Рак молочной железы. Это было весной почти 10 лет тому назад

Это было весной почти 10 лет тому назад. Я сидел у себя в кабинете в Корнелльском университете, когда мне сообщили, что звонит женщина с вопросом по поводу рака молочной железы.

«В моей семье часты случаи рака молочной железы, – сказала эта женщина, которую звали Бетти. – Мои мать и бабушка умерли от этой болезни, и моей сорокапятилетней сестре недавно поставили тот же диагноз. Поэтому я очень боюсь за мою девятилетнюю дочь. У нее скоро должна начаться менструация, и я беспокоюсь, что она может заболеть раком груди». В ее голосе явно слышался страх. «Я знаю, что многие исследования свидетельствуют о важной роли наследственности, – продолжала она, – и боюсь, что моя дочь неизбежно заболеет. Один из вариантов, о котором я думаю, – мастэктомия, удаление обеих грудей моей дочери. Что бы вы мне посоветовали?»

Эта женщина находилась в чрезвычайно сложном положении. Как ей быть: допустить, чтобы дочь выросла и попала в смертельный капкан болезни, или оставить ее без груди? Хотя это крайний случай, но он отражает похожие вопросы, которые ежедневно задают себе сотни женщин по всему миру.

Возникновению этих вопросов в значительной мере способствовали более ранние сообщения об обнаружении гена BRCA-1, отвечающего за рак молочной железы. Эта новость попала в New York Times и другие газеты и журналы, провозгласившие это открытие огромным достижением. Шумиха, поднятая вокруг BRCA-1, а сегодня и вокруг BRCA-2, подкрепила идею о том, что рак молочной железы обусловлен генетической предрасположенностью. Это вызвало серьезные опасения тех, в чьей семье были случаи этой болезни, а также спровоцировало ажиотаж среди ученых и фармацевтических компаний. Существовала высокая вероятность того, что новые технологии позволят оценить общий риск возникновения рака молочной железы у женщин путем генетического тестирования; появилась надежда, что удастся управлять этим новым геном в целях профилактики и лечения болезни. Журналисты поспешно начали выборочно обнародовать часть информации, делая особый акцент на фатальном генетическом факторе. Неудивительно, что это усилило обеспокоенность матерей, подобных Бетти.

«Что ж, во-первых, я должен сказать, что я не терапевт, – ответил я. – Я не могу дать вам совет насчет диагноза и лечения. Это должен сделать ваш врач. Однако я могу сообщить более общую информацию о результатах последних исследований, если это вам поможет».

«Да, – согласилась она. – Именно это мне и нужно».

Я немного рассказал ей о «Китайском исследовании» и о важной роли питания. Я объяснил, что, если у человека есть ген, отвечающий за болезнь, это еще не значит, что болезнь обязательно возникнет: известные исследования показали, что лишь незначительная часть случаев рака обусловлена исключительно генетическими факторами.

Я с удивлением понял, как мало эта женщина знает о питании. Она полагала, что генетика – единственный фактор риска, и понятия не имела, что пища также сильно влияет на развитие рака молочной железы.

Наш разговор длился около получаса – немного для такого важного вопроса. В конце беседы у меня возникло ощущение, что ее не удовлетворило мое объяснение. Возможно, дело было в моей консервативной, научной манере изложения или нежелании дать ей какие-либо рекомендации. Вероятно, подумал я, она уже решилась на процедуру.

Она поблагодарила меня за уделенное время, и я пожелал ей удачи. Помню, что подумал о том, как часто люди задают мне вопросы о конкретных проблемах со здоровьем, и это был один из самых необычных.

Но Бетти оказалась не одинока. Еще одна женщина также обсуждала со мной возможность хирургической операции по удалению обеих молочных желез своей дочери. Другая женщина, у которой уже была удалена одна грудь, интересовалась, стоит ли ей удалять вторую в качестве профилактической меры.

Очевидно, что рак молочной железы – важный повод для тревоги в нашем обществе. Существует большое количество общественных организаций по борьбе с раком молочной железы, они влиятельны, сравнительно хорошо финансируются и чрезвычайно активны. Эта болезнь, возможно, в большей степени, чем любая другая, вызывает у женщин панику и страх.

Теперь, когда я мысленно возвращаюсь к разговору с Бетти, думаю, что нужно было сделать сильнее акцент на роли питания в развитии рака молочной железы. Я все же не смог бы дать ей медицинские рекомендации, но информация, которой владею сейчас, могла быть для нее полезнее. Так что же я сказал бы ей сегодня?

Дата добавления: 2015-07-11