Лирик среди физиков

Наталия Аккуратова

ТИХИЙ РАЗГОВОР

Санкт-Петербург, 2008

Посвящается моему мужу

Александру Волу

ЛИРИК СРЕДИ ФИЗИКОВ

Конечно, лучше всего о поэте говорят его стихи,

а не слова о них. Поэтому я начну прямо со стихов

Наталии, наиболее хорошо отражающих её творчество:

Как музыкант, нащупав слухом,

На лист мелодию кладёт,

Так и поэт, ведомый духом,

Вслед за стихом своим идёт.

Я знаком с Наташей достаточно давно; мы вместе

учились в одной студенческой группе факультета

Радиоэлектроники Ленинградского политехнического

(по тем временам) института. Это были прекрасные

годы нашей юности: и занятия в институте, и туристские

походы с песнями у костра... Мы оба по образованию

радиофизики, однако после окончания института наши

пути разошлись и встретились мы сравнительно недавно.

На встречу Наташа принесла и прочитала свои

трогательные и нежные стихи, которые задели душу

многих моих однокурсников. Так появилась идея собрать

Наташины стихи, как-то их систематизировать и издать.

Результатом воплощения этой идеи и является этот

первый небольшой сборник стихов Наталии

Константиновны Аккуратовой, который ты, дорогой

читатель, сейчас держишь в руках.

Несколько слов о самой Наташе. Она родилась в

Ленинграде накануне блокады. Её мама – артистка

балета, папа долгие годы работал главным художником

Центрального Военно-морского музея в Ленинграде.

Я думаю, что истоки Наташиного творчества идут из

самого детства, из тёплой атмосферы семьи, из

привязанности к своему родному городу на Неве.

Так что же в городе моём

Любовью, как дождём, умытом,

Мне не даёт забыть о нём

Среди даров чужого быта?

В целом нельзя сказать, что жизнь Наташи была

«сладкой»: потеряв рано мать, она и в зрелые годы перенесла достаточно много испытаний. Но об этом –

в её стихах. Одно несомненно – грусть бытия наложила серьёзный отпечаток на поэзию Наташи, её стихи часто говорят языком печали и душевного надлома.

Я не литературовед и не склонен разбирать поэзию

Наталии Аккуратовой «по косточкам» - её стихи мне просто нравятся. Мне кажется, что целый ряд из них можно полноправно отнести к «бардовским» стихам, которые легко могут быть положены на музыкальную

ритмическую основу и исполняться многими людьми просто так, для себя, то есть быть настоящими народными стихами и песнями. Здесь Наташа близка по своему творческому жанру к великим поэтам-песенникам, поэзию которых мы знаем, ценим и любим.

Доктор ф-м наук, профессор Г.Ферсман

РАЗДЕЛ 1

Души моей послесвеченье…

1. * * *

Ты – взрыв кометы, я – тепло земли,

Ты – ветер странствий, я – вода желанья,

Но связаны с тобою расстояньем,

Которое преодолеть смогли.

Ты – сотворенье, я – лишь повторенье,

Ты – Млечный путь, я – тайна бытия,

Но невозможно жизни продолженье

Без нас с тобой – тебя или меня.

Я – твой двойник, твое второе я,

Я – лунный лик от твоего огня,

И потрясенное мое лицо,

Быть может, отражение твое.

2. * * *

Как в холодную воду бросаюсь,

Как в тумане по краю иду,

Тихо-тихо к душе прикасаюсь

И ответного отклика жду.

И не думай – зачем это нужно,

Просто имя мое повтори,

Ведь стучусь я к тебе не снаружи,

Окликаю тебя изнутри.

Где остался от детства осколок,

И от юности след не зажил,

Где горит, исчезающе тонок,

Свет далеких нездешних светил,

Чтобы в миг, оглушающе жесткий,

Посмотрев отрешенно назад,

Ты бы вспомнил не руки, а голос,

И увидел не губы – а взгляд.

3. * * *

Как в жаркий полдень посреди пустыни

Подносят каплю – губы намочить,

Как в лютый холод, когда сердце стынет,

Мелькает огонек в глухой ночи,

Как на безлюдный остров в океане

Волна выносит, миражом маня,

Вот так меня приманит и обманет

Душа неуловимая твоя.

4. * * *

Я – женщина и я тебе дана,

Чтоб ты забыл и горе и усталость,

Чтобы, как в детстве, снова показалось,

Что жизнь огромна, а земля мала.

Любуйся мной, как хрупкой статуэткой,

Как Аэлиту, вспоминай меня,

Дыши, как распустившеюся веткой,

Но не порань и не сломай меня.

Я – птица Феникс, и тебе дана

Не только для любви и наслажденья,

Но также – для сомненья и прозренья,

Не оброни, не потеряй меня.

5. * * *

Из-за меня ты не сойдешь с ума,

И не забудешь обо всем на свете,

Не потеряешь голову, коня,

Чтоб над тобой смеялись даже дети.

Не выбежишь из дома впопыхах

Забыв ключи, и в ясную погоду

Не потемнеет у тебя в глазах

От страха потерять свою свободу.

Но в час, когда все женщины твои

Вдруг обретут единственное имя, -

Хотела б оказаться я не с ними,

А по другую сторону любви,

Где нет игры, избитой до оскомины,

Что оставляет в сердце пустоту,

Где существует лишь любовь-соломина,

Способная переломить судьбу,

Без катастроф, что переводят в штопор,

А мягкой лапкой открывая дверь,

Где не нужны ни знания, ни опыт,

Где чувства – не игрушка и не зверь.

И ты однажды, сам не понимая,

Как это вдруг могло произойти,

Вдруг удивишься, что любовь не в мае,

А в октябре могла к тебе придти.

6. * * *

Я никогда не знала ревности,

Мне эта участь не дана.

Какие-то иные ценности

Несет в себе моя душа.

Мне нравились мои соперницы,

На них ложился свет иной

Так нужных мне – любви и верности!

Так что ж тревожит мой покой,

Мне передышки не давая?

Ты можешь с кем угодно быть,

Подругу нежно обнимая,

О чем угодно говорить,

И вспоминать стихи чужие,

Но, ради бога, не мои –

Как будто карты козырные

Тобой продуманной игры!

Не похвались моей любовью,

Не поделись моей душой,

Ведь, может, горечью и болью

Всё отзовется мне потом.

Когда ко мне дойдут по кругу

Слова твои в конце концов,

Светлее станут мои губы

И неподвижнее лицо.

7. * * *

Благодарю ту женщину, которая

Носила в животе и на руках

Комочек плоти, и, душою вторя ей,

Молюсь за жизнь твою в своих ночах.

И той я благодарна женщине,

Что повторила образ твой в веках,

Была она женой или невенчанной

Любовью со слезами на губах.

Да будет свет и мир над лёгкой стаей

Тех, с кем делил ты ночь и разговор,

Пускай наутро бросил их, скучая,

Но, может, благодарен до сих пор.

Где ангел твой, где цербер – твой хранитель,

И, если занята на свете должность та,

Я за неё хотела б помолиться,

Даруй господь ей силу у креста.

Не я, не я была с тобою рядом

В твой первый день. И первую ту ночь

Не я делила. И последним взглядом

Не обменяюсь, исчезая прочь.

Но там, где всё значенье не имеет,

Где будем мы потом и навсегда,

Там нашим душам пребывать теснее,

Чем на Земле им выпала судьба.

8. * * *

Как удержать мне тебя, любимый,

В смутной качающейся пучине,

На неуютном кусочке суши,

Где одинокие наши души

Мечутся, маются без пристанищ

Между былого руин и пожарищ?

Как удержать мне тебя, любимый?

Ведь за тобою стоят незримо

Годы и страны, любовь и друзья,

Всё, что уже повернуть нельзя,

И не найти моего силуэта

В зыбких тенях у того парапета.

Как удержать мне тебя, любимый?

Горечь съедает глаза без дыма –

Что на земле для тебя осталось,

Чтобы, преодолевая усталость,

Скуку, неверие и одиночество,

Ты позабыл о своём пророчестве?

И я стою, гадаю над рекою,

Рекою времени меж мною и тобою –

«Как удержать тебя на этом свете,

Пока попутный не проснулся ветер?».

9. СЕНТЯБРЬ

Вот и месяц моей души,

Тихий, теплый, полувоздушный,

Краски к осени притушил,

Жар убавил, уже ненужный.

В небе – стая на вираже,

Лебединая песня тает,

Только странно, что на душе

Не смеркается, а светает.

Снова месяц моей любви,

Так по жизни уж получалось,

Но, что думалось – на двоих,

Только в строчках моих осталось.

Листья в золоте и в крови, -

Снова поиски равновесия,

И не может помочь, увы,

Предстоящее равноденствие.

Это месяц моей судьбы,

Как непросто его явленье,

Ускользающего мгновенья

Мы заложники и рабы.

В этой тающей красоте

Мне опять не найти покоя,

Вот и гонит меня к черте,

Как волну – к полосе прибоя.

10. * * *

Жизнь длиннее одной любви,

Остается воспоминанье,

И разлукою расставанье

Ты, пожалуйста, не зови.

То вода, то огонь в крови,

То безумье, то тишь в природе,

Мы послушны своей погоде,

И часам, что стучат в груди, -

Жизнь длиннее одной любви.

11. МОЛИТВА

Да осенит тебя крылом

Моя любовь, мое безумье,

Пусть ты, как прежде, одинок,

А я, как вечно, неразумна.

Да охранит тебя от бед,

Отчаянья, от всех напастей

Моя душа, мой светлый след

В минуту горькую ненастья.

Да будет вечно над тобой

Руки моей благословенье,

Любви моей немой огонь,

Души моей послесвеченье.

12. * * *

Любовь рождается на грани,

На грани встреч и ожиданий,

Неясной веры и сомнений,

Переходя от света к тени,

И снова обращаясь в свет,

Когда не нужен нам ответ.

На грани снега и дождя,

Когда люблю я не тебя,

А только мысли о тебе,

Где в неуверенности сила, -

Молю, чтобы она простила

Тебе уверенность твою.

13. * * *

Любовь не может разделенной быть,

Как делят хлеб, вино или постель.

Ее не знает повседневный быт,

Она не средство и тем более не цель.

Она приходит в полуночный час,

Дрожит на кончике смычка или пера,

Вгоняет в шок, смятение и транс,

Но редко доживает до утра.

Дневная жизнь с ее житьем-бытьем

Сбивает нас и заглушает в дым,

И мы до самой смерти не поймем,

Что снилось нам, наивным, молодым.

Любовь не может разведенной быть,

Она ведь – состояние души,

Далекий голос солнечной трубы,

Которой отзвук лишь в себе ищи.

14. * * *

То ли осень, то ли весна,

Снег последний похож на первый,

Снова сразу земля видна,

И без листьев стоят деревья.

Завтра зелень оденет лес,

А по осени ржой и патиной

Обернется наряд с небес,

Только чем за него заплатим мы?

То ли ты, то ли все же я,

Кто-то путает наши карты,

И сменяет весну азарта

Осень странности бытия.

Я прислушиваюсь к себе, -

Метрономом одно и то же,

Что мы можем в своей судьбе?

Что могу я? И что ты можешь?

15. * * *

Снег в апреле лег и не растаял,

Словно время повернуло вспять,

И деревья выглядят устало,

Разуверясь что-нибудь понять.

У тебя потухшие глаза,

Не спеши загадывать желанье.

Ты ведь знаешь, невозможно «за»

И тогда же «против» обещанье.

Ветки покачнутся в серебре,

Губы тронет теплая улыбка, -

Мы с тобой еще не в декабре,

Равновесье невозможно зыбко.

16. * * *

Мы с тобою лежали рядом,

Было тихо, уютно, тепло,

Только этого было мало,

Просто чья-то душа не лежала, -

И любви не произошло.

А случилось то, что случается,

Когда твари земные встречаются,

Или водные, иль небесные, -

Ничего такого чудесного,

Что бы стоило вспоминать.

Не искрили сердца и души,

И ничто не могло разрушить

То невидимое стекло,

Что когда-то нас облекло,-

И мне страшно, что навсегда.

17. БОЛЬ

Давай померяемся болью,

Чья кровь сильней стучит в виски,

А губы – судорогой сводит,

Чей голос глуше от тоски,

И чье бессилие сильнее,

Чей гнев не выплеснуть до дна...

Одно нас в небе солнце греет,

Одна в ночи стоит луна,

И мы с тобою не поймем,

Где боль, а где ее источник, -

Я камень кину в водоем,

Волна у ног качнет листочек.

18. * * *

Опавшая листва в темнеющей воде,

Холодный ветер, кроны словно корни,

Все мысли возвращаются к себе,

И цвет земли сменяется на черный.

Ты говоришь, что осень коротка,

Пургою лютой обернутся грозы,

А чем же обернутся наши слезы,

Твоя, к виску прижатая рука?

Неровный свет бледнеющей луны

Не помогает обрести участье, -

Мы не нужны друг другу и нужны,

Как целого разбившиеся части.

Твоя улыбка тает на губах,

Как в небе звезды тают незаметно...

А я в привычных вроде бы вещах

Вдруг обретаю новые приметы.

19. * * *

Мне нужно ласкать,

А тебе – обладать,

Мне нужно любить,

А тебе – уходить,

Мне нужно молиться,

Тебе – вспоминать,

Мне нужно разбиться,

Тебе – забывать.

20. СОН

Мне снился сон. Мы – рядом в темном зале,

Все остальные люди – вдалеке,

И входят двое – в форме и регалиях,

У одного – наручники в руке.

Им нужен ты – и непонятно сразу,

Кто мы друг другу в нынешней судьбе,

И оборвав неконченую фразу,

Я делаю движение – к тебе!

Оборван сон, но сразу понимаю,

Зачем Господь его мне показал, -

Чтобы всю жизнь мне был напоминаньем

Мой шаг к тебе и этот темный зал.

21. * * *

Мне в жизни очень повезло,

Спасибо, Господи, за чувство, -

Постель всего лишь ремесло,

Любовь – высокое искусство

Существованья на краю,

Меж двух стихий, в черте прибоя,

Где я то становлюсь тобою,

То возвращаюсь в жизнь свою.

И лишь пока живет волна,

Свободная от всех условий,

Нам жизнь – дана, любовь – дана

На грани острых скал и моря.

22. * * *

Я нужна тебе, как свет

Солнечный, в начале мая, -

Ты зажмуришься в ответ

Ничего не понимая.

И еще нужна, как дождь

В засуху, на пике лета, -

Даже, если ты не ждешь

И не думаешь об этом.

Ветер голову горячую

Мне по осени остудит, -

Даже, если что-то значу я,

Легче нам с тобой не будет.

Ведь зима всегда права,

Что стирает все приметы, -

Накануне Рождества

Поздно говорить про лето.

23. * * *

И у птицы есть гнездо,

И у зверя – лес,

Мы с тобою не открыли

Никаких чудес

Из того, что нам тогда

Обещал рассвет.

Было счастье? Может, да,

А, быть может, нет.

Что же нужно нам еще

Кроме света дня,

Крыши, милого угла,

Хлеба и вина?

Что удержит на плаву,

Когда меркнет свет?

Если все, что я могу, -

Посмотреть наверх!

24. * * *

Осенняя любовь легка,

Она прощанье и прощенье,

Она скорее поклоненье,

Чем просто – сердце и рука.

Она как будто волхованье,

Молчанье уст, улыбка глаз,

И всё внутри, не напоказ.

Она, возможно, обещанье

На встречу там, не за горой,

На зыбкую возможность чуда.

А здесь мы врозь ещё, покуда

И я жива, и ты – живой.

25. * * *

Душа, душою, о душе…

И больше ничего не надо,

Какая может быть награда,

Когда всё сказано уже.

Мы так закружены в судьбе,

Всё так неясно, странно, зыбко,

Я в мыслях обращусь к тебе, -

Ты отвечаешь мне улыбкой…

Волшебно всё во сне моём,

И сад, и листья, и ограда, –

И мы с тобой одни вдвоём,

И больше ничего не надо.

26. * * *

Я буду жить, пока тебе нужна,

Пока твой голос слышу в тишине, -

Неважно, мир кругом или война,

Ты будешь жить, пока ты нужен мне.

РАЗДЕЛ 2

Петербургу идет непогода…

1. СВЯТКИ

Белый снег лежит на земле,

Белый день клонится к закату,

Не жалею я о тепле,

Что пришло, то и будет свято.

То и выживет подо льдом,

Словно озимь, давая всходы

По весне. К нам придет потом

И протянется через годы,

И останется на душе.

Ведь не зря эти дни «святыми»

Называли всегда в России, -

Дни у года на рубеже.

.

2. * * *

Нет сравнения Фонтанке,

Нет подобия Неве,

И, с душою наизнанку,

Я вернусь опять к тебе.

Я приеду, чтоб увидеть

Эту зыбь и эту стать,

Чтоб исчезли все обиды,

Чтобы вновь собою стать.

3. ЗНАК БЛОКАДЫ

Знак Блокады, как знак беды,

Искорёжившей наше детство,

Никуда от неё не деться,

От пронзительной той зимы.

До сих пор стучит метроном,

Крест прожектора за окном,

Вечно точкой разрыва прерван

Завывающий авиагром.

И на пол уронив горбушку,

Я целую ее, подняв,

Как в блокаду, не понарошку,

Машинально к губам прижав.

Как мы выжили – не понять,

Только б всё не вернулось вспять.

И с годами сильнее гнев

От напрасности этих жертв.

4. * * *

Я не хочу обратно в этот мир,

Где не было и никогда не будет

«Пяти минут рассвета» на двоих,

Живой свечи, «мерцающей в сосуде»,

Где одиночество не отдых, а борьба

Не с целым миром, а с самой собою,

И где неясная вчера судьба

Лицом ко мне стоит, а не спиною.

Я не хочу и все-таки иду, -

Там в тишине я лучше слышу звуки

И легче ощущаю теплоту,

С которой мне протягивают руки.

Там стены, как моя вторая кожа,

А вещи, как живые существа,

Меня то утешают, то тревожат,

То не дают совсем сойти с ума.

И я вернусь, конечно, в этот мир,

Где тень моя легла на подоконник,

Где жизнь уже не строчка, а пунктир,

И месяц – мой единственный поклонник.

Скользя глазами по его лучу

И вспоминая все его знаменья,

Я научиться у него хочу

Искусству древнему – перерожденья.

5. * * *

Какое счастье – летний дождь,

И снег зимой и ночи белые,

И чаек на Неве галдеж, -

Ну что я с этим всем поделаю.

Как пахнет теплая парная,
От зелени совсем хмельная,

Земля моя после дождя,

Как бы от счастья замирая,

Навстречу солнышку летя.

И если все же непогода

Души меня настигнет вдруг,

Держи меня, моя природа,

Не выпускай меня из рук,

Осенним золотом играя,

Где краска подойдёт любая,

И позолотою дворцов,

Меня обратно возвращая

Под эту тень, под этот кров.

6. * * *

Я иду, а город в снегу,

Как на старой моей фотографии,

Вот и все, что сказать могу

В оправданье своей биографии.

Здесь века отраженье живет,

Что однажды возникло случайно,

И счастливым пребудет лишь тот,

Кто сумеет постичь эту тайну.

Над городом душа его витает,

Над пропастью от гибели храня,

Меня его безумие спасает,

Как выжил он – так выживу и я.

7. * * *

Над Питером серебряное небо,

Воспетое влюбленными поэтами,

А над Москвою небо золотое,

Не менее воспетое поэтому.

Москва расходится кругами,

Как будто камень кинут в воду.

А Петербург стоит углами,

И на ветру, и в непогоду.

Над Питером его небесный брат

Хранителем стоит у райских врат,

А над Москвой лишь возрожденный храм

Послания возносит к небесам.

В Москве у лестниц левая резьба,

И первый дом по улице – не правый,

Как в Питере. И разная судьба

У этих городов. И жизнь. И слава.

8. * * *

Петербургу идет непогода,

Наводнение, лунные блики,

Парапетов тугие обводы

И безумные чаячьи крики,

И тумана сквозное свеченье,

Словно город парит в небесах,

Красотой золотого сеченья

Повергая соперников в прах,

Солнце в дымке и низкие тучи,

Что над городом вечно живут,

И всегда ожидающий случай,

Что нарушит покой и уют,

Снегопады, дожди, звездопады,

Как с иными пространствами связь.

И чужды мишура и наряды,

Словно сфинксу – смятенье и страсть.

9. * * *

Кто задумал в этом месте этот город,

Над тяжелой неспокойною водой,

Подарил ему свой облик и свой норов,

Наделил его бессмертною душой,

Кто вселил в него уверенность и силу,

Невозможность и немыслимость судьбы?

В этом городе есть что-то от мессии,

И на плоских берегах его два шпиля, -

Две протянутые вечности руки.

10. * * *

Мне казалось – глубокий омут

Подо мною, летящей вниз.

Оказалось все по-другому,

Под водою – крутой карниз.

Я хотела движеньем резким

Отвести нестерпимую боль,

Клином клин разнести, как в детстве,

Укусив себя за ладонь.

С головой окунуться в темень,

Чтоб не помнить ни дат ни вех...

Разбиваюсь о скальный гребень,

Мертвым телом всплываю вверх.

11. * * *

Жене

День весенний лег на плечи,

Слава богу, время лечит –

Избавляя от любви

И качая в забытьи.

Нет любви – и боли нет,

Стал холодным белый свет,

И в душе – пустое место,

Обрывающийся след,

Уходящий в никуда,

Где горит твоя звезда.

День весенний сгорбил плечи,

Как же страшно время лечит!

12. * * *

Пока вы живы, я – жива.

Слова застыли на губах,

Мне просто страшно, что однажды

Не станет вас, а я – жива.

А я – жива, и город мой

Лежит, как прежде, за спиной,

Подернут дождиком косым –

Он так от вас неотделим.

И станет холодно в груди,

И пусто на сыром ветру,

Как угадать, чтобы уйти

Одновременно в ту страну.

Но может быть другой исход,

Похожий чем-то на уход,

Он разделяет не миры,

Он – линия внутри души.

Уедете – но дом чужой

Не будет выглядеть, как свой,

Там будут полны закрома,

А в закромах, ничком, душа.

Приносят новые ветра

Разлуки боль и боль утрат,

И я из этих двух вестей

Не понимаю, что страшней.

...Но может быть еще страшней –

Мне говорят: «Давай скорей!», -

В кармане авиабилет,

И времени на сборы - нет!

13. * * *

Я сделала глубокий вдох,

Сдала багаж, прошла таможню, -

Еще один, другой виток,

И навсегда расстаться можно.

Так что же в городе моем

Любовью, как дождем, умытом,

Мне не дает забыть о нем

Среди даров чужого быта?

Не потому, что по судьбе

Мы столько лет прожили вместе,

Наверно, в радости – везде,

А в горе – только здесь на месте.

Дома стоят так вертикально,

Что не дают согнуться мне,

И кажется исход летальный

Излишним в этой тишине.

14. ПАМЯТЬ

Аэродром в Бен-Гурионе,

Посадка, вылет ровно в пять,

И жизнь моя, как на ладони,

Мне вспоминается опять.

Здесь не бывает летних ливней,

Дожди и грозы – лишь зимой,

Спокойны люди, быт обильней,

И все же я хочу домой.

Там первой памятью моею

Был город под горой музея,

Дворцовый мост и ростры рядом, -

Он был в то время - Ленинградом.

Слова простые – Летний, Зимний

Звучали не прощальным гимном

И не сезон обозначали,

А будни, беды и печали,

Да просто обстановкой были,

Когда-то царской, нынче – нашей.

Кунсткамера еще без башни,

А дальше парусники стыли

Живой моделью из музея.

Наш детский сад гулял аллеей,

Где статуи в осенних листьях

Будили чувства, а не мысли.

Подумав, можно изменить

Свой взгляд на вещи и на страны,

Но чувства, даже если странны,

Нам не дано в себе изжить.

15. * * *

Мы с тобою из разных стран,

Городов, океанов, весей, -

У меня, как всегда, туман

И в подвалах сырая плесень.

Занимается тихо день,

Мягким светом сгорает осень,

И мелькает в глазах людей

Зелень леса и неба просинь.

Обжигает мои ладони

Белый камень твоей земли,

И ничем души не затронут

Краски осени и зимы.

Путешествует на машинах

Город сутками напролет,

На границе солдаты стынут,

А еда превратилась в спорт.

У меня – опять ледоход,

Отражаются тучи в Мойке,

И дорический дух живет,

Не прирученный новостройкой.

16. ИЕРУСАЛИМ

Когда поднимаешься вечером

По Иерусалимскому коридору

К этому городу вечному

Мимо Садов Сахарова,

Внезапно из-за поворота

Твоему усталому взору

Предстают холмы эти древние,

Кажущиеся бриллиантовыми.

Как будто сгустившееся время

Под темнеющими небесами

Хрустальными каплями

Падает на теплую землю,

И замирает в неподвижности,

Сверкая острыми гранями,

И холодным блеском

Отражая пространство.

17. ТЕРАКТ

В переполненном автобусе

Жарко от горячих тел.

Парень, вроде бы от робости,

Как-то странно посмотрел.

Что же, дело молодое,

Искра вспыхнула в ответ,

И стоят в молчанье двое, –

То ли да, а то ли нет.

Но попятился внезапно

Парень, побелев лицом;

У него не будет завтра –

Грохот взрыва стал концом.

И потом, придя в сознание,

Не забыть ей этот взгляд,

Невозможность понимания, –

И его рывок назад!

18. ДВЕ РОДИНЫ

Две родины у перелетной птицы

И обе ей, наверное, нужны,

Одна – водою талою напиться

И надышаться холодом весны,

Услышать голос собственного сердца,

Где не слышны другие голоса,

Где с древними камнями по соседству

Ложится утром светлая роса.

Другая молоком течет и медом,

Там звезды ярче, солнце горячей,

Но тень витает над ее народом,

Над пламенем семи ее свечей.

И сердце разрывают мне на части,

И ломят душу встречные ветра –

Я не могу просить ее участья,

Ее любви, вниманья и добра.

19. * * *

Никто не окликнет по имени,

Никто не посмотрит в глаза,

Молчит телефонная линия,

И город пути заказал.

И улицы смотрят безжалостно,

Скрываясь за жесткой листвой, -

Напрасно шепчу я – пожалуйста,

Пустите меня на постой,

Приснитесь мне, станьте своими.

Не может свершиться обман, -

Другое у города имя,

Чужой над водою туман.

20. * * *

Вдохновенье от слова – вдох,

Там, где дышится полной грудью,

Там твой дом, даже если плох,

Неукрашен и неуютен.

Я вросла в этот город кожею,

В эту землю и в эту беду,

И другого такого похожего

Никогда и нигде не найду.

21. * * *

Этот город меня не отпустит –

Ни на час, ни на день, ни навек.

Я уеду, но тоненький кустик

Никуда из-под сомкнутых век

Не исчезнет. И контур заката

За высокой и тонкой иглой,

Что, как ангел легка и крылата,

Будет так же стоять предо мной.

Белый снег, что косою линейкой

Зачеркнул и мосты и дома,

Положил мне тетрадь на коленки

И опять меня сводит с ума.

И опять, как в далёкие годы,

Что ушли навсегда в забытьё,

Я блаженное чувство свободы

Ощущаю в плену у него.

22. * * *

Нынче было удивительное лето,

Подкупающее детской простотой.

У природы ни вопросов, ни ответов, –

Равновесье между небом и землёй.

Как отдушина – покой и безмятежность

Вместо вспышек и высоких скоростей.

И природа поменяла страсть на нежность,

Словно стала и мудрее и добрей.

Запоздала что-то царственная осень,

Зацепился где-то невод золотой,

И у жизни ни ответов, ни вопросов –

А затишье, как всегда перед бедой.

23. МОЙ ГОРОД

Я иду по городу, по родному городу,

Где теперь не встретить близких мне людей,

Нет и телефона с шестизначным номером,

Что застрял соринкой в памяти моей.

Я иду по городу, странному, холодному,

Растворился воздух тех далёких лет,

Старые кварталы выглядят по-новому,

Словно стал чужим родной мне человек.

Только вот душа на место возвращается

Лишь под этим небом, хмурым и седым, –

Острова плотами на воде качаются,

И скрипят мосты, привязанные к ним.

24. * * *

В Петербурге больше благородства,

Чем в иных изысканных столицах, –

Я благодарю своё сиротство

За возможность снова здесь родиться.

Он горит болезненным румянцем,

Тонет в море, под ветрами стынет, –

Что же царь нашёл под Ниеншанцем,

Что в него поверил, как в святыню.

Возвратившись к своему порогу

В сотый раз, наверное, пойму, –

Этот город послан нам от Бога,

Чтобы мы поверили ему.

РАЗДЕЛ 3

Стихи мои – совсем ведь не стихи…

1. * * *

Капля неба у меня в груди,

Океана капелька в крови,

Все смешал мне солнечный огонь

И земля подставила ладонь.

Оттого и ветер в голове,

А в душе то штили, то шторма,

И сгорает сердце на огне,

Оставляя пепел и слова.

2. * * *

Мы живем на земле, горьковатой на вкус,

Где сомненье идет за победой,

Перепутав свои и чужие грехи,

Где искусство – искус,

Муза – музыка неба,

А стихия рождает стихи, -

И живя на земле, что способна дарить

Просто так ощущение чуда

За причастность ее неземной красоте,

Что уходит – куда,

А приходит – откуда,

Мы какой благодарны за это звезде?

3. * * *

Вокруг меня слова, слова

Стоят стеною,

От них кружится голова

И сердце ноет.

В непонимании своем

Чего я стою,

И чем жива я в мире сем,

Коль не душою.

Все говорят, мол, жизнь права,

У всех – устои,

А мне случайные слова

Дороже вдвое.

Страх оставляя на потом,

Как перед боем,

Я за своим поводырем

Иду – душою.

Молитвою живет один,

Другой – расчетом,

Кому-то сердце господин,

Кому – работа.

Пришедшая сюда огнем,

Уйду – водою,

Живу не сердцем, не умом,

Живу душою.

4. * * *

Стихами отзывается душа

На горести и радости земные

И красотой необъяснимых линий,

И музыкой, страдания глуша.

В них исповедуюсь, как перед сном,

И отлетает то, что наболело,

Когда слова, что высказать хотела,

Ложатся строчкой на листе пустом.

Они мне – и молитва, и причастье,

Прощенье за невольные грехи.

Как стон срываются во мне стихи,

Когда излишне чье либо участье.

Стихами очищается душа,

Становится сама себе понятней,

Баюкает себя, смывая пятна,

Другого утешенья не ища.

5. * * *

Кто нужен и кому нужна, -

Всегда два полюса на свете.

Недостижима тишина,

Пока так сильно дует ветер,

Мир наполняя красотой

Цветет и вишня и олива,

И шпиль качая золотой,

Несется лед весной к заливу.

На расстоянии руки

В камине плавятся поленья,

И, всем законам вопреки,

Ты хочешь удержать мгновенье,

Не удержать, напрасный труд, -

Листает ветер по странице,

Все так же облака плывут,

Но пыль иначе серебрится...

Пока разламывает грудь

И просится наружу слово,

Не упрекай, не обессудь, -

Меня ты потеряешь снова.

6. * * *

Опустел обретенный храм,

Как ни горько признать потерю,

Я не верю твоим словам,

А стихам почему-то верю,

Где сомнениям вопреки,

Уцелев от всех непогод,

Под защитой твоей руки

Непонятный огонь живет.

Дым уходит по сторонам,

Как всегда – я не знаю меры.

Я не верю твоим губам,

А глазам почему-то верю.

На губах оседает грязь,

А в глазах отраженным светом,

От тебя самого таясь,

Существует душа поэта.

7. * * *

Что было раньше, во первых строках,

Душа иль тело, страсть или любовь?

У всех уже навязло на зубах:

«В начале было слово» - то есть бог.

Ни для чего все эти церемонии,

Меж нами разница понятна и видна, -

Ты поверяешь алгеброй гармонию,

А я душой, что в ней заключена.

8. * * *

Телу – страсть и губы цвета крови,

А душе – улыбка и глаза,

Меж любовью нашей и любовью

Вышней протянулась полоса,

Где, послушны нашему дыханью,

Струны невесомые дрожат,

И слова меняют очертанья,

Если прозвучали невпопад.

Телу – страсти и земное тленье,

Соловьев и скрипок голоса,

Танец сабель и сирены пенье,

А душе – стихи и небеса.

9. ПОЭЗИЯ

Поэзией нельзя существовать,

Поэзией возможно только жить,

И Пушкин был поэтом в двадцать пять,

А в тридцать семь пришлось перо забыть.

Долги, семья, издательство, печать,

И порвалась серебряная нить, -

Поэзией нельзя существовать,

Поэзией возможно только жить.

10. * * *

Когда бессильны все слова,

Да просто не хватает их,

И холодеет голова,

Внезапно возникает стих.

Но, как без дерева листва,

Красива, но недостоверна,

Так без мелодии слова,

Как человек, лишенный нервов.

Вибрация ж струны уводит

Слова в другое измеренье,

Где непослушно рифмы бродят,

Теряя прежнее значенье.

Мысль изреченная – есть ложь, -

И только стих ей по размеру,

Дыхание, когда поешь.

Определяет чувствам меру.

11. * * *

Отгорело, отболело и отпелось

То, что горем было, болью и огнем -

Это юность перемалывает в зрелость,

Это крест становится крылом.

12. * * *

Стихи рождаются на грани,

На грани сна, на грани яви,

Где полусвет и полутьма,

И не уверена сама,

Что верны знаки препинанья.

Они, как древнее гаданье,

Все – получувство, полузнанье,

Теней условная игра,

Когда размытые края

Вдруг обретают очертанье.

Стихосложение – спасенье,

Они мне – крест и воскресенье,

Когда качается земля,

И не предчувствую сама

Дальнейшее телодвиженье.

Стихи мои – лишь оправданье,

Соломинка в час умиранья,

Знак возвращения тепла

И веры – может быть земля

Еще отсрочит расставанье.

13. * * *

Вечно, сумбурно и неустанно

Люди слагают в рифму слова,

Но вот однажды приходит Анна

И ставит все на свои места.

Но следом за нею идет Марина,

Чувства разбрасывая, как снег.

И гибнет, доказывая, -

Совершенство мнимо,

Только путь обречен на успех.

14. МЕНЕСТРЕЛЬ

Не прикрыт туфтой и лажей,

Ты стоишь перед толпою,

Ведь рискнет совсем не каждый

Просто быть самим собою.

Просто это и не просто –

Снять с души своей оковы

И смотреть в глаза с помоста

Гидре тысячеголовой.

Обнажен и беззащитен

Ты стоишь перед толпою,

Для других слова прикрытье,

Для тебя – совсем иное.

Не смолчать и не слукавить,

А иначе все напрасно,

Не уйти и не оставить

Этот промысел прекрасный.

15. * * *

В стихах нас привлекает тайна,

Рождающая нашу мысль,

И, возникающий случайно,

Десятый и двадцатый смысл.

Поэт, слова перебирая,

Пытается найти тот звук,

Что отпирает двери рая

И освещает все вокруг.

Но он за право быть собою

Во все века несет оброк, -

И меч всегда над головою,

И путь тернист и одинок.

16. * * *

Стих, как письмо, не написать,

Его возможно лишь услышать,

И молча ты стоишь опять

У края раскаленной ниши,

Под тем таинственным лучом,

Сосредоточившись душою,

Не помышляя ни о чем,

Переставая быть собою,

Как на кресте, раскинув руки,

Или припав к земле ничком.

Нет ни искусства, ни науки

В существовании таком.

Как музыкант, нащупав слухом,

На лист мелодию кладет,

Так и поэт, ведомый духом,

Вслед за стихом своим идет.

17. * * *

Лель на дудочке играет,

Выражая свое чувство,

Так, шутя, ночами мая

Зарождается искусство.

А по осени приходит

Понимание событий,

И сплетает нам природа

В узелок цветные нити.

Желтый первоцвет апреля

Золотом течет с деревьев,

И распахнутые двери

Наполняются значеньем.

18. ТИХИЙ РАЗГОВОР

Стихи мои совсем ведь не стихи,

А просто тихий разговор с тобою,

Вот я одна, и все-таки нас двое,

Слова, как нежность, сдержанно тихи.

Слова тихи, а мысли осторожны,

Не кружат голову и не сбивают с ног,

Намек всегда не больше, чем намек,

А остальное выдумать несложно.

И ты меня на слове не лови,

Мне от стихов моих не надо прока.

Спасает стон от болевого шока, –

Вот так стихи спасают от любви,

Не нужной никому «в двадцатом веке»,

Как старомодный ветхий дилижанс,

Где все боятся упустить свой шанс,

А упускают больше - и навеки.

19. * * *

Я говорю твоими ритмами,

Твоей мелодией и рифмами,

Твоими образами вижу, -

Вот так я от тебя завишу.

И думаю твоими строчками,

Такими близкими и точными,

Не сразу это сознавая, -

Наверно, так вжилась в тебя я.

И глаз знакомых выраженье,

Ведь я твое лишь отраженье,

Нередко в зеркале ловлю, -

Вот так, наверное, люблю.

Как жаль, что не найдется места

Там, где лежать хотела б вместе,

Под елью, за глухой стеною, -

Вот так сроднилась я с тобою.

20. * * *

Ты – часть моей души,

Живущей на земле,

В уюте и тиши,

В неволе и петле.

Но сколько ни души,

Неведом сердцу страх, -

Другая часть души

Витает в облаках.

21. * * *

Стих - ремесло или творение,

Его слагают или ждут,

Ему нужнее вдохновение

Или глухой поденный труд.

Анапест или амфибрахий,

Поэт не думает об этом, -

Не ведают законов птахи,

Являя в мир свои сонеты.

Стихи приходят и уходят,

Как состояние души,

Как ощущение природы

В ее таинственной глуши.

22. * * *

Крепко сделанные стихи,

Как искусственные цветы,

Как фигура, застывшая в позе,

Как вода, что лёд на морозе.

Ямбы, дактили и хореи,

Как тора правоверным евреям,

Как железная клетка слову,

Где дыхание – первооснова.

Все находки и все потери

Только клетке грудной доверю.

Только тот, кто пишет, как дышит,

Ощущает дыхание свыше.

23. * * *

Если мы произнесём – Марина,

Отзовётся – Анна, как молитва.

Вспомним ли Есенина случайно,

Сразу Блок глядит на нас печально.

Пастернак и рядом – Мандельштам,

Что с годами превратилось в штамп.

Мы любили Бродского вселенского,

А Москва – Андрея Вознесенского.

Но когда мы называем Маяковского,

То прислушиваться к эху будем зря,

Потому что не найти у нас таковского –

Агитатора, горлана, главаря.

Голос севера прохладнее и чище,

Мне понятней гумилевская строка,

Что в руде словесной истину не ищет, –

Просто пишет, пока слышит. Лишь пока.

24. * * *

Чтоб не кружила голову луна,

А солнце не сжигало в жар полдневный,

Душа нам переводчиком дана

С потустороннего – на ежедневный.

РАЗДЕЛ 4

…На чем остановится взгляд.

1. * * *

Чем гордится вершина в своей красоте,

Белизне, хрустале, непорочности,

Привлекает сердца, потакает мечте? –

Ощущеньем величья и прочности!

Чем она покоряет не споря? –

Высотою над уровнем моря.

Чем же может гордиться тогда человек,

Обретая себя в невеликий свой век,

Возвышая себя над толпою? –

Только тем, что достигнет душою,

Ошибаясь, молясь и не веря, -

Высотою над уровнем зверя!

2. * * *

Обычай бытует старинный

Среди суеты –

Нам руки целуют мужчины

И дарят цветы.

И будит забытые чувства

Неспешный наклон головы,

Какое простое искусство

Утратили, видимо, мы.

Томительных будней отклик

Баюкает нас,

И женский пленительный облик

Не радует глаз.

Но теплится смутно надежда,

Неяркая, как перед сном,

Что женщина станет, как прежде,

Святынею, а не борцом.

И снова вернется любовью,

Надеждой и верой,

И станет опять в изголовье,

Как – до нашей эры.

И жеста того возвращенье,

Хоть ныне слепы и глухи,

Быть может, дарует прощенье

За прошлые наши грехи.

3. * * *

У каждого свое предназначенье,

Поэтому нам не понять друг друга.

Ведь у воды значение – теченье,

А у горы – быть выше, чем округа,

Смеется солнце, землю согревая,

А ветер освежает наши лица,

И истина, наверное, простая

Не в том, чтобы понять, – а породниться,

Став родными друг другу

Не по крови – по духу.

4. * * *

Природа вся живет одним мгновеньем,

Сейчас светло, а после будет ночь.

Подует ветер, легкое движенье

Погонит земли друг от друга прочь.

Проходит солнце, звезды, все проходит

По небу – от земли и до воды,

И в океане времени две хорды

Лишь только раз пересекут следы.

5. * * *

Во многом знании лишь многая печаль,

Как хочется назад, к воде и ветру,

Где никого и ничего не жаль,

И только время вместо километров.

.

Но не могу уплыть за горизонт,

Мне Бог не дал такого чуда - растворенья,

Как растворяется в крови озон,

А жизнь - в ее мельчайших мгновеньях.

Тяжелой плотью я плачу за свет,

Который мне однажды подарили...

Горячей кровью пишется завет,

Что, может быть, когда-то станет былью.

6. * * *

Душа моя живет на грани,

Вне времени и расстояний,

Условностей или условий,

Границ, таможен и сословий,

Как трудно мне за ней тянуться,

Как не пролить воды из блюдца,

Налитого под окоём,

Сухой остаться под дождём

И справедливой перед всеми,

Наверно, проще быть растеньем

И даже птицей на скале,

Но человеком, на земле…

7. * * *

Я падаю вниз головой,

Потом лечу, раскинув руки

И чувствую – меня вот-вот

Подхватит ветер на поруки.

Как трудно оторваться от земли,

Себя доверить прихотям природы,

Где ветры буйные метут вдали,

И низвергаются по скалам воды.

Но если нет под сердцем ничего,

И шар земной тебя уже не держит,

Доверься милосердию ее, -

Своей последней, в сущности, надежде.

8. * * *

Живи, мой друг спокойно и свободно,

Лишь пройденный тебе понятен путь.

Возможно обмануть кого угодно,

Но Бога невозможно обмануть.

Быть порядочным и казаться –

Совершенно разные вещи,

Только Бог различает это,

И поэтому он – Господь.

«Бог поможет и Бог простит,

Бог рассудит и Бог осудит», -

Что узнала из мудрых книг,

То давно уже знают люди.

9. * * *

Когда в своих желаньях не вольны,

И не хватает времени и места, -

Слова на самом деле не нужны,

Довольно интонации и жеста.

10. * * *

Не сравнивай меня с другими,

Я просто из другого теста,

Пускай ношу я то же имя,

Мне не найдется рядом места,

В обычные не лезет рамки

То, что случается со мною,

Из пешек попадаю в дамки

И снова пешкою простою

Я начинаю путь обычный,

Чтобы опять с него уйти.

Не улыбайся мне привычно,

Дай лучше дух перевести.

Ни приручить, ни прикарманить

Не удавалось никому –

Цыганской страстью душу манит,

Чужая я в любом дому.

Нет бесприютней человека,

Сама себе я – тать и вор,

Меня б казнили в прошлом веке,

А раньше – бросили б в костер.

11. * * *

Когда поставишь точку,

Все станет очень точно,

И не на что надеяться,

И не о чем мечтать,

Шаг вправо или влево

Становится проблемой,

И можно только ползать,

А хочется – летать.

12. ВЫБОР

Ген убийства, воровства или обмана,

Что сумел укорениться за века,

Не болит, не кровоточит, словно рана,

Он привычен и удобен, как рука.

Как клеймо на лбу, не виден он владельцу,

Но заметен окружающим его, –

Нет на свете ни добра и ни злодейства,

Только выбор, больше нету ничего.

13. * * *

Никогда уже не спеть тебе, как раньше,

Не избавиться от мелочных забот,

Даже, если отойдешь на шаг подальше,

Тот настрой уже обратно не придет.

Не вернется шелестящий запах сена,

Ощущение простора, стук дождя, -

Ты не сможешь заплатить такую цену,

Что однажды – без раздумий и шутя.

14. * * *

Я живу на краю судьбы,

Это – странное ощущенье,

Жду не радости, а беды,

И креста, а не - воскресенья.

В этой горечи свой резон,

И свое ощущенье бога,

Попадает с ним в унисон

Почему-то всегда – тревога.

Благодарна ему за все

И стезю свою не нарушу.

Радость – сахар, а горе – соль,

Только боль очищает душу.

15. * * *

Есть птицы, я не помню их названья,

Которые не терпят тесноту,

И все свои любовные свиданья

Проводят в поднебесье, на лету.

Еще есть птицы странные – пингвины,

Которые, уже перед сближеньем,

Раскланиваются, изогнувши спины,

Выказывая страсть и уваженье.

Глухарь токует и танцует цапля,

Дельфин кругами ходит по воде,

А мы не ценим этот дар ни капли,

Не постигая тайны в суете.

Но прикасаясь к чуду мимоходом,

Потом напрасно проживаем годы.

Не зря нам от любви прихватывает горло,

Чтоб были перед ней –

благоговейны и безмолвны.

16. * * *

От человека происходят

Медведь, лиса и обезьяна,

Когда круг жизни не выходит

За рамки собственного плана.

Но первобытны племена,

Ведущие от них историю,

Где человеку суждена

Тропа, которая проторена.

Ведь только на пределе сил

Творит природа совершенство,

И в подсознании застыл

Тот переход, как миг блаженства.

Никем не сделан человек, -

Сам создает себя из праха,

И переходит в новый век,

Рванувши на груди рубаху.

17. ЖЕСТ

Тот жест оставлен женщиной одной,

Которая сто лет жила, надеясь,

Что он вернется и что он – живой,

И сохранила красоту и прелесть.

Как совершенны наши жесты,

Когда естественны и чисты,

Когда они идут от сердца

И нет в них лжи или корысти.

А этот взмах и поворот плеча

Достался нам от рыцаря простого,

Что гордостью пылая, сгоряча

Погиб и не успел сказать ни слова.

Но он остался на века

Проснувшийся в далеком внуке,

Чтобы уже наверняка

Явиться в форме, а не в звуке.

Оттенок, настроение, упрек

И голос, задохнувшийся от пули, -

Все остается людям, видит бог,

Чтоб сторицей ему потом вернули,

Ведь совершенны наши жесты,

Когда естественны и чисты,

Когда они идут от сердца

И нет в них лжи или корысти.

18. * * *

Как совместить несовместимое, -

Тепло земли и холод звезд,

Как быть понятной и любимою,

Не став прозрачною насквозь?

Качаются весы сердечные

Между поверьями и верой,

И наши колебанья вечные

Всегда склоняются налево.

Как объяснить необъяснимое, -

Тепло любви и холод глаз,

И за какой незримой линией

Не вместе мы, а – двое нас?

Природа все уравновесит,

И шар земной и лунный свет,

И сложит наши мысли вместе,

И даст единственный ответ.

19. * * *

По канонам, как по наводке,

Вдохновляясь, как будто сына,

Создает человек подлодку,

А природа творит дельфина!

20. * * *

Как нетрудно меня обмануть

Ложным выпадом, шагом и взглядом,

А подумать, не в этом ли суть

Отношений, грозящих распадом.

Вот и вышел кредит доверия,

Меч Дамоклов уже топор,

И живу я немой Корделией

Посреди словоблудья сестер.

Мне так холодно у огня,

Мир качнулся на новом круге,

Равновесье его храня,

Мы с тобой далеки друг другу.

21. * * *

Любовь для женщины – судьба,

Права она иль не права,

Всегда она от божества,

И не иначе.

А над твоею головой

Мир простирается иной,

Ты каждый час трубишь отбой,

Смеясь удаче.

И не понять друг друга нам

Соприкоснувшимся мирам,

Хоть всю себя тебе отдам,

И жизнь – в придачу.

22. * * *

Вот так сложились обстоятельства,

И ничего здесь не поделать,

Как будто ни при чем предательства,

Непонимание, измены.

Минувшее само собой

Всплывает в памяти, невольно, -

Не снег, а дождь идет зимой,

Рука дрожит непроизвольно.

И все события нечаянно

Случаются, без воли Бога, -

Кому-то горькое отчаянье,

Кому-то легкая дорога.

Кому-то смех и надругательства,

Кому – любовь и в шапке вишни...

Бог складывает обстоятельства,

И возражения излишни.

23. * * *

Возвращается на круги своя

Зло, содеянное невольно,

Что с того, что теперь нам больно, -

Ничего изменить нельзя.

Обращается в темный камень

То, что было живой росой,

И, спрессованные веками

Наши слезы – в сырую соль.

24. * * *

Дельфин танцует на волне,

Курлычут журавли,

Кто объяснит понятно мне,
Как далеко зашли

К нам в нашу кровь и нашу плоть

Движения души –

Мы их не в силах побороть,

Сиди и не дыши,

Прислушиваясь наугад,

К тому, что в темноте,

Какой таится там заряд,

Чья пролегает тень.

Наполнен молниями мир,

Движением кровей,

И вверх возносится кумир

Дыханием людей.

Пчела танцует на цветке,

И соловей поет,

Я прикоснусь к твоей руке,

Ток по моей течет.

Несет волна тебя ко мне,

Потом уносит прочь, -

То ночь, то день в моем окне,

В душе – то день, то ночь.

25. * * *

Почему так хочется в общий круг, -

Хором петь, хоровод водить,

Почему сплетение голосов и рук

Заставляет всех о себе забыть?

А бывает тянет побыть одной,

О себе подумать и о тебе.

Так волна идёт за волной,

Так сменяется ночью день.

26. СОЛНЕЧНЫЙ ПУТЬ

Родить идею, дело и судьбу, –

Под силу всё горячему Овену,

Не признавать запретов и табу,

За всё платить, не спрашивая цену.

Но для чего вся эта кутерьма? –

Для наслаждения, любви и красоты!

Венера любит

Дата добавления: 2015-12-07