Глава Предварительная. Самая Протяженная.

Двое, Рюкзаки и Арадан. Или Вызывая Бэтмена

повествование неопределенного жанра, основанное на реальных событиях и лавирующее между описательным очерком, иронической балладой и публицистическим рассказом

задумано и воплощено

при непосредственном участии,

ненавязчивом стимулировании,

моральной и физической поддержке

и четком руководстве

заслуженного гуру и сенсея

Сергея ИN

Санкт-Петербург – Абакан – Арадан – Абакан – Москва

2010-2011

Глава Предварительная. Самая Протяженная.

В который уже раз убеждаюсь, самое сложное – это начать, приступить, сделать первый шаг. Вроде бы, что тут может быть сложного? Махнул наобум, двинулся в предполагаемом направлении – и всего дел, дальше как-нибудь разберешься, выправишься, при желании исправишь недоработки начального этапа. Но получается все однообразно – сидишь и не можешь сдвинуться с линии старта, ожидая выстрела сигнального пистолета. Или, называя вещи своими именами, ждешь, когда тебе придет в голову яркая, необычная и единственно правильная версия зачина, которая, разумеется, не должна походить на все то многообразие задумок, что вертится в истощенном муками творчества воображении.

Взять хотя бы самую актуальную для меня сейчас ситуацию. Уже не первый день не могу заставить себя начать писать отчет о нашем с братом путешествии в магическую Сибирь. И записи под рукой, и фотографий вагон, и воспоминания голову переполняют, и брат уже, наверное, вспоминает последними словами, а начать все никак не выходит. Нет в голове той изюминки, которая помогла бы самому плавно войти в рассказ, да и читателя в него за собой повести.

А нужно-то всего лишь пару-тройку расслабляющих, ни к чему не обязывающих и не несущих сколь бы то ни было ощутимой нагрузки абзацев. И дело пойдет. Тяжело, неспеша, но, зато, верной дорогой. Точно, как мы по просторам Арадана. Но, увы, осадки в виде гениальных идей над Петербургом в обозримом будущем не ожидаются, потому придется начинать, тем, что есть: серым, будничным и почти усыпляющим описанием подготовительного этапа путешествия.

Стоит оговориться, что описываемый поход был вторым опытом странствий по принципу «брат за брата». Первой ласточкой стало путешествие на просторы Кольского полуострова летом 2009 года. Полярный день, восемь часов поездного пути, вид на море, наивысшая точка в 600 метров над его уровнем, близость местных жителей, всегда готовых рассказать истории о медведе, вытащившем человека из машины, а после удравшем на нем в Финляндию к любимой… Весь этот колорит оставил в душе только приятные ноты и не давал шансов мыслям о проведении следующего (читай, минувшего) лета на пляжах или кроватях. Только палатки, медведи, спальники и чай со всеми имеющимися добавками. О маршруте нашей второй экспедиции я даже не задумывался: куда брат (в дальнейшем, сенсей, Сергей, руководитель экспедиции, повар, гроза перевалов, логист, бородун, кто-то в соседнем спальнике и пр.) скажет – туда и двинем.

Соответственно, меня не сильно впечатлило сообщение, полученное в апреле и информировавшее о нашем грядущем вояже на Урал. Так же как и последовавшая за ним корректировка в сторону Западных Саян. Надо сказать, что ни в карты, ни в справочники обращаться не пришлось. Руки как-то не дошли. Мотивировка была следующей – приеду и удивлюсь; хотя, скорее всего, корень этого деланного безразличия крылся в лени и отголосках страха перед возможными новыми знаниями.

Процесс подготовки осуществлялся сразу по нескольким направлениям. Это и технические мероприятия (покупка билетов, экипировки, заготовка продуктов), и физическая подготовка (упражнения, направленные на развитие необходимых в походе навыков), и психологическая работа с мамой (развенчание мифов об агрессивности росомах, ликбезы по ареалу обитания крокодилов и скрытие всех возможных опасностей путешествия). А также приведение себя в состояние моральной готовности к столь затяжному и нелегкому путешествию.

Кратко остановившись на основных особенностях каждого направления, можно выделить следующее: физические упражнения сводились к отжиманиям, работе с гантелей, скручиваниям, приседаниям с рюкзаком и бегу по лестнице с ним же. Последнее вызывало нешуточный интерес у соседей по квартире и подъезду. Соседка, работающая грузчиком и подрабатывающая потребителем разного рода алкогольной продукции, со знанием дела кивала, говорила, что у них еще и не такие веса тягают, демонстрировала кажущийся ей бесподобным бицепс на кажущейся мне безмерно волосатой руке и отправлялась допивать содержимое очередной емкости. Если до этого девушка, лет 20-ти, живущая в соседней комнате, относилась ко мне настороженно, то лицезрение бегуна-походника утвердило ее в мысли о том, что телефон неотложки и ближайшего психоневрологического диспансера лучше держать на тумбочке, а из комнаты без вилки или рубанка выходить не стоит. Соседи по подъезду также не оставались в стороне – кто-то пытался поскорее скрыться, кто-то издавал одобрительные возгласы, а один товарищ курил с отрешенным взором, который очень многое говорил о том, что творится в его коммуналке.

Из технических дел особняком стояла подготовка пищи, любезно порученная мне братом. Предстояло смешать разного рода сухофрукты и орехи, согласно предписанным пропорциям, предварительно вымыв их и просушив. Все это когда-то сочное великолепие так насытило воздух комнаты благовониями, что поутру создавалось ощущение пробуждения в райском саду, особенно вкупе с царившей в Петербурге в августе погодой.

Самые большие трудности возникли при терке лимонов, которые затем должны были быть подвергнуты соединению с сахаром и переправлены бутылку емкостью 0,5 литра. К чему такие подробности? Дело в том, что трех прокрученных в мясорубке лимонов и имевшегося в доме сахара решительно не хватало для заполнения бутыли, что повергало меня в состояние близкое к обморочному – мало ли, чего там сенсей надумал, может 30 грамм не хватит и будем мы влачить жалкое существование средь Саянских массивов. Помощь пришла, откуда не ждали, – в закромах маминого холодильника обнаружился обрубок лимона, явно уменьшившийся в размерах под влиянием естественного старения. Точный возраст его определить не представлялось возможным, однако что-то подсказывало, что роясь в холодильнике перед Новым Годом, я уже сталкивался с ним. Перемолотый ветеран занял свое место в верхней части месива, подведя черту под готовкой. Об особенностях получившегося напитка я не стал информировать напарника по походу. К чему лишние беспокойства?

Итогом предварительных операций стал устланный предполагаемым скарбом паркет скромной комнаты на улице Пестеля. Рюкзак было решено собирать в день отъезда, тем более, что именно тогда докупались недостающие элементы снаряжения. Ими стали шампунь и пропитка, предназначавшиеся для обуви. Надежды на водные процедуры для себя любимого отпали еще на Кольском полуострове.

Также рюкзак наполнили: двухместная палатка, спальный мешок (обещавший выдерживать любые испытания), под*опник (в простонародии именуемый сидушкой), ботинки (коим и предназначались средства гигиены), футбольные кеды (для проведения товарищеских матчей с местным населением), четыре пары носков разной степени плотности, комплект термобелья (таивший пикантный сюрприз), стильный жакет (ставший ответом на смс: «Возьми теплые вещи»), ветровлагозащитный костюм, флисовая кофта (оранжевая – на случай спасения с воздуха), бандана и широкополая шляпа с накомарником, газовая горелка (а также пять баллонов к ней), посуда (большая миска, ложки разных габаритов и треснувший пластмассовый стакан), десять пакетов с сухофруктами (орехи, тоже подпадали под означенную категорию), емкости с топленым и оливковым маслами, лимонно-сахарное месиво, и, наконец, разрозненная масса с общим грифом «Все самое необходимое» (в которой попадались аптечка, средства защиты от насекомых, компас, налобный фонарик, GPS-навигатор, зарядные устройства, батарейки, надежды на светлое будущее, зажигалка, фотоаппарат, документы, деньги, USB-разветлитель, швейцарский нож и игральные карты). Наверняка, было в багаже что-то еще, но это что-то так или иначе всплывет в дальнейшем повествовании, так что не будем о нем горевать.

В дополнение к оседлавшему плечи ранцу имелся пакет, рассчитанный на опустошение в ходе поездного пути. Там содержались продукты и книги, то есть, все то, что должно было занимать меня вплоть до встречи с руководителем экспедиции на станции Новосибирск на расстоянии более чем двух суток пути от Санкт-Петербурга.

Северная столица в тот августовский день испытывала на себе апофеоз аномально высоких температур, сдобренных весьма далеким от идеалов чистоты воздухом. Обстановка накалялась. Не самое протяженное путешествие до служившего отправным пунктом Ладожского вокзала поставило под сомнение успех предстоявших похождений, так как увенчалось потерей организмом изрядного объема жидкости (по разным данным от 0,5 до 1,5 литров с потом и слюной), потерей мозгом возможности концентрироваться и потерей телом уверенности, что рюкзак ему по плечу (во всех смыслах). Всего сорок минут пути с полной нагрузкой по жаркому Питерскому асфальту и его же подземельям весьма доходчиво объяснили молодому человеку, готовившему себя к испытаниям разной степени тяжести, что впереди его ждет нечто, несравнимое с отжиманиями на лестницах в накомарнике и термобелье и сушкой лимонов, с помощью ветроотталкивающей пропитки.

После того как первый серьезный (или казавшийся серьезным) рубеж пал, и я занял свое место на нижней полке в плацкартном вагоне фирменного поезда, все сложности отошли на второй план. Если, правда, не считать промокшей до нити футболки, которая, под действием поездного кондиционера, небыстро, но методично, возвращала себе приемлемый вид. Поезд тронулся, показались окраины трехсотлетнего города, соседи с боковых полок начали деловито намазывать на хлеб икру из литровых банок, телефон был отключен, расстояние до Арадана начало сокращаться.

Можно было расслабиться и получать удовольствие любыми доступными способами: углубиться в чтение, просмотр достопримечательностей или наблюдения за пассажирами, потолковать с проводниками об их нелегком труде или с попутчиками о них и их городах, приступить к поглощению стратегического запаса продуктов, изучить расписание или просто-напросто отойти ко сну. Собственно говоря, засим и прошли 50 с небольшим часов до пункта пересадки. Ввиду того, что горизонт почти на всем протяжении пути был устлан дымовыми продуктами лесных пожаров, а проводники оказались вежливыми, но весьма занятыми, преобладали чтение, приемы пищи и беседы с соседями по купе.

В число последних попали семейная пара из Красноярска, примерно годящаяся по возрасту в родители сыну моего отца, и девушка из Новосибирска, предположительно студентка одного из младших курсов. Супруги возвращались от дочери, обучавшейся в Петербурге, а вот откуда возвращалась девушка – загадка до сих пор. Со своей второй полки она слезала исключительно для удовлетворения разного рода витальных потребностей. Соответственно диалог я вел с красноярцами.

Нужно отметить, что первые двое суток пути промчались со скоростью токийского экспресса. Тому способствовали занятное чтиво, комфортабельный вагон и беседы с новыми знакомыми. В основном, со мной общался глава семьи, а его супруга дополняла и детализировала, если было необходимо. Словоохотливость Владислава Георгиевича объяснялась, в том числе, и родом его деятельности: оказался он практикующим психотерапевтом, и, найдя в моем лице, готового внимать слушателя, сел на своего конька. Я узнал о том, что Красноярск – второй в России город по количеству фонтанов, что дочка этих милых людей обучается в минуте ходьбы от моей собственной Alma Mater, что на улицах их северного города растут пальмы, а в зоопарке периодически появляется опция встречи со Снежным Человеком, что попутчик мой в молодости, как и я, пробовал себя в качестве проводника, а в зрелые 90-е занимался челночеством и даже контрабандой, что ему доводилось ловить, смахивающего на кита тайменя и обгорать в горах Кавказа… Скучать не приходилось.

Самый же запомнившийся отрезок первой части пути случился на третьи сутки, и был окрашен негативной палитрой. Еще ночью я заподозрил неладное, когда вынужден был отправить ужин в поездную раковину тем же путем, каким ему довелось оказаться в моем организме. Не помогло. Как результат – силы и желание общаться покинули, а ведь не было еще пройдено ни метра по суровым и благодатным Саянам. Было зафиксировано отравление неведомыми составляющими, и последние сутки перед встречей с главным логистом экспедиции превратились в мучительное ожидание момента расставания с инфекцией. Каждая мало-мальски значимая остановка подвергалась тщательному изучению на предмет наличия в продаже отвлекающих от недуга атрибутов: спортивной прессы, кисломолочной продукции, аскорбиновой кислоты или свежего воздуха.

Больше других подсобил Омск, где были найдены и аптека, и газетный киоск. Рекогносцировка также включила в себя посещение продуктового магазина, посетители которого не оценили появление бледного молодого человека в шортах и красной футболке с призывами сдавать кровь. Реакция местных жителей свелась к холодным, как наверное и все в Омске, недвусмысленным взглядам и вежливым, но не терпящим возражения просьбам поторапливаться с выбором, которым стала связка бананов. Уже выйдя из торговой точки, я осознал, что цена их была равна 69 рублям за килограмм. Этот факт заставил ненадолго отвлечься от переживаний, связанных с исчезновением аппетита и большей части энергии, и переключиться на возможные прелести столь дорогих сибирских фруктов.

Как оказалось, двукратное отличие в цене от северо-западной (читай, Петербургской) имело право на существование. Таких бананов в Центральной России не продают, а если и случается подобное, то, по-видимому, данные точки сбыта строго засекречены и недоступны для простых смертных. И если запах никак не идентифицировался органами обоняния с уже известными ему, то вкус не оставлял никаких сомнений: во рту явно находилась добротная резина, упакованная в банановую кожуру. На вопрос, откуда мне известны ощущения, возникающие при употреблении в пищу резины, предпочту многозначительно промолчать.

Внезапно накинувшаяся хворь не осталась незамеченной соседями по купе. Они стали искать причины отравления и варианты скорейшего становления будущего альпиниста на ноги. Мне были вручены 2 таблетки левомицитина и названия препаратов, которые неплохо бы употребить в случае, если ситуация не изменится в лучшую сторону в ближайшее время.

Под аккомпанемент разговоров о здоровье во всех его проявлениях поезд под распаляющим воображение названием «Байкал» подкатил к Новосибирску. Рюкзак снова отправился на плечи. На платформе состоялись два столь взаимосвязанных, сколь и взаимоисключающих мероприятия: я попрощался с замечательными соседями, продолжившими путь домой, и поприветствовал бородатого человека, в чье распоряжение и поступил.

Командующий походом пребывал в традиционно добром расположении духа, которое было подкреплено несколькими днями отдыха после Алтайских путешествий. Его заплечная громадина вмещала все необходимые личные вещи, а также практически весь провиант, котелок, при желании становившийся чайником, средства от насекомых, приспособления для розжига костров, карты таро, - в общем, все то, что нужно истинному руководителю столь серьезной экспедиции.

Остававшиеся до пересадки на поезд, отправивший нас в Абакан, пару часов мы провели в непринужденных и отвлеченных беседах, а также в попытках научить меня справляться с хворобой при помощи собственного тела. Поражающего воображение результата достигнуть не удалось, ввиду ограниченности временных ресурсов, однако, мне стало гораздо спокойнее за себя в предстоящем походе.

Заняв две боковые полки, мы отправились ко сну. Заключительные сутки пути до столицы Хакасии не принесли видимого улучшения состояния моего организма. Наблюдалась стагнация. На остановках, теперь уже вдвоем, мы по возможности изучали ассортимент и цены местного, сибирского рынка. В целом, удивительного замечено не было – знакомые каждому пирожки, свежие огурцы и помидоры, зелень, дары водной стихии. Колорит проявился лишь в городе Ачинск, где проданные нам мандарины при употреблении проявили все пищевые свойства, присущие такому лакомству как курага, что, однако, после Омских резиновых бананов выглядело вполне естественно и заурядно.

Местность, проносившаяся в окнах, становилось все более гористой, Сергей принимал все более изобретательные позы, лежа на нижней полке, часы неумолимо приближались к отметке в 6:00 по местному времени, проводники, начинали дружно трезветь, приближаясь к родным пенатам, а заснуть мне так и не удавалось. Глядя на ту ситуацию, допускаю, что причиной явился целый комплекс факторов: смена часовых поясов, последствия отравления, внутренняя напряженность в связи с непредсказуемыми событиями ближайшего будущего, храп кого-то из временных соседей, - что бы то ни было сон в эту завершавшую маршрут Санкт-Петербург – Абакан ночь длился чуть более часа. Наверное, это и стало причиной отсутствия восторгов при первой встрече с сим небольшим, но, в то же время, столичным городом.

Впрочем, восторгаться было особо и некогда, если учесть тот факт, что Абакана мы достигли в 6 утра по местному времени (различавшемуся на 4 часа вперед с европейским), а уже менее, чем через 120 минут начали движение непосредственно к месту начала походных действий. Тем не менее, было бы ошибкой думать, что мы коротали два этих часа, скучая.

Едва сойдя с поезда, мы имели честь контактировать с местными представителями таксисткой интеллигенции, многообещающе улыбавшимися и гарантировавшими самый комфортный, быстрый и дешевый способ добраться до Ергаков. Удовольствие оценивалось в 2000 рублей и 3-4 часа ходу. По незнанию мы даже учитывали этот вариант, как один из возможных, но, все же, изъявили желание попытать удачу, отправившись на автовокзал. Путь занял всего 2 автобусные остановки, но результаты его были успешны лишь отчасти. Было выяснено, что автобусы в искомую точку весьма регулярны, дешевы и сердиты, но первый из них стартует лишь в полдень.

Командир экспедиции отправился налаживать диалог со столичными авторитетами частного извоза, с целью определения подходящего способа возвращения в Абакан после похода. Стоит сказать, что сложности имели место по той причине, что выход из гор планировался на тракт, не балуемый вниманием транспорта, а значит, маячила вероятность пешего хода на марафонскую дистанцию, причем уже после всех нагрузок Арадана. Разговор финишировал на том, что существует автобус, способный разрешить данное противоречие, но идет он в не очень строго определенное время два раза в неделю, да и подбирает личностей с рюкзаками не всегда: перспективы вырисовались все ярче и интереснее.

Водители также сообщили, что автобусы в сторону Кызыла (а значит, проходящие необходимые нам для начала путешествия координаты) отправляются и от железнодорожных ворот Хакасии, причем первый из них должен был начать свое движение в течение получаса. Мы с энтузиазмом водрузили на плечи поклажу и поскакали в обратный путь, на сей раз уже пешком. Непосредственно перед тем как купить билеты, обошедшиеся нам на двоих в 700 с небольшим рублей, мы встретили мужчину, радушно и настойчиво предлагавшего те же проездные документы, по той же цене, но без чека. Мы предпочли вежливо отказать ему, не увидев от этой махинаций сколь-нибудь заметных дивидендов. При посадке в транспорт выяснилось, что неудачливый коммерсант по совместительству являлся еще и водителем автобуса «Абакан - Кызыл».

Средство передвижения, вверенное ему, превзошло все наши ожидания: им оказался типичный «Икарус», правда типичен он был, подозреваю, для довоенной Венгрии и не исключаю того, что его сборщик, доживи он до наших дней, претендовал бы на почетное место, среди долгожителей планетарного масштаба. Но даже это обстоятельство не имело бы столь устрашающего окраса, не сочетайся оно с числом 17, значившимся на номерном знаке, в поле для обозначения региона. Тува. Эти четыре буквы, предопределяли многое: множественное и малопродуктивное общение в сотрудниками ДПС, вероятность сна водителя непосредственно в пути, бессрочные остановки в неопределенных населенных пунктах, разноокрашенные возгласы с комментариями событий на дороге и желание пойти на обгон, вне зависимости от скорости, уклона трассы и геомагнитной обстановки. Если учесть, что точка нашей высадки находилась на высоте 1185 м над уровнем моря, что почти на километр выше Абакана, то данный отрезок пути представлялся, как минимум, не менее опасным, чем сам горный маршрут.

Однако, все эти тонкости и прелести стали понятны и приобрели вид устоявшейся модели лишь на обратном пути, во многом, потому что разумами участников похода в те минуты владели куда более актуальные поведенческие механизмы, чем инстинкт самосохранения. Желание столкнуться с минимумом сложностей в ходе экспедиции диктовало следующий императив: найти и закупить по дороге упущенные прежде и столь необходимые элементы снаряжения. Требовались полиэтиленовая пленка для защиты палатки от дождя, батарейки для фонариков, навигаторов и фотоаппарата, ибо по нашим ощущениям имевшихся было катастрофически недостаточно, а также некоторые продуктовые радости, призванные облегчить вхождение в поход, читай, хлеб насущный. Помочь в этом нелегком и хлопотном деле нам взялись остановки с приятными названиями: Шушенское, Ермаковка, Минусинск, Танзыбей, Оя… Спешные попытки отыскать на станционных площадях этих населенных пунктов необходимые нам элементы скарба отвлекали от духоты и особенностей манеры вождения.

Не стоит забывать и о хвори, настигшей младшего из снарядившихся в путь. Она, хвороба эта, прогрессировала под палящим Сибирским Солнцем, вступившим в связь с накаляющимися конструкциями избранного нами транспорта. Как результат – привал, предоставленный пассажирам в Танзыбее, мне пришлось провести под знаком воздержания, хотя вывеска «Накормим по-домашнему, напоим по-братски», несомненно, соблазняла. Соответственно, выпавшие полчаса были потрачены на изучение торговых рядов, предлагавших экзотические дары местной флоры и фауны, и заведений местного общепита. Благо, пленку и провиант к тому времени мы уже закупили, а кроме того, передали вариант нашего маршрута и телефон для связи матерому мужчине с шаманской внешностью, который отправлялся в лагерь МЧС, дабы принять участие в каких-то празднованиях-учениях, и с радостью согласился внести информацию о нас в соответствующий регистр. Этот счастливый случай позволил нам сэкономить время и получить заряд уверенности в том, что о нас будут помнить и стремиться не дать пропасть без вести в случае малопредсказуемых обстоятельств.

На седьмой час пути мы, судя по показаниям навигаторов, наконец, достигли вожделенного места высадки. Мне было велено попросить остановиться то ли у Тяни-Толкая, то ли у Тушканчика, то ли у Дуба Зеленого – история умалчивает. Главное – приказание было исполнено, и мы покинули ставшую почти родной душегубку и ступили на трассу М54, с которой и должен был начаться отсчет пройденных километров. Высадка случилась примерно на 500 метров дальше нужного, что в масштабах предстоявшего пути не смутило ни одного из участников экспедиции. На этом месте был организован схрон: пакету для мусора предстояло ожидать нас в засаде в течение горного этапа путешествия. В его недра отправились книги, зарядные устройства, провода, страхи, шампуни для обуви, – все то, что было сочтено ненужным в горах и лишь усугубляющим нагрузку. Братья забежали в кусты по левую руку от трассы на Кызыл и оставили пакет, понадеявшись на честность местных грибников, милость Сибирской погоды, незаинтересованность представителей местной фауны произведениями Роберта Ладлэма и точность навигаторов, в коих были зафиксированы координаты тайника.

На ноги были одеты треккиговые ботинки, на головах оказались банданы, позитивный настрой исключил все иное из голов, рюкзаки с радостью запрыгнули на плечи, братья скрепили руки, похлопали друг друга по значимым частям тела, последовали многозначительные выдохи, – путешествие началось.

Дата добавления: 2015-07-20