Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Среди дочерей пустыни

Читайте также:
  1. XIII. Тоталитаристы среди нас
  2. Аксьон директ» и ее место среди европейских боевых групп 60-х—80-х годов
  3. Анализ суицидных попыток и причин их возникновения среди школьников. Анализ результатов анкетирования.
  4. Арийский след среди тюркоязычных народов. Откуда там могли появиться R1a1. От кого произошли кыргызы
  5. Белые пустыни Арктики и Антарктики
  6. Бог живет среди нашей хвалы
  7. Боль в ухе: что делать среди ночи

1.

 

"Не уходи! – сказал тогда странник, называвший себя тенью Заратустры. – Останься с нами, не то прежняя смутная тоска снова нападет на нас.

Старый чародей от души поделился с нами тем наихудшим, что было у него, и вот, взгляни, – у нашего доброго благочестивого Папы на глазах слезы, и он опять готов плыть по морю уныния.

Похоже, что эти короли стараются сдерживаться перед нами: ибо лучше всех нас научились они этому за сегодняшний день! Но я готов побиться об заклад, что не будь свидетелей, они бы тоже затеяли скверную игру,

– скверную игру медленно ползущих облаков, влажного уныния, сырой тоски, заволоченного неба, украденных солнц, завывающих осенних ветров!

– скверную игру наших рыданий и криков о помощи: останься с нами, о Заратустра! Здесь много скрытых бед, желающих высказаться, много облачного и вечернего, много спертого воздуха!

Ты насытил нас сильной, мужской пищей и напитал подкрепляющими притчами: так не допусти же того, чтобы дух женственности и изнеженности овладел нами за десертом!

Ты один делаешь воздух, тебя окружающий, крепким, бодрым и чистым! Нигде на земле не встречал я воздуха свежее, чем в пещере твоей!

Хотя и повидал я много стран, а нос мой разучился распознавать и оценивать разные запахи; у тебя же, в пещере твоей, услаждается обоняние мое как никогда ранее!

Разве что однажды, – о, прости мне одно воспоминание! Не обессудь за одну старую застольную песню, которую сложил я, живя среди дочерей пустыни:

– ибо там тоже был добрый, здоровый, светлый воздух Востока: там отдалился я дальше всего от затянутой тучами, от сырой, угрюмой, дряхлой Европы!

Любил я тогда девушек Востока и других поднебесных стран, чьи лазоревые небеса не омрачали ни единое облако, ни единая мысль.

Вы не поверите, до чего же чинно восседали они, когда не плясали – глубокие, но при этом бездумные, словно маленькие тайны, словно разукрашенные лентами загадки, словно десертные орешки,

– пестрые, яркие и чуждые, поистине так! Но не омрачало их ни одно облачко – эти загадки позволяли разгадывать себя: и вот – в честь этих девушек сочинил я тогда застольный псалом – псалом для десерта".

Так говорил странник, называвший себя тенью Заратустры; и прежде чем кто-нибудь успел ответить ему, он схватил арфу старого чародея и, скрестив ноги, оглянулся вокруг, спокойный и мудрый: медленно и испытующе он втянул в себя воздух, будто пробуя на вкус новый, незнакомый воздух чужой страны. А потом запел в какой-то особой манере, с воплями и завываниями.

2.

 

Пустыня ширится: горе тому, кто пустыни таит!

О! Торжественно!
Поистине торжественно!
Достойное начало!
По-африкански пышно!
Как и пристало льву
Или высоконравной обезьяне, –
Но чуждо вам, возлюбленные девы,
У чьих прелестных ног мне, европейцу,
Позволено сидеть. Селах.

Поистине, достойно удивленья,
Что я – вблизи пустыни
И в то же время от нее далек
И не опустошен:
Оазис-крошка,
Зевнув, открыл благоуханные уста
И я низринулся в сладчайшие пределы,
И вот, возлюбленные девы,
Я перед вами. Селах.

Благословенно чрево того кита,
Что гостя приютил! –
Понятен ли ученый мой намек?
Хвала утробе, что была с невольным постояльцем
Радушна, как со мной оазис:
Но в чем себе позволю усомниться, –
Я сын Европы, а она –
Старух всех недоверчивей на свете.
Да исправит это Господь!
Аминь!

И вот я здесь,
Вокруг меня оазис;
Я словно финик –
Румяный, сладкий, сочный, золотистый,
Вожделеющий девичьих уст, алчущий укуса
Белоснежных, холодных и острых девичьих зубов:
Сердца всех пылких фиников
Томятся такой же страстью. Селах.

Итак, похожий – даже слишком –
На вышеназванные южные плоды,
Лежу я, окруженный роем
Игривых и назойливых жучков,
А также сумасбродной суетой
Нескромных, крошечных причуд и вожделений –
О кошки-девушки, Зулейка и Дуду –
Безмолвные и полные предчувствий,
Я вами окружен и осфинксован,
Когда одним бы словом
Мне выразить как можно больше чувства:
(Да простится мне этот грех против языка!)
Я с упоением вдыхаю райский воздух,
Прозрачный, свежий, в золотых прожилках,
Давно уже не посылал на землю месяц
Такого воздуха, –
Случайно ли, по прихоти, –
Как повествуют древние поэты?
Но я из рода скептиков и сомневаюсь в этом,
Я вышел из Европы, а она –
Старух всех недоверчивей на свете.
Да исправит это Господь!
Аминь!

Сижу я здесь, любезные подруги,
Без будущего, без воспоминаний,
Упиваюсь благоуханьем,
Втягиваю его раздутыми от жадности ноздрями,
Гляжу на пальму,
Что как танцовщица
Сгибает стройный стан,
Стоит заглядеться
И начинаешь подражать ее движениям!
Она похожа на танцовщицу, что долго –
О, как небезопасно долго! –
Стояла на одной ноге –
Быть может, о второй она забыла?
По крайней мере тщетно я искал
Бесценную другую половину,
В священной близости искал легчайших,
Покровов тканых и блестящих,
Тончайших, развевающихся юбок.
Увы, мои прелестные подруги,
Хотите верьте, хотите – нет:
Она утратила вторую ножку!
Ах, какая жалость!
Быть может, где-то блуждает она,
Безутешная, одинокая?
Быть может, ужасного чудовища страшится –
Льва с пышной желтой гривой?
Или уже обглодана, разгрызена на части?
О горе! Не иначе, как съедена она! Селах.

О, не рыдайте, нежные сердца!
Сердца сладчайших фиников, не плачьте!
Сосцы, наполненные молоком!
Сосуда с благовониями!
Бедняжечка Дуду, утешься!
Зулейка, будь смелей!
Или уместней укрепиться сердечным средством –
Умащенной бальзамом притчей?
Торжественным наставленьем?

Поднимись, достоинство!
Достоинство добродетели! Достоинство Европы!
Раздуйтесь, мехи добродетели!
Не повыть ли,
Пореветь еще!
Исторгнуть рев высоконравный!
Высоконравным львом рычать
пред дочерьми пустыни!
О девы!
Для алчной страсти европейской
Рев добродетели всего милее!
Я, европеец, перед вами,
Я не могу иначе, помоги мне, Боже! [ 19 ]
Аминь!

 

Пустыня ширится: горе тому, кто пустыни таит!


Дата добавления: 2015-07-24; просмотров: 72 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: КРИК О ПОМОЩИ | БЕСЕДА С КОРОЛЯМИ | ЧАРОДЕЙ | В ОТСТАВКЕ | САМЫЙ БЕЗОБРАЗНЫЙ ЧЕЛОВЕК | ДОБРОВОЛЬНЫЙ НИЩИЙ | В ПОЛДЕНЬ | ПРИВЕТСТВИЕ | О ВЫСШЕМ ЧЕЛОВЕКЕ | ПЕСНЬ ТОСКИ |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
О НАУКЕ| ПРОБУЖДЕНИЕ

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.009 сек.)