Бессюжетный тематический цикл-монтаж

Речь идет о цикле, тема которого развивается не через сюжетную канву, случай, ситуацию, а через систему высказы­ваний-аргументов, высказываний-суждений исполнителя о действительности. Его материалом могут быть цельные стихо­творные произведения, отдельные строфы и строчки, прозаи­ческие отрывки, публицистика и т. д. Он сложен по многоплановому способу развертывания темы, с использова­нием различных приемов и разновидностей литмонтажа.

Пример такого цикла — выступление А. Шагиняна по произведениям Б. Брехта.

Для менее опытных исполнителей целесообразнее строить бессюжетный цикл-монтаж более простым способом. Напри­мер, развертывать тему с помощью сопоставления двух или трех точек зрения, включая исполнительскую.

С подобным циклом «Боян вещий» выступил на внутри-университетском конкурсе в Ленинграде самодеятельный артист студент университета В. Кочнев. Цикл строился на произведениях одного автора — поэта Виктора Сосюры, его стихах, посвященных Киевской Руси. Тема цикла — истоки русской поэзии, ее первые создатели, народные поэты, бояны, их судьба. Осмысление и воплощение миссии художника в России.

С использованием фрагментов поэмы «Смерть Бояна», несен Бояна была выстроена действенная линия выступления. Сочетались три точки зрения — Сосюры и исполнителя на Бояна, самого народного поэта (его песни — творчество и гражданское кредо, поступки) и рассказ-исповедь прозрев­шего палача Бояна. Не просто рассказ, а осознание всей меры зла, им содеянного, и в этом — протест против уничтожения песни, ее творца. В финале цикла звучала итоговая мысль, выраженная одной из песен Бояна о неистребимости народной поэзии, ее бессмертии и возрождении в будущих поколе­ниях.

На современной литературной эстраде получает развитие монтажный цикл, где исполнитель размышляет не только на темы гражданско-публицистического, но и философского пла­на: на темы родины, человеческого назначения, понимания счастья, на тему творчества, миссии художника, непреходящих нравственных и духовных ценностей, на тему любви и т. д.

Приведем еще один пример, обратив внимание на характер монтажа цикла. «Контрасты» — цикл на тему любви, постро­енный по принципу параллельного монтажа, то есть столкно­вения двух точек зрения на избранную проблему. Не вообще о любви, но о двух, противоположных ее проявлениях. Об истинном и ложном, духовном и бездуховном в интимных че­ловеческих отношениях.

Уже само содержание, смысловая направленность цикла, его название диктует и определенное строение. Оно предпола­гает как бы две исполнительские площадки. Стихотворные тексты, звучащие на каждой, их поэтические мотивы и суж­дения вступят в поединок, ибо они противостоят друг другу.

Две точки зрения завяжут бой, а исполнитель должен будет заставлять нас, слушателей, разбираться в том, что истинно и что ложно.

Цикл содержит две части. Первая строится на произведе­ниях поэтов-классиков А Блока, В. Маяковского, С. Есенина, вторая —на произведениях поэтов-современников.

Фрагмент из стихотворения А. Блока «Ангел-хранитель» является программным тезисом темы, ее запевом и в то же время содержит своеобразный поэтический аргумент, объяс­няющий секрет духовного слияния двух сердец.

Люблю тебя, ангел-хранитель, во мгле, Во мгле, что со мною всегда на земле. За то, что ты светлой невестой была, За то, что ты тайну мою отняла. За то, что связала нас тайна и ночь, Что ты мне сестра, и невеста, и дочь. За то, что нам долгая жизнь суждена, О, даже за то, что мы — муж и жена!.. Но люблю я тебя и за слабость мою, За горькую долю и силу твою. Что огнем сожжено и свинцом залито Того разорвав не посмеет никто!

Далее возникает первое противостояние. Наплывают тро­нутые иронической горькой усмешкой строфы Есенина: «Ты меня не любишь, не жалеешь.» Холодное расставание. За «им равнодушное прозрение:

Этот пыл не называй судьбою, Легкодумна вспыльчивая связь,— Как случайно встретился с тобою, Улыбнусь, спокойно разойдясь. Да и ты пойдешь своей дорогой Распылять безрадостные дни, Только нецелованных не трогай... Только негоревших не мани...

Они сменяются трагическим выплеском пожара души и сердца в стихотворении В. Маяковского «Лиличке». Уже первые его строки резко контрастны есенинским:

Дым табачный воздух выел.

Комната —

глава в кручепыховском аде,

Вспомни —

за этим окном

впервые

руки твои, исступленно, гладил..,

Последние строфы этого стихотворения слагают оценки, отношение к происходящему самого исполнителя, солидарного с поэтом. И от себя лично и от Маяковского он резко опроки­дывает вопрос в зал —

...Завтра забудешь, что тебя короновал, что душу цветущую любовью выжег, и суетных дней взметенный карнавал растреплет страницы моих книжек.., Слов моих сухие листья ли заставят остановиться, жадно дыша?

Исполнитель, будучи поверенным автора, заряжает нас этим вопросом, взывая к ответу. И на миг снова обращается к возлюбленной Он прощается с ней, но совсем по-другому:

Дай хоть

последней нежностью выстелить

твой уходящий шаг.

Новый круг контрастов образуют стихи поэтов-современни­ков Идут строфы Е. Винокурова:

Нет, эти босиком не выбегали К любимому, в морозы, на крыльцо И серной кислотой не выжигали Соперницы проклятое лицо...

Стихотворение приводится в цикле до конца. Контрапунк­том служит «Гусь» Г. Горбовского. Напомним его начало:

Гусь выбился из птичьих сил. И с горя гусь заголосил,

И начал падать вниз комком,

А гуси в небе шли гуськом.

Мотив любви-самоотречения, любви-подвига выражен в центральном поэтическом образе стиха:

...И лед ручья острей ножа... ''

Не вышел гусь из виража.

Его собратья дали круг.

Но с ним остался верный друг

или отец,

а может, сын, или одна из тех гусынь, что заменяет юг любой одной собой...

одной собой.

Эта строфа еще более обостряет контрастность образа лжелюбви в предыдущем куске цикла, рельефно выраженного» особенно последними строчками Винокурова:

За пазухой у них ладони грея, Зевают их случайные дружки.

Следующее звено «контрастов» — параллельный монтаж стихотворений Е. Евтушенко «Как ты женщинам врешь обая­тельно» и О. Сулейменова «Ночные сравнения».

И наконец, возникает точка пересечения контрастных мо­тивов. Ею становится стихотворение Е. Евтушенко «Качался старый дом»... Оно говорит о сложном переплетении истинного и ложного, разрушительного начала в любовном союзе. Внут­реннее действие лирического героя — нравственный самосуд с целью приостановить умирание чувства, подтачиваемого эгоистическими устремлениями человека.

Я думал о тупом несовершенстве браков, О подлости всех нас — предателей, врунов: Ведь я тебя любил, как сорок тысяч братьев, И я тебя губил, как столько же врагов...

Последние строфы стиха становятся итоговыми всего цикла:

Когда-нибудь потом (не дай мне бог, не дай мне!), Когда я разлюблю, когда и впрямь умру, То будет плоть моя, ехидничая втайне:

«Ты жив!» — мне по ночам нашептывать в жару. Но в суете страстей, печально поздний умник, Внезапно я пойму, что голос плоти лжив, И так себе скажу: «Я разлюбил. Я умер. Когда-то я любил. Когда-то я был жив».

Случается так, что тема цикла оказывается очень емкой по содержанию. Она продолжает волновать артиста не год и не два, а десятилетия. Иногда и всю жизнь В ней открываются все новые и новые грани, подробности, связи. Обнаруживается более прочная близость творческой и человеческой индивиду­альности исполнителя. К поставленной проблеме подключают­ся одновременно новые произведения. Все это расширяет гра­ницы темы, идет ее исследование не только вширь, но и вглубь. В одном цикле уже не сказать о теме, почти заново выросшей и значительно обогащенной. Тогда-то и возникает потребность в большой форме — отделении либо вечеровой программе.

Но путь к этому моменту, повторяем, пролегает через годы неустанной творческой деятельности, обретения «композитор­ского» и исполнительского мастерства. И естественно, способ­ности, талант, его самодвижение играют здесь не последнюю роль.

Мы начали разговор о литературном театре на эстраде, его переходных и зрелых формах, его драматургической литмон-тажной основе, особенностях исполнительского искусства. На этот раз, естественно, акцент делался на вопросе драматургии. Он наиболее труден и столь же важен. Литературная основа, ее характер, жанровые особенности, как правило, диктуют артисту и «условия игры». Будем считать, что разговор начат и его предстоит в дальнейшем продолжить как практикам, так и теоретикам.

Наряду с искусством художественного слова его новая ветвь — литературный театр на эстраде — растет, развивается, выдвигая самые различные проблемы. Они касаются как лите­ратурной основы, так и исполнения. Их решение не дается легко, но и не заказано тем, кто готов к неутомимому позна­нию, поиску, к раздвижению идейных горизонтов своей лично­сти, к оттачиванию высокого эстетического вкуса, литератур­ных и литературоведческих навыков, и потому может сказать слово, которого ждут в зрительном зале.

Дата добавления: 2015-08-03