|
Читайте также: |
Посреди зала стоял Кес. И улыбался. Самой приветливой улыбкой, которую вообще можно было себе вообразить.
Правда, улыбался он не мне.
‑ Томми! – Кес раскрыл объятья и направился к нам. – Ты вернулся! А мы так тебя ждали! Так ждали!
Мерлин… Если они так общались всегда, то нет ничего удивительного, что Шеф спускал Айсу мелкие нелюбезности. Но… они так не общались. Я уверен. Потому что Лорд явно находился в еще большем шоке, чем я сам.
‑ Мальчик мой! Наконец‑то! Как я рад тебя видеть!
С этими словами он подошел к Шефу и… заключил его в объятия. Было совершенно непонятно, как Шеф на это отреагирует, и я безуспешно попытался определить, чего во мне больше, страха или удивления, но тяжелое отвращение пересилило все.
Как можно до этого дотрагиваться?!
Как?!
Однако самого Кеса внешний вид нашего Шефа вовсе не смущал, а кажется, даже наоборот, радовал, потому что, устав обниматься, он слегка отодвинулся, окинул Лорда восхищенным взглядом и радостно воскликнул:
‑ Хорош! Хорош! Потрясающе, Томми! И как тебе это удалось?
От перспективы прослушать снотворную историю о приключениях любимого Повелителя вторично, меня стало мутить, но, видимо, Кес знал что делал.
‑ Я много работал, ‑ уклончиво но в то же время невероятно самодовольно ответил Шеф. – Я тоже рад встрече с тобой, Кес. Может быть, тебя не затруднит называть меня впредь Темным Лордом?
‑ Я бы с удовольствием, но в два слова очень длинно, я не запомню, ‑ получил он благодушный ответ.
Айс с ума сойдет, что этого не видел. Я уверен.
‑ Можно и в одно, ‑ Шеф начал сердится. – Меня зовут Волдеморт. Так лучше?
‑ Ужасно. В твоем возрасте, Томми, пора бы обзавестись хоть каким‑то вкусом. Если не врожденным, то хотя бы благоприобретенным. От этого имени тестралы шарахаются. Придумал бы ты что‑нибудь попроще.
‑ Не всем же нравится называться в три буквы, как цирковому клоуну!
‑ Не всем, ‑ легко согласился Кес. – И в этом я вижу одну из основных проблем нашего мира. Впрочем, мы увлеклись. Томми, я одолжу Севочку? Буквально на полчаса. Ты не против? А то он опять пытается отлынивать от своих прямых обязанностей. Только заглянет к нам и мигом вернется. Он, бедный, так по тебе соскучился ‑ сил нет. А уж как убивался, когда ты пропал, – не поверишь.
И правильно сделаешь. Не верь.
Поняв, что меня сейчас отсюда заберут, я так обрадовался, что мигом перестал трястись и вообще успокоился. Кажется, даже согрелся.
‑ Я согласен, ‑ ледяным тоном отчеканил Шеф, окинув Кеса очень злым взглядом.
‑ Вот спасибо! – Кес, не поворачиваясь, махнул мне рукой, и я поспешил подойти к нему поближе на тот случай, если Повелитель вдруг передумает. – Ты заходи ко мне, Томми, так, по‑дружески. Я всегда рад тебя видеть.
Кес снова крепко обнял нашего Лорда, и тот… ответил, тоже обвив Кеса своими жуткими руками. Я опять содрогнулся от чудовищного отвращения, которое через секунду сменилось таким удивлением, какого я не испытывал наверное никогда в жизни.
Воспользовавшись тем, что Лорд его обнимал, Кес спокойным, почти профессиональным жестом, погрузил обе руки в карманы его мантии. Не успел я моргнуть, как они уже разомкнули «дружеские» объятия. На лице Кеса читалась легкая досада, быстро сменившаяся все тем же восхищением.
‑ Томми, ты, безусловно, гений. Самый потрясающий волшебник всех времен и народов.
Он издевается?
‑ Ты действительно так думаешь? – тихо спросил Шеф.
‑ Да, ‑ твердо и очень серьезно ответил Кес. – В этом ты можешь мне верить, я знаю, о чем говорю. Пойдем, Севочка.
‑ Что ты хотел найти в его карманах? – потрясенно спросил я, когда мы оказались на Тревесе.
‑ Да ничего конкретного, не бери в голову. Это я скорее по привычке.
Ну и привычки…
Зато я теперь точно знаю, куда делись портключи болгарского министра магии, а то я все никак понять не мог…
И он совершенно не стесняется Айса, из чего можно сделать вывод, что Айс прекрасно об этой странной привычке знает и ничего не имеет против. Ладно привычка, но это же опыт какой должен быть, чтобы вот так человека ощупать за две секунды, а он ‑ ни сном ни духом. Да еще такого человека, как наш Лорд…
‑ Ты для этого с ним обнимался?
‑ Я хотел посмотреть, из чего он сделан.
‑ В смысле?
‑ Во всех смыслах.
‑ И как?
‑ Он замечательный волшебник, Севочка. Ты зря его недооцениваешь.
Я тяжело опустился за стол, понимая, что ничего не добился, кроме того, что Айс оторвет мне голову и вообще‑то будет абсолютно прав.
Надо было уходить. Утро скоро, вот мне и плохо так.
‑ Ты очень напряжен, Севочка, ‑ тихо сказал Кес, положив сзади руки мне на плечи. – По‑моему, тебе следует расслабиться.
Я съел капсулу, как только мы аппарировали на Тревес. У меня почти час, чтобы смотаться отсюда без последствий.
‑ Выпить надо.
‑ Это само собой, ‑ и он поднес стакан с чем‑то очень странным к моим губам. – Ну же.
Сделав большой глоток, я успел подумать, что Кес не может навредить Айсу, и решительно допил до конца.
Тревес медленно поплыл сразу во все стороны, я прикрыл глаза, стараясь не забыть, что ограничен во времени, теплые руки ласково гладили затылок. Кес наклонился, обжигая дыханием висок и… мягко захватил губами мое ухо. Я дернулся в панике, но женский голос прошептал: «Успокойся, Сев, все хорошо…», и стало ясно, что никакого Кеса здесь давно уже нет.
Я не запомнил, сколько их было, две или три, а может быть, и больше. Пахло духами и дурманом, а я лежал на диване и думал, как это не походит ни на что. Ничего подобного я не испытывал ни разу в жизни, хотя считал себя невероятно опытным. Было обидно, что стены и потолок продолжают медленно плыть вокруг, не давая сосредоточиться. Пришлось прикрыть глаза, легкая тошнота окончательно прошла, заложило уши, и когда меня, потянув за мантию, привели в сидячее положение, я с удивлением обнаружил, что тыльной стороной левой руки растираю слезы.
Разглядывая руку, я вспомнил о времени.
‑ Мне… надо… к себе…
‑ Разве тебе плохо с нами? – раздался ласковый смех.
‑ Помогите мне.
Как ни странно, они послушно взяли меня с двух сторон под руки и мягко повлекли к Восточному камину.
‑ Вот так всегда, только пришел ‑ и сразу к себе, ‑ неубедительно изображал обиду звенящий колокольчиком голос. – Все, Сев, нам дальше нельзя.
Я смутно различил, что стою на Линии раздела. Два ярда. Потом захлопнуть дверь, и я спасен. Времени наверняка не осталось. Быстрее!
Я сделал несколько героических шагов, навалился на дверь, она на удивление легко подалась, как будто ее кто‑то открыл мне с той стороны, и так же сама собой захлопнулась за моей спиной.
Успел. А вот до спальни уже не дойти. С тоской предвкушая длительный отдых прямо здесь под лестницей, я почувствовал, как кто‑то подхватил меня, не давая осесть на пол. Я еще успел подумать, что вот именно этого мне и не хватало для полного счастья, и отключился.
~*~*~*~
Сегодня точно не его день. Зато, судя по всему, мой. Никуда я не попал. Ни на кладбище, ни к Лорду, ни к нашим дамам, черт бы побрал Кеса с его предусмотрительностью. Зато всюду попал Фэйт. Ничего. Оклемается. От одного раза еще никто не умирал.
‑ Айс, клянусь, они сами… ‑ пробормотал Фэйт, окинув невидящим взглядом дрожащие тени от свечей, пляшущие по стенам его спальни.
‑ Я знаю. Забудь и спи.
~*~*~*~
Ну, допустим, забыть я не смогу, за кого он меня принимает? Хотя странно все это… Очень странно. Я все‑таки не мальчик, чтобы так реагировать.
‑ Северус, иди домой, я посижу с ним, ‑ расслышал я сквозь сон голос Нарси.
Мерлин, почему же мне так плохо…
~*~*~*~
‑ И чья это память? – спросил Дамблдор, глядя на меня поверх очков.
‑ Не моя...
‑ Я понимаю, Северус. Кто‑то же сделал это для тебя. Кто?
Ага. Три раза.
Но он ждет. Он никогда меня не торопит.
‑ Мне это принесли, чтобы я был в курсе, Альбус. А я принес вам. Чтобы вы тоже были в курсе. Просто эти – самые четкие из всех, которые у меня есть.
О как!
Подняв на него глаза, я увидел откровенное удивление. Здорово! Его трудно удивить.
‑ У тебя их много? Ты мог сопоставлять? Значит, ты уверен, что это подлинные воспоминания?
Представить, что Фэйт станет подделывать для меня воспоминания, совершенно невозможно. Вот у него там рябь на самом интересном месте, так я знаю, что он заснул, пока Лорд о своих страданиях вещал. Моему бестолковому любителю шоколада всегда с трудом давались как ночные бдения, так и даже внешняя заинтересованность чужими несчастьями.
Подделка... Не смешите меня, Альбус. Ему лень лишний раз из кресла выползти, а уж несанкционированное интеллектуальное усилие ‑ увольте.
‑ Абсолютно.
‑ Ох, доиграетесь вы, ребятки...
Буду надеяться, что он не ясновидящий.
Иначе зачем бы он стал держать в школе Трелони?
~*~*~*~
В записке к рыбам как‑то раз
Я объявил: «Вот мой приказ».
И вскоре (через десять лет)
Я получил о них ответ.
Вот что они писали мне:
«Мы были б рады, но мы не…»
Льюис Кэрролл,
«Алиса в Стране Чудес».
Если бы я не был так занят в те дни внезапно открывшимися возможностями, а главное, их последствиями, то я бы, наверное, лучше запомнил, как Шеф заново строил основательно пошатнувшиеся за время его тринадцатилетнего отсутствия отношения со всеми нами.
Хотя особо ничего не изменилось. Кроме того, что мне даже стоять было почему‑то тяжело, и я постоянно норовил опереться на Уола.
‑ Люци, ты ведь трезвый, в чем дело? – шепотом спросил он меня первые пару раз, а потом уже ничего не спрашивал: просто всегда оказывался рядом.
‑ Очень удачно, что Фадж не верит Дамблдору и Поттеру, ‑ Шеф, отбушевав, взирал на нас вполне благосклонно. – Так что убивать пока никого не будем.
‑ Будем так закапывать? – очень серьезно спросил Айс, и Нотт бросил на него быстрый, полный ужаса взгляд.
‑ Тоже вариант, ‑ усмехнулся Шеф.
Ну что же он с собой сотворил! Смотреть невозможно: голос, прости господи, как у кастрата, смех – с того света веселей было бы, а про глаза и говорить нечего. Будто он все тринадцать лет пил, не просыхая, ему беспрерывно били морду и, между делом, заразили сифилисом, причем сразу в третьей степени. И это он вот в таком виде собирается править миром? Всегда?
Я представил витрины Диагон‑аллеи, заставленные вот такими портретами, и мне стало совсем нехорошо. Портретов было много. Большие и маленькие, они сверкали красными глазами и высоким, сверлящим мою и без того больную голову, голосом вещали о своих планах на бесконечное будущее.
‑ Как только достанем пророчество…
‑ Да, мой Лорд, ‑ басил рядом со мной Уолли, видимо отдуваясь за нас обоих.
‑ …покинут Азкабан…
‑ Кто?! – громко спросил я, мигом очнувшись и испуганно оглядываясь по сторонам.
‑ Дементоры, ‑ шепнул мне в ухо Уол.
Слава богу, а то я испугался, что Белл.
‑ Люциус, тебе придется взять на себя Фаджа…
‑ Да, мой Лорд.
‑ И, как только дементоры уйдут из крепости, организуем побег моих самых верных слуг. Когда они присоединятся ко мне…
Нет… Только не это…
Я глянул на Айса. Он не смотрел на меня и был мрачнее тучи. Судя по всему, ему тоже не улыбалась перспектива встречи с моей очаровательной сестрицей. И я мог его понять. У него вон какие… И мне опять стало нехорошо. Чтобы отвлечься, я стоял и думал о том, как сильно все изменилось. Тогда, в прошлой жизни, в конце семидесятых, мы были молоды, активны, да и Шеф был другим. Не таким холодным и не таким далеким. Не таким отстраненным.
‑ …вот так, мои неверные друзья…
Я закрыл глаза.
Видимо, он все‑таки обиделся на нас. Значит, рано или поздно он с нами посчитается.
Я думал несколько дней о целесообразности того шага, который собирался совершить. Я уже и вспомнить не мог, когда мне в последний раз было так страшно. Постоянное ожидание беды, отвратительное и тягучее, а не мгновенный испуг. Именно страх, мешающий спать, есть и дышать, который всегда с тобой, сразу и в спине, и в груди, ни на миг не отпускающий, постоянно сидящий в голове и не позволяющий измученному сознанию отключиться даже на время.
Господи, как же я его ненавижу!
Я никому, кроме Айса, никогда не позволял его видеть. Никому, кроме Айса, я не мог сказать «Мне страшно». Никому, кроме, пожалуй… Вот об этом я и думал несколько дней.
И еще о Драко.
~*~*~*~
Сначала я по привычке считал, что Фэйт с появлением Шефа опять начал очень много пить. Обнаружив, что ни о каком алкоголе речи нет, я здорово испугался. Если он приноровился что‑нибудь нюхать или, не дай бог, колоть, то это совсем беда.
Но если бы он что‑то колол, я бы непременно нашел следы, учитывая то, как я их искал. Если бы нюхал ‑ я бы все равно почувствовал запах. Ничего такого не было. Но он мог вырубиться на несколько часов без всякой видимой причины, и мы с Нарси, честно говоря, были от этого в сильном расстройстве. Он явно что‑то с собой делал. И скрывал это от меня. Он даже прикладывал усилия, чтобы видеться со мной пореже, а при неизбежных встречах начал прятать глаза. Я не настаивал. Как следует рассмотреть его зрачки у меня была возможность каждый раз, когда он терял сознание и заплаканная Нарцисса прибегала ко мне за помощью. Это ни к чему не привело. Он не пил, не употреблял наркотики и ничем не болел. Более того, он сам точно знал, что с ним. Потому что это, во‑первых, его самого нисколько не беспокоило, а во‑вторых, видимо, выполняло свое прямое назначение – Фэйту было откровенно не до Шефа.
~*~*~*~
‑ Люци, ну что я могу сделать?
То есть как? Он что… знает? Всегда знал? И его это устраивает?
‑ Это очень опасно, ‑ сказал я ровным голосом. – Это же очень опасно, Кес.
‑ Я понимаю. Но изменить ничего нельзя.
Как это нельзя?..
‑ Можно, ‑ я уставился на него довольно враждебно.
Значит, он все знал. Всегда знал и ничего не делал. Первый раз в жизни Кес стал мне неприятен. Даже противен.
‑ Ты знал об этом?
‑ По‑другому быть не могло.
‑ Тебя не затруднит просто ответить: да или нет?
‑ Мне никто никогда не говорил об этом, Люци, если ты это имеешь в виду. Но по‑другому быть не могло. Севочка, к сожалению, иначе существовать не может, он классический проводник.
‑ То есть?
‑ Ну… у него такой склад личности.
‑ Я не понимаю.
‑ Вот мы с тобой, Люци, просто стяжатели. Накопители. Всего. Информации, знаний, денег… А Севочка, он проводник. Он не может не передавать то, что у него есть, и через это свою личность. Понимаешь?
Я не мог ответить. Это следовало хорошенько обдумать. Если скажу «да», то надо прощаться и уходить, а если скажу «нет» ‑ он, возможно, еще что‑нибудь расскажет. Такое же странное.
‑ Нет.
‑ Неправда, ‑ усмехнулся он.
‑ Я никогда не думал о таких вещах.
‑ В отличие от нас с тобой Севочка ничего не делает для себя. Он ничего не может оставить себе ни в материальном плане, ни в духовном. Он может только отдать то, что у него есть.
Он хочет сказать, что Айс дурак и у него в голове ничего не держится, как и в карманах? Но это же неправда!
‑ Я вовсе не имел в виду, что он глупый, Люци, Мерлин с тобой, ‑ усмехнулся Кес, совершенно правильно истолковав мой ошарашенный вид. ‑ Он просто не может не делиться, понимаешь? Ему необходимо отдавать больше, чем он получает. Не то что нам с тобой.
И он подмигнул мне.
Вот тут я кое‑что понял.
‑ То есть, мы без них прожить можем, а они без нас ‑ нет. Так?
‑ Утешительная теория, ‑ засмеялся Кес. – Но все как раз наоборот. Их счастье в том, Люци, что чем больше они отдают, тем больше у них остается.
‑ Так не бывает.
‑ Бывает. Только так и бывает на самом деле.
Я‑то, может быть, тебя и понимаю. Где‑то глубоко в душе. А ты пойди Айсу расскажи, что если из трех яблок два отдать, то их останется пять. И посмотришь, какой он скандал устроит.
‑ А Лорд?
‑ Томми? Абсолютный проводник. Который по глупости всю жизнь ведет себя как накопитель и из‑за этого столько лет не может понять, что же в этом мире не так и почему ему в нем так неуютно. В результате пытается переделывать мир под себя, а это занятие пустое. Систему мироздания изменить нельзя. А Севочка, к счастью, ни о чем таком не задумывается ‑ точнее, ему есть о чем задумываться и без этого. Он просто проводит. Все подряд. Все, что видит, слышит, знает и чувствует. И как предлагаешь мне помешать ему в этом?
‑ Кес, ты ведь тоже проводник.
Он опять засмеялся.
‑ Если я готов иногда поболтать с тобой о всяких пустяках, Люци, то это еще ничего не значит. Могу тебя утешить, ты такой один. А Севочка проводит все и всем, кто готов воспринимать. Впрочем, тем кто не готов ‑ тоже. Он по‑другому существовать в этой системе не может. Я сильно подозреваю, что Альба знает обо мне все. Даже какие вензеля у меня на носовых платках.
‑ Всегда разные, ‑ автоматически ответил я.
‑ Вот видишь, даже ты об этом знаешь.
‑ Случайно, ‑ смутился я. – Просто как‑то зашел разговор… Кес, это случайность.
‑ Разумеется. А теперь представь, как следят за такими случайностями те, кому это действительно интересно.
Если бы я был Кесом, я бы устроил Айсу хорошую головомойку… У Айса ну очень странный способ…
«Все, что Драко слышит от тебя, он разносит по школе! Это очень опасно, Фэйт!»
Так вот оно в чем дело... Со стороны‑то все выглядит совсем не так. Мне никогда не хотелось наказать Драко за то, что он болтает. Казалось, он прекрасно понимает, что можно говорить, а что не стоит. Я сейчас пытаюсь доказать Кесу, как все это опасно, точно так же как Айс пытался три года назад доказать мне то же самое. Я всегда оставлял за Драко право говорить с моих слов что угодно и гордиться мною в той форме, в которой ему больше нравится. А Кес попросту оставляет такое право за Айсом.
Но ведь Айс не Драко! Он не ребенок, чтобы так себя вести!
‑ Ты считаешь, что он рассказывает про тебя Дамблдору? Все рассказывает? Он спятил?!
‑ Для него это естественно, Люци. Как для тебя ‑ дышать.
‑ Естественно?! Действительно, что может быть естественнее незамутненного стукачества!
‑ Не говори так.
‑ Ты готов простить ему что угодно!
‑ Перестань.
‑ Да он просто стукач! Но ты так его любишь, что подвел под его дикое поведение чуть ли не научную базу и готов оправдывать любую его подлость!
‑ Люци, закрой рот.
Я закрыл.
‑ У тебя есть предложения? – тихо спросил он через какое‑то время, и мне стало не по себе от его взгляда. Острого, цепкого и ледяного. Я чуть подался назад вместе со стулом и почувствовал ненавистный холодок между лопаток. И так пугавший меня укол слева в спине ‑ тоже.
Я все делаю не так. Кес такой спокойный, улыбается, я тут откровенничаю, и совершенно неизвестно, что потом будет Айсу.
‑ Хорошо, ‑ я попытался вернуться к вещам более реальным. ‑ Что делать, если Лорд узнает правду?
‑ Которую?
‑ Ты издеваешься?
‑ Отнюдь. Севочкины поступки не допускают однозначного толкования его мотивов. Я, например, ничего о них не знаю. А ты?
Я все понял. Он мне не верит. Он попросту не уверен, что я не сдам Айса в какую‑нибудь тяжелую минуту. И он прав, потому что я и сам в этом не уверен. Я даже, скорее уверен в обратном. Смотря насколько тяжела будет та минута, сохрани меня Моргана. А потому пусть уж я тоже не смогу с абсолютной уверенностью сказать, чьи кольца защищает Айс. Я могу предполагать, рассуждать, надеяться и, в целом, даже знать, но где‑то в глубине души все равно будет жить неуверенность, и если, не дай бог, Шеф когда‑нибудь захочет ее найти, то он ее там непременно обнаружит. Я не могу быть уверен. Потому что Айс сам не знает. Вот что здесь главное. Примерно это и пытался, судя по всему, довести до моего сознания Кес. Если так, это ему, безусловно, удалось. Я его понял. Мы ничего не можем изменить, как бы мы ни беспокоились за Айса. Мы можем только помогать и надеяться, что судьба хранит его. Проводники, конечно, могут прожить и без нас. Это мы без них не можем. Потому что… ну зачем нам такая жизнь?..
‑ Темный Лорд хочет, чтобы ему служили. У Сева это плохо получается.
‑ Томми знает, что Севочка служить не может, Люци. Ты напрасно беспокоишься. В этом вопросе Томми знает даже больше, чем есть на самом деле. ‑ Тут он разулыбался неизвестно чему, и стало ясно, что мне придется удовлетвориться сказанным. ‑ Севочка будет проводить все, что считает нужным. Независимо ни от чего. Ему нельзя запретить, его можно только убить.
‑ Думаешь, Шефа это остановит?
‑ Нет. Но я думаю, его остановит другое. А теперь иди, Люци. Иди. Мы с тобой тут ничего изменить не можем.
~*~*~*~
‑ Вон там живет Болванщик. А там – Мартовский Заяц.
Все равно, к кому ты пойдешь. Оба не в своем уме.
Льюис Кэрролл,
«Алиса в Стране Чудес».
Я даже закрываться не стал. Наслаждайся.
Я ненавижу Поттера.
И не верю, что он когда‑либо сможет победить нашего прекрасного Повелителя.
Понравилось?
Могу развить для тебя эту тему подробнее.
Потому что между ними пропасть. Если у мальчишки и есть какие‑либо таланты, то только потому, что Темный Лорд передал ему крупицы своих знаний, силы, целеустремленности…
Чем ты там еще гордишься?
Так, это лишнее.
Только поэтому. Я никогда в жизни не верил в глупое пророчество выжившей из ума дуры. Я и рассказал‑то о нем Повелителю, чтобы он тоже посмеялся. Мне в голову не приходило, что все так закончится. Наш Лорд оказался по‑маггловски суеверен и нестабилен, но этого уже не изменить. Тем хуже для него.
‑ Тем хуже для меня, Север? ‑ усмехнулся он, и я опомнился. – Но ты прав, теперь все будет по‑другому. К дьяволу глупые суеверия. Мальчишку спасла случайность…
Столько раз?
Он засмеялся.
‑ А ты ведь не менее суеверен, Север, а?
‑ Кес не верит в пророчество, ‑ я запаниковал и начал защищаться старым привычным способом. Здесь Драко не поможет. Так же как от Дамблдора мне не поможет защититься Кес, здесь не поможет Драко.
‑ Кес прав, пожалуй, ‑ задумчиво отозвался Шеф, и я почувствовал себя намного свободнее. Все, что он хотел увидеть у меня в голове, он увидел. Ненависти и презрения к Поттеру там полно. Захлебнуться можно. – Я тоже не верю. Тем скорее нам нужно точно узнать, как оно звучит.
Альбус созвал Орден Феникса через час после того, как узнал о возвращении Темного Лорда, и пытался организовать наблюдение за всеми Упивающимися смертью, которых назвал Поттер. На меня после Лонгботтомов не надеялся. И правильно делал. Только он вообще зря все это затеял.
Я взял на себя Малфоя и Эйвери. До остальных мне особо дела нет, но Эйв никак в себя не придет от возродившегося и тут же напавшего на него любимого Шефа, а Фэйт вообще в каком‑то трансе. Через день сознание теряет, хорошо, что не на улице. Просто не представляю, что с ним. Мы с Нарси никуда его не пускаем, только на собрания, в Ашфорд и в Министерство науськивать Фаджа на Дамблдора. Это у него получается прекрасно. Наш министр полностью уверился, что директор Хогвартса спит и видит, как занять его кресло. Идиот. Альбусу и в свое‑то присесть некогда.
О планах Шефа я рассказывать директору не торопился. Во‑первых, у него и так забот хватало, а во‑вторых, планов было много. Очень маловероятно, что воплотятся они все. В любом случае, я решил, что сначала буду заниматься Фэйтом и его странной болезнью, а потом всем остальным.
‑ Похоже на то, что временные трудности, наконец‑то, закончились ‑ наступают трудные времена, ‑ радостно заявил Альбус на одном из первых собраний Ордена.
Я, конечно, понимаю, что он этой шуткой хотел поднять нам настроение. Но шутка получилась, на мой взгляд, несколько сомнительная.
И никто не засмеялся. Кроме Флетчера.
Впрочем, Кес тоже вовсю развлекается. Может, это у них нервное?..
‑ О, Томми! Ну наконец‑то! А то я стал о нем забывать. Понимаешь, Севочка, это как продолжение занятной истории, которую рассказали не до конца. Проходит время, ты забываешь начало, и уже неинтересно. Но я еще не забыл. Так что все отлично. Теперь будет весело. Всем вам.
А я только злюсь и завидую. Я тоже хочу, чтобы мне было весело. Почему им тут всем весело, а мне ‑ нет? Это… неправильно.
Единственное, о чем я сразу рассказал Дамблдору, это о планах Шефа относительно него самого. Лорд самодовольно заявил, что разделается с директором очень быстро и поможет ему в этом не кто иной, как Поттер.
‑ Он не согласится, ‑ я старательно изобразил полное непонимание, хотя, в целом было ясно, о чем речь.
‑ Так он и сам не поймет, что случилось, ‑ улыбнулся Шеф. ‑ Убьет старика и не заметит.
Это я передал Альбусу в тот же день.
‑ Чего‑то подобного и следовало ожидать, Северус, ‑ вздохнул директор. – Гарри теперь нелегко придется.
‑ Это вам нелегко придется. А Поттеру вашему ничего не сделается. Он непрошибаем.
‑ Ты его недооцениваешь. У Гарри золотое сердце.
Еще бы мозги были, хоть было бы что оценивать.
‑ Про Поттера почти каждый день пишут какую‑нибудь гадость.
‑ Это нестрашно, ‑ спокойно ответил директор. ‑ Но было бы неплохо узнать, кто напустил на него дементоров.
Неплохо, конечно, но сложно. Да и времени нет.
‑ Его могут исключить из школы? – как можно равнодушнее спросил я.
‑ Я сделаю все возможное, но Фаджа совершенно не интересует законность.
А кого она интересует? То есть интересует, конечно, но только в том случае, если закон на твоей стороне. А если нет – то о чем может быть речь.
‑ Мне следует поменьше общаться с Гарри, Северус, но я и раньше с ним не особо много времени проводил, а пророчество будем охранять сами. Фадж ненадежен.
Его Фэйт не первый год обрабатывает, станешь тут ненадежным.
‑ Вы пойдете на разбирательство?
‑ Разумеется.
‑ Альбус… будьте аккуратнее. Ведь вас могут попросту арестовать.
‑ За что?
‑ Они найдут за что.
‑ Не выдумывай.
На следующую ночь я пришел к нему за новостями, хотя и без того знал, что все закончилось благополучно. Мне сказал об этом Фэйт, которому Фадж весь вечер жаловался на директора Хогвартса, покрывающего хулигана и лгуна Поттера. Идти без повода было как‑то некрасиво, и я принес Дамблдору заявление о своем неизменном желании занять должность профессора защиты от Темных Искусств. Он как всегда внимательно прочитал его, вздохнул, посмотрел на меня и… засмеялся.
‑ Тебе не надоело?
‑ Нет.
Вообще‑то мне надоело. Я бы и в этом году уже писать не стал, но мне хотелось услышать про суд, и повод казался вполне подходящим. Уже тринадцатое августа, пора решать, кто станет преподавать защиту в новом учебном году. А он смотрел на меня и смеялся. Прекрасно ведь понимал, зачем я явился среди ночи.
Мне и самому было смешно, но я сделал вид, что обиделся, и, отвернувшись от директора, подошел к окну.
‑ Северус, это невозможно.
Я больше никогда не напишу такого заявления. Просто из принципа не напишу.
‑ Северус, извини. Иди сюда.
Я не шелохнулся.
‑ Послушай, ну как ты себе представляешь, чем может закончиться для тебя преподавание защиты?
‑ О Люпине вы не особо переживали, если мне не изменяет память.
‑ Ты так и будешь стоять ко мне спиной?
Я обернулся. Он сидел за столом и двумя руками держал свой думоотвод.
‑ Иди, покажу тебе нашего будущего профессора по защите.
Вообще‑то я надеялся, что он покажет мне суд над Поттером.
‑ И суд покажу, ‑ сказал он, заметив разочарование на моем лице. – Там все вместе.
Дата добавления: 2015-12-08; просмотров: 97 | Нарушение авторских прав