Глава вторая 6 страница

Легкие отклонения в сторону эксгибици­о­низма. Мужской эксгибиционизм как психиче­ское расстройство встречается до­ста­точ­но редко, однако женский, напротив, до­воль­но часто, хотя он и не носит таких «кли­ни­­че­ских» очертаний, как мужской, а потому о его существовании — пусть и в та­кой, ла­тент­ной форме — даже не говорят. Как шутит один из американских исследователей: ес­ли мужчина в окне напротив обнажается перед незнакомой женщиной, то его арестуют за эксгибиционизм, если же женщина в такой же ситуации обнажается перед незнакомым мужчиной, то арестуют опять-таки мужчину, но уже за вуайеризм.

Другие сексуальные отклонения. В течение года вибраторы хотя бы иногда использовали 2% мужчин и женщин, а «другими сексуальными игрушками» пользовались 1% мужчин и 2% женщин. Различные «иг­ры» предлагают своим мужчинам 11% британ­ских женщин. Опыт «секса по телефону» в Соединенных Штатах имели 13% мужчин и 7% женщин. Анальный секс хотя бы изредка практикуется в 6% гетеросексуальных пар. По данным ФБР, в США ежегодно тысяча муж­чин умирает от удушения, к которому они прибегали для дополнительной сексуальной сти­муляции.

На этом можно было бы закончить, но есть ведь еще и... сексуальные фантазии. Их содер­­жа­ние — это, конечно, совсем не то же самое, что и сексуальная практика, однако, сексуальные фантазии способны жить в человеке своей жизнью, подчас мучить его и не давать ему покоя. И в зна­чи­тельной части это происходит потому, что сами эти фантазии не вполне отвечают канонам «тради­ционной» сек­суальности. Как показывают исследования, сексуальные фантазии — вещь универсальная и с точки зрения пола, и с точки зрения возраста. Причем, это далеко не всегда просто фантазия-фантазия. 71% мужчин и 72% жен­щин частенько фантазируют непосредственно во время секса с партнером, а во время мас­турбации поч­ти всегда или часто фантазируют — 89% мужчин и 64% женщин. С учетом всех этих данных нам стоит взглянуть на содержание этих фантазий, чтобы понять, насколько все непросто в каждом отдельно взятом сексуальном королевстве.

Если мы говорим о мастурбационных фан­та­зиях, которые, как нетрудно догадаться, яв­ляются самыми важными, поскольку именно ими человек пользуется для психической самостимуляции, то картина выглядит сле­дующим образом... Контакт с любимым человеком представляют 80% женщин и 48% мужчин. Фантазия о сексуальной связи с не­знакомым человеком воодушевляет 75% муж­чин и 21% женщин. 33% мужчин и 21% женщин фантазируют о групповом сексе. Секс с насилием или принуждением по отношению к себе представляют 14% мужчин и 29% женщин. Принуждение со своей стороны представляют 24% мужчин и 6% женщин. Фантазии о сексе с представителем своего пола возбуждают 7% мужчин и 11% женщин. Наблюдение за сексуальными действиями других людей представляют себе 35% мужчин и 25% жен­щин. 4% женщин фантазируют о сексуальном контакте с животными. И 19% мужчин плюс 28% женщин представляют себе то, чего бы они никогда не стали делать в реальной ситуации.

В общем, если все это хозяйство суммировать, то выяснится, что «здоровых» среди нас — раз, два и обчелся. Разумеется, о болезни и здоровье я в данном случае говорю исключительно юмористически, но факт ос­тается фактом — наши фантазии далеко не всегда совпадают с фактическим положением дел в нашей же сексуальной жизни. И это ведет к проблемам...

С одной стороны, возникает внутреннее напряжение, связанное с сексуальной неудовлетворенностью, с другой стороны, нарастает часто неосознанное, подсознательное недовольство партнером. Он-то не в курсе, чего бы нам хотелось на самом деле, может, мы, конечно, как-то ему и намекали, но вряд ли он понял, насколько это для нас важно. И дальше начинает подниматься как на дрожжах это самое недовольство, возникает неприязнь, раздражительность, появляется отчужденность, разгораются конфликты. В результате, «ни с чего» качество нашей сексуальной жизни снижается, а то и вовсе уходит «в аут». Формально секс есть, формально все хорошо, даже не придерешься, а претензии и вовсе не выскажешь — будут глупо смотреться. Но что-то не так, не то, плохо. Жуть — одним словом.

Но даже если партнеры все могут обсудить, разве все можно реализовать в партнерском сексе? Например, глупый получается вуайеризм, если «жертва» — сексуальный партнер в этой игре — знает о том, что за ним подглядывают. Нет ощущения остроты, на­пряжения от происходящего. «Специальный показ» не возбуждает человека с от­четливой склонностью к вуайеризму. И с экс­гибицио­низмом аналогичная история, потому как часто человеку с такой «вариабельностью» требуется нарваться на испуг «жертвы», но если партнер по сексу подыгрывает — какой тут испуг? Или тот же фетишизм: если объ­ектом фетиша является женская грудь определенного вида и размера, а у партнерши другая — как быть? Впрочем, как правило, встретить полное понимание своей «ненормальности» у сексуального партнера не получается. Он, естественно, задается вопросом: «Чем я плох, если нужны еще какие-то прибамбасы?», расстраивается, сердится, по итогу — отказывается наотрез.

Плюс ко всему этому возникают накладки и еще более тонкого характера. Известно, что все лю­ди де­лятся на группы в зависимости от значимости для них той или иной си­стемы восприятия. Кто-то, пре­жде всего, «лю­бит глазами», кто-то «ушами», кто-то «те­лесным контактом». Считается, что мужчины — глазами, а женщины — ушами, но это и так, и не так. «Визуалами» могут быть и женщины, а «аудиалами» и мужчины. Это достаточно индивидуальные вещи.

И вот представим себе, что один из парт­неров «визуал», а другой — «аудиал», то есть одному — посмотреть, другому — по­слушать. Подходим к моменту близости и... «аудиал» выключает свет. Неважно, как он объясняет этот свой весьма опрометчивый поступок: неловко ему, смущается он своей наготы или стесняется выражения своего ли­ца в момент наивысшего наслаждения. Возможно, кстати сказать, он, будучи «аудиалом», просто облегчает таким образом себе жизнь, потому как в темноте ему легче сконцентрироваться на звуках... Не важны все эти объяснения, не важны. По­тому что его партнер «визуал» (тот, что «любит глазами»), теряет из поля своего восприятия все воз­бу­ж­­дающие его стимулы — он не видит ни те­ла партнера, ни его нижнего белья, которое то­же может быть для него сильным стимулом, ни обстановки вокруг, которая также способна «заводить». Ничего этого не видно — и все, смолкла для него любовная песня, хо­тя, формально, все очень даже хорошо слышно. Но ему это неинтересно, «слышно» — это не из его репертуара.

Другая история — из серии «самых печальных на свете». Не любит мужчина говорить во время секса, ну, не работает у него артикуляционный аппарат в минуты этого сладостного наслаждения — все возбуждение сбивает сия досадная необходимость. Или женщина стесняется звуком выдать свое удовольствие, неловко ей кричать, кажется такое поведение неприличным, не­эстетичным, или что-то еще в этом роде. В результате молчание... Только на сей раз это не знак согласия, а прямая дорога к разочарованию, потому что партнер или партнерша — «аудиа­лы». Нужно им слышать — и ахи, и вздохи, и нежные слова, и сопение, и рычание, и сто­ны, и клятвы верности именно в тот самый момент. Нужно! А нету. Кому-то из «аудиалов», может быть, музыка нужна, и такое слу­­чается. А им говорят: «Не включай, мне некомфортно! Я отвлекаюсь, не могу сосредоточиться». Что делать? Вроде секс есть, а на­стоящей радости не обнаруживается.

Наконец, разница темпераментов. Одному нужно, чтобы все под ним горело, а во­круг взрывалось, чтобы, как говорится, пули над головами свистели, а другому — тихо-мирно, без истерик, ровненько так, гладенько, с чувством, с толком, с расстановкой. Или да­же не темперамент, а про­сто «время загрузки»: один из партнеров воз­бужда­ется в три секунды и тер­петь у него нету мо­чи, а другому и получаса мало предварительных ло­бызаний, не «заводится» он с «пол-оборота». По­том, конечно, «заведется», но, как из­вестно, дорога ложка к обеду. Если мне нужно вот так — все вдруг и внезапно, а партнеру — с подготовкой, прелюдией и романтической атмосферой, то это беда: или я тороплю, или он тормозит. И вот любят друг друга, и жить друг без друга — никак, а что ни секс — так хоть в петлю. Так что ж, нет никакой надежды на сексуальное счастье?..

Примечание:

«А лечиться будем нашим творческим коллективом...»

Сексологи не теряют надежды... Своим пациентам с такой «вариабельностью» или «асимметрией» они предлагают пройти курс так называемой «сценарно-ориентированной сексотерапии». Терапия эта парная, то есть рассчитана на двух партнеров, и проходит в три этапа.

Первый этап можно назвать просто: «А поговорить?..»

До тех пор пока в паре не озвучены сексуальные предпочтения и желания партнеров, с мертвой то­ч­ки сдвинуться невозможно. Понятно, что доби­ть­ся откровенности в таком вопросе — это особое искусство. Искусство объяснять, слушать и принимать. Поэтому, как правило, начинают издалека. Партнерам предлагается начать с обсуждения особенностей сексуального поведения людей не на личном опыте, но выражая при этом личное отношение к разного рода «нюансам». Как правило, для этого предлагаются фильмы эротического содержания, книги, издания. Партнеры учатся рассказывать друг другу о том, что на них произвело впечатление, какие сцены или ситуации кажутся им возбужда­ющими.

Дальше переходят к более интимным вещам — парт­неры делятся друг с другом своим сексуальными сновидениями и фантазиями. Откровенность важна, но ни одно вы­сказыва­ние не должно звучать как претензия или требование. Мы про­сто говорим о том, что по каким-то странным, загадочным при­чинам доставляет нам особое удовольствие. Тут, на самом деле, решается сразу два вопроса: каждый из партнеров начинает лучше по­нимать собственные чувства, желания, ощущения и одновременно они больше узнают об особенностях и предпочтениях друг друга. Повышается уровень взаимопо­нимания в паре, у партнеров появляется особый «сексуальный язык», который помогает им общаться и обсуждать эти «непростые» темы.

В завершение данного этапа необходимо разоб­раться с этими пресловутыми «вариабельностями» и «асимметриями». Проблема ни в коем случае не в партнере! Просто у нас есть новые возможности увеличить степень интимности, близости, взаимопонимания в нашей паре, у нас есть шанс повысить градус взаимной удовлетворенности друг другом, мы узнаем, как мы можем доставить радость любимому человеку и сделать его более счастливым — таково общее настроение этого этапа терапии. Па­рт­неры просто обязаны быть благодарными друг дру­гу, хотя бы за то, что они способны на откровенность, за то, что, преодолевая все свое внутреннее сопротивление и стресс, они все-таки идут навстречу друг другу. И нужно радоваться этому взаимно­му движению! Обязательно.

Если задачи этого этапа решены, нужно двигаться дальше. Но прежде следует все-таки ответить себе на три вопро­са: во-первых, о каких именно особенностях сексуальности каждого из партнеров идет речь, во-вторых, насколько эти, выявленные на первом этапе терапии особенности в принципе приемлемы (или неприемлемы) для участников дан­­ной пары, в-третьих, насколько эти пожелания-ожи­дания в принципе реализуемы. Если никаких фундаментальных проблем по всем трем пунктам не обнаружено, двигаемся дальше.

Второй этап обозначим так же просто: «Ну что, попробуем?..»

Мы предпринимаем первые, ни в коем случае не резкие и решительные, а аккуратные и даже робкие попытки опробовать то, что мы теперь понимаем как «особенности сексуальных предпочтений» друг друга. Тут должно быть больше игры, даже баловства в хорошем смысле этого слова, потому что самое главное — это доброжелательность, отсутствие напряжения и внутреннего конфликта. Если последний разрешить все еще не удалось, то переходить к «пробе пера» рановато. Партнеры должны внутренне принять свои различия, примириться с тем, что никто не идеален, но тем не плох, а... любим всяким, со всеми своими, как говорят в таких случаях, «тараканами». Часто именно в этой части обойтись без помощи сексолога-психотерапевта трудно. Кроме того, он может предложить определенные упражнения, которые помогут партнерам отрепетировать и реализовывать соответствующие формы сексуального поведения.

Впрочем, нельзя не отметить, что часто сексуальные фантазии, о реализации которых человек может мечтать годами, став явью, теряют для него всякую свою прежнюю привлекательность. То, что кажется нам прекрасным, далеко не всегда таковым оказывается, когда мы это пробуем на вкус и цвет. Иногда такая «проба пера» — тот единственный действенный способ, который помогает справиться с подобного рода сексуальной навязчивостью. Хо­тя есть и другой риск — в процессе «пробы» может понравиться, и понравиться очень, а дальше — распробовал, и пошло-поехало. Каким будет финал подобного эксперимента в каждом конкретном слу­чае? Этого заранее сказать нельзя. Но с большой до­лей вероятности можно утверждать: если сексуальные потребности человека не удовлетворяются долж­­ным образом в данной конкретной паре (в браке), он, скорее всего, отправится на их поиски и пойдет, что называется, по рукам.

Третий этап звучит формально: «Договорные отношения — и в путь!»

Разумеется, идеальные сексуальные сценарии в паре могут и не совпадать, причем критически. Например, оба хотят быть в активной роли или, напротив, то­же оба, но в пассивной. Другой при­мер: у мужчины есть некие, пусть и незначительные, садистические фантазии, но для женщины роль «мазохистки» неприемлема никак, плохо она себя в ней чувствует, очень. И как тут быть? Решается этот вопрос следующим образом...

Во-первых, какие-то сексуальные сценарии могут реализовываться в игровой манере, разыгрываться. В этом случае один партнер получает удовольствие от того, что его желание хоть на какой-то процент удовлетворяется (а то и на все сто), второй — от игры. В конечном счете, в каждом из нас есть что-то артистическое, человек существо играющее, и просто нужно уметь освободить эту часть своей натуры в плоскости сексуальных отношений. Если преодолеть собственные предубеждения, какую-то свою косность, перестать стремиться к то­му, чтобы твой партнер был «примерным» с твоей точки зрения, если понять, наконец, что сексуальность — это не нормы ГТО, которые нужно тупо выполнять, а пространство удовольствий, причем, разнообразных удовольствий, то в результате таких «компромиссов» сексуальная жизнь улучшится и у того партнера, который поначалу «с тяжелым сердцем» шел на этот ужасный «компромисс».

Второе — это «договорные отношения». Пара вполне может установить некий внутренний график, или даже не график (тут же многое зависит от настроения в конкретный момент и никакой «обязаловки» быть не должно), а просто некий процент от общего числа половых контактов, когда один или другой партнер имеет возможность испытать то, что доставит ему максимальное наслаждение.

О важном...

Мы еще вернемся к вопросу о том, как пра­виль­но вести беседы на эти непростые те­мы. Здесь же мне важно уточнить только те моменты, которые касаются особенно­стей сексуально­сти и идеальных сексуальных сценариев — ваших или ваших сексуальных партнеров.

Человек не виноват в том, что у него не­стан­дартная сексуальность, или стандартная, но с какими-то особенностями. Плохо это или хорошо, но нас возбуждает то, что воз­буждает, радует то, что радует, доставляет удовольствие то, что доставляет удовольствие. Кому-то нравятся креветки, а кому-то нет. Кто-то любит смотреть фильмы ужасов, а кто-то не любит. Кто-то ходит в оперу и на­ходит это зрелище захватывающим, а кто-то слушает самую что ни на есть попсовую поп­су и счастлив. С этим ничего невозможно по­делать. Каждый из нас — это человек с набо­ром индивидуальных предпочтений, включая, разумеется, и сексуальные. Но в по­след­нем случае возникают проблемы, поскольку речь, как правило, идет о партнерских отношениях. Осуждать своего партнера за то, что он такой, какой он есть, — глупо. Пытаться пе­ределать — наверное, возможно, но ча­ще все­го абсолютно бес­смыс­ленно. Ог­раничи­вать?.. Можно, конечно, и поограничивать какое-то время, но скорее всего эффект будет вре­мен­ным, а потом случится то, что случится, — «кто ищет, тот всегда найдет».

Человек, обладающий какими-то сексуальными особенностями, не «преступник», а «жертва».Что я имею в виду? Вот есть у человека какие-то «тайные желания»... Он, с одной стороны, мучается из-за того, что они у него просто есть. Будучи членом общества и хотя бы отчасти разделяя его идеалы и цен­ности, страдает от угрызений совести — ему чего-то хочется, но он считает, что это «неправильно».С другой стороны, он, как правило, не имеет возможности эти свои «тайные желания» реализовать, ну или, по крайней ме­ре, у него нет для этого достаточных возможностей. И что ему делать, если он влю­бился? Сердцу ведь особенно не прикажешь — влюбляется оно в тех, в кого влюбляется, а невозможность реализовать свою сексуальную «вариабельность» сообщает о себе не­сколько позже.

Что делать? Терпеть, скрываться, ограни­чивать себя, испытывать, извините за термин, фрустрацию и, понятное дело, мучиться, при­чем, по кругу — удовлетворения нет, врать (или, по крайней мере, привирать) приходится, да и от чувства вины за эту вынужденную ложь не так-то легко изба­виться. Когда тайна нашего героя (или героини), так или ина­че, «вскроется», его партнер воспримет «случившееся» как личное оскорбление (да­же ес­ли никакой фактической измены и близко не было). Причем понять эту «вторую половину» можно, но кто больше в такой ситуации страдает на самом-то деле? По опыту сво­ей врачебной практики отвечу так: больше, как правило, страдает тот, кто обременен эти­ми самыми сексуальными особенностями. А его партнер страдает тем больше, чем более он сам эгоистичен и эгоцентричен.

Если вы узнали, что у вашего партнера есть какие-то «тайные желания», не культивируйте в себе негативные чувства. Все начинается с него­дования, затем следует фа­за растерянности, появляется странное чувство вины, ощущение собст­венной неполно­ценности и, наконец, снова злость и отчуждение. И вся эта эмоциональная драма разворачивается на депрессивном фоне.

Почему именно такова динамика негативных чувств в подобной ситуации? Изначальное негодование — это просто защитная реакция. То, что вы узнали вдруг о партнере, — это как гром среди ясного неба. Не­по­нятно, как на это реагировать, привычная картина мира рушится, и человек встает в защитную позу. Он негодует, он оскорблен, он ранен обманом, ему кажется, что его доверием вероломно воспользовались, води­ли «столько лет» за нос и так далее... Конечно, человеку, опешившему перед лицом подобных известий, приходится непросто. Но, с дру­гой стороны, если такова реакция, то как было ему об этом рассказывать? Ну, право, не просто. Если бы он сейчас воспринял это известие спокойно, то понятно, что было глупо что-то от него скрывать. Но если реакция не­га­тив­ная, то скрытность его партнера весь­­ма оправданна. Да, это нехорошо, что он скры­вал какие-то свои жела­ния, интересы и увлечения, а что было делать? Кро­ме того, часто люди, обладающие этой своей «ва­ри­­­абельностью», тщат себя надеждой, что со вре­ме­нем это у них «пройдет», что они обвыкнутся в новой, «нормальной» сексуальной жизни и дальше не будут испытывать та­кого жгучего желания переодеваться в одежду противоположного пола или изо­б­ражать «раба/рабыню» или «госпожу/господина». Наконец, бывают случаи, когда тяга к тем или иным «странным играм» возникает у человека уже во время длительных партнерских отношений (в браке). У женщин, на­пример, именно так ча­сто и бывает.

Дальше, как я уже сказал, наступает фаза растерянности, и появляется непонятное чув­ство ви­ны, ощущение своей неполноценности. Причины этих реакций, наверное, тоже понятны. Во-первых, партнер, узнавший о сексуальной «вариабельности» своей «второй половины», понимает, что его прежние представления об их отношениях были, мя­г­ко говоря, ошибочными. Впрочем, у него та­кое психологическое состояние, в котором полутона пропадают. Все становится или «черным», или «белым», поэтому кажет­ся, что кругом вообще од­на ложь, один обман, все неправда и верить нель­зя. Как жить в мире, где все не­правда, все зыбко и обманчиво? И главное — а дальше что? Непонят­но. Отсюда растерянность. А растерянность превращает нас в слабых людей, которые начинают думать, что проблема в них. У кого-то это срабатывает сразу, потому что такая схема психологиче­ско­го реагирования для них привычна, кто-то приходит к этому постепенно, по мере усугубления депрессии. Возникает странная идея — мол, дело во мне, если бы я была распрекрасна (был распре­красен), то ничего подобного никогда бы не случи­лось! Это, разумеется, глупость несусветная. Если мужчине важно, чтобы во время секса его стягивали шелковыми шарфами, то дело отнюдь не в жен­ской красоте и привлекатель­ности, а в этих самых шарфах-фетишах. Если женщине хочется, чтобы во время сексуального действа ее обзывали неприличными словами, дело в ее же­лании слышать эти слова, а не в том, какой длины половой член у ее му­жа. Но состояние стрессово-депрессивное, а потому мыслительный процесс широтой и здравостью не отличается. Отсюда и выводы соответст­ву­ющие — неадекватные.

Наконец, кульминация — злость и отчу­ж­дение. Если человек оказался в такой психологической ситуации и не обратился во­время за сексологиче­ской, психотерапевтической помощью (а делают это редко, потому что «стыдно»), то поезд идет под откос — начали защищаться, начали замыкаться в себе, как в ракушке, удумали себе все, что мо­ж­но и нельзя, и получаются злоба да отчуждение. Естественная динамика психических процессов: если вы начали движение «от», то вы движетесь к расставанию, если не фактическому, то, по крайней мере, внутреннему. Только движение навстречу, «к», способно в корне изменить ситуацию.

Примечание:

«Случай из психотерапевтической практики...»

Никогда не забуду почти трагикомическую историю одной своей пациентки. Статная, добропорядочная, всегда серьезная и чрезвычайно ответственная дама «за сорок» в один прекрасный момент обнаружила у своего гражданского мужа записную книжку. Телефоны в ней были без имен. Она удивилась, позвонила по одному из этих номеров и... попала в салон интимных услуг. В общем, разразился жуткий скандал. Дичайший! Она крушила собственную квартиру и требовала объяснений. Муж сдался и объяснил, впрочем, достаточно путано и двусмысленно, — те женщины делают то, чего его супруга никогда делать не станет, а ему это нужно, и потому вот такое дело. Мужчина был, понятное дело, с позором изгнан, несмотря на все возможные клятвы в верности и любви. Дальше начались страдания-мучения в точности по той схеме, которую я описал чуть выше. Ко мне эта женщина обратилась не с семейным вопросом, а по поводу депрессии и в разобранных чувствах. Причина обращения... проблемы на работе: не сосредоточиться, подчиненные смотрят косо, слез не сдержать. В общем, расклеился «железный Феликс».

Слово за слово, и на горизонте нашей беседы появился бывший муж, с которым моя пациентка уже не живет больше года, и какая-то во всем этом рассказе сбивчивость и невнятность. Допытываюсь, поскольку понятно, что время начала депрессии совпадает с этим самым расставанием. Наконец, словно нарыв вскрылся — слезы ручьем, причитания, его ругает, себя ругает. И из всего этого ясно, что любит она этого мужчину еще больше преж­него, но простить его не может совершенно, и за что, собственно, должна простить — сама не пони­мает. То есть, понятно, что он ходил по «борделям», но это ладно, а вот чем она так не угодила ему в сексуальных отношениях — это для нее тайна за семью печатями, и гложет ее это сутками напролет! В результате имеем то, что в психологии называется «незавершенным гештальтом», а проще говоря — незавершенной ситуацией. То есть, человек не может психологически из этой проблемы вы­­б­раться, потому что точки над «i» не поставлены. Начинаем ставить...

Разыскать бывшего гражданского мужа было несложно — моя пациентка прямиком отправилась к его маме, где, собст­венно, его и обнаружила. Он был счастлив, стоял на коленях, клялся в любви и просил прощения. В общем, помирились, но камень как лежал на сердце, так и лежит... В общем, перешла она к главному — спросила, что для него так важно в сексе с этими женщинами. Мужчина отказывался что-либо говорить, уверял, что она его не поймет и не простит, и что вообще он не может ей об этом рассказывать, потому что это ужас — «безумие», «помутнение рассудка», «болезнь» и так далее. Но она продолжала настаивать, и он показал ей женские платья в своем шкафу. Она, раз­умеется, ничего не поняла. Решила, что у него женщина живет. Короче говоря, разговор этот окончился вторым грандиозным скандалом.

Все эти эмоции были доставлены мне в целости и сохранности к очередной нашей встрече. Моя пациентка сокрушалась, что теперь она и вовсе ничего не понимает, и ругала его — как он мог пока­зывать ей платья своей подруги и так далее. В ответ на все это я спросил у нее, что она знает о тран­с­вестизме, на что получил ответ, что это «гомосексуалисты, которые переодеваются в женскую одеж­ду». Мне пришлось несколько «скорректировать» эти ее представления о данном виде сексуальной «вариабельности». Она долго удивлялась, не понимая, как мужчина может получать удовольствие просто потому, что он переодевается в жен­скую одежду. И удивилась еще больше, когда я предложил ей такую версию событий: платья в его шкафу — это предметы, необходимые ее бывшему гражданскому мужу для сексуального возбуждения. «Вы хотите сказать, что он в это одевается?!» — воскликнула она. Моя реакция была сдержанной...

Следующий раунд ее переговоров с экс-супругом начался достаточно холодно. Взгляд «бывшего» был уставшим и по­тухшим, теперь мужчина был абсолютно уверен, что дальнейшие переговоры ни к чему хорошему не приведут — эта жен­щина, как бы он ее ни любил, просто не способна понять его «стыд­ного секрета». Но, к его великому удив­лению, она все поняла. Точнее сказать, изложила ему ту версию происходящего, которую мы с ней обсуждали на наших психотерапевтических занятиях. Мужчина испытал культурный шок и долго не мог поверить в то, что это говорит его бывшая жена. По его логике, она просто не могла так рассуждать! Сдержанно, спокойно и вполне доброже­лательно она сообщила ему о том, что знает о транс­вестизме, и что если у не­го «это», то надо было так ей пря­мо и сказать. Но «так прямо» сказать он не смог даже после подобной тирады, а пото­му буквально на следующий день они предстали передо мной вдвоем.

Конечно, у нас ушло какое-то время на то, чтобы все это понять и осмыслить. Моей пациентке понадобилось время, чтобы все это, как говорится, переварить, ему — чтобы перестать ее бояться. Потом были робкие попытки адекватно воспринять то, что может происходить между ними, с уче­том этой «вариабельности». Начали с малого — надетых им в ее присутствии женских туфель, потом были еще какие-то предметы женского гардероба. Ничего жуткого и критиче­ского, но для него это значило чрезвычайно много, а для нее все это стало поводом переосмыслить собственное отношение к этому мужчине. Да, она любила его и хотела, чтобы он не чувствовал себя несчастным. Если для этого нужно было несколько «скорректировать» свои представления о «правильном» сексуальном поведении мужчины, то она готова была это сде­лать. Качество их сексуаль­ных отношений стало не только не хуже, но на порядок лучше. Спустя примерно полгода они счастливо венчались. А эти игры случаются в их семье не чаще, чем один-два раза в месяц, а в остальном — совершенно «правильная» и удовлетворяющая обо­их супругов сексуальная жизнь.

Глава третья

Сексуальные проблемы

или мифы о сексе

Третий этап диагностического исследования, которое проводит врач-сексолог, ве­роятно, многих повергнет в недоумение. Да, вот он выяснил — его ли это пациент или обратившегося не по адре­су надо перенапра­вить — к урологу, гинекологу, не­вропато­­ло­гу, эндокринологу, психотерапевту. По­сле этого сексолог определил, какова сексу­аль­ная ориентация обратившегося, есть ли у него какие-то особенные сексуальные пред­поч­те­ния и тому подобные разности. Что еще может быть нужно? Ка­жется, все, пора приступать к делу, то есть, ле­чению. Ан нет. Теперь врач-сексолог должен решить еще одну задачу — а не симулянт ли перед ним?

Этот вопрос кажется катастрофической глупостью. Понимаю... Какой смысл симулировать за­болевание у врача, которому ты платишь за визит из собственного кармана? А большинство сексологов работают вовсе не по системе обязательного медицинского страхования, так что раскошели­ться придет­ся. И в чем тогда вообще смысл тако­го визита, если у тебя, на самом деле, все в по­рядке? Справку о временной нетрудоспособ­ности в связи с приступами импотенции и анорга­з­мии тебе вряд ли выпишут... В общем, бред. Су­мас­шед­шие эти господа сексологи, че­ст­ное слово! Таковой, вероятно, должна быть реакция на данный «сек­со­ло­гиче­ский» вопрос, но она неверна в корне.

Дело в том, что сексологи­ческие проблемы, дей­ствите­ль­но, в ряде случаев (причем, в очень большом ряду) являются мнимыми, по сути — надуманными. Их так официально и именуют: «мнимые половые нарушения». Человек, у которого на самом деле все в порядке, частенько неадекватно оценивает свою ситуацию и полагает, что в дейст­вительности проблемы у него есть, и большие.

Какие, например? Например, мужчине мо­­жет казаться, что у него «это» случается редко, и не по­­тому, что нет возможности, а потому, что просто не получается — не тянет, не возбуждается, не случается. Или слишком быстро, или слишком медленно. Или изъ­яны какие-то имеются... Женщина может впасть в растерянность, посчитав се­бя нимфоманкой, хотя на самом деле даже не знает тол­ком, что это такое. Мужчина мо­жет пе­ре­жи­вать, что с ним что-то не так, по­тому как жена редко бы­вает ему рада и никогда не проявляет ини­ци­ативы. В общем, возможны разные «фокусы» мышления, вы­зван­ные, в первую очередь, недостаточной информированностью о том, что та­кое половая конституция, нормальная по­ловая жизнь и так далее.

Дата добавления: 2015-07-20