Прощание вышло совсем сухим. Билл почти официально приобнял его, коснувшись губами щеки, и, сказав, что будет завтра ждать звонка, попрощался.

Так противно Том давно себя не чувствовал.
Как будто разбил изысканный китайский фарфор, а сам с неуклюжим «извините» принес взамен дешевую штампованную подделку.
Он бы хотел остаться, всей душой хотел, зацеловать его всего, снова сказать, что всегда рядом… но, если откровенно признать, испугался. Из всех возможных вариантов событий только один, которого он больше всего боялся, маячил перед глазами, мешая осознать последствия каждого из принятых решений. Теперь чем больше он думал над этим, тем меньше такое решение казалось ему верным. Как бы поступил на его месте Билл? Большую часть ночи Том провел в мысленном диалоге с ним, и каждый раз слышал от самого себя: «Ты… Ты идиот, Том! Неужели ты считаешь, что умереть одному в холодной постели лучше, чем чувствуя твои поцелуи и ласки? Может быть, я снова рассуждаю эгоистично, но даже если забыть обо мне, ты ведь и сам себе потом не простишь, что тебя не было рядом, если мне станет плохо… Разве нет?» Сейчас Том смотрел на это совершенно с другой стороны. Когда-то он убеждал Билла не решать за него, а сейчас сам сделал то же самое, но хуже было то, что к этому примешивалась мысль, что если Биллу, явно расстроившемуся из-за его трусости, действительно станет плохо и вдруг понадобится помощь… он не простит себе, что сбежал, оставив его одного.

К утру Том довел себя почти до отчаяния. Чувство вины смешивалось с тревогой, его трясло, так что едва часы показали девять, он набрал его номер. Но никто не ответил. Билл, конечно, мог еще спать, но убедить себя в том, что лучше его пока не будить, не удалось, поэтому не больше, чем за пять минут, он позвонил сорок раз, и окончательно уверил себя в том, что так крепко спать Билл не может. Наспех одевшись, он схватил ключи от машины и выскочил из дома, продолжая подносить телефон к уху, слушая длинные гудки. К счастью, утренняя пробка стояла в сторону, противоположную от дома Билла, поэтому меньше, чем через пятнадцать минут, нарушив максимальное количество правил для такого короткого участка дороги, Том взлетел по лестнице и нажал на звонок. Мелодия проиграла «Марсельезу» и замолчала, но открывать никто не спешил, за дверью было тихо. Он нажал еще раз и еще… наконец, развернулся, тяжело вздыхая, и съехал спиной по двери.

Очертания предметов расплылись, он шире открыл глаза, глядя вверх и моргая, чтобы мокрые соленые дорожки не начали делить его лицо. Совесть снова напомнила, что он сам вчера уехал, хотя Билл хотел, чтобы он остался. Том рвано выдохнул, содрогнувшись всем телом, и услышал, как в кармане звякнули ключи, которые он вчера так и не отдал Биллу.

Шмыгнув носом, он быстро провел по лицу руками и, попав дрожащей рукой в скважину, открыл дверь. Рука снова набрала номер Билла, заставляя играть мелодию где-то со стороны гостиной. Он сделал к ней пару шагов, как вдруг дверь ванной открылась, и хозяин квартиры с влажными волосами и полотенцем на плечах вышел, прислушиваясь к мелодии, и удивленно уставился на Тома.

Том? Что случилось? Том опустил руку с телефоном, так и не выключая вызов, и прислонился затылком к ближайшей стене, закрывая глаза. Билл зашел за телефоном и через секунду снова предстал перед Томом, неверящим взглядом глядя то на дисплей, то на него. - Том… Скажи же хоть что-нибудь… - он подошел вплотную и слегка встряхнул его. - Должно же быть какое-то объяснение тому, что на моем телефоне больше, чем полторы сотни звонков за последние двадцать минут!..

Том протянул к нему руки, обхватывая за плечи, и прижал к себе, упираясь подбородком в его макушку.
- Билл… прости… - голос его был ровным, лицо спокойным и слишком бледным, только бессвязная речь говорила о том, что внутри него все дрожит. - Я знаю, что обещал… я знаю, что не должен был… но я не могу без тебя… Даже двадцать минут не могу. Я таким не был… Еще три дня назад я не знал, что такое страх… А сейчас сам себя за него презираю и ненавижу. Я так испугался… Прости меня…

Билл поднял на него взгляд и внутри все сжалось. Он никогда не видел у Тома таких глаз. Обычно глубокие чайные улыбающиеся, когда он смотрел на Билла, сейчас они были зеркальными, как при высокой температуре. Билл не видел даже их цвета, только свое отражение.

Дата добавления: 2015-07-17