|
Читайте также: |
‑ Убирайся, ‑ процедил я сквозь стиснутые зубы. – Убирайся отсюда. Немедленно.
‑ Не могу.
‑ Пошел вон!
Он вздохнул и, снова обернувшись, вылетел за окно, а я, прижав к себе разбитую руку, устало упал на кровать.
~*~*~*~
В середине октября Драко сделал первую попытку убить директора. В ней все было прекрасно. И смелый замысел, и дьявольская находчивость, и так любимый Фэйтом Imperius.
Не хватало только одного.
Результата.
‑ Он выбрал очень оригинальный способ, ‑ расстроенно сказал Дамблдор после того, как я показал ему переданное мне Минервой ожерелье. – Весьма нетрадиционный подход, ты не находишь?
Малфоевский.
‑ Не понимаю, о ком вы говорите, господин директор.
Он явно не ожидал, что я стану отпираться.
‑ Северус, это Драко Малфой дал мисс Бэлл ожерелье, ‑ жестко сказал он, глядя на меня в упор поверх очков.
‑ В женском туалете?
‑ Думаю, он нашел способ.
‑ Я не вижу в этой истории ни единого момента, который позволил бы подозревать Драко. Его даже не было в Хогсмиде. Он остался в школе.
‑ Хорошо, не будем спорить, ‑ вдруг согласился он. – Но умоляю тебя, следи за мальчиком. Ведь девушка чудом не погибла.
В первый раз, что ли? Будто я не видел других девиц, которые чудом не погибли после столь же удачных неудач представителей малфоевского семейства. Одну такую до сих пор имею удовольствие лицезреть на своих уроках. И, кстати, с защитой от Темных Искусств у нее все в порядке. Никак на пользу пошло.
‑ Ваши подозрения лишены оснований, Альбус, ‑ отрезал я. – Не вы ли в свое время предостерегали меня от таких же безосновательных обвинений Поттера?
Кажется, я перегнул палку.
Ну и к черту.
Я спускался к себе и зло думал о том, что ему никто не позволит лезть к Драко. Даже если наш мальчик не просто кого‑нибудь убьет, а передушит во сне полшколы. Может быть, попросить Кеса популярно объяснить это Дамблдору?
«А сам‑то что?» ‑ ехидно спросил внутри меня кто‑то, живущий там постоянно, но обычно не вмешивающийся в мои дела.
А сам я… Нет, сам я, пожалуй, не решусь.
«Почему?» ‑ не желал заткнуться он.
Действительно, почему?
Почему?!
Я развернулся и, убедившись, что в коридоре никого нет, помчался обратно.
Не знаю, с каким видом я ворвался в его кабинет, но, увидев меня, директор встал.
‑ Что случилось, Северус?..
‑ Ничего, ‑ я понял, что напугал его, и пожалел о своей стремительности. – Ничего. Я просто хотел вам сказать, чтобы вы оставили Драко Малфоя в покое.
Он опустился в свое кресло.
‑ Я понимаю, что ты чувствуешь себя виноватым перед Люциусом…
‑ Вы ни черта не понимаете, Дамблдор!
Я подошел, оперся руками на его стол и, почти вплотную нагнувшись к его лицу, четко произнес:
‑ Мальчишка принадлежит мне. Вам ясно?
Сзади что‑то звякнуло. Я быстро обернулся, но там никого не было. Только Фоукс снялся со своей жердочки и, плавно перелетев кабинет, опустился Дамблдору на плечо.
Глупая птица!
Директор рассеянно погладил его левой рукой и спокойно сказал:
‑ Я знаю, Северус.
Знает?
Тогда что ему надо?!
‑ А раз знаете, Альбус, то вам не стоит больше требовать от меня следить за ним. И подозревать его не следует. Отвечать за то, что он, возможно, сделает, будет кто угодно, только не он сам.
‑ Душа мальчика не повреждена убийством, Северус. И наш с тобой долг ‑ как можно дольше беречь его от этого зла.
Я опешил.
При чем тут душа? При чем тут…
Я был уверен, что директору тоже неловко перед Фэйтом. Раскрыв наш секрет, Альбус стал соучастником. Соучастником, в лучшем случае, обмана. И мне казалось, что он требует от меня контролировать Драко… Ну, потому что Фэйт не может этого делать. Да и Лорд прибрал мальчишку к рукам из‑за моих подвигов в Министерстве. В общем, меньше всего я связывал беспокойство Дамблдора с такой мутной субстанцией, как душа.
Чушь какая‑то.
Мало ли кого я когда убил. Ну и что?
Хотя я, конечно, не Драко.
‑ Хорошо, ‑ ровно ответил я. Он опять выиграл.
У меня совершенно не было времени, но не заскочить после такого разговора домой хоть на полчаса я не мог.
‑ Кес, Дамблдор знает, что Люциус член Семьи?
‑ Да.
‑ Давно?
‑ С самого начала.
С самого начала? Столько лет?
Он поэтому никогда его не трогал… И историю с дневником замял по‑тихому, хотя вся школа полгода на ушах стояла. Вот почему! А я‑то удивлялся…
‑ Знает, значит.
‑ Севочка, присядь.
‑ Мне некогда, я должен вернуться.
‑ Тебе лучше сесть, ‑ загадочно улыбнулся он, и меня вдруг осенила догадка, сперва показавшаяся невероятной, но… «бывает занудлив», «никогда не мог отказать»…
‑ Кес, это он заставил тебя принять Люциуса в Семью? Он?
‑ Я бы сказал, Альба был очень настойчив.
Я сел. И попытался определить, хорошо это или нет.
‑ Почему? Зачем директор сделал это?
‑ Его попросил отец Люциуса.
Я смутно помнил этого смешного человека, который боялся нас с Крисом. Может быть, он просто испугался за Фэйта? Испугался, что Фэйт дружит со мной. Тогда все ясно. Такое напугало бы любого нормального человека.
‑ Его беспокоило, что Люци общается со мной?
‑ Нет, Севочка, он хотел защитить своего единственного сына.
‑ От меня?
‑ Никогда не замечал в тебе такого эгоцентризма. Нет, не от тебя. Старый проныра счел возможным использовать ваши отношения, чтобы навязать мне еще одного глупого мальчишку.
‑ От кого он хотел защитить Люци? От тех, кто в итоге убил его самого?
‑ Его смерть была вопросом времени. Причем очень короткого.
‑ Почему его убили?
‑ Потому что он Малфой.
‑ Ну тебя. – Я ненавидел, когда он смеялся непонятно над чем.
‑ Я не интересовался настолько плотно его делами, Севочка. Но уверяю тебя, что убили его за дело. Он слишком много совал свой длинный нос куда не надо.
Ладно, я все понял. Кроме одного.
‑ Почему Дамблдор вмешался в это дело? Насколько я понимаю, ты отца Люца не жаловал.
‑ Да не то слово, ‑ скривил губы Кес. – Но они с Альбой были вроде как приятелями.
Что?!
Нет, сегодня решительно день чудес.
Приятелями были.
А я, дурак, удивлялся, почему Альбус так относится к Фэйту. К Фэйту, который его ненавидит.
Все‑таки Дамблдор есть Дамблдор.
И я помогу ему, раз это так важно. За то, что он всегда был выше всех наших мелких злобных выходок. И за то, что все прощал этому моему самовлюбленному павлину.
И настойчивое беспокойство директора по поводу Драко как‑то сразу перестало казаться мне глупым и навязчивым.
‑ Альбус очень переживает за Драко.
‑ У него есть повод.
‑ Причина у него есть, а не повод.
‑ И причина тоже, ‑ согласился Кес. – Надежда только на то, что мальчик ‑ Малфой. Он не решится на убийство. Хотя деятельность, скорее всего, развернет сногсшибательную.
‑ Какая разница, решится он или нет? Главное, чтобы не убил.
Я поднялся, собираясь возвращаться в школу.
‑ Не скажи, Севочка. Если человек решился на убийство, то дело уже почти сделано. Если Драко убьет по неосторожности кого‑нибудь другого – это еще полбеды, а вот если у него хватит сил и решимости убить Альбу, то мальчик будет потерян насовсем.
‑ Почему?.. Мы… Мы ведь все убийцы, Кес. И Дамблдор тоже.
‑ Первое убийство, Севочка, – вещь невероятно серьезная. Накладывает отпечаток на всю жизнь.
Я попытался вспомнить, когда я убил в первый раз.
И не смог.
‑ А я не помню.
‑ Почему? ‑ вкрадчиво спросил он.
‑ Темно было. И вообще путаница страшная.
‑ Разницы не видишь?
‑ Кес, я не понимаю.
‑ Ты не видишь разницы между убийством в бою, когда ты защищаешь собственную жизнь или жизнь того, кто рядом, и убийством директора школы учеником, которое планируется почти год? Ты понимаешь, что по воздействию на сознание человека это несравнимо? Ты потому и не помнишь. Ты и второго не вспомнишь, и третьего. Ты не только не уверен, попали ли твои смертельные проклятия в цель, ты ведь наверняка точно уже и не скажешь, как ты убил в первый раз. Может быть, все‑таки отравил?
‑ Я… не помню… Но мне действительно все равно. Я ненавижу авроров. Они сами все убийцы.
‑ Возможно. Грош цена будет Альбе, если он не сумеет уберечь своего Гончара от убийства. Потому что запланированное убийство конкретного человека не идет ни в какое сравнение с войной. Ты вообще можешь себе представить, что в шестнадцать лет стоишь перед безоружным человеком в окружении собственных клевретов и вот так просто… убиваешь?
Это стоило обдумать.
Я медленно пошел к Восточному камину, потому что опоздал уже везде, где только мог.
Шестнадцать лет… Хотел ли я кого‑то убить в шестнадцать лет? О, да. Хотел. Очень хотел. Теоретически. Но я не забыл, оказывается, сколько отвращения вызывала у меня мысль о том, что Кес позволил мне вернуться в школу именно потому, что надеялся на мою мстительность. Нет уж.
Я остановился, обернулся почти от самого Восточного камина и громко спросил его через весь Тревес:
‑ Кес, а ты помнишь?
«Помнишь… помнишь… помнишь…»
Звуки моего голоса глухо раздались под сводами, и у меня по спине поползли мурашки от предвкушения его ответа, который вот так же отзовется на весь Тревес.
‑ Что?
«Что… что… что…»
‑ Первое убийство.
«Убийство… убийство… убийство…»
‑ Да, ‑ он усмехнулся. – Очень хорошо помню.
«Помню… помню… помню…»
‑ Это подействовало… так, как может подействовать на Драко или Поттера?
«Поттера… Поттера… Поттера…»
Мне стало противно, что это имя повторяют своды моего замка, и я бросился обратно к Кесу. Я не хочу так разговаривать. Точно не хочу.
‑ Полагаю, что нет, ‑ прозвучал спокойный ответ. – Впрочем, это было так давно… Ты бы, Севочка, спросил что‑нибудь попроще.
‑ Ты сожалеешь?
‑ О чем?
‑ О том, о первом?
‑ Нет, ‑ засмеялся он. ‑ Могу тебе совершенно определенно сказать, что я бы сожалел до сих пор, если бы этого не сделал.
Он встал.
‑ А сколько тебе было лет, Кес?
Мне отчаянно хотелось, чтобы он был еще молод. Не просто человеком, а именно молодым. Желательно моложе, чем был в свое время я.
‑ Двенадцать.
‑ Сколько?!
Он опять засмеялся.
‑ Севочка, не бери в голову. Тогда люди жили совсем по‑другому. Самозащита или, например, месть не оставляют таких последствий, как спланированное заранее убийство беззащитного человека.
‑ Альбус не беззащитный человек.
‑ Уверяю тебя, он не станет защищаться, если Драко придет его убить. Он сейчас ни от кого защищаться не станет.
‑ А ты… Ты убил проклятьем?..
‑ Нет, я убил ножом. Очень похожим на тот, с которым ты за Касси по крыше бегал примерно в том же возрасте. Еще вопросы есть?
Нет у меня вопросов. Если бы я тогда снес ей башку, то тоже не сожалел бы ни секунды. Она Фэйта чуть не угробила. Дура.
Глава 3. II. Тостуемый пьет до дна (часть 2)
А Сова говорила и говорила какие‑то ужасно длинные слова, и слова эти становились
все длиннее и длиннее... Наконец она вернулась туда, откуда начала.
Александр Милн, «Винни‑Пух и все‑все‑все»
Кес ворожил. Плавно обходил меня то с одной стороны, то с другой и говорил, говорил, говорил.
Я знал, что он колдует. Может быть, не нашим обычным волшебством, а как‑то иначе. Но колдует точно. Потому что так же делал иногда Темный Лорд. Только Кес, в отличие от Лорда, не пугал меня, а успокаивал. Даже усыплял. Хотя я и не спал.
Кес появился почти мгновенно. Я даже не успел как следует прочувствовать все прелести, которые сулила мне разбитая о камень рука. Если бы они оставили меня в таком виде хотя бы на одну ночь, чего я, честно говоря, и ожидал, зная мстительный нрав Айса и любовь к нравоучениям Кеса, мне бы не было так неловко за то, что я столь некрасиво сорвался.
Но они не оставили.
Не дали провести бессонную ночь в тяжелых раздумьях и сомнениях. Не дали почувствовать, что, пока я сижу тут, они могут делать со мной что хотят. Не дали возможности на них обидеться.
Кес не дал.
Он быстро нашептал над моей разбитой рукой совсем непонятные слова, а потом только поил меня чем‑то очень вкусным и раз за разом объяснял, что общество Криса придется потерпеть еще хоть немного.
В какой‑то момент мне это надоело.
‑ Я его ненавижу.
‑ Представь, что он твой сокамерник. Или один хочешь остаться? Рехнешься ведь.
‑ Пусть убирается, ‑ глухо сказал я.
Кес помолчал.
‑ Может быть, тебе даму прислать?
‑ И она потом останется здесь жить?! Вместо Криса?! Да никогда!
‑ Ну что же я могу сделать? – он развел руками. – Томми очень зол, тебе пока лучше там не появляться. И вообще, тебе это ни к чему. Если побега можно избежать, то лучше избегать его до последнего.
‑ Вдруг они вернут дементоров? – нехотя озвучил я свой самый страшный ночной кошмар.
‑ Нет, что ты. Не вернут, конечно.
‑ А вдруг?
‑ Тогда отправишься домой. Тебе не о чем волноваться.
Слишком настойчиво он мне это внушает.
‑ Как там Драко?
‑ Замечательно. Севочка же рядом с ним. Значит, все в порядке.
‑ Почему Крис не носит Севу моих писем?
‑ Так ведь я ношу.
‑ Ты делаешь это редко. А я хочу всегда.
‑ Хорошо, он будет носить всегда, ‑ сдался Кес. – Но учти, что на это время тебе придется оставаться одному.
‑ Ты же говоришь, что никакой опасности тут нет.
‑ Теоретически ее нет. Но мало ли.
‑ Я прекрасно справлюсь. Только палочку пусть мне отдаст, а то он держит ее при себе.
‑ Здесь нельзя колдовать.
‑ Я знаю. Но пусть отдаст.
Он кивнул, и мы еще полтора часа обсуждали перспективность открытия двух ирландских филиалов банка «Возрождение».
Когда Кес улетел, я немного поспал и написал Айсу письмо. Не потому, что мне надо было что‑то ему сказать, а потому, что хотелось отомстить Крису. Он не любил летать через море и побаивался воды. Это я точно знал.
~*~*~*~
«Айс, мне скучно».
‑ Что это? – я растерянно держал в руках клочок пергамента.
‑ Князь велел носить его письма.
‑ Три часа ночи.
‑ Князь велел сразу носить.
‑ Отправляйся назад. Ответа не будет.
В большом раздражении я скомкал пергамент и бросил его в камин. К половине пятого утра Крис прилетел снова.
«Айс, очень скучно».
Ну что это такое!
«Ночью надо спать!» ‑ накарябал я на обороте.
Без десяти семь я проснулся от дикого грохота. Посреди комнаты стоял Крис, судя по всему, только что шарахнувший кочергой по каминной решетке.
‑ В чем дело? – спросонья я еще не очень хорошо соображал.
С перекошенным от бешенства лицом он молча отдал мне очередное послание.
«И холодно».
Вот дьявол.
Я прислушался к завыванию ветра за окном и совсем расстроился. Там ведь севернее, чем у нас. Намного севернее.
Я встал, завернувшись в одеяло, побрел к столу и написал Кесу: «Ты не мог бы выяснить, у Люци все в порядке? Северус».
‑ Отнеси, пожалуйста, домой.
Я знал, что Криса это порадует. Он любил жить в Ашфорде и вынужденный переезд в Азкабан воспринял не очень хорошо. Но мы тогда и подумать не могли, что это так затянется.
«Все в порядке», ‑ получил я посреди дня лаконичный ответ Кеса.
Глупо было у него спрашивать. У него всегда все в порядке. Ему вообще на всех плевать.
Зачем Кес разрешил Фэйту писать мне письма? Ведь я специально просил его взять под контроль всю переписку. Отчасти чтобы не расстраиваться, а главным образом именно потому, что прекрасно понимал, чем это обернется.
И вот, пожалуйста.
Я, как всегда, оказался прав.
Но отмахиваться от желания Фэйта пожаловаться я тоже не мог и к вечеру занялся тем, чем собирался заняться еще четыре месяца назад, когда он только попал в Азкабан.
~*~*~*~
Айс прислал великолепную вещь.
Точнее, он прислал сразу две великолепные вещи.
Крис со мной не разговаривал. Он молча выдал мне тяжелую флягу и стальное зеркало с резным ободком.
Что было во фляге, я знал. Это была уже третья попытка Айса скрасить мои будни, и она должна была стать наиболее удачной. Своего я добился. У меня был виски. Прекрасный виски, который ничем не пах ни для кого, кроме меня.
Теперь я свободно мог не только напиваться до любого состояния, но и разговаривать в таком виде с Айсом. Когда угодно.
На пару недель разнообразия мне хватит. А там видно будет.
~*~*~*~
‑ Сев, ты что наделал? – Крис со страдальческим лицом сидел в моем кресле, прикрыв рукой слезящиеся глаза. – Я уволюсь.
‑ Не выдумывай. Его пытались отравить?
‑ Нет.
Опять нет. Ни разу за пять месяцев. Только меня. Кто же это мог быть?..
‑ Ты вообще представляешь, в каком он виде? Ему по два раза в день вызывают целителей из Мунго.
‑ И что, они приходят? – удивился я.
‑ Конечно приходят. Он же не осужденный преступник, он под следствием.
Ах, черт. Я хочу это видеть. Ну ничего, мне потом Эйв расскажет.
‑ Месяц‑два ‑ и этот дурак окончательно сопьется.
‑ Не сопьется, ‑ я был очень доволен результатами своей работы. И ни капли не жалел о бесконечной череде бессонных ночей, которые пришлось угрохать на это благое дело.
Теперь Фэйту хорошо, всем вокруг плохо, а я, несмотря на то что вынужден постоянно таскать с собой зеркало, гарантированно избавлен от неприятных вопросов о Драко, Темном Лорде, Нарциссе и абстрактного «ну как там?..». Фэйту сейчас глубоко фиолетово, «как там». А главное, не менее безразлично, как дела у него самого.
‑ Сев, Князь рад до смерти, что я от него отстал, да только ведь… Ты представляешь, что будет, когда он это увидит?
‑ На меня ссылайся.
‑ Угу, ‑ угрюмо буркнул он. – Непременно.
Честно говоря, я не подумал, что будет, если Фэйта увидит Кес. Я вообще забыл про Кеса. А крайним окажется Крис. Это было некрасиво, но неизбежно. Фэйт важнее.
‑ Ты можешь сказать, что я запретил тебе оповещать его?
‑ Нет.
‑ Не получится?
‑ Ты не запрещал.
‑ Запрещал. Ты просто не помнишь, ‑ ответил я на его удивленный взгляд. – С самого начала запретил и сейчас повторяю. Так нормально?
‑ Не знаю. Наверное.
‑ Ну потерпи, а?
‑ Ты убьешь его.
‑ Ничего с ним не случится, Крис. Там ничего нет в этой фляге.
‑ Как это нет? А что он из нее пьет?
‑ Там иллюзии. Для того, кто держит ее в руках. Для каждого свои. Можешь попробовать.
‑ Правда могу? ‑ он сразу оживился, и даже глаза засветились.
‑ Только не увлекайся, ‑ я пожалел, что сказал ему об этом. Он, конечно, лишнего не сделает, но… там люди все‑таки. ‑ Два алкоголика в одной камере – это многовато.
‑ Нет, что ты. Только настроение поднять. Там действительно как‑то уж слишком тоскливо.
Крис мог ничего не рассказывать. Фэйт и так доставал меня беспрерывно, и в целом я прекрасно знал, в каком он виде. Но известие, что, оказывается, те редкие часы, когда он не пытается общаться со мной, с ним пытаются общаться целители из Мунго, стало неприятной неожиданностью. Беспрерывное поглощение иллюзий, да еще в таких количествах, сильно искажает ацетатный метаболизм, сводя его интенсивность практически к нулю. Все изменения я собирался потом скорректировать за несколько дней, а пока… Пока знатокам из Мунго приходится наблюдать крайнюю заторможенность всех происходящих в организме процессов. Самому Фэйту такой отдых только пойдет на пользу. Мне есть чем гордиться. Только вот целителей я никак не ожидал. Черт бы побрал Министерство. Где не надо ‑ такие заботливые, аж оторопь берет. Ну ничего. По большому счету, навредить они не смогут.
Они вообще ничего сделать не смогут.
Я старался.
~*~*~*~
Искусство быть мудрым состоит в умении знать, на что не следует обращать внимание.
Уильям Джеймс
В декабре мне стали сниться очень странные сны. В них не было ни одного знакомого лица. И смысла в них не было тоже. Во всяком случае, все мои попытки его там обнаружить с треском провалились.
В итоге я решил, что, пожалуй, перебрал из Айсовой фляги и пора это прекратить.
Я прекратил.
И, честно говоря, сильно удивился.
Во‑первых, оказалось, что прошел почти месяц. А во‑вторых…
Во‑вторых, я обнаружил массу изменений.
И не всегда приятных.
Начать нужно с Криса. Он не просто не желал разговаривать, а еще и явно тяготился моим обществом. Может быть, он боялся, что я снова попытаюсь его убить? Я сначала хотел нажаловаться Айсу, а потом передумал. В конце концов, какое мне дело.
За пределами камеры все тоже обстояло… нет, не плохо. Но странно.
Пока я проводил время в обществе зеркала и фляги, Руди с Эйвом взялись продолжать сотрудничество с охраной.
Получалось у них отлично.
Намного лучше, чем у меня.
Такого допускать, конечно, не стоило, но расстраивало меня вовсе не то, что они занялись моим делом, а то, что они не играли в шашки. То есть они играли в шашки, но не в такие, которым научил меня Кес, а в какие‑то… обратные. Смысл их игры сводился не к тому, чтобы выиграть, а к тому, чтобы побыстрее проиграть.
Может быть, на это не нужно было обращать внимание, но такое положение вещей меня раздражало. Я в принципе не мог понять, зачем стремиться, чтобы противник тебя уничтожил, и здорово сердился на Эйва, потому что идея была его.
Понаблюдав за их формой игры, я пришел к выводу, что таково влияние Азкабана. Самое страшное было в той легкости, с которой эта новая игра завладела их воображением. Они даже перестали играть на деньги.
Несколько дней я пытался остановить фатальный распад их личностей, а потом вернулся к своей фляге. Там хоть все и незнакомые, зато в шашки не играют. На поражение.
~*~*~*~
Приближалось Рождество. Драко сказался больным и благополучно пропустил квиддичный матч с гриффиндорской командой, что меня радовало. Мне никогда не нравилась его увлеченность этой бессмысленной игрой, и я надеялся, что он перерос ее, занявшись более интересными вещами. Например, стратегическим планированием. И не важно, что именно он планирует. Все лучше, чем носиться на метле над полем вслед за Поттером без малейшей перспективы когда‑либо его догнать. Плохо было только то, что Драко и вправду выглядел уставшим и больным, став из‑за этого уже просто до неприличия похожим на Фэйта. Если это нервировало меня, то чего можно было ожидать от неминуемой встречи с Темным Лордом на Рождественских каникулах?
Об этом даже думать не хотелось.
За неделю до Рождества Слагхорн устраивал традиционную вечеринку. Идти мне на нее, разумеется, не хотелось, но вариант «не пойти» не рассматривался в принципе. Старик бы меня из‑под земли достал.
Как ни странно, но Слагхорн никогда меня не раздражал. Может быть, потому что, однажды познакомившись с Фэйтом, я потом уже всегда на любой павлиний хвост смотрел сквозь пальцы. Тягаться в самовлюбленности и самовосхвалении с Фэйтом все равно не мог никто. А может быть, потому что при всех своих недостатках наш бывший декан был великолепным волшебником и не менее великолепным мастером зелий. Пожалуй, я многому у него научился, хотя у них с Кесом были в корне разные подходы к этой тонкой науке, и мне всегда был ближе наш домашний вариант.
Когда Слагхорн появился у нас на третьем курсе, он мне понравился. Я с удивлением обнаружил, что и школьный учитель может быть мастером. Говорили, будто он был деканом Слизерина еще до того, как мы пришли в Хогвартс. Потом пытался бросить преподавать и заняться чем‑то более интересным, быстро разочаровался, и через несколько лет Дамблдор уговорил его вернуться. Альбус был прав, сказав мне летом, что пригласит человека, которого мне не захочется отравить. Горация Слагхорна мне никогда отравить не хотелось. И вовсе не потому, что это было бы очень сложно. Просто не хотелось и все. Даже в детстве. А уж теперь‑то и подавно.
Ничего приятного от вечеринки ждать не приходилось. Меня никогда не интересовали те «знаменитости», которых обхаживал Слагхорн. Зато привлекала возможность сравнить наши с ним впечатления от студентов. Не от тех, конечно, которых он приглашал, польстившись на их связи и родословные, а на ничем с виду не примечательных. Которых он выделял за способности и только ему заметные таланты. Дамблдор считал, что Слагхорн никогда не ошибается, и пока у меня не было повода с этим не согласиться.
Мои ожидания не оправдались. Вечеринка оказалась полна сюрпризов.
Сначала я невероятно удивился, наткнувшись в толпе на Уорпла и его спутника, но, разумеется, раскланялся. Потом увидел, что Поттер пренебрег бесконечным количеством бегающих за ним очаровательных дурочек и пригласил сюда Луну Лавгуд. Это немного поколебало мое мнение о нем как о непрошибаемом идиоте и копии своего безмозглого родителя. Поколебало ровно до того момента, пока Слагхорн не изловил меня за рукав, дабы сообщить, что считает нашего травмированного героя восходящей звездой зельеделия. Сначала я подумал, что Гораций так неуклюже ему льстит, но реакция мальчишки говорила о том, что не все так просто. Потом Поттер гордо сообщил мне, что собирается стать аврором, и я понял, что основательно поторопился. Ничем от своего папочки он не отличается. Зря Альбус так уверен в обратном.
Сразу после нашей беседы появился Аргус, таща за ухо упирающегося Драко.
Вообще‑то он напрасно это сделал. И если у меня будет время, я непременно напомню ему какими‑нибудь несерьезными неприятностями, что к Малфоям приставать не стоит. Тем более таскать их за уши.
Драко держался вызывающе и беспрерывно лгал. Последнего, к счастью, никто, кроме меня, понять не мог. Слагхорн разрешил ему остаться на празднике, и Драко принялся пафосно его благодарить, время от времени кидая на меня злобные взгляды. Это было уже слишком.
‑ Я хотел бы поговорить с вами, Драко.
‑ Ну что вы, Северус. ‑ Слагхорн счастливо икнул. – Сейчас Рождество. Не следует быть слишком строгим.
‑ Я декан его факультета и сам решу, строгим мне с ним быть или нет. Следуйте за мной, Драко.
Я вышел в коридор, и Драко недовольно поплелся за мной.
Мало того, что он позволил себя поймать, так еще и…
«Хотя деятельность развернет сногсшибательную», ‑ вспомнил я недавний разговор. Может быть, он хотел, чтобы Филч его поймал? Подсознательно хотел. Тогда во всем этом есть смысл. Кроме того, мне очень понравилось продемонстрированное Драко умение принести самолюбие в жертву делу. Солгав, да еще и при Поттере, что пытался попасть к Слагхорну на праздник, он думал о своем задании, а не том, как унизительно пробираться тайком туда, куда тебя не пригласили.
Разговор не клеился.
Рассердившись, я даже напомнил ему о возможном исключении из школы.
Но ни это, ни намеки на подозрения Альбуса особого действия не возымели. Драко грубил и норовил от меня сбежать, прекрасно понимая, что баллов я с него снять не могу. В довершение всего он продемонстрировал неслабые способности к окклюменции, которыми наверняка был обязан Белл.
Я не мог понять, почему он так по‑хамски стал вести себя со мной. В конце концов, он даже знал про клятву, которую вытянула из меня Нарцисса. Летом я был уверен, что его настраивает против меня Белл. Но это не Белл. После того как я дал клятву, было бы просто глупо мешать нам с Драко наладить так резко потерянный с исчезновением Фэйта контакт. А если мальчишка и ему станет грубить, когда он вернется?..
Попытка выяснить хотя бы это с треском провалилась. При одном упоминании об отце Драко резко развернулся и, ничего не сказав, ушел. Мне пришлось вернуться на праздник, в сотый раз перебирая в голове причины такого его отношения.
Дата добавления: 2015-12-08; просмотров: 90 | Нарушение авторских прав