Второе крушение

Неделю спустя после отъезда Кеннера из гавани положение оставшихся на берегу представляло печальное зрелище. Запас пищи иссяк, осталось лишь немного сухарей, картофеля и вина, взятых с яхты и с лодки испанцев. Больше всего беглецы страдали оттого, что приходилось постоянно быть настороже. С самого начала Мессенджер запретил что-либо предпринимать без его ведома и для большей безопасности погрузил свою лодку в озеро. Привал находился в нескольких сотнях ярдов от тропинки, которая вела через ущелье; это было удобное место в одном из разветвлений, ведущих в маленькую пещеру, где сверху свешивались сталактиты. В конце убежища был природный камин; беглецы отважились разводить в нем огонь – варили картофель и кипятили воду в ящике, где раньше хранилась амуниция; он сильно тек, но все-таки был пригоден. За это время они привыкли к такой жизни, и если бы у них не было недостатка в пище, то мало бы страдали от климата, где жара была невыносимая, а солнце приятно только при закате.

Берк, шкипер, за это время почти совсем поправился от ран, другие не отделались бы так легко, но его выносливая натура помогла ему, и хотя лицо его было завязано и, по-видимому, сильно поранено, он держался молодцом.

Мы упомянули, что беглецы спрятались в пещере, но это не значит, что они не следили за тем, что происходит в заливе. Каждое утро после завтрака и вечером перед закатом солнца Мессенджер и Фишер уходили из пещеры и, пробиваясь однажды по чрезвычайно узкой тропинке, нашли пропасть в 50 футов и довольно легко пробрались к естественному окну в утесе. Под ним находился залив, виднелись отдаленные горы Астурии со всеми холмами, лесом и долиной, покрытой деревьями. Большую часть дня на заливе не было видно ни одного судна, но часто, ближе к закату, на горизонте появлялись рыбачьи лодки, а некоторые бросали якорь около мели. Ни один человек не показывался на берегу, и наши беглецы жили в полном уединении, которое увеличивало их страх.

На четвертый вечер и на пятый после отъезда Кеннера подул сильный северо-западный ветер, принося беловатые волны в залив, воздух был приятный и свежий у окна, где они наблюдали. Мессенджер и Фишер долго сидели там и немало удивились тому, что увидели на берегу: поднялся сильный вихрь с завываниями ветра.

В обе эти ночи, как только становилось темно, появлялся яркий свет, вероятно, с лодок и, сильно светя, служил как бы сигналом в течение нескольких часов. Во вторую ночь, однако, когда странный фонарь горел не более 10 минут, с берега раздался выстрел, и огонь исчез. Поздно ночью, когда луна выглянула из-за туч, осветив местность, Фишер указал на женщину, бывшую во главе всадников три дня тому назад; она снова ехала, и когда Мессенджер заметил ее, он вспомнил страх и опасения Кеннера.

– Хель, – сказал он, – когда вы на днях встретили девушку на холмах, действительно вам показалось, что вы видели ее раньше?

– Я уверен в этом, и она то же сказала! – возразил Фишер. – Это та самая девушка, которая была с женщиной, названной нами испанской колдуньей!

– Странно, очень странно! – проговорил Принц. – Я помню, что в нашей гостинице говорили, будто испанка топила суда и у нее был замок где-то на северном берегу Испании. Странно было бы предполагать, что говорили правду!

Фишер пожал плечами. После последнего своего посещения затонувшей яхты он выражал мало заинтересованности чем бы то ни было. Его дружеское отношение продолжалось и личность Мессенджера все еще оказывала на него влияние, но уже не такое сильное, как в прежнее время. Эта перемена не ускользнула от Мессенджера; он хотел улучшить отношения, привлечь его шуткой и ловкостью. Однако когда стало ясно, что юноша совсем не доверял ему, он сделался раздраженным и несдержанным.

– Ну, – сказал он, – веселый ты товарищ, нечего сказать! Что с вами?

– Я думаю о людях в каюте! – возразил Фишер.

– Ну, и что же? Наверняка вы не думали, что я оставлю полдюжины бочонков золота, врученных мне людьми, которые вполне мне доверяют, первым негодяям, пожелавшим украсть их?

– Вовсе нет!

– Что же у вас такое вытянутое лицо? Они хотели нас зарезать, а мы их зарезали! Может быть, вы думаете о том, что мы были бы теперь под водой, а они тратили бы наши деньги на берегу?!

– Ваши деньги? – спросил Фишер с ударением.

Мессенджер бросил на него взгляд, который мог убить более крепкого человека, чем этот юноша.

– Как прилично предлагать такой вопрос другу! – сказал он.

Фишер был пристыжен своим собственным подозрением.

– Право! – воскликнул он. – Я бы рад думать о вас только хорошее!

Мессенджер отвернулся, делая вид, что сердится.

– Хель, – сказал он после некоторого молчания, – когда мы благополучно сойдем на берег с этими деньгами, вы услышите все подробности. Если сейчас вы не можете доверять мне, ступайте своей дорогой, я пойду своей! Раньше у меня не было друга, я могу обойтись без него и теперь!

– О, – сказал Фишер, сердце которого разрывалось, – этого никогда не будет, Принц! Бог знает, чего бы я ни сделал для вас, я не хочу перечислять всего того, что вы сделали для меня!

– Я только прошу вашей дружбы и вашего доверия, – говорил Мессенджер, который отлично умел притворяться, – за ваше доверие я отплачу вам тем, что расскажу свою историю!

– Вы очень добры ко мне, – заметил Фишер, – и вы единственный человек, который так относится ко мне!

Таким образом разрыв на время был улажен. А через неделю все надеялись на возвращение Кеннера, разговаривали об этом у разведенного огня в своем убежище. У них было мало пищи, и они решились на вылазку ночью. План, однако, нельзя было привести в исполнение, так как в 9 часов, как им казалось, раздался пушечный выстрел. Оба кинулись к отверстию в утесе и увидели там сцену, которая имела для них большое значение.

В 300 ярдах от мели, где была сожжена шхуна, ясно виднелся длинный черный береговой пароход. Полная луна ярко светила, так что можно было разглядеть экипаж, скучившийся на корме; свирепые волны безжалостно сбрасывали людей в море. Однако самым поражающим зрелищем для Мессенджера была внезапная деятельность на берегу. Едва раздался второй выстрел, как целый флот лодок начал стрелять с высоких утесов в заливе и быстро поплыл к погибающему судну. Не успели оглянуться, как экипаж нападающих толпился уже на корме погибающего судна, и можно было видеть ярую борьбу из-за места, многие падали за борт в катящиеся волны, и многие погибали под ударами ножей и палок. Наконец нападающие овладели палубой и начали грабить и бросать все в лодки, которые были поданы с большим искусством. Это занятие продолжалось до тех пор, пока выстрел с берега не отвлек людей от работы; они большой толпой вернулись к тому месту, где их ожидало множество факелов. Для тех, кто наблюдал в отверстие ущелья, это происшествие открыло многое. Сам Мессенджер впал в уныние и за все время не сказал ни слова, но когда огни исчезли на берегу, он обратился к Фишеру:

– Это удивительное зрелище!

– Я с вами согласен! – отвечал Фишер.

– И рассказ об испанке в Монако был верен – она топит суда. Ну, она хитрая женщина, и служить здесь в береговой охране выгодно – зарабатывают деньги!

– Это почти невероятно, – сказал Фишер, – хотя я это видел своими собственными глазами!

– Вполне понимаю, – заметил Мессенджер. – Все случилось так неожиданно, как удар грома. Посмотрите, мы считали себя в 100 милях от жилья, а оказались в центре разбойников, сосчитать количество которых – пустая трата времени. Разве вам не ясно, что если один из этих людей нападет на наш след, нам не прожить и десяти минут?!

– Узнают ли они про слитки? – спросил Фишер.

– Узнают ли? Какой вздор! Конечно, узнают. Женщина здесь играет двойную роль. Я все теперь вижу. У нее шайка, которая грабит суда, а она тратит барыши в Монако. Можно только мечтать о чем-либо подобном. Это удивительная мысль! Если бы я встретил ее двадцать лет тому назад, мы могли бы составить прекрасную парочку, как это называют в обществе!

Он говорил с иронией, но это настроение быстро сменилось серьезностью.

– Хель, – сказал он, когда они ушли с места наблюдения, – сегодня ночью нам мало придется спать. Будем теперь ждать Кеннера, но кто может знать, в море он или на суше, жив или умер. Так как придется, может быть, ждать еще много дней, я хотел бы знать, куда ведет тропинка, проходящая через скалы. Не заметили ли вы, что все лодки стреляли с берега ниже нас на милю? Если там чей-нибудь привал, та дорога, о которой мы ничего не знаем, может привести нас к нему, и в таком случае нас может кто-нибудь посетить до утра. Я даже не могу себе представить, что бы они стали делать, если бы узнали о крушении!

– Не время ли теперь увезти золото? – спросил Фишер.

– Нет, не думаю, мне кажется, мы подвергались большему риску каждый раз, когда отправлялись на лодке, хотя и не подозревали об этом. Счастье нам благоприятствовало, мы должны еще немного верить ему!

Они снова пришли к пещере и нашли Берка и негра крепко спящими. Огонь был разведен на скале; они побросали дрова в воду и, убрав все, захватили свои пистолеты, длинный канат, флягу с вином и быстро отправились в путь.

XIX

Дата добавления: 2015-08-05