Кружится голова

Линда отпустила извозчика и неспешно пошла к дому Коноров, где ей назначил встречу владыка. Лицо девушки было ясным, спокойным, хотя и закрытым, но она нервно вертела ручки своей сумочки, чуть ли не завязывая их в узел, и это не укрылось от взгляда слуги, сопровождавшего её к господину. На его тонких губах появилась ехидная ухмылка. Слуга не по первому, а по второму рождению, он был таким же Низшим вампиром, как и гостья владыки, и потому был недоволен своим положением при дворе. Нервозность Линды ясно свидетельствовала о каком-то серьёзном промахе, допущенном вампиршей в её задании, а слуга был рад чужим промахам.

Жестокое летнее солнце заполнило собой всё небо. Нестерпимо яркий свет его прожигал землю Карды насквозь. Линда раскрыла зонтик. На открытом солнце она испытывала сильную боль, словно кожу обёртывали тканью, покрытой горячим клейстером. В кружевной тени зонтика ей стало значительно легче. Осталось только головокружение, преследующее с утра, с того момента, как она открыла глаза - после сна о падении и полёте.

Она немного боялась. Её ошибка не была фатальной для всего задания, но Конор не прощал даже самых мелких промахов. С проштрафившимися Низшими он поступал жестоко. Он выдавал их Ордену, а наиболее провинившихся ждала самая страшная и отвратительная казнь для carere morte – их отдавали толпе.

В годы, когда Владыка Дэви путешествовал, и Карда была свободна, её смертные жители становились куда смелее. Стоило пройти слуху о каком-то бессмертном, раскрывшем свою личность, и они уже не прятались по домам, а выходили на бой. Попавшегося им carere morte ждала страшная участь: его тело разрубали на куски и сжигали, голову же хоронили на Лысом холме Сальтуса.

Эта казнь часто являлась Линде во снах. Она просыпалась всегда на одном и том же моменте: когда её под злорадный гогот толпы несли под топор палача. Она вскакивала на постели, задыхаясь от крика, с заходящимся сердцем. Потом она клялась, что больше никогда-никогда не уснёт и рыдала – от счастья, что это был лишь сон, и от ужаса, что здесь, в Карде, он однажды способен стать реальностью…

Конор ожидал Линду на балконе, разделённом тенью пополам. Кресло владыки было на границе тьмы и света. Линда кратко поклонилась и хотела сбежать в тень балкона, но Конор знаком велел перейти на светлую сторону. Зонтик, впрочем, милосердный владыка разрешил оставить.

Недаром в кулуарах шептались, что Конор подражает Дэви! Освещённая солнцем площадка была для гостей Конора тем же, чем Зеркальная галерея - для гостей Дэви. Местом пыток. Кресла ей не предложили, и вампирша сгибалась под тяжестью зонтика. Словно всё солнце давило на его ажурный купол! Во рту пересохло, и Линда знала: эту жажду не утолить водой.

- Господин, у меня плохое известие, - тихо проговорила она.

- Что такое?

- Господин, Избранный узнал о вашем интересе. Я вчера сказала ему. Я не могла не сказать! Он спросил прямо. Ложь разрушила бы его доверие ко мне.

К её великой радости, Конор не был недоволен.

- Что он узнал обо мне?

- То, что знают все, господин. Вы ищете Избранного, но чтобы спасти. Я сказала, Избранный нужен вам, как компаньон.

- Что он сказал?

- То, что вы предсказывали, господин, - печально улыбнулась Линда. – Он не хочет нашего бессмертия.

Она облизнула губы. Забывшись, представила вяло пульсирующую вену на шее мужа… и почему-то смутилась, сжала покрепче ручку зонта.

- Да, сейчас он не хочет нашего бессмертия, - спокойно повторил Конор. – Сейчас он ещё слишком мало узнал, чтобы захотеть его. Сейчас он воображает, что у него есть выбор… А выбора нет! Мы не дадим ему выбора. Настала пора перейти к следующей части плана. Избранному пора показать вторую сторону медали. Он должен уехать в столицу и присоединиться к охотникам. Их глава под моей властью. Скоро Избранный поймёт, что Орден – зло более страшное, чем carere morte, и вернётся к нам.

- Он хочет ехать в Дону осенью, господин. Он говорил мне.

- Осень? Это поздно! Дэви что-то почуял. «Тень Стража» проснулась, хозяин слуг бдит. Его куклы рыщут по городу. Они ищут Избранного, – это сказал другой голос, не Конора. Линда заозиралась в поисках источника и нашла ещё одно кресло на тёмной стороне балкона. Говорившего не было видно в глубокой чёрной тени, но вампирша поняла, кто это. Таинственный компаньон владыки Конора. Высший…

- Да, нужно торопиться, - ровно согласился Конор. – Невозможно ждать до осени. Придётся чуть ускорить события. Избранный покинет город после смерти матери.

- Госпожа Линтер? Чем она больна? Винсент не говорил… - Линда остановилась. Мраморный пол под ногами заплясал. К головокружению добавилось ощущение лёгкой пустоты в животе. Она испугалась, что её, невесомую, унесёт с балкона первым же порывом ветра.

- Она не больна. Во всяком случае, больна не более чем любая полная дама её лет. Агату убьёте вы, - заметил невидимый Высший.

- Я?!

- Я говорил о Низших, как о виде carere morte... Смерть должна выглядеть естественной, а Высшему с этим не справиться.

- Я пошлю к дому Вако десятерых, - сказал Конор. – Может быть, уже сегодня вечером. Полагаю, хозяина не будет дома в это время, Линда?

- Здесь я не смогу помочь, господин. Вчера мы попрощались с ним навсегда... Думаю, мы увидимся в следующий раз не ранее пятницы.

Конор улыбнулся, усмешку невидимого Высшего Линда не видела, но чувствовала.

- Нельзя ли ускорить вашу встречу?

- Лучше не стоит, господин. Ему нужно время, чтобы вновь признать меня своей. Но, полагаю, сегодня ночью он выйдет в город. Вчера он впервые услышал от меня о своей избранности, ему не терпится разбудить свой Дар.

Конор довольно наклонил голову.

- Хорошо. Пусть испытывает свой Дар. Тем временем в его отсутствие дом Вако лишится защиты, - ехидно заметил Высший.

Линда содрогнулась.

- Зачем нужно непременно убивать кого-то? Во время нашей следующей встречи я могу разыграть панику, попросить его немедленно покинуть Карду... Я скажу ему, что Дэви ищет его Дар. Он послушается. То, что вы задумали, жестоко. Он же будет винить себя в смерти матери!

- Это от него и нужно, - Линде почудилось движение во тьме: Высший подался вперёд. – Смерть близкого человека больно ранит. На месте этой раны на долгие годы остаётся частица пустоты, а пустота – то место, куда Бездне carere morte, открыт доступ. Приди к нему с утешением в пятницу или даже раньше, Конор определит время, - Конор согласно кивнул. – Используй чары, узнай его чувства, мысли, настроения. Дай Бездне завладеть им. Связь между вами должна быть крепка, чтобы Конор cмог потом внушить ему нужную цель.

- Владыка уже говорил это. Нет необходимости повторять, я помню о своих задачах, - сказала она темноте и пошатнулась, когда солнце послало очередную стрелу-луч в затылок, не прикрытый шляпкой.

- Перейди в тень, - смилостивился Конор.

Теперь ей принесли кресло. Вампирша упала в него и благодарно закрыла глаза. Прошло немало времени, прежде чем она осознала, что её собеседники молчат. Линда слышала, что Высший компаньон Конора обменялся с ним кровью. Сегодня этот слух подтвердился: вампиры, несомненно, переговаривались сейчас – мысленно.

- Это должно быть ужасно, - свой слабый, глухой голос она услышала как бы со стороны, - постоянно слышать чужие мысли! Как вы справляетесь, господин?

«О, Боже! Я сказала это вслух?!»

- Всё не так ужасно, как представляется тебе, - Конор одарил её улыбкой: не привычной, словно приклеивающейся к его устам время от времени - другой, настоящей, чуть печальной. – Конечно, бывают случаи, когда один из компаньонов вырывается в лидеры и замещает собой другого. Но мы оба были изначально заинтересованы в том, чтобы второй партнёр существовал. Высшему не подвести Избранного к идее обращения без чар Низших, Низшим не обратить смертного – здесь нужна кровь и сила Высшего. В нашем случае чтение чужих мыслей похоже на чтение книги, которую можно закрыть в любой момент и вернуться к ней, когда угодно…

Аудиенция была окончена.

Вампирша возвратилась к своему экипажу. Пользоваться каретой Меллисов она побоялась и на весь день наняла ландо с биржи. Она старалась не глядеть на возницу. Подобно всем Низшим, Линда была мнительна и постоянно задавалась вопросом: «Не слишком ли заметно, что я - carere morte?» Она боялась, что после долгой аудиенции на солнце её глаза полыхают не человеческим – звериным голодом, а маленькие клыки заострились как кинжалы.

«Низшим нельзя долго быть на солнце! – поучали старшие. – Солнечные лучи иссушают, сжигают тебя, а проклятие ширится, захватывая тело». Линда отмахивалась от их советов, полагая, что уж она-то – умная, рассудительная, сумеет надолго остаться Низшей. Она отмерила себе десять бескрылых лет, а там… посмотрим.

Сейчас вампирша чувствовала, что «десять лет» закончатся намного раньше. Экипаж, нанятый ею, был с верхом, но она не стала требовать поднять его. Она опасалась, что возница заподозрит неладное: кто кроме carere morte упакует себя в коробку в такой ясный, солнечный день? Линда сжалась на сидении, мужественно и глупо терпя бичи солнечных лучей. Только через двадцать минут и два квартала она сообразила, что можно сделать.

Она приказала остановиться у дома, выбранного случайно. Зайдя в подъезд, она подождала пять минут и снова выбежала на улицу, где разразилась театральным истерическим плачем. Давясь от слёз, махнула рукой извозчику: «Подними верх ландо!» Он послушался.

Забравшись в экипаж, Линда повсхлипывала ещё немного, старательно играя роль. Потом откинулась на спинку сидения и глубоко вздохнула. Наконец-то спасительная тень!

День перевалил за середину, когда они подъехали к дому Флагро. Муж третий день был в отъезде, и заскучавшая вампирша захотела навестить родителей.

Отца дома не было. В саду гуляли мать и младшая сестрёнка Линды семи лет. Вампирша пробыла с ними долго, до самого начала заката. С родными ей всегда было хорошо и покойно, но сейчас, по мере того, как дневной свет гас, в тёмной душе вампирши нарастала непонятная тревога:

«Мама, мама! Как хорошо, что ты жива, что ты со мной!»

Линда с горечью подумала о другой матери, которая скоро будет убита… Благоразумие требовало, чтобы вампирша оставалась на месте и не сообщала Винсенту о намерении Конора убить Агату: такую ошибку, или правильней сказать, предательство, ей не простят. Но что-то в то же время молило скорее бежать к дому Вако и предупредить убийство.

В конце концов, не будет ли молчание предательством их любви?

Неделю назад, после первой беседы с Винсентом, Линда спросила Конора: «Мне, конечно же, запрещено влюбляться?» Владыка ответил с усмешкой: «Нет, это не возбраняется. Небольшая влюблённость даже может тебе помочь». …Небольшая! Разве уместны в любовных делах подобные сравнительные характеристики? Разумеется, Линда влюбилась... Да как! Разве что свою, полную опасностей, неизвестных смертным, жизнь она пока любила больше. Или уже нет?

«Нужно предупредить его. Пусть останется сегодня дома», - вопреки страху быть раскрытой людьми и растерзанной толпой, думала Линда.

«Дэви, - говорил Конор, - уничтожит душу Избранного обращением в Великого. Ему нужен всецело подчинённый ему одному безумец. Мне же нужен разумный и способный учиться собрат, солдат… друг». Линда принимала план Конора. Она верила, что только владыка Низших может спасти Избранного от страшной участи, уготованной ему Дэви. Линда принимала план Конора… за исключением убийства Агаты.

«Чтобы убить здорового человека, Конору потребуется не менее десяти Низших, действующих согласованно и одновременно. При этом вампирам нужно будет приблизиться к дому хотя бы на расстояние слышимости ударов сердца того смертного, за жизнью которого они пришли…»

У неё оставалась слабая надежда, что защита дома и без хозяина не подпустит carere morte близко. Или, может быть, Конор помедлит ещё день-два…

На закате, попрощавшись с мамой, она отправилась к дому Вако. Линда велела остановиться у Верхнего моста и быстро спустилась вниз по улице.

Дом не спал, горело несколько окон. Линда прошла до ограды сада, пытаясь примерить на себя роль Низшего, готового убить. Она прислушивалась и принюхивалась как дикий зверь, вступивший в неизведанную часть леса. Ей пришлось войти в сад и пройти до половины главную дорожку, чтобы расслышать стук сердца женщины в доме. И, почти сразу же за этим, сделав следующий шаг, она натолкнулась на защиту.

«Щит не накрывает сада, - заныло сердце от дурного предчувствия. – Винсент уже ушёл!»

Линда побежала обратно, заметила двоих, входящих в сад через вечно незатворённые главные ворота, и бросилась прочь с дорожки. Она заметалась среди деревьев, не зная, куда спрятаться, и упала, запнувшись о подол собственного платья. Двое Низших прошли мимо неё к дому. Рассудительный и осторожный Конор менялся, когда речь заходила об Избранном... Он решил не ждать завтра!

Она кинулась к воротам и здесь столкнулась с Верой Сольви. Темноволосая зеленоглазая красавица, подруга Леонарда Претера, остановила её.

- Линда… Куда ты?

- А ты? – ещё задыхаясь от испуга, спросила та. – К Вако?

- Владыка послал нас сюда. Нужно обессилить хозяйку этого дома.

- Только обессилить?

- Нас здесь десять… Значит, убить! Мне страшно, Линда! Я ещё не убивала. Как ты думаешь, такое убийство приблизит меня к Высшим или это иное?.. – но подруга уже не слушала. Она бежала прочь от дома Вако.

Вампирша добралась до перекрёстка, сквозь зубы приказала вознице: «Патенс, площадь». Экипаж тронулся, а Линда почувствовала, что голод совсем пробудился. Опыты по подслушиванию чужого сердца раздразнили его. Пришлось закрыть глаза и заняться повторением таблицы умножения.

В Патенсе Линда отпустила извозчика и проследила, как он уехал. В грядущих ночных приключениях ей не нужен был свидетель. Минуту она постояла на площади, решая, куда следовать дальше.

«Только бы найти его! - шептала она. – Ах, только б избрать верный путь!»

В конце концов, очертя голову, она бросилась в центральный Патенс.

Лабиринт узких улиц… Вверху, над крышами, ещё синее небо порой расчерчивали крылатые чёрные тени. То охотились Высшие собратья-дикари, и Линда в очередной раз подумала, что не может представить себя среди них. Неужели, однажды и за её спиной распахнутся крылья? Это было также непредставимо, как образ себя взрослой для пятнадцатилетней девочки.

Улочка, которой она бежала, запетляла. В одном повороте Линда наткнулась на недавнюю жертву carere morte – девушка была жива, но без сознания. Линда пробежала дальше, мимоходом успокоив свою совесть тем, что кровь из ран жертвы уже не течёт, да и сами раны неглубоки: выживет... В другом повороте в ворчании ветра Низшей померещился ропот озлобленных кардинцев, и призрак кошмарного сна сейчас же встал перед глазами… Всё же она продолжила путь. Улочка петляла, вампирша устала, дыхание сбивалось. Тёмный коридор серых домов внезапно открылся на знакомую площадь Патенса.

Она вскрикнула – от радости: знакомая площадь, и огорчения: пустой, бессмысленный круг по Патенсу! Но тут налетел чёрный вихрь крылатых теней, закружил её – Линда едва устояла на ногах. Группа дикарей спикировала откуда-то из-за туч на площадь и здесь сцепилась с другой. Мелькание чёрных теней – странный, завораживающий танец. Линде показалось, мимо статуи Короля Константина в центре площади пронёсся экипаж и какой-то человек выпрыгнул из него. Светловолосый, высокий… Винсент? Но он скоро пропал из виду, всю площадь поглотил вихрь из крыльев чудовищ… Вампиры продолжали танец-сражение. Вот упал на камни площади один, второй... Третий ударился о стену дома рядом с девушкой, но сейчас же поднялся. Его крылья расточились, но чудовищная тень ещё облегала фигуру, скрывая одежду. Без слов он сгрёб опешившую Линду в охапку, приник к её шее. Девушка почувствовала уколы клыков, дёрнулась, но дикарь лишь сильнее сжал её, так что у Линды перехватило дыхание… Никаких более глупых заключений о превосходстве Низших над Высшими! Этот вампир был силён почти безгранично, а Бездна надёжно защищала его разум от проникновения Низшей. Счастье, что скоро дикарь сам отступил, выплюнул её грязную кровь.

- Низшая! – он поперхнулся этим словом. Его лицо исказилось от боли, он сполз по стене дома на тротуар. Линда завертела головой, она не понимала, что ударило вампира: ни стрелы, ни кинжала, ни лучика солнца!

- Линда! – окликнул знакомый звонкий голос. Она обернулась.

Винсент бросился к ней, схватил крепко, точно добычу, и закружил в объятиях.

- Я чувствовал, что это ты! – крикнул он. – Прости мою глупость. Ты, конечно же, не поверила моим словам о последней встрече?

- Что ты тут делаешь?!

- Не видишь? Я только что стравил две группы дикарей… - он обернулся к вампирам – чёрному смерчу в центре площади и чуть прищурился. Линда заметила, как напряглись в этот момент его руки, удерживающие её за плечи: просто каменные! Избранный мысленно ударил вампиров, как только что дикаря – словно хлестнул невидимой плетью. Смерч распался. Несколько скорчившихся фигурок упали на площадь, те, что посильнее, улетали.

- Каково? - глаза Избранного сияли мальчишеским восторгом, когда он вновь повернулся к подруге, и Линда по-матерински пожалела его: «Несчастный наивный мальчик!» И, взглянув в её лицо, Винсент замолчал на полуслове, отступил. Очень серьёзно спросил:

- Что случилось?

Линда перевела дух и вспомнила, зачем она здесь:

- Винсент, беги скорее домой. Защита дома совсем ослабела без тебя…

- Знаю. Сейчас там нет carere morte, я вижу.

- Ты видишь всех carere morte? Или следишь только за Высшими? Ты слишком увлёкся дикарями! А у дома Вако сейчас собираются Низшие. Вместе они могут…

Юноша побледнел.

- Беги, скорее…

Он только тихо сказал: «Благодарю» - и исчез во тьме улицы.

- Только не вступай с ними в бой! Просто возвратись и увеличь радиус защиты! – прокричала Линда вслед.

Небо над головой кружилось, камни мостовой брызгали в стороны из-под ног, как мыши. Ослабевшая вампирша пошатнулась, прислонилась к стене дома. Вот так, несколькими краткими словами, она разрушила свою вечность. Конор будет в ярости. Её голова будет покоиться на Лысом холме, и однажды из пустой глазницы черепа прорастёт зелёная, как её глаза, трава… Но что же делать, как хранить молчание, если от любви кружится голова?

Дата добавления: 2015-07-20