Сегодня. Артем посмотрел на капитана.

– А кто впустил?

Артем посмотрел на капитана.

– Кого?

– Ну, личность эту? В капюшоне?

– А-а. Бабка впустила. Которая с собакой выходила.

– Вы ее видели?

Он кивнул.

– То есть вы видели, что дверь открыла именно она?

Артем, поморщился, вспоминая.

– Я халат видел. Приметный очень, в цветах каких-то! Она выходила в этом халате, и цветы я запомнил.

Мишаков немного подумал.

– То есть человек в капюшоне подошел к двери, а она была заперта, правильно я понял?

Артем кивнул.

– Дверь тут же открылась, он вошел, а в проеме вы видели халат.

Артем снова кивнул.

– Артемочка, ты не переживай, – вдруг затараторила девица Таис Ланко, которая сидела, в общем, довольно смирно, только постоянно хватала Артема за руки, пыталась притянуть к себе, обнять и прижать к груди, но все никак не получалось. – Можешь вообще ничего не говорить, ты же знаешь!..

Тут она подскочила к Мишакову и нацелила пальчик ему в грудь, прямо в середину белой майки.

– Вы же не заставите его отвечать на ваши вопросы без адвоката! Это нам известно! Мы имеем право!

– Какого еще адвоката!

– Настя, – негромко окликнула девицу Поливанова. – Не мешай.

Та повернулась и двинулась к Мане. Тоненький, как спичка, пальчик припадочно трясся.

– А ты?! Это же ты его привела! Зачем?! Как ты могла?! Ты... ты... ты дура, вот ты кто!..

– Настя.

– Ты же знаешь, что мы никого не убивали! Зна-а-аешь! Какого черта тебя принесло?! Ты чего, на моем горе хочешь детективчик накропать?! Все на продажу?! Зачем ты всем растрезвонила, что вчера Артем приходил, а?! Кто тебя просил?! Чего ты все лезешь не в свое дело?!

– Так, – Мишаков поднялся, взял девицу за плечи, довольно бесцеремонно, повернул и усадил на место. – Если будете вопить, заберу в отделение, показания снимать. С обоих. Всерьез, под протокол.

– Без адвоката?! И уберите от меня руки!

– Ну почему без?.. Валяйте, звоните адвокату, пусть приезжает.

Таис моментально сникла, и капитан отлично понимал, почему.

Какой, к лешему, адвокат? Отсюда, из крохотной однокомнатной квартирки, где скверно пахнет и полы не мыты, должно быть, с восемьдесят второго года, на колченогом круглом столе постелена изрезанная клеенка неопределенного цвета и густо наставлены разномастные чашки с присохшей заваркой, очень далеко до выдуманного киношного мира, где на трудные вопросы отвечают «только в присутствии адвоката» и «знают свои права»! Откуда он возьмется сию минуту, этот адвокат, да еще такой, который на самом деле хоть что-то смыслит в правах?! Неоткуда ему взяться, а девица верещит по привычке. У ее супруга, ныне покойного, наверняка адвокат был, вот она и нахваталась!..

– Вы мне лучше вот что скажите, уважаемая! Эта ваша сестра... как ее?

– Наталка. Ну, то есть Наташа.

– В котором часу она за ключами заезжала?

Таис пожала плечами и посмотрела на Артема, который на нее не глядел. Он сидел на стуле, как-то очень неудобно, и видно было, что ему неудобно, но он не шевелился и не пытался пристроиться получше.

Капитан не понимал, что с ним такое. В шоке, что ли? Нервный?

– Я не помню. Я время не засекала!..

– Наверное, я ее и видела, – задумчиво проговорила Поливанова. – Когда из магазина возвращалась. Мне издалека показалось, что это Таис побежала, а потом выяснилось: она дома. Ну, то есть у нас.

Сергей, которому это было совершенно ясно, на Маню не обратил никакого внимания.

– А она когда приехала в Москву, сестра ваша?

– Дней десять... а может, неделю назад. Я не помню.

– Время не засекали? – осведомился капитан.

Его раздражала эта парочка и особенно раздражало, что он почему-то ведет с ними беседы в присутствии Поливановой. Все у него духу не хватало ее выгнать!

– А где она сейчас?

– Наталка? – удивилась девица и тут же снова взъерепенилась, как по нотам пошла играть: – Она дома, с ребенком! Я сразу к Артемочке поехала, а Наталка у меня на квартире! Она со мной живет! Со мной и с Нийкой! Это что, запрещено законом?! Анатоль все равно на даче! Он в городе не ночует! Он своих потаскух на дачу возит! А зачем вам Наталка? Вы и ее хотите допросить?!

– Вас пока никто не допрашивает!

– Нет, допрашивает! Вы, вы! Вы фашист, и я обращусь в правозащитную организацию!

Мишаков отчетливо фыркнул, и Таис опять подскочила и стала наступать на него.

– Вы что?! Не верите мне?! Да лучший друг моего мужа возглавляет организацию «Белый круг», слыхали о такой?! Наверняка-а-а слыхали! Они борются с произволом в органах! И я сейчас же ему звоню! Или Анатоль позвонит!

Тут она сообразила, что Анатоль никуда позвонить не может и никакая правозащитная организация «Белый круг» не поможет, закрылась руками и зарыдала по-настоящему.

– Настюха, – выговорил Гудков, морщась. – Ты не плачь. Нехорошо. Что ты унижаешься?..

– А если вы будете его бить, – всхлипывала Таис, – я не знаю, что с вами сделаю! Я генеральному прокурору напишу!.. Я этого так не оставлю! Вы все хотите на нас свалить, да?! А мы ни в чем не виноваты, ни в чем! Я его не убивала, и Артемочка не убивал! Он, может, сам упал и умер, а вы хотите все так представить, будто мы убили!

Тут вдруг писательница Поливанова, которая все время безучастно смотрела в пол, аккуратно пристроила свой портфель на стол между чашками с присохшей заваркой, подошла и решительно взяла Таис за подбородок.

– Приди в себя, – сказала она так, что – удивительное дело! – та моментально перестала икать и подвывать и уставилась ей в лицо. – Капитан старается выяснить, кто убил Анатоля. Ты не убивала, и Артем тоже, но кто-то ведь убил! Зачем ты завопила на лестнице, когда мы пришли? Зачем он должен был бежать?! Отвечай, ну!..

– Артемочка мне сказал, что ночью на Покровку возвращался, – тараща глаза, забормотала Таис. – И мы подумали, что, если менты узнают, его сразу же заподозрят. Мы решили сегодня же уехать в Одессу, к маме...

– Вечерней лошадью? – осведомилась Маня холодно, и Мишаков усмехнулся. – Уехать-то?

Она помолчала и обратилась к Гудкову:

– Какого лешего ты побежал, а? Ну, вот какого?

Тот пожал плечами. Он корчился на стуле, как будто ежился, и не знал, куда девать руки, они все время ему мешали.

– Настюха закричала: беги! А мы с ней весь день думали, что за мной вот-вот придут. Я и... побежал.

– Круто, – оценила Поливанова. – Ты ждал, что за тобой придут, чтоб схватить тебя и бросить в застенок, но, когда позвонили, дверь открыл вполне себе прекрасно. А вообще-то ты собирался уехать вечером к маме в Одессу! И жить там тайной жизнью! Как в американском кино?

– Мань, тебе-то чего надо?

– Мне надо понять, кто убил человека, которого я знала тысячу лет, почти на пороге моего собственного дома. И за что. Это ты его убил, Артем?

Тут перед мысленным взором капитана Мишакова моментально предстал следователь Петрушин из Школы милиции. Это он учил их, зеленых салаг, огорошивать подозреваемых внезапным вопросом!..

И еще вдруг подумалось совершенно не к месту: а почему салаги – зеленые? Они бывают зелеными или нет? Салага вроде рыба какая-то!..

Огорошивать внезапными вопросами должен был он, капитан Мишаков, а вовсе не какая-то там взбалмошная писательница с фанабериями!..

...Или она без фанаберий?.. А вот эти двое как раз с фанабериями?..

– Ты убил, Артем?

Гудков повернулся на стуле и посмотрел на Маню.

– Нет, – сказал он, как будто удивляясь тому, что отвечает ей. – Не убивал. Я только собирался. Он Настюхе всю жизнь испоганил, мерзавец! Я должен был ее спасти.

– Ну да, – неопределенно согласилась Маня, – конечно. Спасать – это так заманчиво, да? Красиво! Но ты же взрослый дяденька, Артем. Ты бы подумал головой, а не... одним местом. Спасти можно того, кто нуждается в спасении. Или хочет спастись!.. Ты уверен, что она хочет?

– Я хочу! – закричала Таис. – Я устала от всего! Я больше не могу! Я много лет хочу спать, понимаете вы, суки?! Он мне спать не давал! Он приезжал ночью, зажигал свет и начинал меня допрашивать, с кем была, где была, и так до утра. Он мне денег не давал! Совсем! Я Нийке не могла сандалики купить, Наталка от мамы привезла! Он меня мучил!

– Зачем же ты мучилась? – перебила Маня. – А?.. Ты что, так его любила?! Как в романе?

– Куда, куда мне было деваться? – Таис схватилась за голову, как будто собиралась вырвать волос побольше. – Куда?!

– В Одессу уехать. Вечерней лошадью.

– Да?! Без денег? Я ему столько лет служила, он мне должен!

– Ну да, – опять согласилась Маня. – Все дело в деньгах и в том, что он тебе задолжал. Ну, что-то вроде коммунальных платежей. Спасаться имеет смысл только с деньгами. Как я сразу не поняла?

Тут у Мишакова в папке зазвонил телефон, и все в темной затхлой комнате вдруг с изумлением посмотрели сначала друг на друга, а потом на капитана, как будто произошло какое-то невероятное и странное событие.

Капитан расстегнул папку, мельком удивившись, что в ней все еще лежат паспорта, которые он утром – или в прошлой жизни – забрал у Мани и ее чучмека, просто так, для острастки.

Он говорил недолго, короткими, будто рваными словами, Таис всхлипывала, Артем рассматривал свои ладони, а Маня рассматривала капитана.

Он договорил, сунул телефон в задний карман джинсов и сказал тускло:

– Значит, в Одессу никто не едет, все остаются здесь. Не вздумайте от большого ума в самом деле в бега податься! Себе же хуже сделаете. Если понадобитесь, вас вызовут.

– Вы... его не заберете? – выговорила Таис задыхающимся голосом.

Мишаков мельком глянул на нее и снял со стола Манин портфель, звякнули чашки.

– Поехали, – приказал он и подбородком указал в сторону двери. – Быстрее.

Поливанова не стала спрашивать никаких глупостей, вроде «Куда?» и «Что случилось?», и Сергея это неожиданно развеселило.

Вот умница, а?.. Ну, просто редкая! И без фанаберий.

Они вышли на площадку, и на лестнице она пропустила его вперед.

– Вижу плохо, – объяснила деловито. – Ногами заплетаюсь. Идите-идите, я за вами, мне так проще. Куда мы едем?

– К вам. На Покровку.

Вот ей-богу, если бы она пристала, ни за что бы не сказал!

Но она шла за ним, сосредоточенно сопя и глядя себе под ноги, и ему очень хотелось, чтобы она взяла его за плечо. И рассказать тоже очень хотелось!.. В конце концов, это необычное дело, и участники его тоже необычные, и капитан как-то незаметно для себя втянулся в... детектив, хотя никогда его работа не была детективом!

Он вроде бы и участвовал, и наблюдал со стороны, и удивлялся, и сердился, и разгадывал крохотные ребусы и серьезные загадки, как будто увлекательную книгу читал.

Он сто лет не читал никаких книг, ни скучных, ни увлекательных!..

– Ваша соседка позвонила в отделение и призналась в убийстве.

Маня схватила его за плечо и повернула к себе.

– Какая соседка?! Софья Захаровна?!

Он кивнул. Ему стало смешно.

– Сказала, чтоб мы приезжали ее забирать, она уже собралась. Нужно ехать.

– Софья Захаровна шарахнула Анатоля по голове?! Тяжелым тупым предметом?! Но зачем?!

– То-то и оно, – назидательно произнес Мишаков. – Это и есть главный вопрос. Ну, вроде: как вы начали писать и где берете сюжеты?

Дата добавления: 2015-07-11