Это кто здесь гад?! — и так сильно дал Алику в глаз, что тот сразу закрылся.

И вот тогда он испугался понастоящему. Эти сволочи его сейчас просто изуродуют, и ведь никто не вступится. Когда в этом дворике идет драка, никто в него даже войти не смеет — себе дороже будет!

Команда Рыбы продолжала лупцевать Алика почем зря. Теряя силы, он вспомнил про деньги во внутреннем кармане куртки. Пожалуй, придется откупаться, иначе — кранты. Даже если этих сволочей потом сдать ментам, ему, Алику, здоровье никто не вернет, да и лицо новое не купишь. А оно у него ничего, лицото, девчонкам всегда нравилось.

И он предложил им денег.

Сколько дашь? — тут же деловито осведомился Рыба, и избиение приостановилось.

Алик знал, что у него в кармане четыре бумажки, по тысяче каждая. Свернуты они, естественно, все вместе. Как бы сделать так, чтобы отдать пришлось не все четыре?

Тысячу, — сказал Алик и дотронулся до глаза. Кажется, на месте, но веком прикрылся намертво.

Годится, правда, Рыба?! — радостно провозгласил Фонарь, но предводитель их группировки оказался куда мудрей. Какимто чудом он почувствовал, что Алик предлагает только часть.

— За такое оскорбление тыщи мало, — строго сказал он и опять со всего маху саданул Алику под челюсть, чего тот никак не ожидал, а потому мешком рухнул на асфальт. При этом он так сильно ударился локтем, что на глазах выступили слезы. С трудом проморгавшись, чтобы не зарыдать, Алик прошептал:

— Две…

— Не, две тоже мало, — рыкнул Рыба и опять занес кулак, который бедному Алику показался размером с хороший футбольный мяч, а потому он решил выдать всю наличность, только бы от него отстали:

— Тогда… четыре…

Тоже мало! — крикнул Харя, который, похоже, решил, что Рогачева можно трясти бесконечно, как рог изобилия.

У меня больше нет… — уже вовсю дергающимися губами прошептал Алик, чуть ли не прощаясь с жизнью, поскольку и на самом деле больше денег ему взять было негде, а быть битым дальше очень не хотелось.

Давай четыре, — милостиво согласился Рыба.

И Алик вытащил из внутреннего кармана куртки аккуратно свернутые четыре тысячи и так же аккуратно вложил их в растопыренную граблей ладонь Даньки, поскольку помнил, что небрежное бросание денег на асфальт жестоко карается. Рыба засунул деньги в карман своих джинсов и уже очень миролюбиво проговорил:

Ну а теперь все же надо попросить прощения.

За что? — изумился Алик.

За гадов, которыми ты нас несправедливо обозвал.

Алик хотел сказать, что они не просто гады, а сволочи и подонки в превосходной степени, но быстро раздумал, вспомнив величину Рыбиного кулака. Он облизнул разбитые губы и тихо сказал:

— Ну… ладно, простите…

Дата добавления: 2015-08-05