История Мэриэл. Это наследственное

Я родилась в семье, знаменитой талантами, которые блистали красотой, любили жизнь и имели кучу проблем. Мой дедушка, писатель Эрнест Хемингуэй, годами борол­ся с депрессией и отчаянно пил. Люди много раз говори­ли мне: «Я однажды пил с твоим дедушкой». Это случа­лось так часто и в столь разных местах, что я убежде­на — мой дедушка бражничал со значительной частью населения нашей планеты.

В конце концов депрессия и пьянство довели его до крайности. За четыре месяца до моего рождения он по­кончил с собой и стал четвертым человеком среди своих близких родственников, совершившим самоубийство. С тех пор алкоголизм, наркотики, психические заболевания и депрессия продолжали мучить мою семью.

Хотя я избежала «проклятия рода Хемингуэев», моя борьба была направлена на преодоление ненависти к себе. Годами мерзкий голос во мне говорил: «Ты никуда не го­дишься». Если моя подруга говорила со мной таким голо­сом, я переставала дружить с ней.

Особенно мне не нравился мой внешний вид. Я ужас­но стеснялась своего широкого лица, плоской груди и длинных тощих ног. Я казалась себе уродливой и ненави­дела свой высокий пронзительный голос. Я была просто зациклена на своем теле.

Подобная одержимость имела место в моей семье. Это малоизвестный факт, но мой дедушка Эрнест взвешивал себя каждый день и записывал свой вес на туалетном столике в ванной комнате каждого дома, в котором он жил: «8 марта, 1945 — 185 фунтов», и так далее. Пробле­мы с телом у моей сестры Марго, включая ее булимию, более известны и, весьма вероятно, способствовали ее де­прессии и затем самоубийству. Несложно было в моем окружении найти примеры гибельного поведения, будь то сумасшествие или самоубийство. Иногда было и то и дру­гое. Ничего хорошего для такой молодой девушки, как я, это в будущем не сулило.

Долгое время я боялась проснуться утром сумасшед­шей, как это случалось со многими членами моей семьи. Я стала все жестко контролировать, особенно еду. Года­ми все мои мысли были сосредоточены только на том, что я буду есть. Это было так обременительно. «Какая напрасная трата времени», — сказала бы я сейчас. Но я сосредоточивалась именно на этом: мое тело и еда, кото­рую я употребляла, были менее сложными проблемами, нежели угроза сумасшествия или самоубийства; по край­ней мере, их можно было контролировать.

Конечно, я была не настолько глупа, чтобы пить или употреблять наркотики, ведь я знала: я из рода Хемин­гуэев! Но я была невероятно требовательна к физическим упражнениям и еде. Один позитивный эффект от моей сильнейшей потребности в контроле заключался в том, что я боялась рвоты, и это спасало меня от булимии. Больше всего я страдала от чувства исключительной ненависти к себе, которая, как я думала, никогда не поки­нет меня. Как мрачная туча, затмевающая мое счастье, она была частью моей жизни.

Много лет я питалась только воздухом и кофе эспрессо, что подорвало мое здоровье. В конце концов я испра­вилась и начала есть более здоровую пищу. Я стала мягче к себе относиться в плане физических упражнений, но все еще чувствовала страх в душе. Если что-то шло не так в моей жизни, моя потребность в контроле снова поднимала свою уродливую голову.

Я думала, что, если смогу контролировать свое тело, внутренний голос, полный осуждения, перестанет звучать. Чтобы заставить его замолчать, я порицала себя за свою самокритичность. Мне никогда не удавалось избавиться от негативных мыслей, от попыток прогнать их станови­лось только хуже. Затем я узнала о методе, позволяющем отпустить свои мысли и чувства, который назывался «Ме­тод Седоны». Задавая себе простые вопросы, я могла от­пустить даже самую навязчивую мысль или чувство. Я вдруг поняла, что суть проблемы заключается в моем убежде­нии, будто мои чувства и мысли прикреплены ко мне. Но это не так! Мои мысли никуда не уходили, потому что я сопротивлялась им, боролась с ними и держалась за чув­ства, которые их сопровождали. Что, если я перестану держаться за них и отпущу их?

Действительно ли это так просто?

Сначала я упорствовала. Каждую проклятую секунду моей жизни я думала о том, что должна быть лучше. Од­нако «Метод Седоны» помог мне ослабить силу моих не-

гативных мыслей и чувств. Простой прием, состоящий в том, чтобы задавать себе вопросы «Могу я отпустить это чувство?», «Отпущу ли я его?», «Когда?», избавлял меня от напряжения, которое я испытывала, сталкиваясь с лю­бой проблемой. По мере того, как я упражнялась, что-то во мне расслаблялось. Какое это было облегчение — не бороться с потребностью контролировать жизнь, а прини­мать себя такой, какая я есть! Хотя я не очень понимаю, как этот метод работает, но он работает, и это самое главное.

Мне нравится выполнять упражнение, когда я гуляю или путешествую. Как мой дедушка и отец, я всегда лю­била бывать на природе. Поэтому если я расстраиваюсь из-за чего-нибудь, просто выхожу на улицу.

Помню, как мне что-то стукнуло в голову — и я на­чала ощущать себя ужасно, мне казалось, что я непривле­кательна, так как похожа на огромный объемный шар. Тогда был прекрасный день, поэтому я отправилась в го­ры. Пока шла по дорожке, которая начиналась у нас во дворе за домом в Солнечной долине (Айдахо), я начала вслух упражняться в «Методе Седоны». Я гуляла и раз­говаривала сама с собой. Слава богу, что никого не было в пределах слышимости, иначе меня приняли бы за сума­сшедшую.

Когда я вернулась домой, поглядела в зеркало и себя не узнала. На мне были те же самые рубашка и шорты, я не похудела, но смотрела на свое отражение и думала: «Ты здорово выглядишь. Просто отлично». Во мне все ос­тавалось по-прежнему; единственное, что изменилось, — я отпустила от себя мысли и чувства, связанные с само­критикой. Я так отчетливо увидела, какую власть они имели надо мной всю жизнь!

Хотя я до сих пор иногда очень сурова сама с собой, я забыла, как раньше негативные мысли и чувства управ­ляли моей жизнью. Раньше я мучила себя каждые шесть минут, теперь это случается не чаще, чем раз в шесть ме­сяцев. От мучительных навязчивых соображений по пово­ду моей внешности я пришла к тому, чтобы вообще не думать об этом. Хотя я все еще забочусь о себе, я делаю это потому, что хочу, а не потому, что мне нужно кон­тролировать свою жизнь.

Сегодня, когда мне уже сорок пять, меня больше не преследует мерзкий внутренний голос. Я добра к себе и разговариваю с собой, как с другом. Когда я наконец по­няла, что мои мысли, чувства и этот ужасный голос не приклеены ко мне намертво, я смогла отпустить их. Я об­рела свою суть, врожденное счастье. Сейчас большую часть времени я чувствую себя так, как чувствовала в детстве: словно я плыву по жизни. Не осуждаю себя, а просто живу.

Дата добавления: 2015-08-03