Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Схема №7

Читайте также:
  1. III. Составление предложений по схемам.
  2. Аксонометрическая схема К1
  3. Базовая организационная схема управления стройкой
  4. БЛОК СХЕМА УСТРОЙСТВА КОМП’ЮТЕРА
  5. БЛОК-СХЕМА
  6. Блок-схема
  7. К дошкольному возрасту изменяется структура самих эмоцио­нальных реакций (схема 4.49).

Творческий процесс.

 

 

Принцип: спонтанность, прерывность.

Символика: -сила устремления человека,

 
 


- сила, нисходящая свыше,

 
 


- соединение двух сил.

                   
   
 
 
   
   
 
   
 
 

 


Флуктуирующий

континуум.

       
 
   
 



(Треугольник, обращенной вершиной вниз, означает, что сила свыше ниспускается к человеку. Треугольник, обращенный вершиной вверх, означает силу устремлений человека, соответственно направленную. Вот почему «творчество – это всегда встреча» двух начал – Бога и человека. Соединение этих движений отражено в символике шестиконечной звезды. В Древней Индии это знак Вишну – Творца Вселенной, равно как и символ творения).

 


Поскольку процесс в и дения практически не управляется волей человека, то основной принцип творческого созерцания – спонтанность. Поскольку же увиденное всегда масштабнее возможности все «схватить», запомнить и, тем более, оформить в художественное произведение, то основными ощущениями художника являются ощущения счастья и трагизма одновременно.

 

Если в отношении композитора (как и художников других сфер искусства), его деятельности использовалось слово «творчество», то, говоря о работе исполнителя и слушателя, более подходит термин «сотворчество». Воспринимая сочинение, мы как бы заново простраиваем, «проживаем» выстроенное и прожитое автором. «Всякий акт воспроизведения музыки не может быть лишь механическим обнаружением нот, но является творческим воссозданием процесса формирования с неизбежным перемещением функций и интонаций. Перемещение акцентов образует ритмические сдвиги, выделение какого-либо голоса или комплекса тонов и затенение других, перемещает звукосоотношения. Наиформальнейшие восьмитакты «дышат» при исполнении» (Б.Асафьев, с.91 там же). «Происходит и обратный процесс перевоплощения автора в слушателя, когда автор отстраняется от своего «я» и слушает собственные сочинения. Возникает эффект общения: автор становится слушателем, слушатель пытается стать автором, встать на его место. Разумеется, образ автора, рожденный в слушателе, и образ слушателя, рожденный в авторе, - это не сам автор или слушатель» (Т.Чернова, «О понятии драматургии в инструментальной музыке», в кн. «Мир искусства и науки», М., 1978, вып. 3).

Идеи, отраженные через форму произведения, воспримутся нами только в том случае, если, слушая, мы повторим в себе отраженный путь душевных движений композитора. Получается, что в художественном отношении, в отношении творческого момента, процессы создания, интерпретации (игровой или певческой) и слушания музыки близки друг другу. Композитор, исполнитель, слушатель здесь пребывают в одной ипостаси. В плане же технологическом и техническом, в плане режима существования их в мире музыки обнаруживаются существенные различия.

Разумеется, чтобы сочинять музыку высокой значимости, как подчеркивал В.И.Петрушин, надо постоянно работать над сочинением, осваивать приемы композиции и записи текста, изучать возможности музыкальных инструментов и певческих голосов, хорошо ориентироваться во всем курсе музыкально-теоретических дисциплин, иметь солидный слушательский багаж. Чтобы стать выдающимся исполнителем, артистом сцены необходимо так же устремляться к общему и музыкальному развитию и, прежде всего, играть. Чтобы стать чутким, грамотным слушателем, способным воспринять художественные достоинства искусства и понять его шедевры, необходимо постоянно пополнять, умножать запас впечатлений (не любых, а именно высокородных).

Но, если сочинительством человек может начать заниматься в любом возрасте, иногда довольно позднем, успевая при этом достичь значительных высот, то исполнительская деятельность должна непременно начинаться с раннего детства и длиться всю жизнь. Композитор, испытавший застой в творчестве и в связи с этим - перерыв, пусть даже в несколько лет, может вернуться к деятельности с новыми силами, порой превосходящими прежние и достигнуть новых высот. Это же можно сказать о слушателе. Для исполнителя (прежде всего инструменталиста) перерыв опасен и чреват большими, иногда невосполнимыми, потерями. Это объясняется сложностью процесса освоения техники игры на инструменте, которая связана с областью тонких движений. Установлено, что после 12 – 13-ти лет человек с трудом осваивает сложные координированные движения. Поэтому, начинание игровой деятельности с раннего детства имеет под собой веские основания. Раннее детство является, по определению психологов, сенситивным периодом для освоения техники тонких движений, когда организм более всего расположен к ним. Об игровых навыках говорят тогда, когда память, действуя, переходит на мышцы, когда появляется способность выполнять, не задумываясь, разные движения руками (в ряде случаев и ногами: у пианистов, органистов, арфистов, ударников), когда из движений уходит неловкость, и музыкант достигает высоких скоростей в игре, когда он способен контролировать (анализировать и прогнозировать) весь процесс игры не только мозгом, но и бессознательно-мышечным способом. Воспитание таких качеств растягивается на долгие годы. В целом игра на инструменте представляет собой один из сложнейших видов человеческой деятельности, требующий помимо всего сказанного, отлаженной работы психических процессов - воли, внимания, ощущений, восприятия, мышления, памяти, воображения, чувств. Сложность исполнительской деятельности еще и в том, что здесь даже техническая сторона, связанная с приемами звукоизвлечения, звуковедения, тесно сопрягается с работой психики. Каждое телесное ощущение требует особой чувствительности всего организма, особенно кончиков пальцев, свободы от мышечных зажатий, умение сбрасывать которые - весьма сложная проблема, так как зажатия - результат общей скованности, коренящейся в психике человека.

Композитор и слушатель часто пребывают наедине с музыкой. И даже в концертном зале они практически охранены от стрессовой ситуации. Исполнитель, играя на публике, постоянно находится в состоянии прессинга, психического давления, что может привести к срыву. И после концерта, когда нет публики, человек может вновь пережить неудачную для него ситуацию (если таковая случилась), ощутить неловкость и смущение, испытать вину за то, что не оправдал ожидание слушающих. Таким образом, способность хорошо играть связана не только с тонкостью слуха, работоспособностью, старательностью, но и с личной зрелостью и развитостью музыканта, его опытом самоконтроля и саморегуляции. Скажем, серьезная игра на музыкальном инструменте требует много времени, траты большого количества энергии. Разные музыканты считали, что играть необходимо каждый день от четырех до восьми часов постоянно. Учитывая необходимые перерывы, предстаем перед фактом, что рабочий день исполнителя оказывается безмерным. В.И.Петрушин говорит также о том, что кем-то было подсчитано: на одном из концертов выступающий затратил силу, равную почти ста центнерам. Возможно здесь совершена попытка исчислить энергию психофизических затрат в энергию силы тяжести. Насколько корректен и верен такой подсчет не известно. Но цифра внушительная. Таким образом, работа профессионального музыканта нередко физически и психически изнурительна. Далеко не всякий, взявшийся идти по этому пути, сдюживает столь трудную ношу. Здесь много званных, но мало избранных. Тем ценнее оказываются последние, озаряющие путь всему человечеству (о высказанном смотрите в назв. учебнике В.И.Петрушина главу «Деятельность»).

Работа слушателя не менее сложна в своих высших проявлениях. Сугубо профессиональный (ремесленный) уровень осведомленности оказывается недостаточным для прорыва в сущностное «тело» музыки. Нужен определенный уровень ума и эмоциональной отзывчивости на явления высшего порядка.

«Понять музыкальное произведение - значит прочувствовать, эмоционально пережить его. Внеэмоциональным путем этого сделать невозможно. С чувства должно начинаться восприятие искусства, через него оно должно идти, без него оно не возможно. Но, чувством художественное восприятие не ограничивается. Конечным результатом восприятия художественного произведения должно быть осознание его идей» (высказывание Б.М.Теплова). Хотя «даже чисто познавательные суждения, которые относятся к произведению искусства и составляют суждение о смысле, являются не суждениями в привычном понимании, но эмоционально-аффектными актами мысли» (Л.С.Выготский, с.66 там же). «Высокая оценка и признание классической музыки как важного элемента своего духовного багажа возникает у человека как результат определенной зрелости его социальных установок, выбранного стиля жизни, обусловленных системой ценностных ориентаций личности» (В.И.Петрушин, там же). «Если даже сам человек не играет (в отношении к музыке) и не пишет (в отношении к литературе, живописи), а только смотрит и слушает, то все-таки он не может остаться совершенно таким, каким был раньше. Искусство внушает ему свои истины и меняет сознание. В этом смысле искусство - такая же идеология, как и любая другая. По отношению к искусству всякий понимает: для того, чтобы понимать больше, нужно самому измениться, развивать себя. То же самое необходимо по отношению ко всем идеям высокого порядка. Если человек, не меняясь сам, начнет требовать от идеи, чтобы она перед ним раскрылась, раскрываясь, расширялась, углублялась, - этого никогда не будет. Он должен учиться внутренне развивать себя, тогда идея начнет ему говорить. Вместо знакомой реальности искусство открывает перед нами другую реальность, которую мы не знаем, не видим, но можем почувствовать, которая представляет собой единственно подлинную реальность» (П.Д.Успенский, «Новая модель вселенной», с.389).

 

...У меня было такое чувство, будто я нахожусь в двух мирах одновременно. Обычный мир вещей и людей изменился, казался теперь искусственным, нереальным. Все, принадлежащее этому миру, стало далеким, чуждым...

(П.Д.Успенский о созерцании статуи Будды с сапфировыми глазами, с.384 - 385 там же).

 

«Искусство говорит нам о другой жизни, о сознании, намного превосходящем обычное человеческое сознание. Вот почему у нас нет слов, чтобы его описать. Мы не знаем, с какой целью создаются произведения искусства, но они говорят нам о подлинном Бытии, а также о том, что есть люди, которые что-то знают об этой Жизни и могут передать нам свое знание при помощи магии искусства» (П.Д.Успенский, с.384-385 там же).

 

ВОСПРИЯТИЕ, как и ТВОРЕНИЕ, ПРЕОБРАЖАЕТ ЧЕЛОВЕКА - итог и вывод сказанного.


Дата добавления: 2015-08-05; просмотров: 96 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Введение. | С другими отраслями знания. | Схема №4 | Эмоции. | Но мы излишне эмоциональны в смысле неадекватного реагирования на явления, требующие разумно-рационального восприятия: осмысления, обработки умом, а не чувством. | Схема №5 | Схема №6 | Изначальный импульс движение остановка | Голоса (очерк второй). | Действие семиотико-семантического принципа в музыкальном искусстве. |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ МУЗЫКАНТА.| Е. Назайкинский. Звуковой мир музыки(М., 1988).

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.008 сек.)