Построение стратегии как переговорный процесс

Глава 8

Вообразите, что представляла бы из себя игра и шахматы, если бы деревянные фигуры обладали страстями н разумом, пусть ограниченным, но изворотливым; если бы вы не знали не толь­ко то, как поведет себя «войско» противника, но и ваше соб­ственное; что если бы наш конь самым коварным образом пе­репрыгивал с одноЛ клетки на другую; если бы ваша ладья, невзирая на рокировку, вновь переместилась на исходную по­зицию; а ваши пешки, ненавидя вас просто за то, что они всего лишь пешки, вдруг разом подставились бы под бой противни­ка, так что в итоге вы нежданно-негаданно получаете мат? Воз­можно, вы самый высоколобый, осторожный, предусмотри­тельный игрок, по где гарантия, что вас не побьют ваши же пешки? Даже очень вероятно, что вы будете биты, раз вы само­надеянно полагаетесь л ишь па математическую смекалку и без должного уважения относитесь к своим эмоциям.

Джордж Элиот, «Феликс Холт, радикал» ("Eliot, Felix Holt, The Radical, 1980:237)

Ш

кола обучения, и прежде всего в лице таких ее представителей, как Дж. Куинн и Ч. Линдблом, ввела в контекст анализа полностью игнориру емые школами дизайна, планирования, позиционирования и познания проблемы власти и политики. Вслед за ней «белые перчатки» снимают и предста­вители направления, которое мы в нашей книге характеризуем как школу власти, трактующие процесс формирования стратегии как открытую борьбу за влияние, делающие особый акцент на важности использования менеджерами властных и политических методов.

Используя термин «власть», мы стремились обозначить влияния, выходящие за пределы чистой экономики (включая экономическую власть, используемую вне традиционных сфер рыночной конкуренции), что подводит нас достаточно близко к политике (категория, широко используемая в этой главе). В определен­ном смысле мы реверсируем тем самым позицию школы позиционирования: если задачей коммерческих организаций является «легитимная» конкуренция на ры­ночном пространстве, то термин «политические» означает привнесение в процесс не вполне законных моментов. Политика в данном контексте означает использо­вание власти иным, нежели чисто экономическим, образом. Подобный подход со­вершенно очевидно предполагает использование скрытых, нарушающих нор­мальное течение экономических процессов (как, например, создание картелей), методов, приемов, ходов, однако он в равной степени допускает и заключение преследующих аналогичные цели взаимовыгодных соглашений, альянсов.

Таким образом, при небольшом изменении угла восприятия все генерические стратегии школы позиционирования в данном контексте могут быть названы по­литическими. (А в какой точке расширение рыночной позиции становится разру­шительным для процесса конкуренции?) Точно так же мы можем использовать и понятия М. Портера для обсуждения политических стратегических групп и поли­тических генерических стратегий, поскольку разграничительная линия между эко­номическими целями и политическими намерениями весьма тонка, размыта. Если школа позиционирования столь однозначно ставит себя по одну ее сторону, есте­ственно, что школа власти оказывается по другую. Но в целом различия между

Школа власти

ними представляются нам искусственными. Реальное поведение охватывает обе эти стороны, причем в некоторых смежных областях провести разграничение между ними просто невозможно.

Властные взаимосвязи не только опутывают каждую организацию, по вплета­ются в них, что нашло отражение в формировании двух ветвей школы власти. То, что мы называем микровластыо, имеет отношение к игре политических сил — не-легитимной, или алегитимной, власти — внутри организации, и прежде всего в процессах стратегического управления. Макрополитика рассматривает использо­вание властных рычагов самой организацией. Примером ситуации первого рода может быть конфликт вокруг дпвестиций в одном из подразделений, пример си­туации второго рода — выбивание находящейся на грани банкротства организа­цией правительственных кредитных гарантий. Одна ветвь фокусируется па кон­фликтах отстаивающих различные интересы менеджеров, в центре внимания другой — компания в целом, преследующая свои интересы как в конфликтных, так и взаимовыгодных отношениях с другими организациями.

Но четко относящиеся к школе власти научные труды весьма немногочисленны. В начале 1970-х гг. их можно было сравнить, скорее, с ручейком, в последнее время несколько окрепшим (по большей части речь шла о проблемах совместных предпри­ятий и коммерческих альянсов). В этом плане власть подобна пресловутой «пятой колонне»: все про нее все знают, однако никто не берется всерьез исследовать.

Конечно же, на практике власть и политика никогда не были отделены непрохо­димой стеной ни от бизнеса (в особенности от крупного), ни от стратегических про­цессов. Однако «официальное» признание данного факта в научных публикациях и СМИ потребовало определенного времени. В конце 1970-х гг. появилось несколько интересных публикаций (такие работы, как «Формулирование стратегии: полити­ческие концепции» А. Макмиллана {MacMiUan, 1978); посвященное политическим аспектам планирования исследование Дж. Сарразин (Sarrazin, 1975, 1977-1978), статьи Э. Петтигрю (Pettigrew, 1977) и Дж. Боуера и Й. Доза (Bower and Doz, 1979), в которых формулирование стратегии рассматривалось как политический процесс. Если добавить к этому списку еще и политологическую литературу, посвященную публичной политике, то он окажется довольно длинным.

Мы разделим главу на три основные части: микровласть, макровласть, а в тре­тьей части — критические замечания, описания контекста школы власти и ее вкла­да в развитие экономики.

Дата добавления: 2015-07-16