Тогда оба короля остановились, улыбнулись, посмотрели в ту

Сторону, откуда исходил голос, и затем взглянули друг другу в

лицо. "Так думают многие и у нас, -- сказал король справа, --

но не высказывают этого".

Король слева пожал плечами и ответил: "Это, должно быть,

Козопас. Или отшельник, слишком долго живший среди скал и

Деревьев. Ибо отсутствие всякого общества тоже портит добрые

правы".

"Добрые нравы? -- с негодованием и горечью возразил другой

король. -- Кого же сторонимся мы? Не "добрых ли нравов"? Не

нашего ли "хорошего общества"?

Поистине, уж лучше жить среди отшельников и козопасов, чем

Среди нашей раззолоченной, лживой, нарумяненной черни, -- хотя

бы она и называла себя "хорошим обществом",

-- хотя бы она и называла себя "аристократией". Но в ней

Все лживо и гнило, начиная с крови, благодаря застарелым дурным

Болезням и еще более дурным исцелителям.

Я предпочитаю ей во всех смыслах здорового крестьянина --

грубого, хитрого, упрямого и выносливого: сегодня это самый

Благородный тип.

Крестьянин сегодня лучше всех других; и крестьянский тип

должен бы быть господином! И однако теперь царство толпы, -- я

не позволяю себе более обольщаться. Но толпа значит: всякая

Всячина.

Толпа -- это всякая всячина: в ней все перемешано, и

Святой, и негодяй, и барин, и еврей, и всякий скот из Ноева

Ковчега.

Добрые нравы! Все у нас лживо и гнило. Никто уже не умеет

благоговеть: этого именно мы все избегаем. Это

Заискивающие, назойливые собаки, они золотят пальмовые листья.

Отвращение душит меня, что мы, короли, сами стали

Поддельными, что мы обвешаны и переодеты в старый, пожелтевший

Прадедовский блеск, что мы лишь показные медали для глупцов и

пройдох и для всех тех, кто ведет сегодня торговлю с властью!

Мы не первые -- надо, чтобы мы казались первыми: мы

Устали и пресытились наконец этим обманом.

От отребья отстранились мы, от всех этих горлодеров и

Пишущих навозных мух, от смрада торгашей, от судороги

честолюбий и от зловонного дыхания: тьфу, жить среди отребья,

-- тьфу, среди отребья казаться первыми! Ах, отвращение!

отвращение! отвращение! Какое значение имеем еще мы, короли!"

"Твоя старая болезнь возвращается к тебе, -- сказал тут

Король слева, -- отвращение возвращается к тебе, мой бедный

брат. Но ты ведь знаешь, кто-то подслушивает нас".

И тотчас же вышел Заратустра из убежища своего, откуда он

С напряженным вниманием слушал эти речи, подошел к королям и

начал так:

"Кто Вас слушает, и слушает охотно, Вы, короли, тот

Дата добавления: 2015-07-24