Глава 2. Похищение произошло просто

Снежин

Похищение произошло просто. На следующий день, без битв, магии и приключений. Просто пошел по нужде, туалет в замке был во дворе, и не вернулся. Очнулся Федор в темном помещении, и с изрядной головной болью. Связанный по рукам и ногам, он лежал на полу. Хмыкнул, возмутился, и стал искать силовые потоки. Не нашел, попытался призвать меч, тоже безрезультатно. Стал судорожно осматривать себя, и понял, почему связан. Прямо поверх одежды, на него была натянута кожаная жилетка, на которой металлическими заклепками, как кольчуга, были приделаны деревянные пластины. Квадзияр, понял Федор и перестал дергаться, оставалось только одно, ждать развития событий.

И они стали разворачиваться через пару часов. В комнату вошли два бугая, один взял Федора за челюсть, и развернул голову вверх, нажал пальцами, так чтобы тот раскрыл рот, и влил из чашки в него какое-то пойло. При этом, ни кто не сказал ни слова, все происходящие напомнило князю обращение с больным животным. А назначение пойла, стало понятно, когда, через несколько минут, в его голове, просто, выключили свет.

Второй раз, он пришел в себя уже на природе, из города его удачно вывезли. Это обстоятельство его мало обрадовало. Тем не менее, ноги уже не были связанны, а вот руки… Федора просто определили в колодку, из квадзияровых палок и веревок. Осознав свое положение, он стал осматриваться вокруг.

Находился он в небольшом овраге, недалеко горел костер, возле которого сидело пять человек. Лошади, судя по фырканью, были где-то рядом в темноте. Сколько их, так просто он еще определить не мог.

Определившись с обстановкой, князь попытался подняться, это ему удалось, но дополнительно он обнаружил, что привязан веревкой, ко вбитому в землю колу, как теленок. Прикинув длину веревки, он подошел к костру, и сел у огня.

- Здоровы бывайте, люди добрые, - спокойно сказал он, - не поясните мне сирому, куда мы едем?

Сидящие у костра, дружно, беззлобно заржали. Наконец один, видимо старший ответил:

- Мы ледяные стражи, и ты должен знать, куда мы едем.

- Относитесь ко мне, как к малому ребенку, - честно попросил Федор, - объясните куда. Если через долину льдов в Стеону, то я постараюсь сбежать, попасть туда для меня смерть. Если нет, то поеду спокойно, если вы еще расскажете зачем.

Воины переглянулись, и один спросил остальных:

- Может он правда, истинный Готлинг, тогда надо объяснить.

- Ну, что ж, - сказал старший, - время есть, можно и объяснить.

- Во время последней войны, в нашу долину вошла огромная армия. Они осадили город крепость, который защищал вход на плато Стеоны. Город тогда носил другое название, но ныне, ты наверное знаешь его как Снежин.

В городе был маг, который взялся помогать защитникам, но у противника были свои колдуны. Борьба магов закончилась ужасно, на долину обрушился мороз. Ни один из присутствовавших в долине магов, не смог с этим справиться. Холод вынудил осаждавших уйти, но много их осталось под стенами и в долине. Из долины вышла едва половина тех войск, что вошло. И с тех пор в долине царит вечная зима.

- И вы что, триста лет там живете?

- Долина не так велика, и это наш дом, - ответил старший. – Кроме того. Каждый выпускник Стеоны, получивший обруч из белого металла, пытается расколдовать нашу долину. Но они приходят добровольно, ну и конечно Готлинги, называющие себя истинными. Этих, частенько, приводят силой, вот как тебя.

- Хорошо, а если я и то и другое, - с интересом спросил Федор.

- Мы решили, что обруч у тебя может быть поддельным, но подстраховались, и теперь знаем, что он настоящий. Но вот в истинном Готлинге, мы еще сомневаемся, и по этому тебе еще придется пройти кое-какие испытания. Не обессудь, но всю дорогу, тебе придется ехать в этом хомуте, иначе нельзя. Мы должны доставить тебя живым, даже ценой собственной жизни.

- А кормить, из ложки будете – проявил Федор излишние любопытство.

- Ты либо дурак, либо действительно истинный – ответил старший.

- В каком смысле, - не понял Федор.

- Снимите с него хомут, - приказал старший, - он вроде ведет себя нормально.

К Федору подошел один из воинов, и взмахнул раскрытой ладонью руки, в направлении от шеи Федора. Он не коснулся палок, из которых была сделана колодка, и Федор ощутил только легкий поток воздуха, возле своего лица. Но веревку это движение разрубило, и срезало кору, на квадзияровых палках, из которых была сделана колодка. Впечатление было такое, что вой просто нанес удар, остро отточенным мечем.

- Это умение есть у всех ледяных стражей, - пояснил старший, - и тебя в квадзияровой рубахе, мы не боимся, сказано доставить живого, а не невредимого. Но на ночь все равно свяжем.

- Ладно, сказал Федор, поеду с вами добровольно, но учтите, что делать разберусь сам.

- А тут уважаемый и разбираться не надо, есть пророчество.

- Слушай добрый человек – не выдержал Федор, - если бы пророчества о последнем Готлинге, можно было солить, я бы уже имел изрядный запас, на всю остававшуюся жизнь.

- А ты что, последний, - улыбнулся старший, - если так, то где твоя дери?

Теперь, рассказывать пришла очередь Федора. В общем, ночь была информативной.

* * *

Только утром, Федор внимательнее рассмотрел своих спутников. Собственно сказать о них, можно было мало, коричневые продубленные ветром, и ярким солнцем лица. Одеты в широкие длинные порты, и такие же домотканые рубахи, узкие обтягивающие голени сапоги. Поверх рубах кожаный доспех, прошитый множеством небольших металлических блях, шапки, отороченные мехом. С виду они очень сильно напоминали монголо-татар, как их изображали на картинках в учебнике истории. Единственным отличием было то, что ничего азиатского в этих лицах не было, простые славянские рожи, определил для себя Федор.

Но отдельным фактом, по которому можно было определить этих, – был запах. Сказать о том, что они не мылись месяц, значит, ничего не сказать. По сравнению с запахом этих, солдатская сушилка после марш броска, была одеколоном. Но Федор решил помолчать. Он знал, что примерно так, пахнут старые монголы, которые в соблюдении всех обычаев, моются два раза в жизни, после рождения, и после смерти.

Несмотря на все его заверения, после того как небольшой лагерь был собран, Федору связали руки. Усадили на коня, и небольшой караван, состоящий из шести всадников, и двух вьючных лошадей, помчался на восход.

Скачка была бешенной, для непривычного к седлу Федора, особенно. Всадники мчались по бездорожью, обходя посты и селения. Группа была явно специальная, вои подбирались один к одному. Ехали, быстро.

Не то, чтобы в его ушах свистел ветер, но Федор удивился скорости, с которой они перемещались. Кони были отличные, а местность менялась с поразительной быстротой. Но даже быстрая скачка и непривычное седло, не помешали ему любоваться окружающими его пейзажами. За это время он понял, почему лошадь считают благородным животным, а английские аристократы, считают конные прогулки верхом утонченного воспитания.

Медленно надвигающаяся, а не несущаяся мимо, как в поезде или автобусе, природа, словно обволакивала путников, принимая их в свои объятия. Несмотря на довольно приличную, для местных, скорость передвижения, он просто любовался окружающими пейзажами.

Теперь, всадники, продвигаясь по холмистой равнине, или скорее мелкому ущелью, которое с двух сторон окружали довольно крутые, хоть и не высокие, горы. Склоны их, исключая совсем уж отвесные участки, были покрыты яркой, прямо таки весенней зеленью, и издали, казались словно нарисованными, яркими зелеными карандашами. Неровные прожилки коричневого и красного, определяли крутые склоны, за которые не смогла уцепиться даже эта вездесущая зелень.

Окружающая красота, заставила Федора вспомнить, что на дворе октябрь, по местным меркам, самый разгар весны. И что он болтается в этом чудесном мире, уже более полугода. Постепенно горы становились все выше, а ущелье все уже, они уже давно ехали по местности, что-то неуловимо напоминавшей. И вдруг он понял, это дно высохшей, столетия назад, реки.

Скачка была утомительной и к концу дня, Федор изнемог совсем. На привал встали раньше обычного, его просто сняли с седла, идти самостоятельно он не мог.

Воины выставили ночную стражу. Развели костер, напялили на Федора колодку из квадзияровых палок. И молча сняв штаны, как он не сопротивлялся, смазали ноги каким-то жиром, после чего оставили сидеть с голой задницей на свежем воздухе. Боль прошла, через сорок минут, а когда с него сняли колодку, он уже мог самостоятельно надеть штаны и подойти к костру.

На этот раз, никаких особых разговоров не было, правда, отнеслись к нему с большим уважением. Ели, первый раз за день, но обильно и сытно, в основном мясо, или скорей мясную пасту, местный пемикан. Перед сном, старший извинился, и снова одел на Федора колодку.

Следующий день, был не столь уж утомительным, то ли начала появляться привычка, то ли подействовала мазь, но ноги Федора болели меньше. На привале, старший сказал, что они уже почти прибыли, и завтра около полудня будут на границе. Эта новость ни обрадовала и не огорчила Федора, ему было все равно, лишь бы закончилась эта бешенная скачка.

В середине следующего дня, скачка действительно кончилась. Путники миновали узкий въезд в горне ущелье, охраняемое каменным фортом с высокой четырехугольной башней. Федору развязали руки, и он уже мало чем, кроме костюма, отличался от своих спутников.

Теперь они не спеша, ехали, странной гладкой, словно выточенной между горных стен дороге, скорее напоминающей пересохшее дно горной реки, чем ущелье. Впечатление дна реки, дополняла вырубленная в камне одной из стен на высоте примерно двадцати метров дорога. По идее в таком ущелье должна быть высокая влажность и много зелени, но отвесные стены давали только защиту от палящего солнца, а отсутствие влаги, позволяло расти только чахлым деревцам, листья которых имели скорее желтый, чем зеленый цвет.

На встречу путникам, часто попадались прохожие и крестьянские повозки, которые тянули, как правило, пара волов, или купеческие фургоны запряженные парой лошадей. Помимо встречных, попадались и попутчики, которые просто ехали быстрее. Этот участок пути, видимо был не очень длинен, о хорошо и давно изъезжен. Было видно, что впереди торговый город, другого в подобной местности быть не могло.

Следующий пологий поворот вывел путников на прямую, которая заканчивалась горной стеной с большой пещерой, на приличной высоте. Видимо в древности поток воды, питающий реку, изливался именно оттуда. Недалеко то пещеры, прорубленная в стене дорога, ныряла в узкую трещину в стене плато.

Ход в это новое ущелье, в которое упиралась вырубленная в камне дорога, охраняла крепость, но это была огромная крепость. Неприступные, выложенные из дикого камня стены, поднимались на неправдоподобную высоту. Опираясь на горные утесы, имея пять ярусов стен, крепость скрывала внутри целый город. Кроме того, было заметно, что помимо наземных, крепость имеет и подземные оборонительные сооружения. Верхние оборонительные башни, просто сливались со скалой. Федор уже видел в этом мире подобные сооружения.

Но увидав эту картину в целом, Федор напрягся, ошибиться было невозможно, они приближались к Стеонскому плато.

* * *

В отличии от виденных Федором до этого, крепость не была возведена с помощью магии, он это почувствовал, едва ее увидел. Эти огромные, опирающиеся на почти неприступные скалы стены, были возведены руками обычных людей. Высотой с девятиэтажный дом, стены первой линии, были просто неприступны, если атаковать с дороги. Их слабостью было только то, что можно было поставить лучников, на близлежащих скалах, и прикрывать штурмующую стены пехоту. Глядя на их высоту, думать о конной атаке, через прорубленные в скальном фундаменте ворота, просто не хотелось. Но над этими стенами, буквально в паре десятков метров, нависали вторые стены, еще выше. Широкие ворота, метров пяти высотой, с металлической подъемной решеткой, охранял караул, в составе которого Федор не увидел ни одной сонной физиономии. Опытные воины, входящие в состав караула, явно знали, что расслабляться нельзя. Но сопровождающих Федора воев явно знали, и некоторые караульные увидев отряд, заулыбались, - и пропустили без досмотра. Просто, каждый проезжавший вой, брался рукой за металлический стержень, торчащий в полутора метрах от ворот. Федор тоже проделал это, чем заслужил немало удивленных взглядов, но с воев охраны, при этом, спало последнее напряжение. И на них просто перестали обращать внимание.

Как и предполагалось, въехав в ворота, они сразу оказались перед глухой стеной, поэтому путники повернули, и поехали по довольно узкому коридору, между стен. С кем же они собрались воевать, создавая такие оборонные сооружения, в каждом крупном селении, - с тоской и опаской подумал Федор.

К его удивлению, город за стенами был не очень большим, торговая площадь, окруженная каменной колоннадой, слишком большая для подобной крепости, забитая галдящим народом и торговыми палатками. Много гостиниц, склады казармы, и административные здания, жилых построек, как говорят татары – ёк, то есть нет, совсем. Крепость представляла собой, скорее оборонительное сооружение с огромным гарнизоном, чем жилой город, но сопровождающие Федора бойцы, прямо за стенами, повели себя так знакомо, как ведут себя люди, вернувшиеся домой из долгой и опасной командировки.

Не смотря на наличие пленного, они остановились в первом же кабачке, и заказали хорошего темного пива и нарезанные кусками стебли какого-то растения, по вкусу напоминающие соленую спаржу. Угощение проставили и Федору, который с удовольствием его принял, потом еще, и еще.

Ну и как всегда, музыка. Музыкант появился из неоткуда. Чуть старше Федора, он держал он в руках инструмент, так похожий на русские гусли, что Федор не удержался и с трудом, пиво оказалось крепким, подошел к скальду. И вспоминая правила поведения, в подобных ситуациях, внимательно осмотрелся.

Сидевшая рядом со скальдом девушка, с обнаженными плечами и знаком стеонской рабыни, грустно смотрела в зал. Девчонка была молодой, одетой в легкое, с обтянутой талией зеленое платье, и полупрозрачные шаровары с шитыми звездами, под ним. Красавица была просто восточная, впечатление портили только высокие кожаные сапожки на шнуровке, а также отсутствие мелких косичек и головного убора.

- Слышь, братан – начал Федор, - а на слух мелодию сыграешь?

- Сыграю.

И Федор начал напевать, еще минут десять понадобилось для коррекции мелодии, ритма и тона. Короче минут через двадцать, музыкант бодро, но очень тихо и практически без ошибок заиграл ломбаду. Мелодия ему явно понравилась, а девчонка завертелась, врубаясь в ритм, и стала улыбаться. Затем скальд громко ударил по струнам, а девчонка встала и изогнулась в первом танцевальном движении.

Танцевала она классно, вертелась словно чертенок. Через несколько минут хлопали все. Видимо начав уставать, девушка начала выдергивать сидящих за столами, просто выдергивая полупьяных мужчин, с дубовых лавок. Короче, через полчаса плясали все.

Единственное о чем поздно подумал Федор, это о том, как будет чувствовать себя сам музыкант, и ужаснулся, стало жалко парня. Но оказалось, что он уже не один, вокруг него, возник целый струнный ансамбль, помогающий ему, в аранжировке мелодии. Сам скальд, теперь, вел только основную тему и играл часа полтора без остановок. Зато, когда все выдохлись, этим трудягам накидали гору монет, поставили пиво, и тарелку с крупно нарезанными стеблями. Перед девушкой, тоже стояла полная кружка, и глядя на Федора, она благодарно улыбалась.

Спутники, или конвоиры Федора, тоже поучаствовали в общем веселье. И приняв еще по кружечке, тем не менее, в настоящий момент сидели за столом, что называется, высунув языки. Сидящий среди них Федор, только посмеивался, мысленно перебирая в голове мелодии, которыми он ещё мог обогатить плясовые собрания этого мира.

Явно находясь в отличном расположении духа, скальд встал, подошел к столу, за которым сидел Федор, и испросив разрешения его спутников, пригласил его за свой. Получив добро, они с Федором пересели за стол, за которым сидел скальд, и стали мирно, с виду, тихо беседовать. Шум окружающего кабака, просто заглушал их беседу, и если рядом не было специалиста читающего по губам, то понять их беседу не мог ни кто.

- Спасибо, темный, - неожиданно начал беседу скальд.

- А ты откуда меня знаешь? – удивился Федор.

- Мало кто, из учащихся Стеоны, не знает темного, ты ведь был один, а меня зовут Ворт Герт.

- А как я закончил, знаешь?

- Да, мы потом долго спорили, ну с корытом с дерьмом все ясно, ты много знатных стеонских купцов побрызгал. Они потом к студентам ходили запах отбивать, к магистрам стыдно было. А их жены! Слушай за твое здоровье студиусами уже выпито столько, что жить ты должен вечно! Ну а с колдовским огнем ты переборщил, там теперь даже трава лет сто расти не будет.

- Не сто, а десять, - вспомнив свойства напалмовых атак, уточнил Федор.

- Да, ну и пожег ты кое-кого, но в целом все живы.

Услыхав эту новость, Федор облегченно вздохнул. Толкать цистерну на напалуумную атаку, его побудила ненависть, возникшая при виде того, в каком состоянии находились его друзья. А сообщение о том что, в общем, все живы было для него бальзамом на незаживающие раны. Тем временем его соученик, если так можно выразиться, болтал без умолку:

- Мы, долго думали, как тебе удалось надуть, эту тупицу, нового магистра. Прислал же Ворож, такого урода. А прежнего магистра, они придал ледяному плену. Слушай темный, а эта музыка, что, правда из твоего мира, ты что, правда Готлинг, и расколдуешь их долину?

- Так, давай по порядку, - начал Федор, - какую долину, кто заколдовал, и подробнее?

- Во время последней войны, в долину вошла армия Арта. Они осадили город крепость, не этот, а истинный Снежин. В городе был маг, который взялся помогать защитникам, но у противника были свои колдуны. Борьба магов закончилась ужасно, на долину обрушился мороз, столкнулись два истинных заклинания, в Стеоне говорят об этом с трепетом. Оба мага погибли, заклинания были на крови. Холод вынудил осаждавших уйти, но много их осталось под стенами и в долине. Из долины вышла едва десятая часть тех войск, что вошло, остальные просто замерзли. Расколдовать долину нельзя, это знают все, но….

- Существует пророчество, - начал Федор…

- Ну да, слушай. Тебя наверно этими пророчествами задолбали, а сестра у тебя есть?

- Есть, да ты ее знаешь, Антониной зовут.

- Ну, ты …. даешь, - выпалил Ворт, а возьми меня с собой.

- А ты здесь откуда, - начал Федор…

- Да я-то местный, - вдруг вспомнил что-то Ворт, - а вот откуда здесь ты?

- Вон, - кивнул Федор на своих спутников, которые, начав приходить в себя, внимательно наблюдали за беседующими скальдами, – эти вот, привели, и как звать не спросили.

- Хреново, - резюмировал произошедшее Ворт. – Это братья Ливии, они слуги совета, круто за тебя взялись, от них не сильно побегаешь. Слушай сюда, они поведут тебя к старейшинам стражей, а там разговор один, либо расколдовывай долину, либо в чем мать родила на мороз. Но если ты истинный, то выпутаешься, в случае чего сошлись на меня, а я спрячусь, пока найдут, может, еще пару дней поживешь.

- Так, кончай пьяный базар, - говори по делу, - начал Федор, но договорить не успел. Две пары крепких рук, выдернули его из-за стола, другие воины сграбастали Ворта и девушку и, компания, увеличившись в составе, вышла из кабака.

* * *

Федор только выматерился про себя, прикинув, что пока шла эта пляска, он мог запросто снять свою квадзияровую кольчужку, и призвать меч, вот бы пошла потеха. А теперь его довольно бесцеремонно конвоировали, прихватив в самый натуральный ментовской захват, зажав за спиной правую руку, и цепко держа за волосы. Правда, отвели не далеко.

Их втолкнули в маленькую комнату, в которой стоял один широкоплечий верзила, и взирал на ворох меховой одежды. Увидав приведенных, он обернулся и сказал всего одно слово:

- Одевайтесь.

- Я туда не поеду, - начал, было, Ворт. Но верзила с разворота, влепил ему ладонью тяжелую плюху, от которой Ворт слетел с ног, и самодовольно усмехнувшись, сказал:

- А тебя не спросили.

Вообще-то боевые искусства были обязательным курсом стеонского обучения, но видимо, они относились к разряду тех наук, которые Ворт изучал плохо. В отличии от Федора, который вообще не любил беспредела, детина взвыл и рухнул на пол. Подлый удар, с разворота и из за спины, но эффективный, как он заорать успел. А вот додумывать было некогда, в комнату ввалились еще трое, и довольно быстро спеленали обидчика. Короче, с тумаками, нарядили, болезных, всех троих, уложили на нарты и повезли как мешки с поклажей.

Сначала нары несли шесть бугаев, ногами вперед, как покойников, что сильно возмутило Федора. Затем вышли за стену, с обратной стороны города, и поставили нарты на снег, вот тут пришла пора удивляться Федору, городская стена служила границей между зимой и летом.

Дальше был бег на нартах, не бег а скорее полет, нарты неслись в огромной скоростью, по неподвижной снежной пустыне. Вылетающие из под полозьев, тяжелые льдинки, били Федору по лицу. Но возражать он не мог, поскольку помимо того, что его связали, ему еще закрыли рот кляпом, из старой меховой рукавицы.

Гонка была сумасшедшей, каюр, со славянской рожей, не только покрикивал на собачек, но и частенько использовал длинную палку. Нарты, или легкие сани, неслись с дикой скоростью, которую Федор ощущал своей физиономией. Глаза в подобных условиях пришлось закрыть, чтоб острые снежинки не выбили глаза. Но яркий свет, все равно, бил в лицо, а морозный ветер жег щеки, и Федор уповал только на то, что дорога окажется не очень длинной, иначе, он может, серьезно обморозится. Когда нарты стали замедлять ход, Федор открыл глаза, и сквозь чукотский прищур, стал всматриваться в окружающее пространство.

Они подъезжали к занесенным снегом, невысоким каменным стенам. Точнее, стены торчали из снега метра на четыре. К воротам вел, довольно глубокий прокоп, демонстрирующий то, что под снегом высота стен составляет еще метра три. Федор прикинул, какой должен здесь пройти снежок, дабы намести такой скромный сугробчик.

За воротами снега оказалось не меньше. Они ехали по узкой улице, с двух сторон которой, красовались прокопы, олицетворяющие входы в дома. Невысокие с такого уровня, крыши домов напоминали сугробы, из которых шел дым, указывая на то, что помещения жилые. О городе из того, что видел, Федор смог составить только одно впечатление, снег, камень, снег. Наконец нарты остановились.

Федора, довольно грубо, втолкнули в темное помещение, в котором было тепло. Еще не отошедший от мороза, он мог только наслаждаться теплом, и отсутствием яркого ослепляющего света. В натопленной каморке, было только одно маленькое окошко.

Щурясь от резкого изменения света, Федор разглядел стол, и сидящего за ним полного человека, одетого в кожаные, облегающие ноги штаны, мягкие меховые носки и кожаную безрукавку, мехом наружу, поверх белой полотняной рубахи. В целом незнакомец не производил вида следователя, или палача.

- Здравствуйте, - сказал Федор, когда силуэт незнакомца, четко проступил в его сознании.

- Приветствую тебя, именующий себя Готлингом, - ответил тот.

- Темнишь, дядя, - резко ответил Федор, когда разглядел, что собеседник, годится ему в отцы.

- Да что тут темнить, - ответил тот, - все, всё знают, разве, что ты действительно Готлинг и белый бард. Ну тогда понятно. Значит так, вариантов два. Первый – мы снимаем с тебя квадзияровую рубаху, ты признаешься, что ты самозванец, и мы спокойно отдаем тебя в Стеону. Второй – ты пытаешься снять заклятие с долины, получится, не будет у тебя слуг вернее. Не получится. От этого дома, можешь идти куда пожелаешь, правда, в одной набедренной повязке, у нас женщины скромные. Ну, что, на выбор?

- На выбор повязку, - резко заявил Федор, только без вашей деревянной одежки.

- Ну, ты выбрал маг – сказал мужик.

- Да я выбрал, - подтвердил Федор.

Мужик хлопнул в ладоши, и в комнату ввалились братья Ливии.

- Он выбрал повязку, - сказал мужик, разденете и на мороз.

- Только можно, повязка будет шерстяной, - скромно потупившись, попросил Федор.

Мужик откровенно заржал, и бросил отсмеявшись:

- Дайте ему меховую полоску, посмотрим, долго ли протянет.

- А долбанную рубаху снимите, -для пущего эффекта заныл Федор.

Мужик снова заржал, и махнул рукой, мол пускай.

Через несколько минут. Не сопротивлявшийся подобной экзекуции Федор, оказался стоящим на снегу, в одной меховой набедренной повязке.

Прежде всего, сосредоточится, так, что тут с силой? Ага, вот она магистралька, сосуд кровеносный, огонь, только дохлый он какой-то, ну да бог с ним. Нарастим нашу шкурку. На армейский комбинизончик, мехом во внутрь. Так, теперь, где мой ножичек, в его руке возник меч. Отхватив клинком кусок комбинизона, создал унты, с кожаными ремнями перетяжками, затем меховой полушубок, с длинным карманом, под меч, на спине. Благо дизайн одежды, мог выбирать по своему вкусу, а собачей шерсти вокруг было навалом.

Творить, по подобию, ворон научил Федора, на первом же занятии после бегства из Стеоны. Для специалистов по заместительной магии, это упражнение было скорее теоретическим, но для Антона с Федором…

Надо было выбираться, а для этого нужно было определиться с направлением, жратвой, транспортом, и хотя бы спросить дорогу. Повернув наугад вправо, Федор брел по городу, стараясь найти хоть одну живую душу. Стучать в двери, или входить в раскопы, было без толку, это он понял и так, а вышибать двери с помощью меча не хотелось.

Медленно переступая по снегу, он вышел на центральную площадь города. Посередине, образуемого невысокими каменными зданиями квадрата, стояли четыре каменных столба изрядно утонувших в снегу. Между ними был круглый постамент, служащий, видимо, алтарем, со следами недавнего костра, а прямо на постаменте, просто лежал его Стионский обруч. Рядом с постаментом возвышалась ледяная статуя, в человеческий рост, грубо высеченная из льда. Внимательно посмотрев на этого ледяного истукана Федор вдруг понял, что это замороженный человек. Знакомый человек! Боже! Это же магистр Сар Борнг, блин. Вот это да, надо будет узнать, кто его так сюда укатал, да и еще много вопросов, пора порасспросить хозяев.

Федор резко развернулся и пошел назад.

Через пятнадцать минут он стоял возле дома. Из которого его так нагло выкинули и стучал в закрытую дверь.

- Слышь хозяин, открой, а то дверь снесу, замерзнешь на…, у меня еще кошель был, турист я или где! – орал он. Да и шмотки мои денег стоят, они золотом оторочены. - Дверь распахнулась настежь, и появившийся в дверях старший Ливи, получил ногой в подбородок. А Федор ввалился в комнату, и угрожая мечем, заявил:

- Так, остальные шмотки верните, иначе порубаю, к той самой матери!

Сидевший на стуле толстяк, замер с раскрытым ртом, а младший Ливии, обнажил свой меч и кинулся на Федора. Тот показал ему коронный фокус, отступил в сторону, и снес лезвие атакующего меча, почти у основания. В комнате наступила гробовая тишина.

Скрипнула дверь, и в помещение, откуда-то изнутри дома, вошел еще один человек. У вошедшего, была белая борода, одет он был в длинную полотняную рубаху, подпоясанную веревкой, шаровары и кожаные невысокие сапожки, перетянутые кожаной шнуровкой, он явно был старшим в этой компании.

- Подожди яриться магик, - сказал он. – Ты явно владеешь истинной магией, а не только заменительной. Картинки рисовать, из воздуха, умеют многие, а вот мечи ковать. Ты уж прости, дело у нас давнее, его на Роолинке почитай все знают. А ты нет, видать и правда из далека, сядь поговорим.

- Жарковато мне в шубе с тобой седеть, а все остальное твои нукеры забрали, ответил Федор.

- Верните магику все что взяли – велел тот.

* * *

Через час, одетый в свой старый костюм, плюс хорошие кожаные сапоги на шнуровке Федор сидел за накрытым столом, пригубливая медовушку, и слушал нового знакомца.

- Со времен последней войны, - вещал тот – наша долина закрыта куполом льда. Собственно. Это известное заклинание, снять которое, у приличного магика, не должно составлять проблем. Но, есть одно но, за триста лет сделать этого, не смог, ни кто, - слишком много жертв принесено при проведении изначального заклятия. Слишком много погибших. Долину где проходила основная дорога на плато Стеоны, закрыли льдом и смертью.

- Хорошо уважаемый, - начал Федор, - предположим, я смогу разморозить долину, предположим, - поскольку находясь в вашем мире весьма недавно, я еще не могу соизмерять своих сил. Но, вы готовы к тому, что весь этот снег и лед растают, и поток воды, промчится по равнинам Соромеи, сметая на своем пути города и села, и неся с собой тысячи разлагающихся трупов? Замороженные сотни лет назад болезни и разная гадость, от войны магов. Да, и долина ваша станет озером, ненадолго лет на сто, хотя нет, может и навсегда.

Глаза собеседника стали круглыми, эта мысль, видимо не приходила в голову ни кому. Ситуация напомнила Федору безумие различного рода революционеров, от большевиков до арабских террористов, для которых приход к власти означает не прекращение, а продолжение террора, только теперь против собственного народа.

Но на деле все оказалось несколько не так. Старец ошарашено посмотрел на Федора и произнес:

- Но ведь это будет катастрофа? Почему никто раньше не думал об этом?

- Вы понимаете, - начал Федор, - ваша долина, это огромная впадина, и она заполнится водой, если весь лед растает, можно конечно пробить проход для воды, в горном перевале, через который я сюда шел. Но я думаю, что на это уйдут века. Хотя сток есть, раньше из долины выходила река, но я сомневаюсь, что она понесет чистые воды, тем, что накопили подо льдом за четыре сотни лет, вы отравите половину Роолинка.

- Я соберу совет, - задумчиво сказал собеседник, а вы позаботьтесь о том, что бы вам верили, магик. Вы не первый, покажите свои возможности, докажите, что вы Готлинг.

- Хорошо, только пришлите мне Ворота, с его рабыней.

Старец поморщился, но смолчал, соглашение, на короткий промежуток времени было достигнуто.

* * *

Разговор с Воротом был долгим и сложным но, в конце концов, они, нагруженные факелами, вышли из дома, и направились к центральной площади Снежина, где стояла ледяная статуя, предпоследнего магистра Стеоны, успеть нужно было до полуночи.

Теперь Федор шел уверенно, четко зная, чего хочет, и как этого добиться.

Они подошли к алтарю, Федор указал Вороту где ставить факела, а сам развел огонь на алтаре. Одел обруч, сосредоточился, и увидел то, что хотел…..

Теперь он увидел потоки силы, здесь в городе. Господи, что они здесь сделали. Магистрали сил были на месте, они ни куда не делись, но цвета! Словно электрическая магистраль, которую кто-то умышленно замкнул, перепутав фазы и землю, в магистралях не было потоков, не было цветов, все казалось серым и однородным, словно нервная система мертвого человека. И только одна сила имела свой цвет. Эта магистраль обнимала ледяную статую, сверкая ярким белым цветом. Мог ли он обрубить эту магистраль, Федор не знал, но действовать было необходимо, и он начал.

Медленно, словно оголенный провод с электротоком, мысленно Федор попытался поднять один усик, оплетающий статую. Затем осторожно поднес его к одному из серых проводов, усик задрожал и стал трепыхаться, словно живой. Нет, другой провод, нет, ага, к третьему он просто прилип. Значит – если голубой воздух, то тот к которому он прилип, либо огонь, либо воздух, как гласит в подобных случаях физика, если такое ее применение в данных условиях, уместно. Теперь перетянем туда все остальные проводки, от бедного магистра, какой гад его так опутал. Когда Федор закончил, его спина была мокрой, он чувствовал себя словно сапер, который играет с цветными проводами взрывателя, решая который обрезать. Все, теперь он случайно повернул голову и его взгляд упал на алтарь, твою мать….

Камень был словно распилом, разделен надвое, прозрачной полосой. Это, что неужели изолятор сил, была, не была. Федор грубо, как уже отчаявшийся электрик, разорвал проходящий рядом серый провод, и ткнул его в камень с одной стороны, а другой конец с другой. Камень загудел, ощутимо задрожал, и засветился с двух сторон, разными цветами силы, зеленым и синим.

Господи, - подумал Федор, они замкнули противоположные потоки, да как они вообще здесь живы, остались, это же должно было напоминать ядерный взрыв. Ладно, попробуем, он оторвал поток от камня и медленно поднес его к близлежащей линии, или артерии. Поток завибрировал, и Федор быстренько вернул его на место. Затем осторожно взял серый поток и потянул его в разные стороны. Поток силы, или скорее артерия, или вена, разорвался без всякого труда, и оба конца моментально окрасились в белый и зеленый. Федор осторожно стал подносить зеленый кусок к камню. Он еще не успел ткнуть его в ту сторону алтаря, которая сейчас была землей, как камень прекратил гудеть, а уже готовая зеленая линия, вырвалась из его хватки и, загудев, словно туго натянутая гитарная струна, встала на свое законное место. При этом серьезно уклонившись от первоначального положения.

Так это все серьезно, понял Федор, оказывается, каждый поток, имеет не только силу магии, но и свое строго определенное положение в пространстве. И вообще, вся эта магическая сеть, сильно напоминает кровеносную систему, надо запомнить. От размышлений его оторвало, какое-то изменение, произошедшее вокруг, он огляделся и понял, что некоторые, до того мертвые, потоки, приобрели зеленый оттенок, вся структура начала наливаться жизнью, пульсируя и изменяясь.

Господи, да ее надо срочно восстанавливать, иначе, от того, что я уже сделал, рванет так, что мало не покажется. Он повторил эксперимент с белым, синим и красным потоком. Когда все вокруг запульсировало всеми цветами радуги, он вдруг, понял, что может расколдовать, то есть уже расколдовал долину, только бы тут не потеплело.

Когда он открыл глаза, факелы уже догорали, темнота еще была всеобъемлющей, и хотя тоненькие лучики рассвета еще небыли видны, но уже ощущались всем человеческим существом.

Возле Федора стояли два человека, в одном он узнал Ворота, другой тоже был ему хорошо знаком, эксмагистр Южной Стеоны граф Сар Борнг, собственной персоной.

- Ребята, - начал Федор, - я, кажется, долину расколдовал. Над площадкой повисла долгая тишина. После довольно продолжительного молчания, магистр сказал:

- Пока еще холодно, то есть заклинание действует, но когда оно перестанет действовать, случится катастрофа.

- Так ребята, тут у них совет стаи, - начал действовать Федор.

- Пошли, что решат, то и сделаем, скажут расколдовать, - будет им расколдовать, скажут оставить, - будет им оставить, решил Федор. - Пошли, - и они двинулись по улице к тому зданию, которое указал Ворот.

Здание совета, было одним из самых высоких, этажа в три. Третий этаж выступал из под снега ровно на столько, что к одному из высоких полукруглых окон, даже были сделаны ступени.

Глава 2

Страшны будут деяния их,

Многие увидят свой конец, встретив их,

Ибо, иного пути, у них просто нет.

Путч

Федор в сопровождении магистра и скальда вошли в импровизированную прихожую, и твердым шагом направились к лестнице ведущей вниз. Возле двери стояла охрана из ледяных стражей. Проходя мимо двух бугаев, одетых в плетеные кольчуги почти до колен, из-под которых торчали шитые рубахи и стальные поножи. Поверх кольчуг на стражах были безрукавки из медвежьего меха. Вооружены ребята были длинными ножами, в смысле яблочки почистить, и довольно длинными копьями. Как пользоваться такими штуками в помещении Федор представлял плохо, тем не менее, внутренне изготовился принять бой. Но, видимо состав компании был таков, что никто даже не дернулся.

Лестница, по которой они спускались, впечатляла. Нет, не размерами, они-то как раз, были скромными. А вот изготовили ее, настоящие мастера резьбы по камню и дереву. До этого подобную технику, Федор видел только в той распроклятой комнате, святилище последнего эскада, тогда было не до впечатлений, но теперь.

Стены, облицованные, видимо, деревянным шпоном, создавали впечатление, что весь коридор, вырезан из одного огромного дерева. Поверх шпона, были, видимо сделанные отдельно и приклеенные на него, великолепные, тончайшей резьбы, изображения птиц, людей и животных. Причем если изображался лес, то стволы деревьев были сделаны мастерами по дереву, а каждый листик, выточен из камня. Рамы картин, имели форму скошенных прямоугольников, под углом спуска лестницы, но изображенные события, словно происходили в другой, нормальной плоскости. Разноцветье дерева и камня имело огромный диапазон спектра, а фигуры были выполнены так искусно, что казались живыми. Федор замедлил шаг, залюбовавшись этой красотой, но, магистр довольно бесцеремонно подтолкнул его пинком, прошептав на ухо:

- Потом рассмотришь, а сейчас у нас дело, на пару тысяч людских жизней, так что, поторопись батор.

Спустившись на первый этаж, охраняемый не менее живописными бугаями, делегация подошла к высокой сводчатой двери, за которой располагался городской совет. Стражники перед дверью, резко скрестили копья, и кто-то стоящий за спиной спросил:

- Уважаемые баторы, как о Вас доложить совету.

Представив себе, что может сделать с ним, стоящий за спиной ледяной страж, Федор внутренне содрогнулся, но, тем не менее, нагло произнес:

- Барон Шон Терг, князь Федор Готлинг, белый скальд.

- Граф Сар Борнг, магистр школы Южная Стеона, - эхом отозвался магистр.

- Скальд Ворот Герт, - произнес их третий спутник.

В помещении повисла гнетуща тишина, но, примерно через минуту, видимо после представления гостей, дверь медленно открылась.

Федор думал, что увидит нечто вроде зала парламента, но видимо демократией здесь и не пахло. Широкий стол, скорее овальной, чем круглой формы, за которым сидело полтора десятка роскошно одетых человек, совет Снежина был в полном составе. В закрытом наглухо помещении, душок стоял, еще тот.

Во главе стола, сидел старец, с острым, аскетичным лицом, длинной седой бородой и белыми волосами до плеч. Такими в мультфильмах изображают светлых волшебников или волхвов. Только вместо длинной белой хламиды, в которую в воображении Федора, должен был быть одет подобный герой, тот был одет в зеленый шитый золотой канителью кафтан. Но с первого взгляда, Федор понял, что главный в совете не он, он скорее духовный лидер, местный Геббельс, какое бы название бы не носила его должность. Рассмотреть остальных в тусклом свете четырех факелов, Федор просто не успел.

- Ты называешь себя истинным Готлингом магик, - заговорил кто-то справа, - а из Стеоны мы имеем несколько иные сведения.

- А я называю себя граф Сар Борнг, магистр школы Южная Стеона, и где я был сегодня утром, тебе Рол, отлично известно. Я думаю это, не нуждается в подтверждении.

- Конечно нет, магистр, - раздался знакомый голос справа, - как и то, что следующий магистр школы вступает в свои права, только после смерти предшественника.

- Но я как видите, жив, - мрачным голосом произнес Сар Борнг.

- Да, но еще сегодня утром, это вызывало большие сомнения, - отозвался его собеседник, в котором, Федор узнал человека, приказавшего утром вернуть ему вещи.

- Итак, как видите баторы, магик доказал, что белый обруч он носит не зря, - словно ничего не произошло, заговорил знакомый Федора. Словно продолжая прерванную их появлением беседу.

- Значит, он может расколдовать долину, - сказал кто-то, кого Федор еще непривыкший к свету факелов, не рассмотрел. Присутствующие зашумели, задвигались стулья, люди вскакивали, пытались говорить одновременно, комната наполнилась звуками голосов, быстро перешедшими в нарастающий гвалт.

Федор решил прервать это безобразие, и нащупав крошечный огненный сосудик силы, создал под потолком комнаты три светящихся шарика. Не больше лампочки, ватт по сто каждая. Тишина в комнате настала мгновенно.

- Ну, теперь давайте знакомится, уважаемые баторы, а то вас совсем не видно, - скромно заявил Федор.

Тишина после этих слов стала просто звенящей, и Федор понял, что прервать ее, может только он.

- Да, я могу расколдовать вашу долину, но, при условии, что последствия произошедшего, вы, уважаемые, возьмете на себя.

- В каком смысле последствия, - подал голос человек, которого Федор еще не знал по имени, но заметил, что он самый молодой, из всей компании.

- В том смысле, что миллионы лат воды, извергнутся из вашей долины на равнины Рооллинка, смывая на своем пути города и деревни, смывая плодородные земли, до самой Урасы,- строгим голосом профессионального наставника, ответил магистр.

- А причем здесь мы, - попытался начать спор молодой.

- Ты Олонд, всегда будешь, виноват, если не просчитаешь последствия, как в деньгах, так и в жизни, а подобная ошибка может стоить жизни, и не только твоей. Присаживайтесь уважаемые, я понимаю разговор будет долгим, сказал, еще не известный Федору по имени, знакомец.

- Извините уважаемый, - решил исправить эту бестактность Федор, - как звать меня вы знаете, но как обращаться к вам? Я, ведете ли, истинный, и местных обычаев не знаю, простите за, возможную, бестактность.

Старец улыбнулся, и произнес:

- Для вас, просто Сигурд, если вы истинный.

- Хорошо, Коган Сигурд, пусть будет так, - подвел точку под предварительным знакомством магистр.

* * *

Дальше был совет, сложное мероприятие, после обмена любезностями, о гостях словно забыли, а обсуждения вопроса, что делать, приобрело просто очень острую форму. Присутствующие не имели представления о парламентской этике, поэтому шум стоял, страшный. У Федора возникло ощущение, что он находится на Новгородском вече, состоящим из полутора десятков человек. Старейшины пытались переорать друг друга, каждый старался высказаться первым и доказывал что-то свое, старался, что бы услышали именно его, а слушателями этого бардака, оставались гости, Сигурд и седой старец сидящий во главе стола. Оставаясь сторонним наблюдателем, Федор, вспоминая уроки средневековой истории, ждал, дойдет дело до мордобоя, или нет.

Дело до мордобоя не дошло, Коган Сигурд не выдержал первым. Он встал, набрал в грудь побольше воздуха, и гаркнул так, что у Федора заболели уши:

- Хватит, заткнитесь наконец!

Все замолчали, а в наступившей тишине, взял слово Сар Борнг:

- Если уважаемые баторы прекратят орать, - язвительным голосом начал он, - они много послужат чести своего Когана. Кроме того, пусть каждый выскажется в порядке очереди, а затем вынесите решение, размораживать долину, или нет? Начнем с самого старшего по возрасту, сначала мнение, потом почему оно именно такое. Сорит?

- Нет не размораживать, - резко заявил, сидящий во главе стола.

- Мы триста лет живем здесь, и уже привыкли. Через долину лежит самый быстрый путь на плато Стеоны, и скорость этого пути, обеспечиваем мы, ледяные стражи. И в этом наше богатство, наша жизнь, это служба роду, роду ледяных стражей. Нам не нужна теплая долина, мы не знаем, как в ней жить.

- И если долина станет теплой, как окружающий мир, кое-кто потеряет власть! - выкрикнул с места Олонд.

Присутствующие повыскакивали с мест, и Федор понял, что сейчас Олонда будут бить, как говорил классик, долго, больно и возможно ногами. Правду не любят, тем более такую. Такой поворот событий его не устраивал, по этому, он просто трижды мигнул светильниками, напоминая старейшинам, в чьем присутствии они ведут себя как хотят. Это немного отрезвило присутствующих, а Федор решил пошутить, в наступившей тишине, он громко обратился к Когану:

- Уважаемый Сигурд, может пока говорит один, остальных мы просто лишим голоса, в смысле физически, они не смогут говорить, я отберу их голоса.

- Будут бить говорящего лавками – угрюмо сказал Коган.

- Согласен, - сказал магистр, - а если так.

Он щелкнул пальцами, и все спорщики повисли под потолком комнаты, метрах в трех над полом.

- Тот, кто скажет хоть слово, пока будет говорить стоящий на полу, тот упадет вниз, затем снова взлетит вверх, и так пока не замолчит, итак, с кого начнем?

- Пусть продолжает предыдущий оратор, - предложил Федор, - хотя погодите магистр, посадите их на места, давайте заделаем так, чтобы, у того, кто в этой комнате, начнет орать, или выкрикивать без очереди, рот наполнялся дерьмом, или песком, из уважения к баторам. Ну, председателя собрания и князя, это касаться не будет, а остальным….

Магистр молча сделал движение пальцем, и все висевшие под потолком, в гробовой тишине, спланировали на свои места.

- Итак, Сорит, ты высказался до конца?

- Да княже.

- Роолд, что скажешь ты?

Из четырнадцати присутствующих в совете, шестеро высказались против, восемь за, остался только Коган. Последним выступал молодой Олонд.

- Я за размораживание долины, как и вся живущая здесь молодежь, - начал он, опасливо поглядывая на Федора. Нельзя забывать, что жизнь в долине сурова, и я являюсь членом совета старейшин, только потому, что, более старших мужчин моего рода, просто нет в живых. Одна снежная лавина, поставила нас на грань вымирания.

Мы хотим, чтобы наши дети, не страдали снежной слепотой, и не отмораживали пальцы. Мы устали оттого, что они видят первые деревья только в десятилетнем возрасте, поскольку путь из долины долог и сложен, не у всех есть упряжки с собаками. Сушеное мясо и замороженная зелень источают наши силы. Грязь порождает болезни, от которых мой народ просто вымирает. Магические зелья, присылаемые из Стеоны, не спасают наших детей. Нас много, мы за тепло.

Окончательное решение было отложено на завтра.

* * *

Первое заседание совета было довольно насыщенным, Федор после всего произошедшего основательно устал. Но предстоял еще разговор с Коганом.

Они собрались в княжьем доме, на третьем этаже, довольно высокого здания, окна первых этажей, во всем городе, были заделаны камнем, уплотняясь, пятивековой слой снега выдавил бы все стекла. Зато здесь наверху, высокие окна, были закрыты домотканым полотном, что делало комнату светлой, и спасало от яркого, отраженного снегом, света. Хозяин, в качестве угощения, выставил кувшин хорошего красного вина, а Федор сотворил приличную и обильную, с его точки зрения закусь. Теперь они сидели, закусывали и спокойно говорили.

- А этот молодой, ну, который говорил последним, он правду говорил? – задал мучавший его вопрос Федор.

- Правду, - подтвердил самые жуткие догадки Сигурд.

- Он только малую часть правды сказал, все намного хуже. С каждым поколением нас все меньше и меньше. У нас мало женщин способных рожать здоровых детей. В наших кланах, их вообще все меньше и меньше, многие умирают от холода, и болезней. Жители внешнего мира, все реже общаются с нами, поскольку дерева в долине нет, и все топливо приходится либо добывать в горах, что очень опасно, либо покупать вовне, что дорого. Замкнутый круг.

При этом в долине, существует несколько кланов, которых устраивает настоящее положение вещей. Они наладили ледяную тропу, по которой, на собаках, с огромной скоростью идут товары, на Стеонское плато. От конца тропы до школы всего два дня пути. Эти кланы, явно, заинтересованы в том, чтобы все оставалось как прежде. Они могущественны, и не столь малочисленны, как может показаться стороннему наблюдателю.

- Значит завтра будет жарко, - сказал Федор.

- Боюсь, что жарко будет уже сегодня, - заметил магистр, - готовься Коган, за нами идут!

Федор вскочил, и схватил меч, благо тот лежал совсем рядом. Приняв боевую стойку, он, как рекомендовал магистр, изготовился к бою. Но в дверь тихо постучали, и негромкий мужской голос сообщил:

- Уважаемый Коган, там внизу, стоит полтора десятка человек, говорят, что они друзья батора Федора.

- Кто бы это мог быть, - удивился Федор.

- Я так подозреваю, - подал голос магистр, - что это Ворон и компания, так что хорошо, что их всего полтора десятка.

- Ну, коли это действительно ваши друзья, то зови, будем знакомиться, - сказал хозяин. Знакомство предполагало, торжественную встречу и долгий церемониал.

– Да Пор, - это уже слуге, - вели подать еще вина, и….

- Нет, нет, нет, - прервал его Федор, - если это действительно мои друзья, и с мороза, то вином здесь не обойдешься, и закусь на такую компанию, в ваших условиях, будет дороговатой, мы с магистром сами. Да уважаемый Сигурд, давайте отбросим церемониальную часть, мои друзья, будут относится к вам с большей теплотой и уважением, если их, после дальней дороги проводят сразу к столу.

Сар Борнг только хмыкнул, и так лукаво посмотрел на Федора, что тот понял, кто займется едой и напитками.

Через несколько минут, в комнату чинным шагом вошел Ворон, в сопровождении внушительной свиты. Когда он сообразил, что вместо положенной церемониальной комнаты для встречи гостей, его ждет ломящийся от яств стол. Он громко выдохнул, и сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:

- Слава Ярлату, он здесь!

А, увидав Федора, встал на одно колено, аналогично поступили все, кто был с ним.

- Приветствую тебя княже, мы пришли за тобой, - провозгласил он.

- Извини, мой друг, - напыщенно начал Федор, улыбаясь, и подойдя к Ворону, поднял его с колен. Возможно приглашение, которое я получил от нашего гостеприимного хозяина, было чересчур срочным. Но в результате, я спас нашего общего друга, чему, я думаю, ты тоже будешь рад. Так завязывай пыжиться и болтать, садитесь за стол, потом поговорим.

Еще через полчаса, когда гости утолили голод, и выпили по паре стопок, кубками Федор пить коньяк запретил. Гости стали рассказывать, что произошло в Воличе, после его пропажи.

Соли обиделись страшно, украсть из их замка гостя, не просто гостя. В общем, на входе в ущелье стоит Воличевская дружина, и пара вольных рот. Путь в Снежин закрыт наглухо, штурмовать снежный форт дураков нет, а вот взять город измором, запросто.

Услыхав такие вести, взбеленился уже Коган Сигурд. Для него важны поставки в город, наличие купеческих караванов и прочее, перекрытый ход в ущелье означал верную смерть, для его народа. Пришлось вмешаться Федору.

- Так баторы, пошлем гонца, караваны в ущелье пойдут, ты Коган не волнуйся, эту проблему решим. Да пригласим в гости Солей, извиняться пройдется Сигурд, сильно ты их обидел, когда гостя выкрал.

- Да я узнал о краже только кода тебя привезли, княже, - насупился Коган, - вот разобраться кто такой указ Ливиям дал, да в снег закопать, живьем. Я ведь только военный вождь, если у стен долины армия окажется, а такого не было уже триста лет, вот сейчас наступает мое время, а я откровенно не знаю, что делать.

- Нэ тарапысь дорогой, в снег капат, придумаем как научит совсем думат, - сказал захмелевший Федор, - а то что на входе в ущелье войско стоит, вот об этом совет в известность и поставим, завтра на совете. Ты такое слово как хунта слышал? Нет, ну скоро услышишь, надо еще подумать, как эту новость обыграть, блин, политиком с вами стал.

* * *

Наутро похмелья не было, точнее оно должно было быть, но магистр поставил возле кровати Федора, кубок со своим похмелином. В общем, рабочее было утро.

На совет Федор явился уже со свитой, что повергло в шок, всех старейшин, его наглость, просто привела их в ярость. Но голоса на совете не повышал никто, помнили вчерашнее, совет проходил спокойно, но накал страстей, все равно, был высок. Старейшины подготовились, и выбрали свою тактику, для новых условий. Первый попросивший слово, выступал уже два часа. Из его речи, Федор узнал много интересного из истории долины, он теперь знал, как зовут всех ее правителей, за последние триста лет, знал основы экономики, но до сути выступления, докладчик еще не дошел. Старейшины явно тянули время.

Сидящий за столом Федор, вдруг, в одно мгновение осознал, что происходит, они послали гонца в Стеону! Эта догадка привела его в ярость, теперь он хотел знать, кто предал своего Когана. Один изменник, уже два часа мозолил глаза. Федор пошептал на ухо магистру, тот встал, извинился и вышел, мигнув Сигурду.

Выступающий, так и не дошел до сути того, что хотел сообщить совету. В зал спокойно вошли два десятка ледяных стражей, и встали за спинами старейшин. Федор уже научился разбираться в клановых признаках, по внешнему виду воя, одежде и плечевому знаку, можно было сказать, к какому клану он принадлежит, и какое место он занимает в своем клане.

За спинами старейшин стояли военные вожди их кланов, трудно было найти людей, для которых обвинение старейшины в измене, было более желанной вестью.

- Достаточно уважаемый, - спокойным голосом сказал он, - в моем мире говорят, что краткость сестра таланта, по этому, кратенько, осветите нам вопросик, кто послал гонцов в Стеону и когда.

- Да как ты смеешь… - попытался привычно заорать один из старейшин, еще не освоившийся с новыми правилами. Поскольку, видимо, магистр, старейшин не уважал, рот наполнялся не песком вовсе, беднягу вырвало, прямо на пол.

- Ну, вот и второй предатель налицо, - спокойно сказал Федор, - кто еще желает признаться в том, что предал князя Готлинга?

Остальные молчали, угрюмо глядя на Федора, который умудрился сидеть развалясь, даже на неудобной, узкой гостевой скамье. Ворон стоял от него по правую руку, а Коган Сигурд, по левую, магистр сидел рядом, и с удовольствием следил за представлением, которое давал юный Готлинг.

- Ну, не слышу бодрых голосов, в чем дело? Вчера в школу был послан гонец, кто он и когда будет там? Я жду, - уважаемые.

- Гонцами посланы братья Ливии, - вдруг сказал один из вождей, - а в Стеоне они будут завтра к вечеру, взяли самых быстрых собак. Посылали их трое Сорит, Роолд и Кваля, да и остальные замешаны все, кроме Олонда, он тут точно не причем.

- Ну и что делать будем? Я смотрю, горизонтов вообще не видим, на старости лет оборзели совсем. - Федор начал заводиться, он вдруг осознал, как полтора десятка, разжиревших правителей, подставили под удар целый народ.

- Что ты хочешь сказать магик? – лениво, явно чувствуя свое превосходство, задал Федору вопрос, один из сидящих за столом совета. - Ты понимаешь магик, где ты находишься. Одно мое слово страже, и….

- Одно мое слово Сигурду, - перебил его Федор, - и тебя ублюдок, повесят за ноги без штанов на морозе. Я тебе сейчас кое-что расскажу. Да воев охраны позови, пусть послушают, чем тут старейшины заняты, какие вопросы решают.

Когда в комнату вошли еще два десятка воев, облаченных в меха, и одетых в тяжелый доспех. Федор начал говорить, обращаясь к тому старейшине, которого так бестактно прервал:

- Начнем с того, что по твоему, ублюдок, приказу, твои вои, нанесли смертное оскорбление Воличевскому воеводе. Выкрали у него гостя, к которому воевода имеет кровный долг, да еще и приходится тот гость, бароном Шон Тергом, Двенадцатиградским князем и истинным Готлингом.

Ну, воевода, соответственно, огорчился страшно, собрал войско, и сейчас, стоит на выходе из ущелья. Так, что больше, караваны через ледяное ущелье не идут, уважаемый.

Через несколько дней, люди начнут голодать, за триста лет ваши запасы продовольствия, насколько я осведомлен, поистощились. Продали вы их на плато, в тяжелые времена, а накоплением новых не занимался ни кто. Не верили вы, что такое возможно, зажрались.

Рассчитываете на непобедимых воев, - ан не тут то было. Ледяные стражи, хороши в ближнем бою, а прежде чем они из ущелья выйдут, их стрелами перебьют. Да и не пошлет воевода Сигурд, своих воев на верную смерть.

Вы его за дурачка держали, а теперь он здесь главный. Стеона вас не накормит, она сама на привозном живет, да у вольных шлемов, с этим не сильно разгуляешься. Так что, не совет старейшин вы теперь, а банда зажравшихся торгашей, которых военный вождь, своей властью может просто голыми на мороз выгнать. А я попрошу его, с вами так и поступить, он вас за меня просил, не снизошли. А он снизойдет, я ему власть дал, вот и весь сказ.

Вы думаете, что послали гонца в Стеону, и по мою душу придут. Да захотят прийти, многие за мою смерть не поскупятся, только кто после этого, с вами, предавшими Двенадцатиградского князя, дело иметь будет. Пока свои не вырежут, и своих предателями величать будут, - зажрались вы, мерзавцы.

Тишина, которая повисла в комнате, была мертвой. Каждый из присутствующих осознавал сказанное, а произошедшее, касалось каждого жителя долины.

Повинуясь приказу, просто жесту, военного вождя, вои скрутили старейшин и вывели их из комнаты, исключение составил молодой Олонд. Вои, просто не смогли, заподозрить его в предательстве, а Федор и не возражал. Ему были нужны сторонники, среди глав кланов, и не только военные вожди. Ведь то, что сейчас произошло, являлось, по сути, военным путчем, а военные плохо умеют управлять страной, история это неоднократно доказала.

Глава 3

Тяжелы будут труды их,

Много боли познают тела и души их.

Но иного пути у них, просто не будет.

Дата добавления: 2015-08-03