|
Читайте также: |
Пожалуй, хватит, про письма можно говорить и писать бесконечно. Я реабилитировался полностью.
Через неделю Бумбараш с радостным золотушным лицом показал мне ответ Оксаны Поносовой:
Я так рада, что ты со мной, что я с тобой...
Люби, люби, люби меня...и я подарю тебе другую половину твоей жизни, еще лучше той, которую я украла.
У меня путаются мысли... путаются слова... и только когда я читаю твои строчки, я понимаю, что это именно то, о чем я думаю, то чего я хочу, то, о чем не могу сказать, но только потому, что я не умею так красиво говорить, как ты.
Но я умею любить, любить тебя... и мне так хочется, чтобы ты это чувствовал.
Я хочу тебя. Хочу, чтоб ты был моим.
«Я хочу тебя в твоих рассказах», - это самая лучшая оценка моих писем, но апофеозом прощения стала склеенная фотография Шатравки.
Опять Клавка, лужи и свинарник были вместе.
А между тем, время шло, уже появились проталины, прилетел первый скворец – предвестник весны.
Мы ждали приказа и уже начали потихоньку наглеть, но ещё бывало, фазаны поддадут носком кирзача под голе-нище, что встрепенёшься и поймёшь, что ты не в середи-не службы, а в середине строя (как мы в середине рассказа).
Прошёл день Советской Армии, в ночь с 29 февраля (угораздило служить в високосный год) на 1 марта из казармы выгнали зиму. Выметая со всех укромных угол-ков свистки, вооружившись, кто наволочками, кто одея-лами, гнали зиму к двери, и уже на улице бережно взяв
на руки Весну, несли к своим дедам.
8 марта – День Свистка!!! Это целый день, когда салаги меняются с дедами местами, вернее социальным положе-нием. Накануне, седьмого числа деды возвестили нам о благочестивом дне, предупредив, чтобы мы отнеслись к нему без рьяного энтузиазма.
К тому времени мы уже изрядно пообтёрлись, но после дня свистка до приказа (а это примерно 2 недели) начинал-ся новый виток жесткача – фазаны, как с цепи срываются и возобновляются репрессии 83-года.
Это холодный душ, отрезвляющий от приближающегося расслабона. Зная об этом, я решил – 7 бед, один ответ. Покачавшись в кроватном проёме, рассказав Пинцету сказку, написав маме письмо ногами, я исправно дождал-ся 12 часов ночи и, собрав всю свою борзость в кулак, крикнул:
«Фазаны, деды, слушай мою команду – ПОДЪЁМ!!!». И всё, что накопилось у меня к этому сословию, я выме-щал вплоть до 24 часов следующего дня. Мне чистили сапоги, подшивали подворотничок, делали массаж, ска-зывали сказку.
Ох, и досталось мне на следующий день!!!
А впрочем, что мне было терять?
Как и положено, с 9 марта гонения возобновились с удвоенной силой. Для всех.
И тех, кто прессовал дедов, и кто просто отсыпался.
Гоняли с чувством, с толком, с мордобойкой.
В один из последних дней «страстн о й» двухнедели я попал в наряд по роте.
Как раз в день перевода стрелок на летнее время.
Вернее в ночь перевода.
Мало того, что угораздило служить в високосном году, так ещё и на час дольше – так сказать, прибавили насыщенности службы. Со смены припёрлись засовцы с радостной вестью – ЕСТЬ ПРИКАЗ.
Новоиспечённый дед Чернявский снял меня с тумбочки и, поставив в позу прачки, отделал 12 раз бляхой по жопе.
У меня горела задница, впитывая звёздочку с бляхи в свою посиневшую мякоть.
Хорошая ночь. Ночь перевода стрелок и в «фазаны».
Год промчался, как и не был
Дата добавления: 2015-12-08; просмотров: 51 | Нарушение авторских прав