|
Читайте также: |
Они все радуются. Кретины.
‑ А что, плакать, что ли?
‑ Сев, ты чего такой злющий? – Каси, как всегда, манерно тянет слова, ‑ мы так поняли, что это милое создание к тебе приходило.
А я так понял, что к Кесу. Мании величия у меня нет. Великие люди ей не страдают.
‑ Где Кес?
‑ Сейчас приведу, ‑ Крис просто растворяется в воздухе.
Я завидую. Черной завистью. Я всегда завидую, когда это вижу.
‑ Я бы хотел остаться один! – делаю я решительное заявление, игнорируя розовый язычок, который показывает мне обиженная Каси. И не только она...
‑ Севочка... Ну зачем ты прибежал? Я просто тебя предупредил на всякий случай. Такие пустяки...
Мы уже одни, и я могу свободно выплеснуть свою ярость... страх... бессилие... даже не знаю точно – что именно:
‑ ПУСТЯКИ? Наемный убийца! В моем Замке! Это пустяки? Его подослали тебя убить!
‑ Севочка, ты такой наивный, честное слово. Ну и что? Я перестал подсчитывать количество присылаемых ко мне убийц где‑то во времена Пилата. Просто сбился со счета...
‑ Меня это не касается! Ты лучше скажи, когда был последний?
‑ Сегодня. И прекрати кричать.
Все. Надо мной опять издеваются.
‑ Я спрашивал о предыдущем, ‑ рычу я на него.
‑ Ты спросил о последнем. А предыдущий приходил лет пятьдесят назад. Их тогда вообще было много... Так что волноваться совершенно не о чем.
Я никогда в жизни не думал, что я буду делать, если не станет Кеса. В мою «гениальную» голову за столько лет эта простейшая мысль не заглянула вообще ни разу. Только сегодня...
Я не хочу... Какой кошмар...
Я убью его. Я не знаю, как, но я его убью. Кес говорил, что можно...
‑ Ну что ты так перепугался, Севочка? Правда же, пустяки. Вряд ли он хотел меня убивать. Он знал, что не выйдет. Так... припугнуть немного... Успокойся.
‑ Что он хотел?
‑ Понятия не имею, ‑ честно‑честно глядя мне в глаза и небрежно пожимая плечами, лжет Кес.
Дальше можно не спрашивать. Все равно не скажет.
Мне плохо.
‑ А кого он пришлет теперь? Метузелу? Ему кто только не служит...
‑ Твое невежество, Севочка, местами поражает. Метузелу прислать нельзя. Они вообще к разумным действиям не способны. Успокойся. Но, на самом деле, мы закрываемся. Если ты не против.
Какой там против. Я всегда – за. Мне никогда не нравилось, что у них там в Западном Крыле все камины подключены. Один надо оставить. И только для кровных родственников. Вот и все.
Но не позлорадствовать напоследок я не могу:
‑ Вот видишь, Кес! А ты говорил, что к нашей войне отношения не имеешь.
‑ Я‑то к ней не имею. Еще бы она от меня отвязалась, – устало парирует он.
Уйти я не смог. Так и ходил за ним весь день. Что‑то мне совсем нехорошо. Вроде и камины все перекрыли, а все равно... беспокойно...
‑ Так и будешь меня охранять? – смеется он к вечеру.
‑ Да.
‑ Уверяю тебя, беспокоиться совершенно не о чем. Но чтобы день зря не пропал, так и быть, пойдем поговорим серьезно.
После ужина сидим на диване. На Тревесе, естественно.
‑ Хорошо, Севочка, я сдаюсь. Что ты хочешь знать?
Ага, уже поверил. Я сейчас, как дурак, начну опять откровенничать, а он, как обычно, станет развлекаться.
‑ Я тебе не верю...
‑ Так это же прекрасно! Не надо мне верить. Надо думать.
А я, простите, чем тут занимаюсь?
‑ А ты, мой хороший, дурью маешься, ‑ жизнерадостно отвечает Кес на мой мысленный вопрос.
‑ Убирайся из моей головы! Немедленно!
‑ Хорошо, хорошо, ‑ он смеется и выставляет руки ладонями вперед. – Извини! Да я и не могу, на самом‑то деле. Давно уже не могу, Севочка. У тебя на личике все написано.
Очень смешно!
Я. Его. Ненавижу.
‑ Ладно, рассказывай.
‑ О чем?
‑ О чем хочешь.
Рассказывает. Неужели на этот раз серьезно?!
‑ Только прошу тебя постоянно помнить, что все это только теория. И она не моя.
Да меня от слова «теория» в его исполнении уже мутит.
‑ Одна из многочисленных теорий мироздания рассматривает развитие любого общества как череду вызовов истории и ответов цивилизации на них. Такой вызов обнажает подлинное лицо цивилизации и проверяет ее жизнеспособность. Не обошла данная закономерность и ваше магическое сообщество. Вы оказались совершенно не готовы к решению вставших перед вами проблем. Хотя именно ваше общество должно бы уже привыкнуть в силу своей специфики к тому, что время от времени появляется властолюбивый сильный волшебник, бороться с которым очень сложно. Со времен Гриндевальда прошло не так уж и много лет. Но вы оказались совершенно беспомощны. Тем хуже для вас. Никакого сочувствия ваши несчастья не вызывают. По крайней мере, у меня.
Кто бы сомневался?! И почему меня это нисколько не удивляет?.. Я даже в тяжелом бреду не смогу смонтировать понятие «сочувствие» с понятием «Кес».
‑ Насколько я понимаю, главная цель, обозначенная Томми для своих сторонников ‑ это очищение колдовской расы от влияния магглов. Ваша организация включает в себя многих амбициозных потомков небогатых и утративших былое влияние чистокровных семейств, а также аристократов, испуганных снижением их роли в магическом мире и видящих в Томми последнюю надежду на возвращение того положения, которое они, по их же мнению, заслуживают. Здесь мы сталкиваемся с понятием «культурного шока». Вы настолько напуганы проникновением полукровок и просто магглов в ваш мир, что хотите избавиться от них любой ценой. Возникает типичная защитная культурная реакция: все, что идет вразрез с традициями и обычаями «моего сообщества», объявляется чуждым и враждебным. Мир разделяется на «мы» и «они», при этом «они» выводятся за рамки «общества» и объявляются средоточием «мирового зла». По отношению к «ним» разрешено прибегать к любым приемам. Нравственные категории отсутствуют, в принципе.
Пока вполне логично. Интересно, в какой момент он опять все переставит с ног на голову...
‑ Сам Томми, скорее всего, ваших убеждений не разделяет. Видимо, он просто использует чистокровных фанатиков. Совершенно очевидно, что убийства, которые Томми спустил с привязи, и в которых уже давно замешаны обе конфликтующие стороны, не столько приближают чистокровных магов к власти, сколько разрушают остатки вашей касты. Развязанная им война разделила чистокровных колдунов на два непримиримых лагеря. Очень похоже на то, что когда ваши дрязги закончатся, просто не останется чистокровных магов в количестве, способном обеспечить выживание расы, независимо от того, кто победит. Очевидно, что Томми это мало волнует. Он может быть только на одной стороне – на своей собственной. Он готов истребить любое количество магов и магглов в процессе своего продвижения к господству. Ему все равно.
Пока еще все верно. Даже очень. Ну‑ну...
‑ Ресурсы Министерства истощены практически полностью. Оно уже никого защитить не может. Единственным шансом сохранить жизнь себе и своим близким сейчас является присоединение к твоим приятелям. Министерство наводнено шпионами. Все это знают, но сделать ничего не могут. Центральная власть беспомощна.
Вот здесь мне уже что‑то не нравится... Не пойму только что именно...
‑ У Томми сейчас серьезнейшие проблемы. В голове. В этом его главная беда. Власть чрезвычайно много для него значит, но только потому, что доставляет ему удовольствие. Принципиальная же его цель – победить смерть. Нет смысла добиваться власти, если жизнь закончится и нельзя будет наслаждаться достигнутым. Он, бедняжка, не в состоянии постигнуть, что не бывает ничего вечного. Вопрос времени очень относителен. Проходит решительно все. Глупость несусветная.
Стоп! Стоп! Стоп! Вот как только прозвучало «бедняжка» ‑ все! С этого момента надо мной начинают издеваться. Однозначно. Можно вставать и уходить.
А можно и послушать... На всякий случай...
‑ У Томми несколько причин стремиться к бессмертию. Во‑первых, боязнь смерти, во‑вторых, технический интерес – он поставил нерешаемую задачку и пытается ее решать, в‑третьих, он умен и прекрасно понимает, что для решения этой задачи одной человеческой жизни не хватит. После ряда магических преобразований он добился относительной безопасности – в основном за счет того, что вывел себя за рамки жизни, как таковой. Вероятно, одно из преобразований дало ему часть природы рептилии, или чего‑то подобного. Здесь я, Севочка, не специалист. Точно не скажу. Теперь он может без особого риска для жизни вести активную борьбу за власть. Он убеждением или запугиванием привлекает на свою сторону большинство чистокровных семей, начинающих угасать и терять былое влияние. Он обещает им поддержку и руководство, а в будущем – возвращение прежних позиций.
Кстати, это он уже говорил... Кажется...
‑ Таким образом, Томми разбил ваше колдовское сообщество на два лагеря и вскоре, в обстановке постоянной угрозы и искушения для обеих сторон, начали процветать убийства, подозрительность, страхи, сведение личных счетов. Он компрометирует своих соратников, вовлекая их во все более ужасные преступления, чем лишает их пути к отступлению. Покинуть его невозможно. У вас сейчас идет осознанно развязанная гражданская война – лучший повод для узаконивания террора и укрепления позиций лидера. Здесь Томми оказался весьма практичен. К тому времени, как большинство из вас смогло понять, во что впуталось, отступать было уже поздно. Вы теперь все заняты уничтожением друг друга, что наблюдать крайне забавно. Ты уж извини.
Тоже мне – удивил. Ему все забавно.
‑ То, что у вас сейчас происходит, называется старым добрым словом «террор», то есть – ужас.
Ага, летящий на крыльях ночи...
‑ Ужас, запугивание, нагнетание страха, насилие всегда были одними из самых распространенных явлений, к которым одинаково часто прибегали и тайные организации, и официальные власти. Ничего нового Томми не придумал. Можешь мне поверить.
Я верю. Пока опять все правильно. Даже на «бедняжке» не застряли. Что радует безмерно...
‑ Любые террористы исходят из принципа «горстка борцов может обрушить лавину», который, к сожалению, иногда срабатывает. В вашем случае ‑ точно сработало. Основные психологические особенности ‑ неразборчивость в средствах, тщеславие и амбициозность, стремление к тайной власти и прочие ‑ являются типологическими для облика террориста. Насколько я понимаю, все это присутствует у твоих приятелей в большом количестве. Они ‑ «борцы за великую идею». Вот тут мы сталкиваемся с некоторым парадоксом.
Так. Приехали. Раз парадокс, значит, сейчас наверняка все перевернет...
‑ Понимаешь, Севочка, тут такая странность наблюдается. Почему‑то в государствах с сильной репрессивной центральной властью террористические организации не возникают. «Борцы за свободу», как правило, появляются именно при достаточно либеральных политических режимах.
‑ Это нелогично...
‑ Конечно, нелогично. Я тебе почти пятнадцать лет объясняю, что этот мир постигнуть логикой нельзя. Он устроен таким образом, что любое следующее логическое построение может оказаться маразмом. В нашем мире присутствует прочная иллюзия логики, но не она сама.
‑ Да, ты говорил... я помню...
‑ Возвращаемся к «борцам за идею». Такое положение вещей действительно нелогично, но вполне объяснимо. В широких массах, живущих в по‑настоящему репрессивном обществе, наблюдается не только покорность и молчание перед лицом авторитарных вождей, но и глубокая привязанность к ним. Люди могут любить своего тирана, следовать за ним, пренебрегая собственной свободой и жизнью. В основе такого парадоксального поведения лежит внутренняя потребность любить, подражать и подчиняться лицу более сильному, от которого ждут обеспечения безопасности и защиты. Человеческая неуверенность в себе требует присутствия личности авторитетной и сильной. Люди «ищут, кому бы передать свою свободу». Чувство уверенности в себе человек черпает, ощущая причастность к силе, власти и могуществу. Эти ощущение он получает, безоговорочно предаваясь и покоряясь силе. И делает он это добровольно.
Спорить тут не о чем. Все правильно. Изначально все мы пришли к Лорду по своей воле. Сила восхищает... На этот раз Кес, видимо не смеется надо мной. Он говорит совершенно серьезно.
Почему же мне так тоскливо?..
‑ Как свидетельствует история, «борцы за свободу», пришедшие к власти, обычно строят на месте свергнутого строя режим такого насилия, по сравнению с которым все злоупотребления, реальные или мнимые, прежнего режима кажутся невинными шалостями. Это один из законов мироздания. Об этом мы с тобой тоже уже говорили. Еще ни одна гражданская война не привела к каким‑либо улучшениям. Помнишь?
Я только киваю. Конечно, помню. Только тогда мне казалось, что Кес надо мной потешается. Теперь не кажется...
Мне плохо.
‑ Насилие действует по принципу бумеранга, ‑ рано или поздно возвращается к тому, кто его выслал. Разгул терроризма практически всегда вызывает разгул репрессий со стороны власти. Терроризм может спровоцировать общий переход государства к реакции и террору. Это именно та живописная стадия гражданской войны, на которой вы находитесь в настоящий момент, если ты еще не понял.
Я понял... Я уже все понял... Дальше будет только хуже...
‑ Дальше будет только хуже. Существует такая неприятная вещь, как провокация, когда терроризм сознательно допускается и даже провоцируется представителями власти. Принцип примерно следующий: «мы вызовем их на террор, чтобы потом раздавить...» Насколько я понимаю, именно к ряду провокаций прибег Крауч, чтобы провести свой закон, разрешающий аврорам применять Запрещенные Заклятия к людям, вина которых не доказана. Все. Круг замкнулся. Все участники вашей войны равноправны, идентичны, ничем не отличаются и с увлечением занимаются истреблением друг друга. В завершение нашего краткого экскурса могу тебе напомнить, что девяносто пять процентов цивилизаций гибнут не от внешних факторов, а от внутренних катаклизмов. Вы представить себе не можете, как вы сейчас близки к самоуничтожению.
Мне плохо...
Зря я так настойчиво требовал от него высказаться...
Неужели все это правда...
~*~*~*~
Синей птицы не стало меньше, просто в свете последних дней
Слишком много мужчин и женщин стали сдуру гонять за ней.
И пришлось ей стать осторожной, чтоб свободу свою спасти,
И вот теперь почти невозможно повстречать ее на пути.
«Машина Времени»
Я стою в полутемной комнате… Он кружит вокруг. Как огромная черная муха…
‑ Ты все расскажешь мне, Север. Я все хочу знать. О твоих мечтах… о твоих страхах… о твоих снах… о Каесиде…
Опс! Вот о Кесе‑то я точно не знаю ничего. Вернее, я, как недавно выяснилось, знаю про него много интересного, о чем даже Айс не подозревает. Я тут ввязался в премиленькое дельце… Абсолютно маггловский сюжет. Подкопал одну американскую компанию. Уже и купил почти. Аферы с акциями – мой конек. А тут, ни с того ни с сего, является перед собранием акционеров Кес… в костюме… я как рот открыл… так и сидел, не моргая… он усмехнулся, мило‑мило, глазищами своими черными уставился и говорит мне тихо и ласково: «Так не пойдет, мой мальчик. Это мое». И все. «Мальчика» сдувает, конечно. Из того сектора рынка. В принципе и навсегда. Не особо меня фармацевтика интересует. Даже совсем не интересует. Так… Случайно получилось. Но как же я веселился, когда в себя пришел. Думал с ним даже поболтать о той встрече, а потом не стал. Ну его.
Только ведь Шефа совсем не это интересует. Совсем не это. А у меня, если честно, то впечатление самым сильным и осталось. Я теперь только так Кеса и представляю… как он в дверь заходит… в костюме... потому что это гораздо страшнее… просто ни Айс, ни Лорд не поймут этого никогда. Они слишком умные оба для того, чтобы понять, что с ними будет, если мы с Кесом перестанем заботиться об их финансовом благополучии. В их гениальные головы такие пустяки и не приходят даже.
Так я и не понял, что Шеф от Айса хотел. Покружил, пошипел… Долго… Но не тронул. Злился страшно. Не знаю, что у них там происходит.
~*~*~*~
Я когда ЭТО в думоотводе увидел, мне чуть плохо не стало. Еще чуть‑чуть и… я даже не знаю, что «и». Все. С этого момента мы больше не меняемся. А я‑то все гадал, когда же Лорд прямо потребует от меня активных действий.
Следующий подобный разговор уже намного конкретнее. Он злится. Я слушаю. Говорит, что Кес стар. Ничего не понимает. Когда будет установлен Темный Порядок, мы пожалеем, что не встали на сторону Великого Повелителя. Кес погубит Семью своим бездействием. Я должен тщательно все обдумать. Я должен решить сейчас. Я должен сделать правильный выбор. Я должен... Я должен... Я должен…
Я ни хрена тебе не должен! Я никому ничего не должен. Даже Кесу. И я уже давно не тот безмозглый щенок, который купился на твои фейерверки.
‑ Я подумаю, мой Лорд. Это очень серьезный шаг. Я подумаю, поговорю с Кесом и надеюсь, вы останетесь довольны результатом.
‑ Я тоже очень надеюсь на это, Север. Ты свободен.
Так он стал четвертым. Четвертым человеком, которого я ненавижу и боюсь совершенно панически, а значит, бесконтрольно. Ему же хуже. Потому что для меня нет на этой земле ничего более ужасного, чем люди, когда‑либо пытавшиеся заставить меня принять предложение Кеса. Именно заставить.
Занятная подобралась компания. Три аврора и Темный Лорд.
Я поклялся, еще в школе поклялся. Был повод. Тот, кто заставит меня принять Наследство против воли, и станет моей «первой жертвой». Стыдно признаться, но этот момент тоже удерживал меня в Азкабане от принятия поспешных решений. Больно уж Моуди противный.
Лорд стал не просто четвертым. Он стал первым, кто делал это осознано. Потому что ни Поттер с Блэком, ни Моуди не знали, на что они меня толкают. А Лорд знал, делал это нарочно и преследовал только собственные цели. Да еще имел наглость утверждать, что заботится о благе Семьи. Моей Семьи. Поэтому я ненавижу и боюсь его больше других.
Справиться с приступами совершенно неконтролируемых ужаса и ненависти при виде этих четверых я не в силах. И мне это крайне не нравится. А что происходит, когда убийцу и отравителя напрягают некоторые личности, мы сейчас уточнять не станем.
Я потерплю. И подожду. Торопиться некуда. Совершенно некуда.
~*~*~*~
Такая вопиющая недооценка моих умственных
способностей может быть расценена как хамство.
А хамов я не люблю.
Тому Риддлу.
Porcelain Tower.
12.07.1981
Приветствую, Томми!
Как поживаешь, мальчик мой? Судя по всему, неплохо, с чем могу тебя только поздравить. Очень за тебя рад.
Знаешь, Томми, у нас тут с Севочкой небольшая конфронтация приключились. Обидно, но ничего уж теперь не поделаешь, он очень меня разочаровал. Зря я, конечно, рассердился, но теперь уже поздно. Я так думаю, что Севочка до сентября отдыхать будет. Ты не волнуйся, пожалуйста, но в ближайшие два месяца он замка покинуть не сможет, и вообще, вряд ли до осени проснется. Ему нужен покой, а то раскричался, разнервничался, а это никому на пользу не идет. Так что ты уж извини, придется тебе как‑нибудь без него обходиться.
Всего тебе самого наилучшего, и пусть удача никогда тебя не оставит.
Клаус Каесид.
Старейший Князь.
~*~*~*~
‑ Зачем ты желаешь ему удачи?
‑ Знаешь, Севочка, такое пожелание от меня, особенно, если от всей души, имеет очень своеобразный эффект. Я бы даже сказал, что оно гарантирует серию серьезнейших осложнений. Томми, конечно, справится. Он же умничка. Но мне приятно...
Письмо отослано. Утро. Всю ночь я уговаривал Кеса написать нечто подобное. Уж больно домогательства «Томми» стали навязчивы. Кесу такое положение вещей только на руку. Ему плевать и на магический мир, и на магглов. Его интересует только вопрос Наследства. Я умолял его сделать вид, что он сам не хочет это несчастное Наследство мне отдавать.
К утру Кес согласился. Задумчиво глядя на меня, сказал, что «пожалуй, есть одна причина, по которой не стоит сейчас торопиться». Он что, всю ночь причину искал?
‑ Ты действительно думаешь, что это решит твои проблемы? Томми, конечно, поверит. Он, в принципе, не в состоянии понять, что не все хотят быть властителями. Он сочтет, что я в последний момент не смог расстаться с властью. Но тут же решит, что ты теперь крупно разочарован. На два месяца я тебя прикрыл, но в сентябре тебе придется вернуться в Хогвартс. У тебя теперь есть обязанности, которыми ты не имеешь права пренебрегать. Декан Слизерина – это очень серьезно, Севочка. Там такие сложные дети… Это Альба неплохо придумал…
‑ И что сделает Лорд?
‑ Ну, подумай же!
Так. Кес не хочет отдавать... а я хочу забрать… Боже… Конечно, именно так оно и будет! Я поднимаю на Кеса растерянный взгляд…
Он ухмыляется. Он теперь постоянно ухмыляется. Говорит, что все происходящее его развлекает.
‑ Я прав? – спрашиваю я его совершенно убитым голосом.
‑ Абсолютно, мой мальчик. Абсолютно. Так понимаю, что предложение от меня избавиться ты получишь при первой же встрече. Так что будь готов и соглашайся. Тем более, что уничтожение ближайших родственников у тебя уже должно войти в привычку.
Юморист.
Глава 11. VI. Experimentum crucis (часть 2)
«...тот, кто умеет вести войну,
покоряет чужую армию, не сражаясь,
берет чужие крепости, не осаждая...
Поэтому и можно, не притупляя оружие,
иметь выгоду: это и есть правило
стратегического нападения».
Сунь‑Цзы, «Трактат о военном искусстве»
Это даже хорошо, что Айс решил временно не меняться. И вообще, два месяца у Шефа не появляться. Что‑то у них там явно случилось, раз Кес Айса спрятал. Мне только лучше. У меня тоже как раз наклевывалось одно небольшое дельце, о котором ему знать не стоит.
Я не стану ему рассказывать. Просто чтобы его не расстраивать. Да и себя тоже. Потому что Айс… Ну, не желаю я наблюдать, как в его душе происходит борьба прекрасного с возвышенным. Не желаю. Мне это тяжело. Я последний человек, который поставит Айса перед выбором. Потому что я знаю, что он выберет. И знаю, как ему будет от этого плохо. Поэтому я выберу за него. Ему и знать не надо. А результат его порадует. Даже очень. Я уверен.
Это Гриффы пускай сражаются сами с собой и радуются победе благородства над желаниями. А для Айса конфронтация личных интересов с «делом», да к тому же с чужим «делом» ‑ просто трагедия. Так нельзя. Он бывает слишком… идеалистичен. Все усложняет. Я бы ни секунды не сомневался: предпочесть свои интересы или чужие. Совершенно не важно, какими эти чужие интересы обладают характеристиками. Какая разница? Не делится мир на «хорошо» и «плохо». Только на «мое» и «чужое». Это относится ко всему. К вещам, к желаниям, к мировоззрению, к вере, если угодно. Айс пока еще этого не понял. Но он поймет.
У меня, слава богу, никогда не возникает подобных проблем. А вот Айс второй год мечется между Шефом и запудрившим ему мозги стариком, толкующем о «высоких идеалах». У Айса всегда была эта проблема. Он слишком много думает. Есть вещи, о которых не надо думать. Даже опасно. Все гораздо проще. Будь там, где тебе лучше, с тем, с кем больше нравится, делай только то, что нужно тебе. Лично тебе. Все. Об этом не надо рассуждать. Это естественно, значит правильно.
Айс совсем запутался, слушая Дамблдора. Когда Лорд придет к власти, нам всем будет очень не плохо. По крайней мере, Повелитель станет единственным, с кем придется считаться. Я лучше буду бояться и слушаться человека очень больного и страшного, но одного, чем дюжину бюрократов, которые сами не знают, что сделают завтра, да, к тому же, все время сменяются один другим.
А Дамблдора надо ликвидировать в первую очередь. Смотреть страшно, во что он превратил школу. Кто воспитывает наших детей! Половина Хогвартса – грязнокровки. Нотт даже говорил, что там теперь учатся чистые магглы. То есть это что? Вообще магов в роду не было? И сумасшедший старик берет их в школу! Разве такое возможно? Теперь, когда у меня есть сын и наследник, мне это тоже небезразлично. То, во что превращен сейчас Хогвартс – это просто безобразие. Рано или поздно придется вмешаться. Дамблдор становится совершенно невозможен. Магглы в Хогвартсе! Да Шеф прав десять раз! Всех их гнать в шею. Тотального уничтожения все равно не получится. Это у Повелителя бред, конечно. Но закрыть от них наш мир необходимо. Магглам нечего здесь делать. Они и так превзошли нас во многих областях. Очень во многих. Большинство магов понятия об этом не имеют. К их счастью. Так что все правильно. Если Повелителю удастся остановить захват нашего мира тупыми алчными магглами и грязнокровками, то потом уже не важно будет, каким способом он этого добился. Нюансы забудутся со временем. Результат останется.
И Айс не может не понимать, что Шеф прав. Но… Понимать‑то он понимает. А делает что? Он просто запутался. Ничего. Разберется. Он же умница.
И я ничего не сказал Айсу. Чтобы он не мучился. Потому что Айс ненавидит Поттера. Это я знаю точно. Он ненавидит и Поттера, и Блэка. Я же видел, как он на них смотрел. Но он все расскажет Дамблдору. Я уверен. Айс сейчас вообще плохо соображает, что делает. Так что и не нужно Айсу ничего знать. Это явно лишнее. К тому же, случайно все получилось.
Я бы никогда не стал за Гриффами гоняться. Будь они хоть трижды авроры. Сами передохнут. С течением времени. Очень надо. Прибыли от них не будет точно. Одни убытки. Но в том‑то и дело, что Петтигрю сам на Розье вышел. Вот тебе и Гриффиндор хваленый. Смелые! Благородные!
Хотя, откровенно говоря, для того, чтобы сдать друзей детства так легко и всеобъемлюще, смелость необходима. Я бы так не смог. Например, сдать Айса. Да я просто боюсь. Как я останусь без него? Да и вообще... Это же Айс... Или Уолли... Нет уж. Я своих вещей не раздаю. Все мое принадлежит мне.
А этот гном гриффиндорский ничего не боится. Сам пришел и служить попросился. Тоже смелость нужна. Сейчас даже я стараюсь лишний раз Шефу на глаза не попадаться. Он, честно говоря, совсем, бедняжка, головой тронулся. На всех кидается.
А этот толстый недомерок ничего не испугался! Лорд так обрадовался, что метку ему сразу пожаловал. Видно, малыш здорово отличился. Все теперь будет как надо. Айс только порадуется, когда этих гадов не станет.
Так я и не узнал, что Гриффы ему сделали в конце шестого курса. И не надо. У меня все равно останется твердая уверенность, что прикончил их именно я. Потому что я могу рассказать Айсу про Петтигрю, а могу и не рассказывать. Больше никто в этой истории решений не принимает. И так ясно, кто и как поступит. Лорд, Дамблдор, Айс, Петтигрю, Блэк, Поттер... Они все заложники этой ситуации. Они уже выбрать не могут. А я могу. Как решу, так и будет. И я уже решил.
Правда, не знаю точно, что там у Лорда на уме, но и так ясно, что для Поттера с Блэком ничего хорошего Повелитель не готовит.
Кто бы сомневался!
Айсу сейчас необходимы положительные эмоции. Шеф со спятившим директором совсем его замучили. Сволочи.
~*~*~*~
В конце августа я вернулся в Хогвартс. И к Шефу пришлось идти. Куда деваться‑то? Поведение Повелителя слегка удивило. Он был ласков и выражал сочувствие. Я сдуру и не понял сначала, в чем, собственно, дело. Полтора месяца, проведенные дома, сыграли со мной злую шутку. Я совершенно расслабился. Это было лучшее время в моей жизни за последние пять лет. Но Шеф‑то считал, что я пострадал, выполняя его приказы. Это было забавно. Я сказал ему, естественно, что за него готов и в огонь, и в воду. Не такими словами, конечно, но очень похожими. Он остался доволен, и никаких указаний по поводу Кеса не последовало. Возможно, Повелитель решил, что мне еще рано с Кесом связываться, если меня так просто на два месяца из общественной жизни вывели и спать уложили. Хоть не пришлось объяснять мой отдохнувший вид. И на том спасибо.
Ну, держитесь, мой Лорд! Я теперь отдохнувший… и очень на вас злой...
О‑очень злой.
~*~*~*~
‑ Что это вы все время предлагаете мне свои шутки? ‑ спросила Алиса. ‑ Эта, например, вам совсем не удалась!
Льюис Кэрролл,
«Алиса в Зазеркалье»
Айс приносит нам хогвартские анекдоты. Причем в большом количестве. Лорд их любит. «Профессор Дамблдор, у вас есть часы?» «Есть». «А почему же вы их не носите?» «Да, знаете, неудобно, маятник, гири...»
А еще он шутки шутит. Дебильные.
‑ Хорошо вчера повеселились? – лениво спрашивает Шеф.
‑ Да ужасно, ‑ звучит тихий ответ Айса. ‑ Зашли вчера в кабак, официантка подходит и говорит: «Ребята, что будем заказывать?» А Малфой возьми да и ляпни: «Девчонок!» Пришлось съесть…
Дата добавления: 2015-12-08; просмотров: 71 | Нарушение авторских прав