|
Читайте также: |
С2-с4 а7-а6
Тишину прорезал резкий, как бритва, телефонный звонок.
Серджио поморщился. Ему было так хорошо в этой приятной, спокойной атмосфере, лишенной посторонних звуков. С некоторых пор он оградил себя от внешнего мира, от шумов, которые он неизменно приносил с собой, от суеты. Теперь, когда не стало Майи, Серджио почти полностью замкнулся в своей мастерской, в которой теперь жили не его картины и полотна, а воспоминания о Майе. Вместо планшетов и холстов теперь повсюду лежали фотографии, вырезки из журналов и газет с ее статьями. Интервью, которые она брала у каких-то незнакомых людей, очерки, незавершенные статьи. Краски и кисти были давно уже выброшены на помойку. Только легкий запах растворителя напоминал теперь о том, что эта комната художника. Вернее, была когда-то ею…
Серджио отказался от всего. Он отрекся от искусства, отрекся от себя, отрекся от этих бессмысленных попыток «создать что-то вечное». Как можно говорить о вечности, если сам человек, творец, - хрупок, как тончайшая грань хрустального бокала. Чего стоит вся эта мазня? Исчез навсегда человек, не стало больше его мыслей, чувств, страхов… Неужели этим ничтожным кускам бумаги надо дать право продолжать жить?!.. Нет. И Серджио уничтожил все, не пожалев об этом ни на секунду…
Телефон продолжал рвать воздух, и Серджио, вздохнув, снял трубку:
- Что нужно? – неприветливо буркнул он.
В ответ раздался неуверенный, тонкий голосок какого-то молодого мужчины, да нет, юноши, почти мальчишки:
- Здравствуйте, простите, что беспокою Вас дома, но Вы никуда не ходите в последнее время, поэтому я решил, что будет более уместно…
- Что нужно? – перебил Серджио этот лепет.
- Я - молодой журналист, практикант. Я пишу… - начал было голосок, но Серджио с размаху швырнул трубку на рычаг.
Эти журналисты! Коллеги его дочери, почти друзья, предали ее, предали ее память! Что они написали о ней? Пару слов в день трагедии, да еще пару грязных сплетен чуть позже. И все. Никто даже не попытался сделать более или менее серьезный очерк о ней. А ведь она была хорошим специалистом, так любила свою работу! Где же эти редакторы и писаки-исполнители, куда попрятались? Один сошел с дистанции, и его тут же забыли, будто не было никогда! Серджио сжал кулаки.
Телефон зазвенел снова. Что ему все-таки нужно, подумал Серджио, этому практиканту? Несомненно, это он звонит опять. С ним ни стали разговаривать, но он не сдается, звонит снова и снова. Что ж, основы своей профессии он уже постиг – надоедай людям, липни к ним, как репей, и станешь настоящим профессионалом, малыш! Серджио снова подошел к телефону:
- Молодой человек, я не…
Но тонкий голосок, дрожащий от волнения, перебил его:
- Выслушайте меня! – взмолился он. – До Вас так трудно дозвониться! Мне все время отвечают, что вы ни с кем не хотите говорить…
- Это так, - согласился Серджио. – И с Вами тоже не хочу!
- Я пишу очерк. Журналистское расследование, понимаете? Я – практикант, но меня возьмут в штат, если… Одним словом, мне поручили сделать мое первое в жизни журналистское расследование. И я хочу писать о Вашей дочери, Майе…
Все это он выпалил на одном дыхании, не дав Серджио возможности возразить. Голос его теперь звучал очень энергично, видимо, молодой журналист был ободрен тем, что собеседник не бросил трубку во второй раз. Серджио задумался. Если он действительно хочет разобраться в этом деле… Ему ведь и самому кажется, что полиция не очень старательно допросила тех, кто там был в тот день…
- И что Вы хотите делать, молодой человек? – осторожно спросил Серджио.
- Я… Понимаете, я не верю, что Ваша дочь просто так упала с того балкона…
У Серджио сжалось сердце. Вот так просто и прямо никто еще произносил этих страшных слов. Как это звучало плоско, безучастно, будто криминальная хроника в дешевой газете – что-то, что происходит с кем-то чужим, но не с тобой… Журналист тем временем продолжал:
- … На балконе она была не одна, а с женихом ее подруги. Об этом писали все газеты. Но из него ничего нельзя было вытянуть…
Да, верно, подумал Серджио. Полиция объяснила это тем, что Кай был в состоянии тяжелого шока.
- Я решил, что должен поговорить с ним, - произнес журналист. – И я навел справки!
При этих словах в его тоне зазвучала такая гордость, будто он как минимум открыл закон движения элементарных частиц.
- Какие справки? – невольно заинтересовался Серджио.
- Тот самый жених, о котором я говорю, исчез! – торжественно произнес молодой человек.
Кай исчез?.. Воцарилась пауза. Ее нарушил Серджио:
- Послушайте, что же в этом странного? Наверное, он поехал куда-то отдыхать, к родителям, например. Он, кажется, немец. Или австриец… Не помню. Все случившееся сильно нас потрясло. Я знаю, что и Михаил сильно переживает, и Лара…
- Девушка в больнице! – все так же с упоением, торжественно, провозгласил журналист. Серджио оторопел. Для неопытного практиканта он довольно сильно осведомлен о том, что происходит в двух семьях!
- Как в больнице? Откуда Вы это знаете?
- У меня есть связи, - скромно понизил голос журналист. – В больнице, где содержится девушка, работает моя тетка. Она там ночная дежурная. Она мне и рассказала о том, что девушка ждет ребенка, - снова многозначительная пауза. Серджио молчал.
– А теперь скажите мне, - вопросил в пустоту следователь-любитель, - разве может непосредственный участник трагедии бросить свою невесту в положении в такой тяжелый для нее момент и… просто уехать отдыхать? Если он ни в чем не виноват?!
Серджио задумался. А что, если обладатель этого тонкого голоска прав? Куда уехал Кай? И почему?
- Что же Вы хотите от меня, молодой человек?
- Значит, Вы не против, чтобы я занялся этим расследованием? – ответил вопросом на вопрос журналист. Да, для начинающего он совсем не плох.
- Я не против. Делайте, что хотите, - произнес Серджио.
- Значит, я могу говорить, что действую от Вашего имени. И могу упомянуть Вас в своей статье? – нажимал журналист.
- Можете, - кивнул Серджио. – И… позвоните мне, если что-то разузнаете.
- Разумеется! Буду держать Вас в курсе!
Он уже собирался повесить трубку, как вдруг Серджио неожиданно спросил:
- Молодой человек, как Вас зовут?
- Леонардо, - секунду помявшись, ответил он. – Но друзья зовут меня Лео. До свидания, синьор. И еще раз спасибо!
Леонардо! Серджио опустился в кресло, и наверное впервые за последние несколько дней по-настоящему от души рассмеялся. Как забавна жизнь! Он наверняка, судя по голосу, маленький, щуплый человечек с красными ушами. Журналист-практикант, способный лишь копаться в чужих семейных делах! Как далеко все это от его великого тезки…
Но, как знать, может быть, он и раскопает что-то в этой странной истории. Хотя какой в этом смысл? Его Майю это уже никогда не вернет…
Кай смотрел на море. Легкий осенний ветер разносил по городку запах водорослей, выброшенных на берег волнами. Они высыхали и образовывали на камнях темно-коричневый ковер, пахнущий йодом и рыбой. Странно, но именно этот воздух, пропитанный морскими испарениями, привлекал сюда летом многочисленных туристов и людей, страдающих астмой. Сейчас запах чувствовался меньше, но все же требовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к нему. Местные жители его и вовсе не замечали.
Почти все гостиницы в городке закрылись на зимний сезон, только две или три из них принимали еще гостей. И то сдавались только несколько комнат, остальные были чисто убраны и закрыты до весны. Реджина оплатила на имя Кая небольшой номер, в котором находилась только широкая кровать, занимающая почти все помещение, кресло и крошечный столик с лампой. На стене висела картина с видом Венеции. Кай часами смотрел на эту картину и думал о том, как она неуместна в этой приморской гостинице. Видимо, ее повесили сюда, чтобы беспечные гости ни на секунду не забывали, что проводят свой отпуск именно в Италии, а не в какой-нибудь Франции или, упаси Господь, Испании. Хотя любой шаблонный морской пейзаж, или обшарпанный под старину кувшин в зарослях лиан, тоже типичный мотив для современных художников, работающих на индустрию туризма, больше бы подошел сюда. А узкие венецианские улочки скорее наводили тоску, чем создавали ощущение того, что ты в Италии. Впрочем, глупые туристы из какой-нибудь Америки или Австралии не делали никаких различий между итальянскими городами, и вполне могли быть уверены, что эти длинные гондолы с завитушками плавают где-нибудь в Пизе или Риме…
Каю было совершенно нечего делать. Если он не сидел в своем номере и не смотрел на картину, то спускался в бар гостиницы. Несмотря на то, что уже начало холодать, там всегда были широко распахнуты двери на террасу, с которой открывался потрясающий вид. Кай заказывал кофе с молоком и так сидел до самого обеда, глядя на огромные международные лайнеры, видневшиеся на горизонте. Они казались малюсенькими точками отсюда, с берега, и Кай казался себе таким же маленьким и незначительным, какими представлялись отсюда эти гордые корабли…
Реджина почти не появлялась. Она дала ему номер телефона, по которому он всегда мог позвонить, но Кай ни разу этого не сделал. Это было странное заточение. Он был узником, пленником своих собственных поступков. А женщина, перевернувшая все с ног на голову, превратилась в тюремщицу. И она была единственной, кто по-настоящему наслаждался сложившейся ситуацией…
Ни в баре, ни в гостинице Кай ни с кем не общался. Но однажды из грустного мира раздумий его вырвало тихое:
- Красиво здесь, не правда ли?
Кай вздрогнул. Он совсем не заметил, что за его столик присел какой-то молодой человек, в коротенькой курточке. У него были смешные, торчащие в разные стороны, уши. Кай не знал, давно ли он сидит уже тут.
- Да, очень красиво, - промямлил он и отвернулся, думая, что наверное это ужасно невежливо, обрывать вот так начавшийся разговор. Но молодой человек не обиделся.
- Вы живете тут? В этой гостинице? – небрежно спросил он.
- Да… Я… Тут, наверху, - Кай занервничал. И постарался успокоить сам себя. Просто общительный человек, задает простые, ничего не значащие вопросы. К чему волноваться?
- А я только приехал, - сообщил небрежно его собеседник. – Вот, решил подышать свежим воздухом. Говорят, здешний воздух полезен для легких, вы слышали об этом?
- Да, кажется, слышал, - Кай нервничал все больше и больше. Что он к нему привязался, этот щуплый карлик?
- Я приехал из Флоренции. Кстати, мое имя Леонардо. Но друзья зовут меня Лео, - зачем-то добавил молодой человек и протянул Каю руку.
- Кай… э, Карл, - сказал Кай и покраснел до корней волос. Он неловко пожал руку Леонардо, и, задев локтем свою чашку, опрокинул ее на стол.
- Не беспокойтесь, не беспокойтесь! – вскочил Леонардо. – Она была уже пустая…
- Я журналист. То есть пока я практикант, но скоро стану настоящим журналистом, - продолжал говорить он, будто не замечая, как, то краснеет, то бледнеет сидящий напротив него красавчик.
- А Вы наверное иностранец? У Вас небольшой акцент. Мы, журналисты, сразу слышим подобные вещи, - с гордостью сказал Лео и засмеялся.
– Но вы уже много лет в Италии, не так ли?
У Кая по спине потекли капли пота, хотя на улице было свежо. Флоренция, журналист, что ему надо? Что он знает? Господи, ну за что ему все это?!
- Я… Да, много лет, - медленно проговорил Кай, лихорадочно ища повод уйти.
- Вы знаете, мне было очень приятно, но мне надо… Я спешу, - он встал со стула.
Но Леонардо остановил его, вдруг внимательно взглянув прямо в глаза:
- Куда же так торопиться? Или нечистая совесть не дает Вам покоя, Карл? Или все же лучше называть Вас Вашим настоящим именем, Кай? – его голос вдруг стал резким и жестким. Приветливые, чуть небрежные интонации исчезли. Он стал похож на следователя прокуратуры. По коже Кая побежали мурашки страха. Он снова сел.
- Кто Вы такой?
- Я выполняю задание отца убитой Вами журналистки, - четко, как на митинге, проговорил Леонардо.
- Что? – глаза Кая округлились от ужаса. – Какого отца? Почему убитой?
Он беспомощно озирался по сторонам, будто в поисках пути отступления. И, как тогда с Реджиной, он захотел убежать отсюда сломя голову. И, как тогда, остался. Он сидел и смотрел на своего обвинителя.
- Мы все знаем, - отчетливо сказал журналист. Он играл ва-банк. Ни он, ни Серджио, не знали правды о том, что произошло на том балконе. Но он читал в детективных романах, что именно так поступают великие следователи. Огорошить подозреваемого, заставить его поверить, что истина открыта, и вина его доказана. И он обязательно выдаст сам себя. А уж тем более этот нервный парень. Невооруженным глазом видно, что психика его расшатана до предела…
- Вам не отвертеться, - строго сказал Лео. – Теперь Вам не уйти от правосудия!
Кай вскочил со стула и, не разбирая дороги, бросился вон с террасы. На его пути оказался белый пластмассовый стул. Он откинул его в сторону одним пинком, и взлетел по лестнице вверх. Только закрыв за собой дверь своей комнаты, Кай позволил себе перевести дыхание. Он прислонился затылком к косяку и закрыл глаза.
«Все кончено», - подумал он с тоской…
Леонардо с удовлетворением смотрел на позорное бегство Кая. В его душе смешивались два чувства – торжество от блестяще проведенной беседы и нечто, похожее на легкое сомнение. Для него, Лео, вина Кая была доказана. Но ведь прямого признания он не получил. Конечно, он сможет красочно описать эту их встречу, и в глазах читателей Кай предстанет злобным жестоким убийцей. Но это для читателей. А для полиции нужно что-то более убедительное. Доказательства, улики… А именно этого Лео вытянуть из Кая не смог…
Но все же, все же! Как он занервничал, какие испуганные были у него глаза! Нет сомнений, он – убийца. И он, Леонардо, напишет потрясающий материал об этом деле и станет всемирно-известным журналистом. Ну, уж известным в Италии, - это точно! Он самодовольно усмехнулся и щелкнул пальцами в воздухе:
- Девушка, счет, пожалуйста!.. Хотя, нет! Принесите-ка мне бокальчик «Божоле Лерак»!
И он откинулся на спинку стула…
В лучах осеннего солнца играло море, скрывая в своей глубине тайны, которые не шли ни в какое сравнение с тайнами непостижимой человеческой души…
- Говори громче, я ничего не могу разобрать! – звучал низкий, с ленцой, голос Реджины. Кай дрожащими руками сжимал телефонную трубку.
После того, как он позорно бежал от пронырливого журналиста с торчащими ушами, Кай несколько минут метался по гостиничному номеру. Перед глазами проносились картины одна ужаснее другой. Вот он, Кай, в зале суда, и на него направлены фотоаппараты и телекамеры… Михаил смотрит на него с укором и презрением… Тюремная камера, сырость и тоска одиночного заключения… Смертная казнь за жестокое хладнокровное убийство невинной девушки… Лара с ребенком на руках…
Кай схватил листочек с номером телефона Реджины и, лихорадочно трясясь, набрал цифры. Она ответила почти сразу. И вот Кай уже близок к истерике. Вся жизнь рушится, а она делает вид, что не слышит его.
- Я говорю, он все знает! – Срывающимся голосом закричал в трубку Кай.
- Да кто? – спокойно спросила Реджина. В трубке был слышен плеск воды. Наверное, она, как обычно, лежала в горячей ванне с пеной. Странно, что у нее еще не выросли жабры – как можно столько времени проводить в воде?
- Отец Майи! – почти визжал Кай. – Откуда мне знать, кто он!?
- Серджио? – задумчиво протянула Реджина.
- Наверное! Он подослал ко мне какого-то сыщика! Как они меня нашли? Ты дала кому-нибудь адрес?
- Успокойся, дорогой мой! – проворковала Реджина. – Наверное, это ошибка…
- Нет! Никакая это не ошибка! – Кай почти плакал. – Что мне делать?
- Ничего, - сказала Реджина. – Ничего не делать.
- Но я не могу продолжать сидеть тут и ждать, пока меня арестуют! Мне здесь плохо и одиноко! Мне страшно, в конце концов. Я не хотел никого убивать, все это получилось случайно. Вышло из-под контроля, я сам не знаю, как и почему… А теперь меня посадят в тюрьму…
- Замолчи, не говори так, - в голосе Реджины послышались нотки раздражения. – Тебя не арестуют. Я позабочусь об этом…
«Или ты сам позаботишься», - подумала она, нажав кнопку отбоя. Вода в ванной остыла, и Реджина снова включила струю горячей воды. Надо подумать…
Серджио как-то узнал, что в смерти его дочери виновен не несчастный случай, а кто-то другой. Этот другой – конечно, Кай. Больше там никого не было. Значит, он, как отец, может потребовать дополнительного расследования. И скорее всего, Кай во всем признается. У этого мальчишки оказались слишком слабые нервы. Реджина вздохнула… Нельзя допустить, чтобы подозрения Серджио дошли до полиции. Кай нужен ей. Время идет, и постепенно подходит тот момент, когда ее молодость и красота начнут увядать. И больше не помогут дорогостоящие массажи и кремы. Но Кай стоит еще только в начале расцвета, он молод и красив. Его, почти еще юношеская, энергия должна напитать ее стареющее тело, как звонкий ручеек питает большую глубокую реку. Реджина должна пройти процесс этого обновления. Это же написано и в ее астрологической карте. Источник новых сил, идущий из дома Сатурна. Все правильно. Кая ни в коем случае не должны отобрать у нее! Ни Лара, ни полиция…
Реджина выключила воду. Ее кожу начало покалывать, будто к ней прикасались тонкие острые иголочки. Она взяла пористую губку, сделанную из водорослей, растущих у берегов Острова Слоновой Кости, и принялась растирать руки и плечи.
Все будет хорошо. Она это знала…
Дата добавления: 2015-12-07; просмотров: 80 | Нарушение авторских прав