Читайте также:
|
(из занимательной геометрии)
Помимо чтива, типа «Поющие в терновнике – блюющие в крыжовнике», у Маруси появилась скотинка, на которую она выплёскивала всю свою нерастраченную женскую теплоту. В один из вечеров, когда заботливая хозяйка выгуливала своего питомца, она, прижимая к груди томик со стихами Есенина, увидела одиноко лежащего капитана Борового. Дама с собачкой бальзаковского возраста с томиком Есенина на груди.
Трудно сказать, то ли проснулись материнские чувства, а может, решив, что на безрыбье и свинья тюлень, но через час дислокации с поля брани они сидели за столом: пьяный и побитый капитан Боровой, напротив - трезвая и непобитая, как рекорд Бубки – Маруся Гусейнова.
Боровой рассказывал о том, как не попал на свадьбу, о том, как не посмотрел на небо, о нильских гусях, и об их высоте полёта в 17 километров.
Маруся слушала, подперев одной рукой подбородок, а второй подливая в то и дело опустошаемый стакан водку, которая осталась ещё с поминок мужа.
Боровой осушал стаканы, и всё говорил и говорил.
Чем больше он пил, тем более героически становились его рассказы. Он с гордостью рассказал, как присвоил внеочередное воинское звание своему другу Михею Мухину, о том, как выкрал невесту со свадьбы, как раскидал взвод десантников в парке и опять о нильских гусях, о 17-ти километрах, о ракетах и о том, что он знает такую военную тайну, что только «тс-с-с-с».
При этом он указательным пальцем прикрывал губы, а локти всё чаще соскальзывали со стола.
Маруся слушала внимательно, то и дело меняя руки: теперь она рукой, которой подпирала подбородок, наливала водку, а другой подпирала подбородок.
Как говорил мой сосед дядя Коля, «древний» приверженец мичуринского движения: «шишка от кедра недалеко падает». Но если шишка падает, это называется импотенция.
Мы не можем утверждать, был ли капитан Боровой кон-ченым импотентом, но в этот вечер он полностью оправ-дал свою свинскую фамилию нестоянием.
Но истосковавшееся по любви тело Маруси Гусейновой требовало ласки, и она обучила его куннилингусу, а чтобы героический капитан чувствовал себя раскованней, открыла ещё одну бутылку водки.
И в эту ночь он так нализался!!!
Забавная геометрия: капитан Боровой шёл на свадьбу, попал в парк имени Тараса Шевченко, а проснулся в квартире одинокой вдовы с единственным в городе ризеншнауцером.
Наутро у Свина был такой убитый вид…как у сына Ивана Грозного. От распитой бутылки раскалывалась голова, а от разбитой десантниками бутылки, болел нос.
На ризеншнауцере Гасане даже небольшая ранка не зажи-вала, как на собаке, а на капитане Боровом заживало всё как на свинье, и вот он уже выходил из медпункта, где Веня Бацилла в очередной раз вставил ему в отверстия ноздрей ватные тампоны.
Явлинский от «Яблока» недалеко падает
Это яблоко от яблони недалеко падает, а тополь от пуха ещё как далеко. Я стоял в «аллее Ньютонов» и ссал на яблоню, метко сбивая забившиеся в кору яблони пушинки от тополя. Я замер в позе писающего мальчика из славно-го города Брюсселя, и увлечённо старался выбить пух из самых сокровенных уголков.
- Гвардеец, я не понял, - от неожиданности я вздрогнул, слегка обоссав сапоги.
Я узнал голос Свина. Как всегда он был невовремя.
- Аллё, разьебай Иваныч!!!...
Всё вокруг наэлектризовалось. И хоть я был без телефона и отчество моё Петрович, но я нутром почувствовал, что это «фью» было адресовано мне.
– Аллё, гараж, ты, в уши долбишься? К тебе обращаюсь.
Я всё понимаю, что ты из Ленинграда, из колыбели трёх культурных революций, но почему столько матов?
Свин подскочил ко мне и дёрнул за рукав.
- Ты думаешь, я не смогу поставить тебя на место?
- Я на своём месте, - сказал я с безразличным инеем на лице, не выражающим нарушения субординации, и продолжал ссать на дерево, запрокинув голову, пускал кольца дыма, не выпуская сигарету изо рта.
- Я на своём месте, пусть и обоссанном, - демонстративно стряхнув с балды последние капли, я застегнул штаны, - или ты хочешь согнать меня с пер-вого места на пьедестале почёта?
На меня накатила такая злость, что захотелось ударить
в его хрючку. Так чтоб узбекский хлопок из ноздрей в разные стороны.
Обстановку разрядил посыльный по штабу рядовой Весёлкин, сообщивший, что Борового срочно вызывает командир роты Цирульский.
Оказывается, что при отсутствии личного состава Свин поставил на пост №1 Женишбека Кельдыбекова.
- Кто опять поставил в наряд по штабу этого долбаного киргиза???
…Господи, когда это всё закончится?..
Через 8 месяцев всё это закончится, а пока подземелье сменялось светом, полит.подготовки Мухина размерен-ной жизнью в казарме, разбитый нос Борового появле-нием невовремя…
А дни шли. Когда со скрипом, когда с оборотистостью смазанной телеги.
Захотелось напиться. До потрясучки, до спазмах в горле. Аж желудочный сок прыснул по стенкам желудка.
На проводах я оставил «под роспись» две бутылки вина. «Чёрный доктор» и «Солнце в бокале». Смысл ритуала в том, что по приходу на дембель зовёшь за праздничный стол тех, кто был на проводах и оставил на этикетках свой автограф. В этой торжественной обстановке выпива-ются эти бутылки.Так вот, сейчас я кожей чувствовал теплоту ожидания в стекле.
Но это будет через 8 месяцев. А пока дни идут.
Уж минуло 22 августа – чеховская продажа вишнёвого сада («аллея Ньютонов» стояла непоколебимо)
Большую часть времени мы проводили на спортпло-щадке: гоняли в футбол, волейбол. И как в передаче «Весёлые старты» за право владеть мячом мы перетяги-вали канат – картина, похожая на финальный эпизод сказки про репку. Только зеркальный.
Ближе к осени дни стали тягучие, как репка из сказки.
Зелёная глубина леса и голубые заросли волн сменились жёлтыми лопухами каштанов. В ночь на 31 августа моло-дые выгнали из казармы лето и встретили осень для буду-щих дембелей.
Осень кутает щёки в оранже Ядерное оружие ТОПОЛЬ - М
оранжевое одеяло.
На плечи заката скатилась Луна
желтея болезнью Боткина.
Млечная Андромеда растума-
нилась сверху, бросая вниз звёз-
ды, которые сейчас падают как
листья.
Космос отверзнул чёрные дыры,
как черновик «Чёрного квадрата» и ТОПОЛЬ - Ж
Малевича – О С Е Н Ь.
Дата добавления: 2015-12-08; просмотров: 63 | Нарушение авторских прав