Маркс и Энгельс: нация как переходный этап

Марксизм разрабатывается и институционализируется в период самого ши­рокого распространения национализма; он напрямую столкнулся с многочис­ленными проблемами — стратегическими (как соотносятся друг с другом клас­совая борьба и национальная борьба?), организационными (должен ли в строе­нии партии отражаться ее многонациональный состав?), концептуальными (ка­кие" отличающиеся от других группы следует признавать в качестве наций?). Марксова мысль сосредоточена на индустриальном обществе и на разделении общества на классы в соответствии с тем местом, которое занимают индивиды в производственных отношениях. Однако промышленность, развитие которой наблюдает Маркс, навязывает, как кажется, всем участникам производства сход­ные трудовые процессы. Что может более походить друг на друга, чем угольная

XII. Государство-нация

шахта в Уэльсе и угольная шахта на севере Франции? Кто может быть более оди­наковым, чем английский буржуа и французский буржуа, чем русский рабочий и немецкий рабочий? Маркс верил в созидательную мошь труда, который фор­мирует рабочего, буржуа и цивилизацию. Эта вера побуждала теоретика сделать вывод о том, что нация преодолевает самоограниченность и начинает двигаться к всеобщности почти одновременно со своим появлением благодаря индустриа­лизации, развитию железных дорог, охватывающему весь мир рационализирую­щему воздействию капитализма, который уничтожает промежуточные классы, равно как и границы, создавая обширное экономическое и политическое прост­ранство. Сегодня оно принадлежит капиталистической и национальной циви­лизации, а завтра будет принадлежать цивилизации пролетарской и интернаци­ональной. Все политические формы (империя, государство-нация) обречены на трансформацию и исчезновение в качестве неизбежных моментов истории, прин­цип которой заключен не в самих этих формах, а в историческом развитии граж­данского общества. Хотя предел истории — бесклассовая социальная жизнь — четко обозначен, стратегия движения к нему становится проблематичной, как только отвергается фатализм. Этапы, которые необходимо будет преодолеть в этом движении, не являются простой видимостью, и революционеры могут и должны действовать, что заставляет их серьезно относиться к переходным фе­номенам, например к нации.

Начиная с первых своих произведений, Маркс подчеркивает специфичность каждой нации, по крайней мере наций европейских. Так, он говорит о полити­ческом отставании Германии (которая пережила революцию лишь в сознании, вместе с Лютером) относительно Франции (с ее буржуазной революцией). Но в представлении Маркса различия между нациями сводятся к отклонениям от од­ной и той же оси экономического и политического развития. Тенденция капи­талистического способа производства — его утверждение во всемирном мас­штабе; буржуазия первоначально формирует рынок и наделяет себя подходящим ей однородным политическим пространством, нацией, в рамках которой раз­вертывается классовая борьба пролетариата. Затем буржуазия, играющая роль класса — цивилизатора всего мира, создает рынок, который уничтожает грани­цы, так что ни у хозяев, ни у рабочих не остается отечества.

Лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь», который выражает интересы пролетариата, предполагает в качестве предварительного условия своей реали­зации экспансию капитализма и образование наций, являющихся политичес­кой формой капитализма, достигшего своего апогея. Поэтому Маркс отнюдь не выступает поборником прав угнетенных меньшинств. В своей работе «К еврей­скому вопросу» (1843) он подчеркивает, что истинную эмансипацию принесут не завоевание политических прав, не политическая революция, но освобожде­ние «гражданского общества», позволяющее упразднить рыночные отношения. Революция 1848 г. — в той мере, в какой она приобретает национальный харак­тер в Австрийской империи (венгры, чехи) и когда она выражается в попытке политического объединения Германии, — представляется ироническим контра­пунктом «Манифеста Коммунистической партии», появившегося за несколько недель до начала этой революции. В июне 1848 г. Энгельс выскажет мысль о том,

ЧАСТЬ IV. Государство, гражданское общество, нация

т

что чехи, которых немцы долгое время угнетали, все же не имеют будущего в качестве нации. Однако Маркс выступит в защиту Польши (как и все левые в Европе того времени), движимый неприязнью к России — тюрьме народов. Но с 1860-х годов Маркс и Энгельс начинают испытывать в своем анализе воздей­ствие событий в Ирландии, которые служат подтверждением вывода о том, что не может быть свободным народ, угнетающий другой народ; национальная борьба Ирландии против Англии есть условие эмансипации английского рабочего класса. Однако то первостепенное значение, которое придается в данном случае борьбе националистов, представляет скорее исключение, чем основополагающее пра­вило, ибо оба теоретика не разделяют принципа, в соответствии с которым каж­дая национальная группа должна иметь свое государство; по их мнению, реали­зация данного принципа помешает развитию классовой борьбы. Хотя Маркс и Энгельс приветствуют строительство Германии и Италии (и, следовательно, во­енную победу первой над Австрией и Францией), они не испытывают никаких симпатий к малочисленным славянским народам Балкан, которые как нации ждут от России своего спасения: развязывание мировой войны ради боснийцев (или эльзасцев) было бы губительно для пролетариата.

В то же самое время, когда Энгельс обосновывал в своем предисловии к ита­льянскому изданию «Манифеста» легитимность национальной борьбы италь­янцев и немцев в 1893 г., радикальная интернационалистка Роза Люксембург создавала небольшую организацию, противостоящую Польской социалистиче­ской партии. Если эта последняя отдавала приоритет национальной борьбе, то Роза Люксембург намеревалась действовать, исходя прежде всего из интересов классовой борьбы и из требований интернационализма.

Но мы возвращаемся к вопросу о множественности марксистских позиций в рассматриваемой области.

Дата добавления: 2015-08-03