ГЛАВА 17

ЗОНА, 05 ЧАСОВ 31 МИНУТА ДО ЧАСА «Ч»

Ждать развязки пришлось недолго. Примерно через час лязгнули замки, и в тюремный отсек вошли двое угрюмых парней все в той же синей униформе без каких бы то ни бы­ло отличительных знаков. Дорогину сначала показалось, что они направляются к клетке, где сидит Бибик, но парни про­шли чуть дальше и остановились напротив конуры полков­ника. Дорогина окатила волна жара, и он морально настро­ился на драку. Покорно идти на убой он не собирался. Сда­ваться, пусть и в самой безнадежной ситуации, было не в его правилах.

В памяти мелькнуло одно очень давнее «афганское» вос­поминание о том, как его, тогда еще молодого лейтенанта, попытались зарезать, словно барана, на потеху орущим на фарси ублюдкам. Вот так же в сарай вошли двое и на лома­ном русском сообщили, что будут его «мало-мало резать». Дорогин был связан по рукам и ногам и потому мысленно простился с жизнью, но конвоиры поленились тащить тако­го крупного «агнца» на своем горбу и решили развязать ему ноги, чтобы добрел до места «заклания» сам. На том они и погорели. Лейтенант от души зарядил одному конвоиру в пах, а другому с разворота в ухо, затем без проблем сложился вдвое, перевел связанные руки вперед и, подняв «жертвен­ный» кинжал, прикончил обоих нокаутированных конвои­ров. Потом он разрезал веревки и прямо из сарая, где его держали, забросал ожидающих шоу душманов гранатами. Из десятка моджахедов ушел только один, да и то лишь пото­му, что находился в то время метров за сто от места схватки.

После был долгий марш по горам, еще одна стычка с мелкой бандой и возвращение в часть, где, как оказалось, о приключениях Дорогина уже знали все, кому не лень. При­чем его подвиги были значительно приукрашены. В общем, в тот момент лейтенант был популярнее Розенбаума. Навер­ное, только поэтому ни политотдел, ни особисты не стали мурыжить «героя» и пенять ему на то, что он целые сутки пробыл во вражеском плену. Ведь в Советской армии плен приравнивался к предательству. Но для Дорогина все обош­лось. Правда, и никаких наград за свой подвиг он не полу­чил. Только уважение товарищей, что, впрочем, было для него гораздо важнее.

И вот история повторялась. Только Дорогин был уже не тем юношей, но зато и руки у него не были связаны.

Едва один из конвоиров открыл клетку, полковник бро­сился в атаку. Вероятно, бойцы чего-то подобного и ожида­ли, поскольку не растерялись и встретили Дорогина тяже­лыми прямыми ударами по корпусу и в челюсть, но они точ­но не ожидали, что промажут. Полковник ловко поднырнул под руку правому, затем, демонстрируя отличную пластику в стиле тайцзи, зашел обоим громилам в тыл и... тупо запи­хал обоих в свою бывшую клетку. Автоматический замок не­громко щелкнул, и у Дорогина появилась фора по времени секунд в десять: пока один из конвоиров нашарит выпавшие из руки ключи, пока вставит их на ощупь в скважину...

Дорогин бросился к двери, но на пороге притормозил. Из клеток Бибика и Матвея раздались аплодисменты. Дорогин оглянулся.

— Уходи, пока Платон не проснулся! — громко шепнул Бибик. — Только не пытайся выбраться наружу! До связи какой-нибудь добеги. Набирай сто одиннадцать и ори «ата­ка зоны»! Это условный сигнал, чтобы по пеленгу «вертуш­ки» со спецназом прилетели.

Ценные советы Дорогин дослушивал уже на бегу. Все сказанное Бибиком он знал и сам. Даже больше. Остапенко, организовавший эту крайне рискованную и многослойную, как тещин пирог, операцию, всю схему обрисовал только Дорогину. Нет, вряд ли всю. Но процентов на девяносто пять. Так что убегать из бункера Дорогин не собирался из­начально. Что же касается идеи раздобыть связь и вызвать «вертушки», реализовывать ее не было смысла. Остапенко и так держал все под контролем. Во всяком случае, Дорогину хотелось на это надеяться.

«Куделе, Аншакову и Паркеру он, правда, не сильно по­мог, но в тот момент не была выполнена главная задача. Ос­тапенко расставил все точки в этом вопросе еще на берегу: выручим, но после бала. До того — «спасение утопающих — дело рук самих утопающих». Теперь же злодейская бригада, «источник» и другие вещдоки в наличии, так что больше ге­нералу ждать нечего. «Окончен бал, погасли свечи». Должен был уже выслать эти самые «вертушки». По-хорошему, еще час назад должен был выслать».

Имелось, конечно, в рассуждениях Дорогина кое-что здравое, но хромала версия все равно на обе ноги. Во-пер­вых, полковник не был до конца уверен, что Остапенко от­следил, куда увезли пленников, все-таки подземелья спут­ники не видят, да и радиомаячки в таких недрах запеленго­вать непросто. А во-вторых, даже если все сложится удачно, никто не гарантирует, что «кавалерия» прибудет раньше, чем Дорогина переработают в фарш для прокорма подопыт­ных мутантов.

Короче, ни к двери, ни к рации полковник бежать не со­бирался. Он собирался устроить игры, вроде пятиборья: с бегом по бункеру, фехтованием на ножах, стрельбой, если удастся раздобыть огнестрельное оружие, с конкуром на шее у какого-нибудь лаборанта и, если все же повезет от­крыть шлюз, с заплывом в холодной воде. Все, что угодно, лишь бы протянуть время.

Турнир по пятиборью закончился, едва начавшись. До­рогин успел добежать только до шлюзового отсека. Из боко­вой двери ему наперерез выскочили трое бойцов, а в даль­нем конце коридора показался их начальник с неизменным мечом за плечами и почему-то в маске, хотя носить ее в бун­кере жестокой необходимости не было.

Первого атаковавшего бойца Дорогин уложил легко. Просто ударил ногой в живот, от чего парень отлетел далеко назад и распластался по двери шлюза. Двое оставшихся на­пали одновременно, но только помешали друг другу. Пол­ковник провел одному серию по корпусу и последний в го­лову, а другому врезал ногой в пах, а затем, когда боец со­гнулся, коленом — в челюсть. К этому моменту первый воин немного пришел в себя и снова бросился в бой. Дорогин приготовился встретить его комбинированной серией, но вдруг ощутил, что теряет опору и буквально взмывает к по­толку. Никакого внятного объяснения этому фокусу у пол­ковника не нашлось. Неведомая сила, поднявшая Дорогина над полом, качнула полковника назад, а затем резко от­швырнула к стене. Полковник успел выставить руку, но это не помогло. От удара о стену перед глазами вспыхнули круп­ные искры, и Дорогин на какое-то время провалился в нок­даун. Он видел, как поднимаются с пола бойцы, чувствовал, как наваливаются они втроем и заламывают ему руки, но со­противляться не мог, координация движений была основа­тельно нарушена.

Когда в голове прояснилось, дергаться было поздно. Ру­ки скованы за спиной наручниками, а ноги связаны прово­локой. По команде подошедшего начальника бойцы усади­ли Дорогина к стене и отошли немного в сторону.

— На что вы рассчитывали, полковник? Неужели непо­нятно, что бежать некуда, эти ворота герметичны и откры­ваются только с главного пульта. Зачем вы устроили эту дра­ку? Несолидно!

— Это вы меня так? — Дорогин поморгал, прогоняя ос­татки плавающей перед глазами мути. — Использовали силу?

— Разве я похож на героя звездной саги? — человек с ме­чом усмехнулся. — Хотя, наверное, что-то есть. Но моя «си­ла» имеет иное происхождение. Пока что она проявляется только здесь, в центре Зоны, и после определенной стиму­ляции.

— Только здесь? — Дорогин поднял взгляд. За плечом врага стоял безучастный лаборант в грязноватом белом ха­лате и со шприцем в руке. — А, понимаю, после приема до­пинга. И из чего он сварен? Из мозгов подземных карликов?

— Что-то в этом роде. — Враг заложил руки за спину и прошелся перед Дорогиным: три шага туда, три обратно. — Но скоро мы добьемся, чтобы этот дар сопровождал нас по­всюду и без стимуляторов, как способность к пси-воздейст­вию.

— Вы и этим владеете? — фальшиво удивился Дорогин. — Надо же, какой вы универсал! Вы не мутант случайно? Лицо почему прячете? Или у вас имидж такой, в маске все время ходить?

— Я не мутант, я тут хозяин, — с наигранной простотой ответил враг. — А на ваш скрытый вопрос отвечу так: сте­реотипы устарели, господин полковник. Телепатия, телеки­нез, дар предвидения и молниеносная реакция уже давно не являются исключительной привилегией мутантов. В нашей сети подземных лабораторий и убежищ проживает множест­во людей, обладающих некоторыми из этих качеств в той или иной степени. А кое-кто даже владеет ими в совершенстве.

— Например, вы?

— Например, я. Правда, как я уже сказал, пока мы не можем обойтись без стимуляторов и непосредственной под­держки Зоны, но это временные трудности. Эксперименты идут полным ходом, и скоро мы добьемся своего.

— Эксперименты над людьми и мутантами? — уточнил Дорогин. — Которых к вам приводит... Зов? Психотронный излучатель?

— Верно, — легко согласился враг. — Сами догадались или вам подсказал научный отдел?

— Это было очевидно.

— Вы неплохо соображаете, полковник. Будь вы помо­ложе, я предложил бы вам поучаствовать в нашем научном проекте в качестве волонтера, но, увы, у нас жесткие огра­ничения по возрасту, — враг притворно вздохнул. — При­дется вам послужить науке в ином качестве.

— Науке! — Дорогин усмехнулся. — Это вы сильно ска­зали. И как же называется ваша наука? Патологическая ге­нетика или аномальная биология?

— Мне нравится «мутационная евгеника», — враг корот­ко рассмеялся. — Бессмыслица, но звучит красиво. Да и ка­кая разница? Главное — результаты, а не название. Давайте пройдем в более подходящее для беседы помещение. Вы увидите все сами.

Он кивнул бойцам, и те, грубо схватив, потащили Дорогина по коридору к двери с табличкой «Операционная-4». Надпись полковнику не понравилась, но он постарался со­хранить самообладание.

Внутри помещения все было действительно как в опера­ционной: клеенчатые столы, медицинские кресла, лампы, шкафчики с инструментами и материалами, мониторы, ка­кие-то приборы с трубочками и резиновыми мехами, навер­ное, для подачи наркоза и множество прочих непонятных полковнику вещей.

Охранники усадили Дорогина в одно из кресел и вышли. В операционной остались только «хозяин» и лаборант.

— Ну вот, — сказал человек с мечом. — Здесь вы и по­служите науке, полковник. Мы испытаем на вас новую сы­воротку, стимулирующую так называемые «центры контро­ля над энергополем».

— Над чем?

— Не важно. Когда сыворотка будет готова, она позво­лит нам силой мысли контролировать некоторые происхо­дящие в Зоне процессы. Грубо говоря, по желанию вызы­вать возникновение некоторых аномалий.

— Таких, как «Фонтан»?

— «Фонтан» — не аномалия, уважаемый господин пол­ковник, это наследие неудачного эксперимента военных. А заставить Зону внепланово создать в нужной нам точке есте­ственную аномалию мы пока не можем. Но, видите, усердно над этим работаем.

— Как все запущено, — Дорогин качнул головой. — Вы опаснее, чем я думал.

— Да, мы такие, — самодовольно ухмыльнувшись, ска­зал враг. — А вы думали, Зов — это предел возможностей на­шего научного потенциала? Нет, господин Дорогин, Зов — это лишь коврик в прихожей. А все здание гораздо обшир­нее и внушительнее. Зона открывает перед учеными бес­крайние научные горизонты.

— При условии бескрайнего финансирования.

— Так ведь и в этом нам помогает Зона. Артефакты при­носят хороший доход! Разве проводник вам не рассказал, сколько он зарабатывает на сетевой торговле артефактами? Я, честно говоря, не понимаю, что до сих пор делает в Зоне настолько богатый человек. Он давно мог бы купить себе тропический остров и построить там шикарный курорт. Вот так и нам Зона позволяет жить и работать абсолютно неза­висимо от окружающего мира. И в полной безопасности, несмотря на обилие вокруг аномалий и мутантов.

— Интересно, как вам удалось с ней договориться?

— Это было нетрудно, поверьте. Мы всего лишь доказа­ли Зоне, что имеем право здесь жить и делать то, что делаем, а потом попросили нас не тревожить.

— И она согласилась?

— Конечно. За определенную «арендную плату».

— Сто человеческих жизней в сутки?

— А как вы хотели?! — враг всплеснул руками. — Зона — это современная Клеопатра, уважаемый господин полков­ник, она готова дать вам то, что вы желаете, но вы заплатите ей жизнью. Сразу или в рассрочку — вопрос непринципи­альный. Важно другое. Люди обязательно находят здесь то, что ищут. Кто ищет смерть, находит смерть, кто жаждет сво­боды, обретает свободу... пусть и за секунду до той же смер­ти. Трусы получают храбрость, а тупицы — ум или хотя бы жизненный опыт. Гордецы обретают славу, правда, тоже по­смертно, а любопытные — удовлетворение своей страсти к новым знаниям. Всем сестрам, как говорится, по серьгам, а братьям — по разуму.

— Если точнее, в результате все получают по шее и ло­жатся прямо тут, в Зоне, в радиоактивную землю.

— Естественно! Никто не вечен. Просто те, кто задолжал свою жизнь Зоне, не вечны в первую очередь. Вам же навер­няка знаком такой журналистский штамп: «Логово смерти». В общем-то, верно сказано. Только я назвал бы Зону не ло­говом, а дворцом. В нем столько просторных и богато укра­шенных залов, полно придворных и стражников, немало интриганов, что уж тут поделать, но и предостаточно бо­гатств, полные кладовые. Разве не дворец? Да и звучит вну­шительнее: «Дворец смерти». Красота, скажете, нет?

— Вы у психиатра наблюдаться не пробовали?

— Пробовал. У нас это входит в программу стандартного медосмотра. Диагноз: практически здоров. «Практически», а не «абсолютно», лишь потому, что имею некоторые врож­денные отклонения в работе отдельных участков мозга. Но за что конкретно отвечают эти участки, современная меди­цина не в курсе, а потому закрывает глаза на мои особенно­сти. Да вы, наверное, и сами уже заметили, что я не такой, как другие.

— Это вы о мании махать саблей направо и налево?

— Мечом, — терпеливо поправил враг. — Это японский меч, а не сабля. Катана. Но я говорю не об этом.

— А о чем, о телепатии и телекинезе? Заметил. Только вы врете, сударь, они у вас не с рождения. Вы получили свои таланты здесь, но в вашем случае это не было мистической сделкой с Зоной. Вы получили их за счет других людей. За счет тех, кого погубили в своих застенках, ставя эксперимен­ты. За счет тех, кого принесли в жертву, чтобы обрести то, что Зона может дать бесплатно, но не вам, а своим настоя­щим детям.

— Детям? Мутантам? Вы меня огорчаете, полковник. У такого прекрасного создания, как Зона, и такие отврати­тельные дети? Нет, я решительно с вами не согласен. Мы са­ми станем ее детьми. Я и мои товарищи по оружию. Мы очистим Зону от уродливого зверья и лишних людей. Мы станем полноправными детьми Зоны, способными жить в ней постоянно, независимо от ее активности. Мы овладеем всеми талантами, которые по недоразумению достались мутантам. Часть этих талантов мы уже получили — признаю, что лукавил, они действительно не врожденные, — и у нас нет причин останавливаться на достигнутом.

— Есть такая причина. Это нормальные люди.

— Нормальные? Вы имеете в виду себя и вам подобных? Не смешите меня, полковник. Вы нам не конкуренты. Вы тупиковая ветвь человечества. У вас нет будущего! Когда Зо­на пройдет все этапы эволюции, когда весь мир станет од­ной большой Зоной, выживем только мы.

— Уверен, лично вы до этого счастья не доживете.

— И кто же мне помешает? Вы?

— Нет, не я. Другие. Но вас остановят.

— А-а, понимаю, вы думаете, что рано или поздно ка­кой-нибудь более удачливый Джеймс Бонд проникнет в на­шу лабораторию и уничтожит ее вместе с главным злодеем? Или хотя бы вызовет сюда десант? Жаль вас огорчать, госпо­дин Дорогин, но все эти варианты нами учтены. Да и десант, как видите, уже здесь.

— Дезертиры, а не десант, — резко возразил полковник.

— Не совсем так, — саблист усмехнулся. — Большая часть моих людей значилась в списках личного состава во­енных баз чисто формально, как те «мертвые души». Они приходили на вербовочные пункты, подписывали контрак­ты, получали снаряжение и оружие, а в первом же рейде в Зону героически «погибали». Очень удобное прикрытие, не находите?

— Для чего, для кражи казенного имущества и оружия?

— И денег по страховке, — человек вздохнул. — Такова жизнь. Каждый крутится, как может. Жаль, не у каждого по­лучается выкручиваться. Вам, например, это уже не грозит.

Он кивнул лаборанту, и тот впрыснул в вену Дорогину какое-то снадобье.

Стены операционной поплыли по часовой стрелке, фи­гура врага начала колебаться, как пламя свечи на сквозняке, а свет стал нестерпимо ярким. Но полковник не зажмурил­ся. Он был намерен держаться, сколько получится.

Враг подошел ближе и склонился над Дорогиным.

— Вы на полпути к мечте, полковник. Признайтесь, чего лично вы просили у Зоны? За что вы расплачиваетесь своей жизнью?

— За вашу смерть... — прошептал Дорогин.

— Жаль, что даже сейчас, в последние минуты, вы не от­кровенны, — враг притворно вздохнул и медленно стянул с лица маску. — Но я вас не виню. Как и полагается высшему существу. Покойтесь с миром, полковник.

Перед глазами плавали радужные круги, но Дорогин все-таки сумел сфокусировать взгляд и разглядеть сквозь разноцветную завесу лицо врага.

— Я... предполагал... что это вы, — прошептал он холо­деющими губами, — но не хотел... в это верить.

— В этом главная проблема всех «нормальных» людей, — враг усмехнулся. — Сами себе не верите.

Он снисходительно похлопал Дорогина по плечу и исчез из поля зрения. Впрочем, к этому моменту никакого поля зрения уже и не осталось, хотя Дорогин так и не закрыл глаза. Остались только темнота и призрачные стены потусторонне­го лабиринта из «Зазеркалья» Зоны. Прошло еще какое-то время, лабиринты улетучились, как пороховой дымок, и полковник понял, что его жизнь окончательно вышла из строя.

Дата добавления: 2015-07-26