Поймай дождь.

- Мать твою! Выруби это дерьмо! – я перевернулся на другой бок, прикрыв ухо подушкой, но музыка из колонок всё равно резала уши. Как она может такое слушать? В эти моменты я готов убить свою сестру. Вот подкрасться к ней сейчас сзади, танцующей перед музыкальным центром, и задушить! Проблема в том, что мне слишком лень подняться с этой мягкой кровати, насквозь пропитанной сном… Но непрекращающиеся противные звуки отгоняют эту проблему на второй план. Надеюсь, что Эллен меня хоть немного услышала и сделает тише. Хотя это же, чёрт возьми, моя сестра, а в нашей семье никто не сдаётся. Из этого вывод - пора её убить. – Эллен! – я, наконец, поднял подушку и посмотрел на, никак не реагирующие, дрыгающееся в танце, тело сестры, которая, мало того, что врубила эти крики диких поросят на весь дом, так ещё и подпевает им! А, учитывая, что голоса у неё никакого, а слух не то, что медведь на ухо наступил, а бегемот с особым усердием на нём ёрзал, мне, мягко говоря, не очень приятно.

- Вставай, братишка! Я знала, что тебя по-другому не разбудишь. – Улыбнулась она, выключая дикие вопли на непонятном мне языке. Только она понимает, что они там крякают на японском. Чёртова анимешница…

- Могла бы хоть не петь. Мне теперь будут страшные сны сниться. Про злобных монстров, которые убивают ультразвуком. – Последние слова она, наверное, не разобрала, потому что я бормотал их в подушку, стараясь снова вернуться в объятья Морфея.

- Я сейчас снова включу, если ты не встанешь! – ладно, ладно… Слушаю и повинуюсь, потому что ещё одной такой песенки я точно не выдержу, да и в школу пора бы.

- Мама зовёт завтракать, наказала мне тебя разбудить и звать к столу. Задача выполнена! – и выбежала из комнаты.

Почистив зубы и наскоро одевшись, я спустился на кухню, где всё семейство уже с довольными рожами уплетает заботливо приготовленный мамой завтрак. Мне же досталась уже холодная порция. Ну и ладно. Не привыкать, я всегда встаю позже всех.

Вкус еды практически не почувствовался, слишком быстро я её проглотил. Зато Эллен расхваливала простую яичницу так, будто ей на тарелке принесли лобстера, обложенного суши, роллами и креветками для красоты. Дурочка. Мама всё равно не положит деньги на Интернет до первого числа, но сестрёнка старается, как может.

- Аригато! – отдаёт маме тарелку. Ну кто бы сомневался, что она поблагодарит на японском. Ведь именно благодаря моей любимой сестре, я так ненавижу этот язык.

- Спасибо, мам.

Выходим из дома. Так, теперь идти нужно как можно быстрее, чтобы сестра шла подальше, и я не слышал её рассказов. Делаю большие и частые шаги. Это чудо бежит за мной. Ускоряю шаг. Это чудо всё же догоняет… Ну ладно раз уж догнала буду делать вид, что мне интересно её слушать, не показывать же, что я стараюсь от неё убежать. Замедляю шаг и, глядя себе в ноги, пинаю маленькие камешки, встречающиеся на моём пути. Так, главное не поднимать на неё взгляд, а то по моим глазам очень легко прочесть, если мне что-то неинтересно.

- Знаешь, Том, а я решила перейти на Яой!

- На что?

- Ты что не слышал никогда? Да ты отстал от жизни, братишка! – пихает меня в бок, после чего обгоняет и идёт спиной вперёд вприпрыжку.

- Я этими вашими японскими мультиками не интересуюсь. – И всё же я не смогу выдержать, если она всю дорогу будет говорить мне о чём-то из своих аниме.

- А зря, ты ведь даже не видел ни одного.

- И не хочу.

Видимо сестра решила меня пожалеть и больше не сказала ни слова за всю дорогу. У школы мы разошлись. И слава Богу, я больше бы её присутствия рядом и не выдержал.

***

В классе как обычно стоит гул. Кто-то смеётся во весь голос, кто-то спорит, кто-то ссорится, а кто-то просит всех заткнуться. Я же просто что-то калякаю на последней страничке тетради, не реагируя на остальных. Что-то полезное в данный момент делает только Андреас, сидящий рядом со мной. Он постоянно повторяет домашнее задание, что-то доучивает или перерешивает. Никогда не понимал, как можно на это тратить драгоценные минуты перед уроком. Но с другой стороны… Я тоже сейчас ничем полезным не занимаюсь, а он хоть не тратит время впустую. Ладно, раз уж в голове такие размышления нужно тоже попробовать что-то повторить. Я отложил тетрадь с незаконченным рисунком и взялся за учебник биологии, но, видимо, не судьба мне начинать учиться, потому что голоса в классе утихли и все встали, приветствуя учителя.

- Здравствуйте. Сегодня я вам хочу представить нового ученика, - какой же у фрау Шницкер противный тонкий голос. Хорошо, что она ведёт у нас биологию, а не физкультуру. Я бы не выдержал слушать её вопли на весь спортзал. А что она сказала? Новый ученик? Вот это уже интересно. Прошлый перевёлся из нашего класса. Слишком уж буйный коллектив. – Это Билл Каулитц, теперь он будет учиться в нашем классе. Проходи, Билл. Выбирай себе место.

Я думал, что челюсть сейчас укатится к тонким кривым ногам Шницкер, потому что, то, что зашло в наш класс, нельзя было назвать парнем. Они точно не ошиблись? У доски стояло существо в чёрной приталенной футболке, чёрных обтягивающих джинсах, которые сдерживал на бёдрах лакированный ремень с множеством заклёпок, на руках куча всяких браслетов, волосы чёрными прядями падают на лицо, глаза подведены карандашом, а губы, кажется, намазаны блеском. Вовремя ловлю челюсть и ставлю её на место. Некоторые одноклассники хихикают в кулак, а девушки странно вздыхают и улыбаются как идиотки.

Парень проходит между партами, выпрямив спину, с высоко поднятой головой, и поправляя спадающую сумку на плече. Усаживается за последнюю парту, раскладывается. Мдаа… Необычное существо. На таких одноклассники реагируют негативно, ведь все любят серых мышек – ботаников и главное, чтобы дали списать, а вот таких выделяющихся пофигистов никто не жалует, потому что на их фоне все остальные кажутся никем. Серость класса сразу перестаёт казаться такой яркой, как раньше. Ну посмотрим как всё будет…

Обед. Люблю обед, хоть и приходится стоять в длиннющей очереди буфета и выслушивать ругательства продавщицы. Главное, что можно поесть. А в школе мне почему-то всегда жутко хочется есть. Наверное, потому что мозги только здесь работают и им нужно подкрепление. В помещении душно, пахнет едой. Пока все несут подносы к столикам, то обязательно толкаются. Неосознанно. Просто потому, что толпа сдавливает с обеих сторон. Нашей школе повезло в том, что у нас в отличие от многих других школ, вкусно готовят. А может, наоборот не повезло, ведь на большой перемене сбегается вся школа, и столовая оказывается переполненной из-за чего духота здесь, как в сауне на верхней полке. Терпеть, Трюмпер, главное терпеть. Наконец, подошла и моя очередь.

Взяв порцию, я развернулся в поисках свободного места.

- Садись к нам! – девочки за дальним столиком приветливо помахали мне рукой. Они всегда меня зовут к себе, а я привык делать вид, что не слышу. Но в этот раз я заметил изменения за их столиком. Там сидел новенький Билл. Видимо, они решили познакомиться с ним поближе и чуть ли не за уши притащили его за свой стол, ведь я больше, чем уверен, что такой, как он не сел бы по собственному желанию с такими, как они. Ну раз уж они его затащили, я постараюсь перетерпеть эту пытку их разговоров о косметике и новых модных новинках. Нужно же посмотреть поближе на того, с кем мне учиться ближайший год.

Сажусь к ним за столик, мило улыбаясь. Этого хватит, больше им ничего от меня нужно и не было. Дальше они будут разговаривать друг с другом и допытывать Билла. Я давно понял, в обществе главное улыбаться, тогда тебя принимают за своего, никто не держит обид, но и не достаёт вопросами. Видимо, Билл этой тактики не знает, или привык ей не пользоваться и сидит, равнодушно пережёвывая макароны. А равнодушность всегда привлекает, родной. Особенно девушек.

- Билл, а ты откуда? – Моника самая смелая. Памятник ей, мать её. Вот именно так сейчас думают остальные девушки. Я давно умею читать их мысли по одному выражению лица. Слишком уж они похожи друг на друга. Изюмом их обделили.

- Из Лейпцига. – Не поднимая головы от тарелки.

- Нравится в нашей школе?

- Пока не разобрал.

- А музыку ты какую слушаешь? – Дарина подключилась. Выгнулась чуть ли не через весь стол, чтобы быть ближе к собеседнику и, подложив кулачок под щёку, широко улыбнулась. Даже голову не поднял. Девушки его, я вижу «очень интересуют». Может он гей? Что в принципе неудивительно.

- Вы такое не слушаете, – и встал из-за стола, забирая поднос с пустой тарелкой. Дам-с, разговорчивый мальчик, ничего не скажешь.

Опускаю голову. А я так ничего и не съел. Ладно уж… Буду быстро глотать холодное. Не впервой.

***

Дома, кажется, сейчас разобьются все стёкла и зеркала. Эллен снова врубила свою музыку на весь дом и воодушевлённо подпевает, протирая стол на кухне. Точно, сегодня же родители попросили сделать уборку. А это означает, что мне придётся слушать эти ужасающие звуки в течении как минимум двух часов, ведь сестрёнка любит убирать под музыку. И нужно выбирать, либо я вырубаю музыку и убираю всё сам, либо убирает она, а я мучаю свои уши… Сложный выбор. О! Есть ещё вариант. Я сваливаю из дома по тихому, она убирается, слушает свою любимую музыку, и никто никому не мешает. Идеальное решение. Быстро кидаю сумку на пол, и выбегаю из дома, пока эта мелкая сволочь меня не заметила. Только вот куда мне сейчас идти? Пойду в парк. Конечно, там уютно и слишком тихо, что я не очень люблю. Но после жутких воплей по всему дому, это как раз то, что нужно.

А сегодня жарко. Начало осени слишком пыльное какое-то. Воздух сухой, асфальт горячий. Придется найти местечко в тени, чтобы не сжариться. Оглядываю парк оценивающим взглядом прищуренных от жары глаз и натыкаюсь на уютно расположенную свободную лавочку под большим дубом. Дуб старый и его ветки разрослись достаточно, чтобы не пропускать ни один луч солнца на землю в районе метров пяти. Недолго думая, я уселся на эту лавочку, которая порадовала своей прохладой. Только вот что мне теперь здесь делать? Даже книжку никакую с собой не взял, чтобы хоть чем-то себя занять. Остаётся только смотреть по сторонам и о чём-то думать, может помечтать, что я не особо люблю делать, но выхода другого уже не находится. Оглядываюсь вокруг. Деревья, кусты, пустые лавочки, бегающие собаки, уставшие хозяева собак, клумбы с какими-то разноцветными цветочками. Ну прям специальное место для уединения, но меня почему-то оно не успокаивает, а раздражает. Может лучше пойти домой и послушать разнообразие J-музыки? Готов бежать от этого уюта.

Я уже встал с этой прохладной лавочки с мыслью: где бы мне найти хорошие затычки в уши. Как заметил знакомую фигуру на другой лавочке. Прямо на солнце во всём чёрном с книжкой в руках, сидит Билл. Ему не жарко? Я бы уже, наверное, хватанул солнечный удар, а он сидит себе, читает. Ну раз он здесь, то мне уже будет не так скучно. Может он с парнями разговорчивее, чем с девушками.

Я тихонько подкрался к лавочке сзади, чтобы не отрывать его резко от чтения, и, облокотившись о спинку, осторожно заглянул в книгу. И что же он там читает?

«Я знаю свой жребий. Когда-нибудь с моим именем будет связываться воспоминание о чем-то чудовищном – о кризисе, какого никогда не было на земле, о самой глубокой коллизии совести, о решении, предпринятом против всего, во что до сих пор верили, чего требовали, что считали священным. Я не человек, я динамит.»

Что за бред такой?

- Фридрих Ницше «Как становятся сами собою.» - Тихо ответил моим мыслям Билл. Я же ничего не говорил, только подумал!

Он повернулся ко мне и, вынув один наушник из уха, приветливо улыбнулся. А у него красивая улыбка… Стоп. Наушник? Как он вообще услышал бы меня, даже если бы я что-то сказал? Кажется, на моём лице отразилось слишком много эмоций, потому что Билл улыбнулся ещё шире, наклонив голову на бок и отодвигаясь поближе к краю лавочки, предоставил мне место.

- Садись, если хочешь. Будем вместе читать.

- Да ладно… Я ведь начала не знаю.

- Ну как хочешь. – Снова тихо сказал он, вставив наушник обратно в ухо и снова уткнувшись в книгу. Ну вот. Я с ним тут поговорить пришёл, скуку этого парка развеять, а он… закрывает книгу и вынимает наушники? Странный парень.

- О чём ты хотел поговорить? – снова улыбается. Когда он улыбается – сразу становится так тепло. Не жарко, а именно тепло. Сейчас, рядом с ним, я не чувствую этого обжигающего солнца на коже, чувствую только тепло от его улыбки внутри.

- Да обо всём и ни о чём… Просто домой мне сейчас возвращаться опасно, рискую лишиться слуха из-за любимой музыки моей сестры, а одному сидеть скучно. Увидел вот тебя. Ты тут часто бываешь? – стараюсь быть как можно мягче. Ведь сейчас это мой спаситель.

- Я люблю дожди. На этой лавочке их легче всего поймать. – Мечтательно говорит он. Только я из его слов совершенно не нашёл ответа на мой вопрос. Ладно, пойдём его темой.

- Но сейчас же жарко и небо чистое. – Замечательно, Том! Теперь мы говорим о погоде! Какая увлекательная тема, чёрт возьми.

- Главное просто представить его себе и ловить. – Он убрал книжку в сумку, застегнул молнию на ней и заправил выбившиеся пряди волос обратно за уши, слегка приподняв голову. На улице потемнело, что заставило меня поднять голову к небу. А вот и виновница потемнения. На небе висела большим чёрным пятном грозовая туча, а ведь буквально несколько минут назад я жаловался на противные лучи солнца.

Собаки побежали с открытой зелёной поляны под деревья, где их хозяева быстро суетясь, стали цеплять цепи на ошейники и уводить животных из парка. В небе сверкнула молния, а через несколько секунд послышался гром. Я посмотрел на Билла, который сидел, прикрыв глаза и широко улыбаясь. Сумасшедший какой-то. Резко поднявшись с лавочки, я уже решил бежать под ближайшее дерево, но меня остановила ладонь этого странного подростка, крепко, но мягко ухватившая за плечо.

- Поймай дождь, Том… - тихий, но твёрдый голос. Нет, он правда псих. Я резко выдернул руку из его ладони и попятился назад, чувствуя, как мелкие капли попадают на одежду, пальцы, лицо. Капли становились всё крупнее, как и мои шаги назад. Билл раскрыл ладонь навстречу каплям и с мечтательной улыбкой наблюдал, как они падают на кожу, стекая по пальцам в центр ладони. Всё! С меня довольно.

Я повернулся к нему спиной и побежал в сторону дома, прикрывая голову натянутой наверх толстовкой.

А я ведь даже не говорил ему как меня зовут. Как он узнал?

Чёртов псих.

*2*

Дата добавления: 2015-07-20