Историко-этнографические области

Наряду с хозяйственно-культурными типами советскио этнографы выделяют историко-этнографические или историко-культурные области — части ойкумены, у населения которых в силу общности социально-экономического развития, длительных связей и взаимного влияния складываются сходные культурно-бытовые (этнографические) особенности. Наиболее ясно особенности эти выступают обычно в материальной культуре — жилище, средствах передвижения, пищи и утвари, одежде, обуви, головных уборах, украшениях и т. п.,— но охватывают также некоторые явления из области духовной культуры, в тон или иной степени связанные с хозяйством и бытом (многие обычаи, обряды, верования, устное поэтическое народное творчество и др.).

Историко-этнографические области, как и хозяйственно-культурные типы, являются историческими категориями. Древнейшие из них сложились еще в процессе первоначального расселения человечества по Земле в конце палеолита, в мезолите и неолите. В дальнейшем постепенно изменялись как характерные особенности отдельных историко-этнографических областей, так и их границы. Одни области при этом совершенно распадались, другие, напротив, возникали вновь. Данный процесс продолжался на протяжении многих тысячелетий при господстве различных социально-экономических формаций — от первобытнообщинной до капиталистической и социалистической. В каждый конкретный исторический отрезок времени, с глубокой древности вплоть до наших дней, историко-этнографические области различных частей земного шара всегда представляли определенные исторические реальности.

В отличие от хозяйственно-культурных типов историко-этнографические области всегда включают народы, расселенные на смежных территориях и реально связанные между собой, хотя и различающиеся часто по уровню и направлению социально-экономического развития, по языку и расовой принадлежности. Следует различать историко-этнографические области разных порядков наиболее крупные «провинции», которые охватывают целые части света или большие группы соседствующих стран, и меньшие области, в свою очередь дробящиеся на подобласти и местные историко-культурные районы.

Одной из крупнейших историко-этнографических «провинций» является Западная Европа, в пределах которой могут быть выделены такие историко-этнографические области, как Центральноевропейская (в нее входят ГДР а ФРГ), Южноевропейская (Средиземноморская), Западноевропейская (Атлантическая), Североевропейская.

В пределах нашей страны отчетливо намечаются четыре основные историко-этнографические провинции первого порядка: европейская часть СССР, Кавказ (с подразделением на Северный Кавказ и Закавказье). Средняя Азия и Казахстан, Сибирь (с возможным выделением отдельной крупной области Советского Дальнего Востока). В зарубежной Азии самостоятельными историко-этнографическими провинциями можно считать Переднюю (Юго-Западную) Азию, включающую Турцию, Израиль, все арабские страны Восточного Средиземноморья и Аравии, Иран и Афганистан; Центральную Азию (Монголия, Синьцзян и Тибет); Южную Азию (Индия, Пакистан, Шри Ланка); Юго-Восточную Азию с подразделением на материковую (индокитайскую) и островную (индонезийско-филиппинскую) части; наконец, Восточную Азию (большая часть Китая, Корея и Япония). В Африке страны Магриба (Египет, Ливия, Тунис, Алжир и Марокко), расположенные к северу от Сахары, составляют одну историко-этнографическую провинцию; все остальные страны могут рассматриваться в качестве другой провинции, включающей такие области, как Восточная, Центральная, Западная и Южная Африка, а также остров Мадагаскар, этническая история которого, как мы знаем, связана с Индонезией. В Америке выделяются североамериканская, среднеамериканская и южноамериканская провинции; две последние часто объединяются под названием Латинской Америки. Историко-этнографической провинцией первого порядка является Австралия и Океания (с дальнейшим подразделением на собственно австралийскую, тасманийскую, меланезийскую, микронезийскую и полинезийскую области).

Работа по выделению историко-этнографических областей в масштабе всего мира еще не закончена. Наибольшие успехи достигнуты в историко-этнографическом районировании нашей страны. В Сибири, например, выделены такие характерные области, как ямало-таймырская, западносибирская, алтаесаянская, восточносибирская, камчатско-чукотская и амуро-сахалинская. Опишем более подробно первую и последнюю из этих областей.

Ямало-таймырская область включает почти всех ненцев от низовьев Енисея на востоке до Канияско-Тимапской тундры на западе, нганасанов и северные группы хантов и манси, заимствовавшие оленеводство у ненцев. Все эти народы относятся к тундровым оленеводам. С этим типом хозяйства связаны такие особенности, кат;

оленпая нарта, переносный чум, крытый шкурами, глухая меховая одежда и т. п. Сходство проявляется, однако, и во многих культурно-бытовых деталях, которые свидетельствуют о существовании длительных и тесных связей между этническими общностями разного происхождения. Так, например, повсеместно в пределах ямало-таймырской области распространено упряжное оленеводство особого типа, для которого характерны массивные нарты с наклонно расположенными копыльями, веерная оленная упряжка, управление оленями при помощи вожжи, проходящей слева, наличие пастушеской собаки и др. Много специфических деталей у всех народов этой области прослеживается также в конструкции чума, в особенностях покроя и орнаментации одежды.

В амуро-сахалинскую историко-этнографическую область входят такие народы Приамурья и Сахалина, как говорящие на тунгусо-маньчжурских языках нанайцы, ульчи, орочи, удэгейцы, ороки, негидальцы, а также резко отличающиеся от всех них по языку нивхи (гиляки). Несмотря на языковое разнообразие и существенные различия в хозяйстве и быте, у всех.этих народов обнаруживается значительное сходство очень многих элементов материальной и духовной культуры: упряжное собаководство с особым типом нарты и упряжкой цугом попеременно (змейкой), своеобразные типы сетевых снастей для рыбной ловли, зимнее жилище в виде землянок, спайные хозяйственные, а иногда и жилые постройки, выделка рыбьей кожи для изготовления разных предметов домашнего обихода и одежды, часто украшенной цветной аппликацией, сложный спирально-меандрический орнамент, культ медведя с выращиванием пойманного медвежонка в клетке и последующим его ритуальным поеданием. Сходство это настолько велико, а территориальная смена одних культурных особенностей другими происходит у перечисленных народов настолько постепенно (если не считать удэгейцев, резче обособленных от соседних групп), что отвлекаясь от языка, было бы очень трудно провести границу между отдельными народами. На примере амуро-сахалинской области можно проследить, как в результате постепенного проникновения тунгусо-маньчдаурских племен в аборигенную палеоазиатскую этническую среду складывалась культурная общность при сохранении коренных языковых различий.

В качестве примера хорошо исследованной историко-этнографической области европейской части СССР можно привести Восточную Прибалтику. Здесь с глубокой древности, по крайней мере со II тыс. до н. э., расселялись и взаимодействовали различные по происхождению и языку этнические общности: летто-литовская (включая пруссов), говорившая на балтийских языках, и эстоно-ливская, говорившая на прибалтофинских языках. Принеся в Прибалтику различные хозяйственно-культурные типы (тип лесных охотников и рыболовов — у предков прибалтийских финнов, тип пастушеских скотоводов и земледельцев у предков летто-литовцев) и обладая различными культурно-бытовыми особенностями, народы эти в ходе длительного исторического взаимодействия выработали много общего и в хозяйстве, и в культуре. Существенную роль в этом процессе сыграли тесные связи всех народов Прибалтики с их соседями — славянами, главным образом восточными (русские и белорусы), а частично и западными (поляки); в этом же направлении действовали и влияния, шедшие с запада (из Скандинавии и Германии), которые коснулись, хотя и в разной мере, всех народов этой области. Несмотря на резкие различия в языке между литовцами и латышами, с одной стороны, эстонцами и ливами — с другой, всем им свойственны многие общие хозяйственно-культурные черты, как например, широкое распространение в прошлом двухлемешной сохи в качестве основного пахотного орудия, жатвенной изогнутой полукосы, молотьба при помощи палкообразного била или цепа, значительная экономическая роль животноводства, в частности коневодства и свиноводства, повсеместное бытование срубного жилища с духовой печью или камином, наличие хлебосушилки с печью (рига), туникообразная рубаха с наплечными нашивками, плечевые несшитые накидки из шерстяных или льняных тканей, кругловыпуклые женские застежки — украшения (по-латышски сакты) и многое другое.

В послевоенные годы советские этнографы (включая авторов настоящей книги) вместе с учеными других стран собрали среди народов Центральной и Юго-Восточной Азии новые материалы, которые позволили значительно углубить наши представления об этнографическом районировании этой части ойкумены. Как мы уже знаем, здесь выделяются три крупные историко-этнографические провинции: 1) Центральноазиатская, 2) Восточноазиатская и 3) Юго-восточноазиатская.

Первая из них была зоной развития на базе степной охоты и собирательства различных животноводческих хозяйственно-культурных типов (кочевники степей и полупустынь, высокогорные скотоводы), которые существовали и взаимодействовали с земледельческими группами того же ландшафтно-климатического пояса. Антропологически население этой провинции входит в состав континентальных монголоидов; только на юге (в Тибете) имеет место переход к монголоидам тихоокеанским. Этническая история Центральной Азии характеризуется взаимодействием народов алтайской языковой семьи — тюрков, монголов и отчасти тунгусо-маньчжуров — с народами китайско-тибетской семьи — собственно тибетцами и близкими к ним племенами, а позднее с китайцами. На западных рубежах провинций большую этногенетическую роль играли также индоевропейские, главным образом иранские народы. В пределах провинции могут быть выделены несколько историко-этнографических областей (монгольская, сицьцзянская, тибетская).

В восточноазиатской провинции с глубокой древности (по крайней мере, с мезолита и неолита) развивались хозяйственно-культурные типы двух климатических зон: субтропической, влажной (к югу от Циньлина и на островах) и умеренной, засушливой. Типы первой группы здесь почти исчезли, сохраняясь дольше всего на Тайване, Рюкю и на севере Японии. Типы второй группы — мотыжные земледельцы субтропических влажных лесов и засушливых степей — достигли наивысшего развития в южной половине провинции, где оставались преобладающими среди различных тибето-бирманских, тайских, монкхмерских и индонезийских народов вплоть до XVII—XIX вв. Типы третьей группы распространялись с севера на юг вместе с расселением китайцев, начиная с I тыс. до н. э. Приемы пашенного земледелия пришли на север этой провинции, в бассейн Хуанхэ, по-видимому, с запада, из Средней и Передней Азии. Этногенетически Восточная Азия — зона формирования тихоокеанских монголоидов и народов китайско-тибетской языковой семьи, а также корейцев и японцев, которые, постепенно продвигаясь с севера на юг и отчасти с запада на восток, взаимодействовали с древними экваториальными расами, широко распространенными среди монкхмеров, индонезийцев, айнов, отчасти также среди предков вьетнамцев и тайских народов, обитавших в пределах восточноазиатской провинции до расселения здесь китайцев и японцев. Восточная Азия включает четыре ясно выраженные историко-этнографические области: северокитайскую, южно-китайскую, корейскую и японскую. Южнокитайская область до IV—V вв. н. э. входила в состав Юго-Восточной провинции и только в процессе заселения ее китайцами и их взаимодействия с аборигенными народами «перешла» к Восточной Азии.

Для Юго-Восточной Азии характерно развитие я взаимодействие различных хозяйственно-культурных типов, сложившихся во влажных тропиках и субтропиках: лесных собирателей и охотников со своеобразным горным вариантом, береговых собирателей «даров моря» и рыболовов, мотыжных земледельцев жаркого пояса, наконец, пашенных земледельцев той же климатической зоны. Все перечисленные типы, кроме последнего, возникли в пределах Юго-Восточной Азии; пашенное же земледелие проникло сюда сравнительно поздно (с первых веков новой эры), скорее всего двумя путями (из Индии и из Китая) и распространилось далеко не повсеместно. Этническая история этой провинции характеризуется взаимодействием древнего аборигенного населения, принадлежавшего к экваториальным расам и говорившего, вероятно, на языках папуасского и австралийского типов, с более поздними переселенцами, которые входили в контактную южноазиатскую расовую группу, а лингвистически относились к индонезийцам и монкхмерам, позднее также к вьетнамцам, таи, тибето-бирманцам и мяо-яо. Переселение это, начавшееся в середине II тыс. до н. э. из южных приморских районов соседней восточноазиатской провинции (юг Китая), продолжается до настоящего времени. В пределах Юго-Восточной Азии отчетливо выделяются материковая и островная части с подразделением первой на западноиндокитайскую (Бирма, Таиланд), и восточно-индокитайскую (Лаос, Кампучия, Вьетнам), а второй — на западно-индонезийскую (Суматра, Ява, Мадура, Бали, Калимантан и соседние мелкие острова), восточно-индонезийскую (все остальные острова Малайского архипелага) и филиппинскую области. Для конца XIX — начала XX в. Б. В. Андрианов и Н. Н. Чебоксаров выделили 16 крупных провинций, или историко-этнографических регионов: 1— Восточноевропейский; 2 — Кавказский; 3 — Среднеазиатско-Казахстан-ский; 4 — Сибирский; 5 — Западноевропейский; 6 — Аравийско-Североафриканский; 7 - Африканский Тропический; 8 — Переднеазиатский; 9 — Южноазиатский; 10 — Центральноазиатский; 11 — Восточноазиатский; 12— Юго-Восточноазиатский; 13 — Североамериканский; 14 — Латиноамериканский; 15 — Австралийский; 16 — Океанийский.

Дата добавления: 2015-07-24