Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Основные свойства языка 1 страница

Читайте также:
  1. Castle of Indolence. 1 страница
  2. Castle of Indolence. 2 страница
  3. Castle of Indolence. 3 страница
  4. Castle of Indolence. 4 страница
  5. Castle of Indolence. 5 страница
  6. Castle of Indolence. 6 страница
  7. Castle of Indolence. 7 страница

Г.И. Тираспольский

Н А Ч А Л Ь Н Ы Й

К У Р С

Я З Ы К О З Н А Н И Я

 

Учебное пособие

Впервые опубликовано в:

Сыктывкар: Коми государственный пединститут, 1999. – 155 с.

 

В пособии рассматриваются основные свойства языка и главные понятия теоретического языкознания. Цель пособия – побудить к наблюдениям над языком и размышлениям над его свойствами.

Пособие предназначено для студентов филологических специальностей, учащихся школ и лицеев, для всех, кто интересуется свойствами языка.

 

 

ГЛАВА 1.

Основные свойства языка

 

§ 1. О значениях слова язык. В повседневном общении слово язык употребляется обычно в двух значениях: «1) подвижный мышечный орган в полости рта, являющийся органом вкуса, а у человека участвующий также в образовании звуков речи; 2) средство общения и мышления людей, принадлежащих к опре­делён­ной нации или народности». Такие же или близкие значения свойственны слову язык, употребляемому в качестве научного термина. Чем же тогда отличается научный термин язык от его обихо­д­ного двойника?

Различий между ними несколько, и главное из них – это наличие у термина язык такого значения, в котором обиходное слово обычно не употребляется, а именно: «система звуковых, словарных и грамматических средств, являющихся орудием общения и мышления людей и тем самым отличающая их от всех других живых существ».

Остановимся вначале на первой части приведённого определения: «система звуковых, словарных и грамматических средств, являющаяся орудием общения и мышления людей». Очевидно, что это определение относится не к какому-то отдельному языку – русскому, английскому, немецкому, французскому и др., а к явлению, которое можно назвать языком вообще, языком вне национальных различий (далее – ЯЗЫК ВООБЩЕ) Такой язык не употребляется ни в одном государстве, на нём не написана ни одна книга и не произнесена ни одна речь, и всё же этот язык существует так же реально, как русский, английский, немецкий, французский и все остальные языки нашей планеты. Более того, некоторые национальные языки по тем или иным причинам вышли из употребления и относятся теперь к «мёртвым», тогда ЯЗЫК ВООБЩЕ существовал с первого момента возникновения человечества и будет существовать столько же, сколько человеческое общество.

Все национальные языки нашей планеты, наряду с различиями (нередко довольно большими), наделены совокупностью некоторых общих свойств, позволяющих рассматривать эти языки как национальные разновидности определённого общечеловеческого явления.

§ 2. Общественная природа языка. В научно-популярной литературе, в теле- и радиопередачах иногда употребляются такие выражения, как язык пчёл, язык дельфинов, язык человекообразных обезьян и т.п., причём слово язык в печатных текстах при этом иногда заключается в кавычки (что свидетельствует о его переносном употреблении), а иногда и нет. В этой связи может возникнуть сомнение в истинности второй части определения, согласно которому ЯЗЫК ВООБЩЕ (и, следовательно, совокупность национальных языков) отличает человека от всех других живых существ.

Наблюдения над поведением живых существ, особенно высших животных, дают основания заключить, что животные широко пользуются звуковыми, оптическими и некоторыми другими сигналами, обеспечивающими их выживаемость, жизнедеятельность и размножение. Так, напр., пчёлы способны передавать друг другу довольно сложную информацию о расстоянии до добычи и направлении к ней посредством так называемых танцев пчёл.

«Вернувшаяся с богатой добычей пчела в заметно возбуждённом состоянии вбегает через леток в улей, поднимается вверх по сотам и останавливается здесь в гуще других пчёл. У её рта появляются капельки нектара, отрыгиваемого из зобика. Этот нектар немедленно всасывается хоботками подошедших пчёл-приёмщиц, которые уносят его для укладки в ячейки, пока новая капля передаётся другим приёмщицам. После этого прилетевшая пчела начинает кружиться по соте, описывая то вправо, то влево небольшие круги. <... > Несколько секунд, иногда около минуты, длится бурное движение танцовщицы, которое созывает некоторых пчёл и увлекает их за собой. <... > Они вприпрыжку спешат за танцующей, вытягивая усики и... как бы ощупывая её ими и повторяя её движения. Затем танцовщица перебегает на новое место на сотах и здесь, уже среди других пчёл, быстрыми прыгающими шажками повторяет свой танец и потом снова улетает к медоносу, о котором улей уже оповещён и на поиски которого уже вылетели первые завербованные танцем сборщицы» (Халифман И. Пчёлы. М., 1963, c.239–240).

Такое поведение животных, несмотря на свою сложность, иногда поразительную, всё же не является общением с помощью языка, и, следовательно, языка, подобного человеческому, у животных нет. Танцы пчёл, ультразвуковые импульсы дельфинов, пение птиц, стрёкот кузнечиков и тому подобные сигналы, наблюдаемые у животных и содержащие определённую информацию, представляют собой биологические отправления, по своему назначению сравнимые со слюноотделением, сокращением мускулатуры и дыханием, ибо такого рода сигналы обеспечивают лишь выживаемость, жизнедеятельность, размножение животных – и ничего более. При помощи этих сигналов нельзя передать информацию, напр., о химическом составе воды или о строении Солнечной системы, так как эта информация, во-первых, может быть получена лишь в результате деятельности человеческого общества и, во-вторых, животному совершенно безразлична.

Поскольку человеческое общество по своему устройству намного сложнее любого биологического объекта, для существования и развития оно нуждается в более совершенном, чем биологические отправления, средстве связи между его членами. Именно таким средством и является язык.

Язык возникает и существует только в человеческом обществе, и человеческое общество, лишившись языка, неминуемо бы распалось.

Сказанное означает и невозможность формирования вне общества отдельного человека как социального существа, наделённого языком и мышлением.

Убедительным доказательством общественной природы языка является следующий случай. В 1920 г. в Индии охотники нашли в волчьей норе двух волчат и двух девочек. Человеческие детёныши, по-видимому, были похищены волками и случайно остались в живых. Девочки вели себя как звери, особенно старшая, названная потом Камалой, которая прожила в волчьем логове не менее пяти лет. Она ходила на четвереньках, лакала воду как собака, набрасывалась на сырое мясо, грызла кости, а по ночам выла по-волчьи. Она не понимала человеческой речи и совершенно не умела говорить. Попытки «очеловечить» Камалу не принесли заметных результатов. Лишь через семь лет она научилась ходить на двух ногах, однако как только надо было бежать, она становилась на четвереньки и скакала на четырёх конечностях. С огромным трудом, очень медленно усваивала Камала речь. Спустя четыре года девочка выучила всего шесть, а через семь лет – менее пятидесяти слов. Умерла Камала в шестнадцатилетнем возрасте.

Итак, биологические особенности человека, отличающие его от животных (крупный головной мозг, подвижная нижняя челюсть, позволяющая совершать тонко разграниченные движения, и др.), являются необходимыми, но недостаточными предпосылками овладения речью и применения её в общении. Чтобы человеческое существо овладело языком, оно должно быть членом человеческого коллектива, стихийно или планомерно обучающего умению говорить и понимать услышанное (а затем и написанное).

До сих пор речь шла о языках, которые возникли стихийно, как продукт естественно-исторического процесса. Их общественная природа, по-видимому, не вызывает сомнений. Ну а как быть с многочисленными проектами так называемых искусственных языков, которые созданы намеренно и не коллективами изо­бре­тателей, а отдельными лицами? Не свидетельствует ли существо­ва­ние индивидуально придуманных языков о внеобщественной природе их и, может быть, ЯЗЫКА ВООБЩЕ?

Чтобы разобраться в этом, обратимся к истории возникновения наиболее распространённого искусственного языка – эсперанто (эсперáнто значит «надеющийся» – так подписал проект искусственного языка его создатель, надеясь на успех этого проекта).

Разработал эсперанто медик Людвик Замéнгоф (1859–1917). Он родился в польском городе Белостоке, который тогда входил в состав Российской Империи и был населён представителями разных национальностей: поляками, русскими, евреями и белорусами. Ещё в дет­стве, слыша вокруг себя разноязыкую речь, Заменгоф заметил, как не­зна­ние того или иного языка затрудняет общение людей и нередко отчуждает их друг от друга. У пытливого мальчика возникает замысел создать ис­кусственный общепонятный язык. Жизнь Заменгофа сло­жи­лась так, что осуществить своё намерение ему удалось намного позднее, когда он стал врачом-практиком. Однако цель его лингвистического проекта осталась прежней – объединить, как он сам говорил, «в единую семью все народы, все слои и все классы человеческого общества».

Ознакомившись с историей возникновения эсперанто, нетрудно заключить, что, хотя искусственные языки создаются намеренно и часто в порядке индивидуального творчества, этот процесс осуществляется в обществе и направлен на удовлетворение об­ще­ственных потребностей. Кроме того (что очень важно) создают искусственные языки те лица, которые являются носителями естественных языков, сформировались в социальном коллективе, и, стало быть, индивидуальное творчество этих изобретателей в конечном счёте имеет общественную природу. Следовательно, существование искусственных языков не отрицает, а напротив, подтверждает положение об общественной природе ЯЗЫКА ВООБЩЕ.

§ 3. Отношение языка к общественным явлениям. Подобно общественным явлениям, язык возникает в человеческом обществе и обслуживает его. Вместе с тем язык имеет важные особенности, которые отличают его от общественных явлений.

Прежде всего, язык служит для обеспечения взаимопонимания всех без исключения людей, владеющих этим языком. Следовательно, наличие в обществе классов, социальных и про­фес­сиональных групп, прослоек и относительно замкнутых коллективов не является помехой для существования языка, единого и понятного для всех членов общества. Обслуживая общество как целостное образование, язык нации или народности в своих важнейших свойствах не является классовым или сосло­в­ным, а представляет собой общее достояние. Этим язык отличается от искусства, религии, политики, науки и других общественных явлений, которые выражают интересы опреде­лён­ных классов и слоёв общества и, следовательно, в обществе, разделённом на классы и группы, не имеют общенародного характера.

Язык также отличается от общественных явлений тем уникальным свойством, что он представляет собой единственное (и поэтому в сущности незаменимое) средство осу­ще­ст­вле­ния абстрактного мышления.

Мышление является отражением в сознании людей независимо существующей от этого отражения действительности. Мышление осуществляется в идеальной, т.е. в невещественной, лишённой физических свойств форме. Образ действительности, запе­чатлён­ный в головном мозгу человека, не имеет веса, запаха, цвета, про­странственной протяжённости, электрического заряда и других свойств, какими наделены материальные предметы и явления.

Другим важным свойством мышления является то, что оно возникает только в условиях человеческого общества, члены которого общаются при помощи языка. Существует определение, гласящее, что речевое общение есть обмен мыслями. Но так как мысли лишены физических свойств (веса, запаха, цвета, пространственной протяжённости и др.), сами по себе мысли не могут быть изъяты из головного мозга одного человека и помещены в мозг другого. Для того чтобы содержание мыслей какого-либо человека стало известно его собеседнику, необходимо, чтобы между этими людьми установилась связь, по каналам которой поступали бы раздражители, наделённые ма­териа­ль­ными свойствами. Такими раз­дражителями являются звуки речи (или знаки письма). Следовательно, речевое общение представляет собой обмен звуками (или письменными знаками), возбуж­даю­щими в сознании у слушающих мысли, тождественные или сходные с теми, которые содержатся в голове говорящих. Это же означает, что без опоры на язык как на совокупность особо организованных раздражителей абстрактное мышление суще­ство­вать не может (см. также § 5).

Сказанное относится не только к звуковому, но и к зрительному и любому другому потенциальному языку: напр., обонятельному и осязательному. Эти и другие возможные типы языков при всех раз­личиях имеют общее свойство, позволяющее рассматривать их как языки, а именно: способность быть раздражителями, возбуж­даю­щими в сознании слушающих мысли, тождественные или сходные с теми, которые содержатся в голове говорящих.

Исторические условия формирования человечества сло­жи­лись на нашей планете так, что главным и преобладающим средством общения и мышления людей стал звуковой, точнее – речевой язык, тогда как другие типы потенциальных языков: зрительный, осязательный и обонятельный – остались на роли вспомогательных средств общения и мышления.

Cущественно отличает язык от общественных (и многих других природных явлений) такое его свойство, как нело­ка­ли­зо­ван­ность. Если о каждом из общественных явлений можно с большей или меньшей определённостью сообщить, в каком месте оно сосредоточено или происходит, то этого нельзя сказать не только о ЯЗЫКЕ ВООБЩЕ, но о любом национальном языке. Так, напр., русский язык, несомненно, существует, но указать на место его расположения невозможно. Этому как будто противоречит существование так называемых лингвистических карт и атласов, в которых тем или иным способом наглядно изображены языки или диалекты. Однако такие изображения условны, так как они воспроизводят месторасположение не языков и диалектов, а компактно проживающих людей, для которых эти языки и диалекты являются родными. Каждый из этих людей может покинуть место, обозначенное на лингвистической карте, и поселиться в любом другом месте, «захватив» с собой соот­ветствующий язык или диалект, который вместе с тем остаётся собственностью тех, кто никуда не уехал. Понятно, что никакая лингвистическая карта не способна изобразить такое состояние языков и диалектов.

Высказывания говорящих, являющиеся воплощением языка, при помощи письма и звукозаписи можно, кроме того, отделить от говорящих и переместить в произвольно выбранную точку пространства, которая, в свою очередь, не служит изначально фиксированной и предназначенной для соответствующего языка.

Указанные и другие особенности языка – признак его качественной определённости, т.е. совокупности самобытных свойств, отличающих его от других, в том числе и общественных явлений.

Общественная природа языка не равнозначна его су- щности,т.е. набору важнейших свойств. Сущность языка не является ни общественной, ни биологической, ни психической, ни какой-либо другой, свойственной иному явлению. Эта сущность может кратко определить как языковую.

Она является предметом исследований лингвистов в течение ряда столетий, выявляется учёными в процессе напряжённой работы и не исчерпывается кратким определением. Кроме того, сущность языка в каждый исторический период существования лингвистики осмысляется в зависимости от общенаучного способа восприятия действительности.

§ 4. Вспомогательные средства общения и мышления. Речевой язык, употребляемый на нашей планете подавляющим большинством людей, является главным средством человеческого общения. Это значит, во-первых, что при помощи речевого языка можно выразить мысль любой степени сложности и общаться в любой, даже самой необычной ситуации. Так, относительно недавно человек вышел в космос и начал осваивать его. Пребывание человека в космосе – это ситуация сравнительно новая и для людей, и для использования речевого языка. Однако несмотря на необычность такой ситуации речевой язык полностью обеспечивал и обеспечивает общение между космонавтами, а также между участниками космических полётов и их коллегами, находящимися на Земле.

Во-вторых, определение речевого языка как главного средства человеческого общения предполагает существование других, неглавных, вспомогательных средств обмена информацией и формирования мыслей.

Почему необходимы такие вспомогательные средства? Нельзя ли обойтись во всех случаях жизни речевым языком, коль скоро он позволяет общаться в любой ситуации и выразить самую сложную мысль? Нет, нельзя. Условия общественной жизни и индивидуальные свойства людей столь сложны и разнообразны, что в определённых случаях речевой язык нуждается во вспомогательных средствах общения и мышления (далее – ВСОМ).

В зависимости от причин и условий применения ВСОМ делятся на три группы: 1) ситуативно обусловленные ВСОМ; 2) культурно обусловленные ВСОМ; 3) физиологически обусловленные ВСОМ.

Ситуативно обусловленные ВСОМ применяются в тех случаях, когда употребление речевого языка затруднено некоторыми помехами: шумом, большим расстоянием между собеседниками, разрывом во времени между говорением и слушанием, наличием большего числа воспринимающих речь, чем это желательно говорящему, и т.п.

Так, на шумных перекрёстках городских улиц регулировать движение автомобилей и пешеходов при помощи звучащей речи (даже усиленной громкоговорителем) и неэффективно, и утомительно, поскольку звучание речи регулировщика может быть либо перекрыто городским шумом, либо искажено им, что одинаково опасно для восприятия. В этих условиях целесообразно использовать в качестве вспомогательного средства общения и мышления цветовые сигналы светофора, специальную жестикуляцию регулировщика и звуковые сигналы милицейского свистка, интенсивность и тембр звучания которого обеспечивают надёжное восприятия таких сигналов.

Люди, желающие вступить в беседу, нередко находятся на таком расстоянии друг от друга, которое полностью исключает возможность общения при помощи звуковой речи. На помощь в этом случае приходит другое, вспомогательное средство общения и мышления – письмо.

Письмо представляет собой систему начертательных знаков, ко­торые воспринимаются зрением (реже – осязанием) и испо­ль­зу­ют­ся для фиксации речи на специально предназначенных для этой цели поверхностях и предметах, имеющих свойство сохранять начертательные знаки (либо их компьютерные аналоги) достаточно длительное время. Последнее свойство письма позво­ляет преодолеть и разрыв между говорением и слушанием.

Толчком к возникновению письма было появившееся на определённом этапе общественного развития противоречие между естественно-исторически сложившимися свойствами языка и новыми социальными потребностями. Звуковая речь в обычных условиях воспринимается слушающими, во-первых, на ограниченном расстоянии и, во-вторых, лишь в тот момент, когда она звучит. Кроме того, свойства человеческой памяти таковы, что говорящий обычно не способен через продолжительное время с полной точностью воспроизвести сказанное им или другими людьми. Между тем развитие государственности, торговли, дипломатии, религии, науки, просвещения и других отраслей общественной жизни настоятельно требовало того, чтобы звучащая речь могла передаваться на большие расстояния, фиксироваться на длительный срок и воспроизводиться с предельной точностью после того, как она прозвучала. Во многих случаях те же требования предъявлялись и к внутренней речи. Изобретение письма в значительной мере удовлетворяло таким требованиям и в свою очередь стало стимулом общественного развития. С появлением письма человек получил в свои руки средство, с помощью которого стало возможным сознательно регулировать нормы употребления языка, упорядочить эти нормы, придать им стройность и бóльшую устойчивость путём описания и предписывания таких норм в учебниках, грамматических наставлениях и нормативных словарях. Это содействовало более успешному выполнению языком его функций общения и мыслеоформления, а также функций, связанных с употреблением языка в художественном творчестве. Огромное положительное влияние оказало письмо на развитие языкознания. Багодаря памятникам письменности языковеды получили в своё распоряжение ценнейшие сведения, позволяющие с большой точностью воссоздать исторические изменения языков и особенности их современного состояния.

Культурно обусловленные ВСОМ используются в сценическом искусстве, кинематографе и художественной видеопродукции как особое средство передачи содержания художественного произведения и эмоционального воздействия на зрителя.

К ним относятся жестикуляция и мимика в пантомиме, в балете, в немых фильмах и в некоторых звуковых пантомимических (чаще всего мультипликационных). Применение ВСОМ в этих случаях вызвано не стремлением «усилить» функции речевого языка в неблагоприятных условиях общения, а прямо противоположным намерением – предельно ослабить эти функции с тем, чтобы добиться от зрителя особо напряжённого, психологически активного отношения к зрелищу.

Физиологически обусловленные ВСОМ применяются в тех случаях, когда некоторые люди ввиду свойственных им анатомических и иных отклонений от нормы (глухота, немота, слепоглухонемота и т.п.) не способны воспринимать и употреблять речевой язык. К таким ВСОМ относятся ручная азбука и шрифт Брáйля.

Луи Брайль (1809–1852) был преподавателем Парижского института слепых детей. Сам ослепший в возрасте трёх лет, в школьном возрасте он разработал принятый в настоящее время во всём мире точечный шрифт для слепых. Кроме точечных букв и цифр Брайль создал также точечную нотопись. Будучи талантливым музыкантом, он с искусно преподавал музыку слепым ученикам.

Ручная азбука – это особая система жестов, которая основана на изображении букв при помощи движений и комбинаций пальцев и кисти руки. К таким знакам добавляются жесты, помогающие различать однотипные звуки; например, кисть на груди обозначает звонкий, кисть, удалённая от груди, – глухой звук. Шрифт Брайля представляет собой точечный шрифт для слепых, буквы в котором изображаются при помощи комбинаций шести точек, прокалываемых на плотной бумаге.

Вспомогательные средства общения и мышления, особенно физиологически обусловленные, занимают важное место в жизни общества, способствуя выполнению его многообразных и весьма сложных функций. Однако все эти средства возникли и применяются на основе речевого языка, который, как уже отмечалось, представляет собой принципиально незаменимое и универсальное средство общения и орудие мышления. Как бы ни расширялось употребление вспомогательных средств общения и мышления, они, по-видимому, никогда не смогут полностью заменить или вытеснить речевой язык.

§ 5. Знаковые и незнаковые свойства языка. Почему на земном шаре существует множество различных языков? Вопрос этот на первый взгляд может показаться наивным, однако по зрелом размышлении за ним обнаруживается глубокое и обоснованное сомнение. Ведь всем психически здоровым людям, несмотря на национальные, культурные и иные различия, присущ один тип абстрактного мышления и одинаковые законы его осуществления. Так почему же ЯЗЫК ВООБЩЕ, который служит орудием этого единого для всех людей абстрактного мышления, проявляется в столь различных и многообразных национальных языках?

Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо познакомиться пре­ж­де всего со знаковыми и незнаковыми свойствами языка. Эти свой­ства привлекали внимание учёных издавна, однако специальному исследованию подверглись сравнительно недавно, в начале ХХ века.

Знак – это предмет, назначение которого состоит в преднамеренном замещении другого пред­мета или явления. Знак, следовательно, нарочито при­меняется в тех случаях, когда предъявление какого-нибудь предмета или явления в ситуациях общения и совместной деятельности людей либо нежелательно, либо затруднено, либо невозможно.

Так, например, применение золотых и серебряных денег затруднено естественным стиранием монет и их порчей, поэтому такие деньги обычно заменяют денежными знаками – банкнотами и монетами из недрагоценных, но более прочных металлов и их сплавов.

Из приведённых определения и примера ясно, что знак отличается тремя главными свойствами. Прежде всего, чтобы выполнять своё назначение, знак должен обладать физическими (вещественными) признаками и, следовательно, быть чувственно воспринимаемым. Во-вторых, физические свойства знака до­л­жны отличаться от физических и иных свойств замещаемого ими предмета или явления – в противоположном случае свойства знака и означаемого совпадут и знак окажется попросту ненужным. И, наконец, между знаком и означаемым должна существовать более или менее устойчивая связь, достигнутая либо путём договорённости, либо стихийно, в процессе общественно-исто­ри­ческого развития.

Возвращаясь к приведённому примеру, нетрудно заметить, что банкноты и монеты из недрагоценных металлов, выполняющие назначение денежных знаков, обладают всеми названными выше особенностями. Денежные знаки имеют физические свойства: вес, цвет, пространственную протяжённость – и поэтому чувственно воспринимаемы. По своим физическим характеристикам эти знаки достаточно отличаются от замещаемых ими золота и серебра, а также находятся в устойчивой связи с означаемыми ими благородными металлами, которая стихийно сложилась в ходе товарно-денежного обмена и сознательно поддерживается законодательством.

Если знаки, замещающие золотые и серебряные монеты, употребляются лишь потому, что удобнее этих денег, то в случаях, когда при общении необходимо предъявлять единицы, не наделённые физическими свойствами, применение знаков становится единственным средством достижения этой цели. Именно такая связь между знаком и означаемым существует в языке и определяет его уникальность.

Как уже отмечалось в разделе «Отношение языка к общественным явлениям», содержание языковых единиц не имеет физических (вещественных) свойств и поэтому само по себе не может быть изъято из головного мозга одного человека и пересажено в мозг другого. Содержание языковых единиц можно сделать предметом речевого общения лишь в том случае, если это содержание замещено чувственно воспринимаемыми знаками – звуками речи (или знаками этих знаков – письмом). Звуки речи, выполняющие назначение знаков в своих физических свойствах не имеют ничего общего как со значениями языковых единиц, так и с отражёнными в сознании и мышлении человека предметами и явлениями материального мира.

Звуки речи и явления материального (т.е. независимого от сознания) мира характеризуются, правда, тем общим свойством, что тем и другим присуща чувственная воспринимаемость. Однако физические характеристики звуков речи как правило не отражают физических признаков соответствующих предметов и (что самое главное) не могут вполне приспособлены для такого отражения ввиду неисчерпаемого многообразия свойств окружающей действительности.

Вот почему одно и то же языковое значение может быть передано при помощи разных знаков-звучаний, ср. такие синонимы-дублеты, как языкознание и лингвистика, словá и словосочетания электроплитка и электрическая плитка, универмаг и универсальный магазин. Этим же объясняется и противоположное явление – одинаковое «озвучивание» разных значений (омонимия), ср. три – числительное и три – глагол в повелительном наклонении. Отсутствие физической общности между знаками-звуками, значениями и обозначаемыми предметами действительности является ответом на вопрос о предпосылках существования множества различных языков в условиях однотипной действительности и отражающего её общечеловеческого мышления.

Эта предпосылка становится причиной существования множества языков в условиях их территориальной разобщённости (подробнее об этом см. § 9).

Рассмотренный тип связи между звуком-знаком, значением и предметом (явлением) действительности называется немотивированностью языкового знака. Немотивированность (отсутствие физической общности между знаками-звуками, значениями и обозначаемыми предметами) следует отличать от словообразовательной и этимологической мотивации языковых единиц. Такая мотивация обнаруживается, во-первых, в звуковой и смысловой связи родственных слов, ср. снег и подснежник, стол и столовая; во-вторых, в аналогичных отношениях между этимологически связанными словами, напр. петух и петь, окно и око. Хотя словообразовательная и этимологическая мотивация представляют собой результат осмысления человеком свойств и связей окружающей действительности, это не превращает производные и этимологически вторичные звучания типа подснежник и окно в единицы, физические свойства которых отражают особенности соответствующих предметов, поскольку непроизводные и этимологически первичные звучания снег, око и т.п. лишены такого свойства. Следовательно, немотивированность языковых знаков (т.е. языковых звучаний) является всеохватывающим их признаком, определяющим способ связи языковых звучаний и тех явлений, которые находятся вне звуковых единиц языка, – значений и предметов окружающей действительности; тогда как словообразовательная и этимологическая мотивации являются выражением связей между звучаниями языковых единиц, т.е. эта связь существует лишь между некоторыми (пусть и многочисленными) языковыми единицами и обнаруживается то­лько внутри языка. Такая связь, разумеется, существует и между значениями языковых единиц, ср. петух и петь, однако значение находится вне звучания и поэтому при рассмотрении звучаний может быть отделено от них. Следует иметь в виду также и то, что словообразовательная и этимологическая связь значений в конечном счёте отражает объективные связи явлений действительности.


Дата добавления: 2015-07-26; просмотров: 836 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Основные свойства языка 3 страница | Основные свойства языка 4 страница | Уровни и единицы языка | Соотношение мнемических и речевых единиц | И развитие языка | И настоящем | Учебники и общие курсы | Периодические издания |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Запомните главные признаки СПП| Основные свойства языка 2 страница

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.015 сек.)