Господство политическое и господство иерократическое

Социологическое определение современного государства, данное Вебером и получившее всеобщее признание, закрепляет многоликую роль государства. Ве-беровское определение опирается на характеристику государства через его спе­цифическое средство, через насилие. Конечно, не только государство, но и дру­гие политические группировки (кланы, корпорации, а в Средние века все, кто имел право носить оружие) использовали оружие, чтобы добиться нужного им решения и, самое главное, гарантировать его исполнение на определенной тер­ритории и при помощи насилия. Таким образом, фундаментальная характерис­тика государства, концепция которого получила свое полное развитие только в современном мире, — это не монополизация легитимного насилия, а его моно­полизация в пределах данного пространства.

Господствующая организация (Herrschaftsverband) есть организация политическая (politischer Verband) тогда и в той мере, в какой ее существование и действенность ее распоряжений постоянно гарантируются внутри поддающейся определению геогра­фической территории путем применения или угрозы физического принуждения со сто­роны административного руководства. Политическая организация, осуществляющая принуждение институционального характера (politischer Anstaltsbetrieb), называется «государством», поскольку ее административное руководство успешно требует вы­полнения ее распоряжений и монополии на узаконенное физическое принуждение (Economic et societe. I, I, 17).

Определять государство через монополию на легитимное насилие на опреде­ленной территории значит использовать для этого его специфическое средство. И действительно, деятельность политического института имеет самые различ­ные формы, и не столь важно, идет ли речь о снабжении, общественной гигиене или покровительстве искусствам. Не существует, таким образом, специфичес­кой цели государства: нет такой цели, которая не ставилась бы, и нет среди них ни одной йели, которая не была бы одновременно целью другого института. Необходимо, следовательно, уточнить определение цели через ее средство, т. е. через насилие, которое может быть, впрочем, возведено в цель: государство, един­ственной целью и средством которого было бы насилие, отвечало бы тем не ме­нее понятию государства. Веберовское определение политики исключает из нее те действия, которые не связаны с государством: социальная деятельность вы­ступает как «политически ориентированная», когда она имеет целью повли-

ЧАСТЬ IV. Государство, гражданское общество, нация

I

ять на руководство политического института, особенно на «присвоение, экспро­приацию, перераспределение полномочий руководства». Поэтому Вебер напо­минает о необходимости различать использование термина «политика» в соци­ологическом смысле и в его обычном значении. Во втором случае можно гово­рить о «финансовой политике центрального банка» или о «школьной политике» какой-нибудь коммуны. Это смешение политики как действия, связанного с государственным институтом, и политики как организованного действия внут­ри специализированного института семантически свойственно и немецкому, и французскому языкам. В английском языке, напротив, два термина politics и policy позволяют проводить между ними четкое различие (см. гл. I, с. 10). Однако раз­деление двух значений еще более усложнится, когда в определение государства будут введены его особые цели — личная безопасность или правосудие, а также управление денежным обращением, школьной политикой и проблемами искус­ства, которые Вебер из определения исключил. Область, которую современная политическая социология определяет как область публичной политики (public policies), что можно также назвать политикой политик, или государственной политикой, или управлением гражданским обществом со сторороны государст­ва, — это область различных типов деятельности, направленных на осуществле­ние частных целей (здравоохранение, образование, культура), проводимых под контролем государства.

Вместо «политическая организация институционального характера» мы мог­ли бы сказать «политическое предприятие институционального характера» при условии, что мы не будем путать предприятие с торговой организацией; термин, использованный Вебером для обозначения предприятия (Betrieb), не отсекает сферу экономики, а дает ему самое широкое определение: «предприятием» он называет «постоянную рациональную деятельность». Ассоциация, власти кото­рой подчиняются добровольные члены, является добровольной (Verein), тогда как ассоциация, которая в специфической области с относительным успехом навязывает свои приказы силой, является принудительной организацией (Vantalt). Ясно, что государство относится ко второй категории. Однако у Вебера ничто не дает основания отождествлять государство, а также политические партии с пред­приятиями в экономическом смысле слова, потому что такие предприятия име­ют целью получение определенных благ, полезных вещей при помощи различ­ных, специально отобранных средств, тогда как использование силы, главный смысл политики, в высшей степени противоречит самому духу экономического приобретательства. Таким образом, самобытность государства можно подчерк­нуть не сопоставлением его с предприятием в экономическом смысле слова (Wistschaftstrieb), а проводя параллель с церковью, которая опирается на другую форму организации, называемую иерократической (от греческого hieros, что оз­начает священный).

Господствующая организация является организацией иерократической (hierokratischer Verband) тогда и в той мере, в какой ее существование и действенность ее распоряже­ний постоянно гарантируются путем применения и угрозы психического принужде­ния в форме распределения или отказа в предоставлении духовных благ спасения (иерократическое принуждение). Иерократической организацией институциональ-

X. Государство и гражданское общество

ного характера называется церковь, поскольку ее административное управление с успехом требует при исполнении распоряжений монополии на легитимное иерокра-тическое принуждение (Economic et societe. I et 17).

При помоши этих симметричных определений Вебер ставит лицом к лицу, на противоположные позиции оба крупных института, которые оспаривали и про­должают оспаривать контроль над территорией и населением на Западе; и тот и другой используют или стремятся использовать специфические средства друг друга, либо присваивая их, либо используя противостоящий институт для достижения собственных целей. Церковь и государство являются институтами, которые.доби-ваются господства, — вот в чем главная проблема. Но церковь, даже если ее орга­низация строится на пространственной основе (приходы, епархии и т. д.), не стре­мится более к установлению прямого территориального контроля в современном мире (это касается католической церкви, и то со времени объединения Италии в конце XIX в.) в том смысле, что она намерена распространять свое господство на тех, кто родился в сфере ее влияния, а если говорить о воинствующей церкви, — то на тех, кого она хотела бы включить в пределы своих духовных границ, тогда как государство стремится применять свою власть на всех, кто живет на террито­рии, находящейся под его контролем. Проблема наложения границ государства и церкви является проблемой институциональной и/или территориальной. Даже там, где церковь отказалась от самостоятельной политической роли в форме прямого контроля территории, она может лишь взаимодействовать с государством; терри­ториальные проявления «психического» засилья церкви ясно проявились в поли­тике Ватикана по отношению к Восточной и Центральной Европе после избра­ния папой Иоанна Павла II, поляка по происхождению. Ватикан поддерживал политическую борьбу местных католических церквей (в Польше и других стра­нах) против партий-государств и СССР. Он защищал также право на создание го­сударств-наций в некоторых политико-культурных образованиях, таких как Хор­ватия или Словения, союзных государств бывшей Югославии. В отдельных слу­чаях эта политическая борьба Ватикана способствовала мобилизации непосред­ственно политических сил (примером чего может служить, в частности, «католи­ческий интернационал», сформированный из политических партий, непосредст­венно связанных с Ватиканом, поскольку они прямо провозглашают себя «хрис-тианско-демократическими», таких как партия германского канцлера Коля или '• центр социальных демократов во Франции).

Дата добавления: 2015-08-03