Глава 77

Весь следующий день прошел в бесполезных размышлениях… Виктор думал, наблюдал за Ленкой, искал хоть какие-то намеки на то, что помогло бы ему понять, в чем смысл этого самого счастья. Но ничего толкового на ум не приходило… Да, были идеи, но все они казались мужчине либо чересчур банальными и недостойными его девочки, либо слишком пафосными и просто-напросто ненужными ей. Деньги, шик, блеск… Все это было не для Ленки. Она не нуждалась в этом как в чем-то необходимом, вроде воздуха или воды, и уж тем более не стала бы от этого хоть немного счастливее. Семья… Да, он мог устроить уютный вечер, пригласив на него своих родителей, чтобы те поддержали бывшую каскадершу, окружили ее вниманием и теплом… Но это не сейчас. В данный момент таким домашним посиделкам было не время, и Степнов чувствовал это какими-то только ему понятными струнами души, намертво связанной с душой Лены.
Кулемина, конечно же, была знакома с его родителями, и они даже весьма неплохо ладили… Не сказать, что отношения у его матери и отца с дерзкой и немного грубоватой девушкой были безупречными, но все же к выбору сына Степновы-старшие отнеслись сносно. Да и дело во многом было и в самой Лене - зеленоглазая блондинка никогда до конца не открывалась даже тем, кому, казалось бы, стоило, и, наверное, это послужило возникновению некоторой холодности и отчужденности в отношениях между Светланой Николаевной, Михаилом Сергеевичем и Ленкой.
Сейчас же предстояло убрать многие преграды, разрушить стены и научиться доверию…Но чуть позже, не сегодня и не завтра, а следовательно, отмечать праздник в таком кругу еще рано.
Только что тогда? Что может забрать ее боль и тронуть губы улыбкой? Что сделает ее жизнь светлее и радостнее? Что вернет ее прекрасным зеленым глазкам блеск? Цветы были уже заказаны, самые вкусные конфеты куплены, мягкий плюшевый слоненок несколько дней скучал в офисе, дожидаясь того момента, когда его наконец уже вручат имениннице… Но самого главного подарка так и не было найдено. Почти отчаявшись, мужчина подумывал уже над тем, чтобы подойти к Ленке и спросить ее напрямую о том, что же такое это незримое, но, безусловно, нужное всем счастье… А потом решил, что так нельзя. Он должен понять это сам. Она - его девочка, его судьба, его сердце, а значит, он обязан знать все это без слов. А если не чувствует, не может дать ей то, что ей нужно больше всего на свете, это означает лишь одно - все его признания и фразы лишь пустой звук. Но ведь это не так… Виктор точно знал, что все сказанное им - чистейшая правда, что они с Леной одно нерушимое целое. Значит, он не там ищет, значит, просто не видит, не замечает чего-то очень важного…

Несмотря на то, что в офисе было довольно много дел, Виктор решил не ехать на работу, а заняться документами дома, в своем кабинете. Почему-то несколько последних дней желание не оставлять Лену одну ощущалось особенно остро. Бизнесмен не мог сказать однозначно, что явилось этому причиной - чувство ответственности за любимого человека, понимание, что сейчас, в преддверье Нового года, хочется домашнего тепла и уюта в окружении близких, осознание того, что он нужен своей девочке, что ей плохо одной, что она боится без него, опасается, что ее мир вновь начнет рушиться… Со стопроцентной уверенностью Виктор знал лишь то, что желание чаще находиться дома неотрывно связанно с зеленоглазой девчонкой, которую хотелось видеть каждую секунду, заботиться о ней и наслаждаться ее нежностью.
- Чем занимаешься? – дверь в рабочий кабинет мужчины беззвучно открылась, и в комнату зашла та, которая занимала мысли Степнова уже много часов подряд, не давая ему думать ни о делах, ни о проблемах, ни о договорах и контрактах, ни о встречах с партнерами.
- Да так, - махнул Виктор рукой. – Ерундой всякой. Ты что-то хотела? – нежно посмотрев на любимую, спросил он у робко переминающейся с ноги на ногу девушки.
- Да нет, - выдохнула она. – Просто время уже… Спать скоро, а ты все с делами.
- Лен, ну, так надо, - с нотками сожаления в голосе, произнес мужчина. – Хочешь, иди рядом посидишь со мной, - предложил он.
- Я только мешаться буду, - разумно заметила бывшая каскадерша. – Лучше я в душ пойду пока. Может тебе чай сделать хотя бы? – спросила она, приблизившись к возлюбленному.
- Не надо, - встал он из-за рабочего стола и поцеловал девушку в висок. – Я уже заканчиваю. Хватит на сегодня.
- Ну все равно чай попьешь, - не успокаивалась Кулемина. – Устал, наверное, ведь.
- Маленькая, не волнуйся, - слегка улыбнулся бизнесмен. – Я сам все сделаю. Как раз выйдешь из душа и попьем вместе. Идет?
- Хорошо, - в ответ подняла уголки губ Лена. – Я недолго.
- Долго тебе и ни к чему, - заметил Степнов. – Давай, шуруй в ванную, - растрепал золотистые прядки шелковистых волос и, не удержавшись, оставил-таки на губах девушки долгий, глубокий, жадный поцелуй.
Через несколько минут из ванной послышался шелест воды… Виктор отложил бумаги в сторону, решив, что его рабочий день окончен, и покинул свой кабинет. Дверь в ванную комнату была приоткрыта - Степнов запретил Лене не то, что запирать дверь изнутри, но и даже полностью закрывать ее. Не просто прихоть, а боязнь, что его девочке может стать плохо, а он не поймет, что ей нужна помощь. А сейчас, проходя мимо небольшого помещения, откуда доносился аромат лесных ягод, бизнесмену безумно захотелось оказаться рядом с белокурым, зеленоглазым ангелом, прижать ее к себе, почувствовать бархат ее кожи под своими пальцами и вместе с ней насладиться расслабляющим теплом водных струй, падающих на обнаженные тела. Нельзя… Не сегодня. Пусть лучше она позволит теплому потоку спокойно ласкать свое молодое тело, погружается в пучину блаженства, потом они попьют ароматный, ее любимый, чай с малиной и какими-нибудь вкусными конфетами, а уж затем, лежа в постели, если у его девочки останутся силы, можно будет позволить себе окунуться в сладкую негу нежности и любви.
Заварив в пузатом керамическом чайничке свежий душистый чай и поставив на стол две объемные кружки нежно-голубого цвета, Виктор нахмурился. Шум воды в ванной все никак не смолкал, и мужчина стал опасаться за свою возлюбленную. Подойдя к двери ванной, он заглянул внутрь, пытаясь понять, все ли в порядке. Смущать Ленку своим присутствием не хотелось, а уж тем более не было желания вторгаться в уединение девушки, порой такое необходимое для восстановления внутренней гармонии с собственным я. Присмотревшись, мужчина различил тоненький силуэт бывшей каскадерши, слегка просвечивающийся сквозь шторку ванной. Дурные мысли сразу отступили, пуская на свое место лишь нежность к этой девочке, которая сейчас, скорее всего, даже не подозревает о том, что находится в ванной не одна. Виктор улыбнулся сам себе и тихо, чтобы не выдать своего присутствия, покинул помещение.
Прошел в спальню… Теперь это их с Ленкой спальня. Это осознание тепло грело душу. Захотелось, чтобы все в его доме пропиталось Кулеминой, чтобы каждый сантиметр пространства напоминал о ней, чтобы всюду витал ее едва ощутимый запах… Недолго думая, Степнов подскочил с кровати, на которую присел буквально несколько секунд назад и направился в гостевую комнату. Да, пусть его девочка там уже довольно давно не жила, но в шкафу остались кое-какие ее вещи, а в углу на полу до сих пор лежала спортивная сумка, с которой она и приехала в его жилище. Мужчина распахнул дверцы шкафа и моментально взяв с полки аккуратную стопочку вещей своей возлюбленной, уткнулся в одежду носом… Так пахла только она. Запах, от которого в животе завязывался теплый комок, а сердце учащало свой ритм. Ваниль, фрукты и лесные ягоды… Как же он любил ее аромат.
Стопка одежды незамедлительно перекочевала в шкаф, стоящий в их общей спальне. Ее примеру последовала и вторая. Сворачивая серые спортивные штанишки, лежавшие не столь аккуратно, как все остальные вещи, брюнет заметил торчащий из кармана девичьей одежды белый бумажный листочек. Вдоль позвоночника пробежал неприятный холодок, а руки невольно сжали ткань с такой силой, что костяшки на пальцах побелели. Дежавю… Почему-то мужчина был уверен, что эта бумажка не просто мусор, нет. Он чувствовал, что клочок хранит какой-то секрет, тайну его зеленоглазой девочки, но вот какую? Нарушить грань дозволенного и, позволив интересу взять верх, посмотреть, или забыть и сделать вид, будто он ничего не заметил? Наверное, второй вариант был бы более верным, но… Снова недомолвки, косые взгляды, непонимание. Довольно. Этого и так было слишком много. Да, возможно, стоило бы дождаться Лену и спросить у нее о том, что хранит этот свернутый в четыре раза листочек, но она могла и не ответить, или, что, скорее всего, еще хуже, просто надумать себе лишнего и снова замкнуться. Нет, этого Виктор позволить не мог. Пусть не совсем правильно, пусть бестактно, но если что, он извинится…
Достав таинственную бумажку, Степнов развернул ее и тут же принялся вчитываться в строчки, выведенные рукой его девочки…

Будь со мной, когда я прогоняю,

Будь, когда тихо прощенья прошу.

Будь со мной, если я умираю,

Будь со мной, и когда вновь живу.

Будь со мной, когда лучик печали

Озарит мой тускнеющий взгляд.

Будь, когда все мы уже потеряли,

Если даже не должен назад.

Будь со мной, когда я умоляю,

Будь со мной, когда я не терплю.

Будь, когда столько тебе позволяю

И когда говорю «не люблю».

Будь со мной, когда я ненавижу,

Будь со мной, когда брезжит рассвет.

Будь со мной, если нет меня ниже

И когда для тебя выше нет.

Будь со мной каждый день и мгновенье

И не дай мне уйти навсегда.

Ты как солнце, а я как растенье:

Не могу, не дышу без тебя.

Степнов оторопел… Почему-то стало ужасно больно. Почерк Лены он не перепутал бы ни с одним другим. Желание прижать девушку к себе, гладить по голове, плечам и спинке усилилось в несколько раз, только теперь хотелось просто объятий, легких, невесомых поцелуев, нежности, а не страсти и жара. Зажмурился… Перед глазами, словно ожившие минуты прошлого, стали мелькать слайды их с Леной жизни. День за днем, неделя за неделей, месяцы… Год, когда они были вдвоем. Пусть сложно, пусть порой невыносимо, но вдвоем… Счастливые, любящие друг друга до потери ощущения реальности. А потом совершенно иные мгновения… Его предложение расстаться, которое он до конца жизни будет считать самым неразумным из своих поступков. Ее согласие… Гордая, слишком дерзкая и молодая, слишком одинокая и непривыкшая доверять… Нет, не глупая, просто запутавшаяся и не сумевшая найти правильный выход из сложившейся жизненной ситуации. А дальше… Совершенно другие месяцы. Боль, унижение, страх, слезы, пустота… А ведь он знал, что она ждет… Видел, как она тянется к нему всем своим израненным существом, но, несмотря на мольбу в ее глазах, день за днем отшвыривал ее от себя. Ровнял с грязью, затаптывал ногами, стараясь внушить самому себе, что она падшее, низкое существо, недостойное тепла, заботы и уж тем более любви.
Только вновь все не так… Сейчас, снова и снова вчитываясь в строки, запечатленные синей шариковой ручкой на клетчатом листке бумаги, возникает желание выть от беспомощности. Прошлого не вернуть… Только так хочется изменить все, что было, возможно, пройти тот же путь, но совершенно иначе. Чтобы не было этих строк, пронизанных болью и слезами той, которая стала для него самым дорогим человеком во вселенной, чтобы, держа ее за руку там, в больнице, шептать, что он с ней, рядом, что все будет хорошо, что она все та же Лена - его маленькая взбалмошная девочка, его зеленоглазое, лучистое солнышко. Понимание того, что она принимала все его поступки, его оскорбления, унижения и все равно продолжала любить, терзало мужчину, словно самое страшное орудие для пыток. Он не смог, а она смогла… И в этом ее сила. Он проиграл, а она - нет. Она сберегла свое чувство, сумела сохранить его в первозданной чистоте и великолепии, не осквернить и не усомниться в нем. Пусть что-то не так, пусть слишком неправильно, но она осталась верна своей любви до самого конца. А он, зная, что любит, осознанно заставлял страдать ту, что овладела его сердцем. Не мог отпустить и заставлял терпеть. И что он получил взамен? Ту же любовь, только горькую на вкус. Горькую от того, что теперь, каждый миг, глядя в любимые зеленые глаза, он будет помнить, какими они бывают пустыми… пустыми из-за него.
Шелест воды в ванной затих и Степнов, не желая выдавать себя, быстро свернул листочек и положил его обратно в карман штанов. Убрал одежду Лены в шкаф и, закрыв дверцы, прислонился к деревянной поверхности спиной. Быть с ней… Самый простой ответ на самый сложный вопрос. Наверное, он искал разгадку не там - копал вглубь, когда все лежало на поверхности. Быть с ней… Может, стоило просто спросить самого себя: а что такое счастье? И он бы, не задумываясь, ответил: быть с ней.

Дата добавления: 2015-07-15