|
Читайте также: |
Дамблдор взялся длинными пальцами за края сосуда и стал слегка раскачивать, как раскачивает решето золотоискатель, намывающий драгоценные крупицы… Лицо Гарри плавно превратилось в лицо Снейпа, рот у него открылся, и он заговорил, обращаясь к потолку:
— Он возвращается… Каркаров тоже… Гораздо сильнее и чётче, чем раньше… — Слова его отдавались лёгким эхом.
— Я мог бы связать эти события и без посторонней помощи, — вздохнул Дамблдор. — Ну, да ладно…
Он посмотрел поверх очков-половинок на Гарри. Тот не сводил глаз с плавающего в Омуте лица Снейпа.
— Я как раз работал со своими воспоминаниями, как вдруг приехал мистер Фадж, и пришлось убрать сосуд. Очевидно, я слишком поторопился и не запер шкафчик. Естественно, он вызвал твоё любопытство.
— Простите, пожалуйста, — промямлил Гарри.
— Любопытство — не порок, — покачал головой Дамблдор. — Но его надо держать в узде…
Слегка нахмурившись, он коснулся содержимого сосуда волшебной палочкой. Оттуда тотчас выросла фигура пухлой, обиженно нахмурившейся девушки лет шестнадцати и стала медленно вращаться. Ноги её всё время оставались в Омуте, и она не обращала внимания ни на Гарри, ни на профессора Дамблдора.
— Он наложил на меня заклятие, профессор Дамблдор, — вдруг заговорила девушка, голос её, как и голос Снейпа, гулко отдавался. — А я ведь только дразнила его, сэр, сказала, что видела, как он в четверг целовался с Флоренс за оранжереей…
— Но зачем, Берта, — печально спросил Дамблдор, глядя на кружащуюся фигурку, — зачем тебе понадобилось следить за ним?
— Берта? — прошептал Гарри, глядя на девочку. — Это… это Берта Джоркинс?
— Да, — кивнул Дамблдор, ещё раз помешав палочкой свои мысли. Берта исчезла, и они снова опалово засеребрились. — Такой я помню её в школе.
Отсветы из Омута памяти озаряли лицо Дамблдора, и Гарри поразился, как стар директор. Он понимал, годы делают своё дело, но почему-то никогда не думал о нём как о старике.
— Ты, Гарри хотел мне что-то сказать, — вдруг тихо промолвил Дамблдор. — До того, как погрузился в мою память.
— Да, хотел, профессор… Я был на уроке предсказания и… э-э… уснул.
Он замолчал, ожидая выговора, но Дамблдор сказал только:
— Понимаю. Продолжай.
— И мне приснился сон. Сон о Лорде Волан-де-Морте. Он мучил Хвоста… Вы ведь знаете, кто такой Хвост…
— Знаю, пожалуйста, продолжай, — поторопил Дамблдор Гарри.
— Волан-де-Морт получил совиной почтой письмо. И сказал, кажется, что ошибка Хвоста исправлена. Прибавил, что кто-то умер. И что он не скормит Хвоста змее… рядом с его креслом была большая змея. А ещё сказал… сказал, что вместо него скормит змее меня. Потом наложил на Хвоста заклятие Круциатус… и тут у меня заболел шрам. Я сразу проснулся, такая была боль.
Дамблдор молча взирал на него.
— Вот и всё…
— Ясно, — тихо сказал Дамблдор. — Ясно. Скажи, а ещё когда-нибудь в этом году шрам у тебя болел, не считая того раза летом?
— Нет… А как вы узнали, что у меня летом болел шрам? — не сдержал Гарри изумления.
— Не ты один переписываешься с Сириусом, — ответил Дамблдор. — Я тоже поддерживаю с ним связь после его побега из Ховартса. Это ведь я предложил ему укрыться в той пещере в горах. Самое безопасное место!
Дамблдор встал и принялся расхаживать за столом. Несколько раз касался виска палочкой, извлекал мысль и стряхивал её в Омут. Мысли вращались всё быстрее, сливаясь в перламутровое пятно — ничего не поймёшь.
— Профессор, — наконец решился напомнить о себе Гарри.
Дамблдор остановился и взглянул на него.
— Прошу прощения, — сказал он и снова сел за стол.
— Вы… вы знаете, почему у меня болит шрам?
Дамблдор пристально посмотрел на Гарри.
— У меня есть одно предположение, всего лишь предположение. Шрам у тебя начинает болеть, когда Лорд Волан-де-Морт совсем близко и питает к тебе особенно сильную ненависть.
— А… почему?
— Потому что вы связаны заклятием, которое не подействовало, — ответил Дамблдор. — Шрам-то у тебя необычный.
— Значит, вы думаете… это не сон… Всё так и происходило?
— Возможно, — ответил Дамблдор. — Я бы даже сказал, весьма вероятно. Гарри, а Воланде-Морта ты видел?
— Нет, — ответил Гарри. — Только спинку кресла. Но… но в кресле ведь всё равно ничего не было. У него же нет тела. Хотя как он мог держать палочку? — медленно проговорил Гарри.
— Действительно, как?
Несколько минут оба молчали. Дамблдор, вперив взгляд в пространство, иногда подносил палочку к виску и добавлял ещё одну серебристую паутинку к бурлящей опаловой смеси в сосуде.
— Профессор, — первый нарушил молчание Гарри, — вы думаете, к нему возвращается сила?
— К Волан-де-Морту? — переспросил Дамблдор, бросив на Гарри поверх Омута памяти так хорошо знакомый проницательный взгляд, от которого Гарри всегда становилось не по себе: ему казалось, что директор видит его насквозь, лучше даже, чем Волшебный глаз Грюма. — Могу, Гарри, только высказать свои предположения.
Дамблдор снова вздохнул и показался Гарри ещё более старым и усталым, чем обычно.
— Годы, когда к Волан-де-Морту возвращались силы, были отмечены несколькими исчезновениями. Так, бесследно исчезла Берта Джоркинс, как раз там, где Волан-де-Морта видели последний раз. Это установлено точно.
Исчез также мистер Крауч… здесь, на территории школы. Пропал ещё один человек, на сей раз маггл. Естественно, на этот факт Министерство, к сожалению, не обратило внимания. Его звали Фрэнк Брайс, он жил в деревне, где вырос отец Волан-де-Морта. Его никто не видел с прошлого августа. В отличие от многих моих друзей в Министерстве, я читаю маггловские газеты.
Дамблдор бросил на Гарри встревоженный взгляд.
— Мне кажется, эти исчезновения связаны между собой. А в Министерстве так не думают… Ты, наверное, слышал об этом, стоя за дверью.
Гарри кивнул. В кабинете опять воцарилась тишина: Дамблдор потянул из виска мысли, добавляя их к содержимому сосуда. Гарри понимал, пора уходить, но любопытство приковало его к креслу.
— Профессор, — снова обратился он к Дамблдору.
— Да, Гарри, — ответил директор.
— Э-э… можно спросить… про этот суд, который я видел… в Омуте памяти?
— Можно, — помрачнел Дамблдор. — Я много раз там бывал, некоторые процессы встают в памяти яснее других… Особенно сейчас…
— А тот суд, где… где вы меня нашли? Суд над сыном Крауча… Они говорили о родителях Невилла?
Дамблдор пристально посмотрел на Гарри.
— Разве Невилл не рассказывал тебе, почему он живёт с бабушкой?
Гарри покачал головой. Как же так могло выйти, что за четыре года общения с Невиллом он ни разу не спросил его об этом.
— Да, они говорили о родителях Невилла. Его отец Фрэнк был мракоборец, как профессор Грюм. Его с женой пытали, хотели выведать, где находится Волан-де-Морт. Ты сам слышал.
— И они умерли? — тихо спросил Гарри.
— Нет. Они потеряли рассудок, — в голосе Дамблдора звучала горечь, какой Гарри никогда не слышал. — Они оба сейчас в Больнице Святого Мунга, где лечат магические болезни и травмы. Невилл, полагаю, навещает их с бабушкой на каникулах. Но они не узнают его…
Гарри сидел, потрясённый. Как же так, за четыре года не удосужиться спросить…
— Известные, всеми уважаемые люди, — продолжал Дамблдор. — Произошло это после падения Волан-де-Морта, когда все уже считали себя в безопасности. Нападение вызвало беспрецедентную волну гнева. От Министерства требовали немедленно найти преступников. К сожалению, показания Долгопупсов были не совсем надёжные — они ведь в ужасном состоянии.
— Значит, возможно, сын мистера Крауча был невиновен? — медленно проговорил Гарри.
— Об этом мне ничего не известно, — покачал головой Дамблдор.
Опять замолчали, Гарри смотрел, как в Омуте ходят кругами воспоминания. Ещё два вопроса жгли его… но они касались живых людей…
— Э-э… — начал он, — а мистер Бэгмен…
— Ни разу с тех пор не обвинялся в пособничестве Тёмным силам, — спокойно ответил Дамблдор.
— Я рад, — поспешил сказать Гарри, не отводя взгляда от каменного сосуда. (Дамблдор перестал добавлять мысли, и серебристое кружение замедлилось.) — А…
Ему нелегко было произнести имя, но Омут пришёл на помощь. На его поверхности опять появилось лицо Снейпа. Дамблдор увидел его и поднял глаза на Гарри.
— Никаких обвинений не было предъявлено и профессору Снейпу, — сказал он.
Гарри посмотрел в ярко-голубые глаза Дамблдора и выпалил давно мучивший его вопрос:
— А почему вы думаете, что он и правда перестал поддерживать Волан-де-Морта?
Дамблдор несколько секунд смотрел Гарри прямо в глаза и затем спокойно ответил:
— А это, Гарри, касается только нас двоих: профессора Снейпа и меня.
Гарри понял, что разговор окончен. Дамблдор не рассердился, но что-то в его голосе подсказало: пора уходить. Он поднялся, Дамблдор тоже.
— Гарри, пожалуйста, — сказал директор, когда Гарри уже подошёл к двери, — никому ни слова о родителях Невилла. Он один вправе рассказать о них, когда будет к этому готов.
— Хорошо, профессор, — ответил Гарри, взявшись за ручку двери.
— И ещё, Гарри…
Гарри обернулся.
Дамблдор стоял у Омута памяти. Серебристые отблески ходили по его лицу, и он казался совсем старым. Он молча смотрел на Гарри, потом сказал:
— Удачи тебе в третьем туре.
Глава 31
Дата добавления: 2015-12-07; просмотров: 64 | Нарушение авторских прав