … Я от горячести испугнулся!; Делать компот очень легко. Залить рассолом и закатать. – Не рассолом. Рассол – соленый. – Без солости. –? – Ну без солёности.

‑ИН‑ (А). В морфонологическом отношении данная модель отличается сложностью: осуществляется перемещение ударения, имеют место чередования, усекается морф ‑ОК‑, если он есть в составе производящей основы. Последнее условие, впрочем, в детской речи не всегда соблюдается: ‑ОК– может оставаться в составе производной основы: Какая в небе глубочина, а у деревьев высочина! Распространены и случаи его усечения: Я бросила палку в такую далину!; У двух кирпичей одинаковая ужина! Дериваты на ‑ИН‑(А) также употребляются как в параметрических, так и в непараметрических значениях. Они могут развивать «конкретные» значения, которые являются результатом метонимического переноса наименования, осуществляемого по регулярной модели (см. [Апресян 1974]): Я в самую глубочину зашел (т. е. в глубокое место); Я‑то прыгнул с вышины, а ты прыгнул с нижины!; Внутри тут пустина! (т. е. пустое место).

‑ОТ‑ (А). Модель отличается высокой степенью системной продуктивности, что обнаруживается в многочисленности детских инноваций[161]. И здесь разграничиваются параметрические и непараметрические значения. Примеры непараметрических значений: От чего меньше толстоты – от печенья или от торта?; Из‑за своей бедноты эти дети не могли учиться; Какая грязнота у вас!; Я берегу свою тихоту; В такую поздноту не ходят на море; Мы этот вар жуем для белоты зубов. Примеры параметрических значений: Я все свои книги по толстоте разложила; У меня уже есть книжка такой малоты (речь идет о книжке‑малютке); Какая у них долгота починки?

И здесь возможно развитие вторичных «конкретных» значений: Не буду есть такую жирноту!; Ты бросай с высоты, а я буду с низоты. Во многих случаях источником деривации в семантическом плане служит не прилагательное, а предикативное наречие, точнее – высказывание, содержащее в качестве предиката данное слово: На улице мокрота! (ср. «На улице мокро»); Днем такая светлота – ни за что не уснешь (ср. «Днем так светло»); Здесь такая мелкота – купаться невозможно (ср. «Здесь так мелко»).

Нулевой суффикс используется в речевой деятельности детей для образования отадъективных синтаксических дериватов сравнительно редко. Это объясняется наличием чередований и явлением усечения финалей производящих основ (ср. мутный → муть), в результате чего утрачивается морфотактическая прозрачность. Однако зарегистрированные в речи детей дериваты позволяют говорить о некоторой продуктивности данной модели: Там такая была глухь! – чередование Х/Х' вместо предусмотренного нормой Х/Ш свидетельствует о самостоятельности деривационного акта. В такую позднь за крабами идти?; Идите сюда – здесь такая мель! (т. е. мелко). Во всех приведенных выше случаях в качестве семантически мотивирующих выступают предикативные наречия. В нормативном языке отсутствуют дериваты от относительных прилагательных. В речи детей, однако, встречаем: В раковине такая мыль! (т. е. мыльная вода, пена); прилагательное «мыльный» осознается здесь скорее в качественном, чем в относительном значении; характерно использование слова «такая», свидетельствующего о градуальности признака (ср. «Вода такая мыльная»).

‑СТВ‑ (О). Число окказионализмов, образованных по данной модели, незначительно: Я надену этот значок так, для нарядства (чтобы быть нарядной); Смотрите: знак лучшества! – вместо «знак качества» образование от формы компаратива.

Дата добавления: 2015-08-05