Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Выдохни ртуть

Всё здесь оставь

Себя не забудь

На серой могиле

Заколочена дверь

Кем ты был раньше

Кем стал теперь

Ты в кучке элиты

И в стаде овец

Мишень интриганов

Фанерный боец

Прицелился снайпер

Вот луч у виска

Тебе он, похоже

Жильё подыскал

Огнём перекрёстным

Освечен твой путь

Страх отгони

И выдохни ртуть

И в облаке пуль

И в небе свинца

Всё оборвётся

И начнётся с конца

И всё что осталось -

Маршрут через мост

Трамвай что довозит

На сельский погост

Чем же измерить

Дорогу потерь

Кем ты был раньше

И кем стал теперь

Не меряйте жизнь

Прожитым днём

Вновь красную ртуть

В жилы вольём

ПРОЩАЙ ОРУЖИЕ

Или ебу я ваши Палестины

Июня 1985г.

 

Наше руководство твёрдо убеждено, что советский солдат, даже если демобилизованный – есть пример дисциплины и трезвости!!!

Это был толи инструктаж, толи призыв к совести, но после напутственной речи полковника Спиридонова мы вышли из штаба части в состоянии лёгкого агитационно-го потрясения – слышалось, как у ворот КПП безнадёжно тарабанит отвергаемое на советскую территорию расши-ряющееся НАТО.

И вот мы счастливыми дембелями стоим на плацу с пря-мыми спинами и круглыми задницами. Стоим ровненько, натянуто, как в Камасутре. Парадка отглажена/отутюжена: на ногах и руках пон о жи и н а ручи.

На мундире бутырлык и налядвенник – дембель в сбруе. Как Джозеф из когда-то написанного в учебке сценария.

Солнце свернулось калачиком на мятой подушке, как радость летним солнышком на дембельском альбоме.

Я подсел на солнечную иглу. Жарево под 400.

Раскалённое солнце разбрасывает огненные копья - небо молчит, ему просто фиолетово. Но вскоре милосердная погода пощадила, ставя холодные компрессы потеющему от палящего зноя плаца. Она выжимала чёрные тряпки туч в прохладном небе, и саблями молний разрубала их на спасительные лоскутки. И эти лоскутки, ложась, обле-гали макушку, щёки и лоб вспотевшего асфальта.

 

Июня 1985г.

72 часа лета. День был такой же солнечный, как и 2 года назад, когда я призывался… Нет, не такой.

Конечно же, ярче. И веселей.

 

Перед воротами КПП мы, бряцая доспехами, прощались с оставшейся братвой: дедами и фазаньём. Помню, когда я отправлялся в армию, Настя плакала на перроне, а друг, крепко сжав мою ладонь, сказал: «Уезжать всегда легче, чем оставаться»… Тогда я был с ним несогласен.

Сейчас я уезжал на дембель – казалось, мне должно быть легче вдвойне, но к горлу подкатил ком расставания, и я глазами проглотил внутрь накатившиеся слёзы.

Вдруг я увидел салагу, с которым был в Чемодановке.

Он стоял и смотрел на меня глазами, которыми я 2 года назад провожал двух подмосквичей, сидя в бытовке, и понимал, что он готов пожертвовать всем, чтобы оказать-ся на моём месте.

Я потряс трясущемуся салаге руку и пошёл своей доро-гой, а он пошёл своей. Завтра я буду дома, а ему ещё предстоит пройти свои 730 шагов.

Дай Бог, чтоб у него всё было хорошо.

Дай Бог ему остаться человеком.

А я делаю свой 730-ый шаг через порог, отделяющий прошлое и будущее, и в этом настоящем закрываю за

собой дверь, на обратной стороне которой пишу «Домой».

 

Июня 1985г.

Вверх по верёвочной лестнице вертолета, спускающегося вниз, прошёл двухгодичный марафон, где на «губе» гнои-ли мясо пацанов, и лычки вешали прогнутым подлецам.

Июня 1985г.

Дембельский вокзал.

Вагоны-теплушки, тучи, годы, часы, муравьи – всё мимо. А тут жизнь, как на вокзале – качается поездом, стучит перроном, и пассажиры – как дубовые шпалы, глубоко корнями ушедшие в землю...Уходящими настолько глу-боко, что не думают о тех, кто остался наверху.

Кто в них верит, любит и ждёт.

А они в глубине. Там спокойно, легко и уютно и думать о том, кто остался на морозе и холоде, совсем не хочется.

А когда придётся вылезать самим из этого убежища, то они ощутят на себе шквал ветра и секущего снега.

И тогда им тоже захочется тепла.

И просят они, оставленных когда-то ими людей, быть рядом и согреть их. А осталось ли тепло????????....

Осталось. Даже ещё какое!!!

Жарища невыносимая.

Недаром побратим города Ромны польский город Жары.

Июня 1985г.

По эшелонам.

Рекламная тётя Ася тогда ещё не приехала, а я уже сидел в дембельском поезде Киев – Воронеж.

У проводницы ни холодной водки, ни горячего чая, лишь второй день менструации.

У проводницы менструация, а на столе таракан.

Я отщипнул мякиш хлеба и, скомкал его в шарик.

Люди!!! И вновь всем фиолетово – один разгадывает кроссворд, другой, ковыряя в зубе, считает мелькающие фонари, третьему принесли холодный чай.

А сколько живут клопы?

Надо не забыть, как приду домой узнаю о жизни клопов.

 

И вновь я соскучился по берёзкам среди сосен и елей, будто служил на чужбине. И когда из вагона, везущего меня домой я увидел русские берёзоньки, мне опять захотелось поклониться им в пояс.

Зов предков не отпускал.

Под стук колёс я прикимарил на нижней полке, и пока-чиваясь в такт движения поезда, мне снился сон:

 

Очарование праздника: салют на Красной площади, гирлянды сияют, транспаранты приветствуют меня по пути следования, и даже военный парад, специально задержавшийся со Дня Победы вышел чествовать меня.

Военный парад – это маршированный флешмоб.

«Привет» - кричу я приветственным криком Дню Победы, но он не слышит меня из-за стука марширующих сапог.

«Салют» - кричу я приветственным криком Дню Победы, он в ответ стреляет в меня залпами салюта и закидывает шапками фейерверка.

Полёты ракет измеряют глубину неба, а салют щекочет небо разукрашками.

Во избежании пожара сотни писающих мальчиков замерли брюссельскими памятниками с ожившей струёй.


Дата добавления: 2015-12-08; просмотров: 66 | Нарушение авторских прав



mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.01 сек.)