Глава 3. Джозетт.

Проснулась от чувства, будто кто-то смотрит на меня, но в палате никого не было. Вызвав врача, я поудобнее уселась на кровати. Сегодня я ощущала себя гораздо бодрее, чем вчера. В палату зашел доктор Брайн вместе с женщи... нет, мамой.

— Доктор Брайн можно мне поговорить с Вами наедине? – стараюсь более мягче сказать эту фразу, лишь бы её не обидеть.

— Вы не подождете в коридоре? – он вежливо попросил маму выйти.

— Да, конечно, я подожду, – выйдя за дверь, она присела на стул рядом с палатой и достала свой телефон.

— О чем ты хотела поговорить, Джозетт? – доктор снова записывал что-то в своем блокноте.

— Дело в том, что я видела маленькое воспоминание о своей жизни и хотела бы с Вами об этом поговорить, – небрежно бросила, будто это повседневная тема для разговоров.

— Да? Это же замечательно. Расскажи мне, что ты видела, – он что-то очень усердно выводил своей ручкой.

— Да что вы все время пишите в своем дурацком блокноте? – сорвалась я. – А, неважно. Извините. Просто мне кажется, что нужно смотреть в глаза, когда разговариваешь с человеком, – закрываю глаза, мечтая очутиться в той комнате, у мамы на коленях и слушать этот голос, единственное воспоминание. Пожалуйста, пусть я проснусь там, пожалуйста...

— Прости. Не думал, что тебя это обидит, – он захлопнул свой блокнот, взял стул и присел рядом с моей кроватью. - А теперь всё же расскажи мне.

— Я видела дом. Маленькую рыжую девочку и её маму, ну то есть ту женщину, зашедшую с Вами. Ну, я не глупая, понимаю, что эта девочка – я, а женщина – моя мама. Я всего лишь хотела попросить вас сказать её имя, я пыталась вспомнить, но у меня не получается. Хочу хоть как-то обрадовать её, чувствую себя очень виновато, – слезы сами наворачиваются на глаза.

— Мисс, вы совершенно не должны стыдиться своей болезни. Это очень замечательно, что вы увидели это, обычно в вашей ситуации очень редко вспоминают что-либо. А теперь мне нужно удалиться, чтобы провести осмотр остальных больных. Поправляйтесь, – мистер Брайн встал и направился к выходу.

— Доктор Брайн? – умоляюще обращаюсь к нему.

— Да, что-то еще? – он чешет свой затылок свободной рукой.

— Имя. Пожалуйста, – у меня больше нет никаких просьб. Я хочу сделать приятное матери, хотя бы имя, пока я не знаю, что еще могу для нее сделать.

— Её зовут Эмма. Эмма Уайт, – он закрывает дверь и уходит дальше по коридору.

Через секунду мама стучится в мою палату, а в голове я перекручиваю тысячу ситуаций, как сказать ей, что я чувствую родство. Чувствую, что она моя мать. Хм, но почему я помню какие-то фильмы? Почему помню, как называются предметы? И почему не могу вспомнить свою жизнь. От всех этих вопросов начинает болеть голова, хочется кричать, вырваться от этих трубок, из этой палаты и оказаться дома. Хотя, что теперь для меня дом? Наверно единственное мое желание, – помнить.

— Здравствуй, солнышко. Как ты себя чувствуешь? – она хотела прикоснуться к моим волосам, но отдернула свою руку.

— Здравствуйте Эмма, ой, мне наверно стоит обращаться на «ты», мама. Присаживайся - указываю ей на стул, стоящий рядом.

— О Господи, милая, ты вспомнила? – она даже не скрывает своих слез, – Я неимоверно счастлива и рада за тебя.

— Ох, нет, я не то, чтобы вспомнила, – перебираю простынь в своих руках. Не могу смотреть ей в глаза, – Мне приснился сон, там я и ты. Я сидела у тебя на коленях, а ты читала мне какую-то сказку.

— Это была твоя любимая сказка, – о русалочке. Ты всегда очень любила воду, могла часами в ней находиться, – мама хотела что-то еще сказать, но отвела взгляд. Я явно понимала, что произошедшее со мной связано с водой.

— Спасибо, что ты не оставила меня, хоть я и не знаю сколько времени здесь провела.

— Полгода, почти. Для нас с папой это было трудное испытание, но мы никогда не прекращали верить в тебя, верить в твою внутреннюю силу, – взяв меня за руки, она слегка их сжала.

— А где папа? – только сейчас заметила, что она одна.

— У него работа, как всегда трудится в своей лаборатории. Наука не стоит на месте. Хочешь позвонить ему? – мама начала рыться в своей сумке в поисках телефона.

— Нет-нет. Я думаю, что не стоит. Я... я пока не вспомнила его. Боюсь и слова связать не смогу.

— Джозетт, для нас самое важное в жизни – это ты. Главное, что ты жива и что ты очнулась, а память она вещь непостоянная, то уходит, то приходит. Ты справишься! –- она все-таки решилась дотронуться до моей щеки и вытереть мне слезы. Что? Я плачу? Совсем не заметила, как из глаз полились слезы.

И вот, это снова случилось. Я будто оказалась в другой реальности. Вот я сижу на своей кровати в комнате, а мама так же успокаивает меня и говорит, что все будет хорошо. Тут заходит папа и крепко обнимает нас. Я ощущаю радость, нет, даже больше, чем радость. "Мы всегда тебя поддержим, запомни это" – Этот. Убаюкивающий. Голос. Я не хочу ничего больше слышать, кроме него - ни голосов докторов, ни пищащую аппаратуру, ни гробовую тишину ночи в палате.

В течение всего дня мы обсуждали, что произошло в мире, что произошло в новых сериях моего любимого сериала, который я не забыла. (И почему же?). Врачи все еще заходят ко мне, но лишь для того, чтобы ввести мне какие-либо лекарства или списать данные с экрана аппаратов. Чувствую сильную усталость, но хочется провести побольше времени за обсуждением всякой ерунды. Но организм берет свое.

— Мам? – хочу спросить многое, но сдерживаюсь.

— Да, милая, что такое? – она улыбается мне.

— Ты не почитаешь мне эту сказку? Еще хотя бы раз? – улыбаясь, я откидываюсь на постель. Эмма Уайт берет книгу со столика, которую я примерила еще ночью. И я засыпаю практически сразу и снова вижу сон. Вот оно море, теплый песок и легкий бриз. Парень с волшебной улыбкой, бегущий мне навстречу. Сегодня что-то не так. Я не тону, море не забирает меня, оно обволакивает и убаюкивает.

Дата добавления: 2015-12-08