Читайте также:
|
Я уже писал не раз, что Банк России имеет многие признаки института «валютного управления», являясь, по сути, филиалом ФРС США и в определенной мере Европейского центрального банка (в его валютных «закромах» преобладают доллары США и евро). Банк России работает на американскую и европейскую экономику. Предложение рублей на российском рынке определяется не потребностями российских коммерческих банков и предприятий реального сектора экономики, а конъюнктурой мирового рынка нефти и газа – рынка, контролируемого мировыми корпорациями. Причем не столько нефтяными и газовыми корпорациями, сколько банковскими, поскольку именно транснациональные банки определяют уровень цен на углеводороды посредством мощных манипуляций с использованием так называемых производных инструментов, «привязанных» к ценам на нефть и газ.
В странах с «валютным управлением» национальные банковские системы заведомо оказываются хилыми, неустойчивыми, слабо ориентированными на реальный сектор экономики. Банки таких стран существуют в режиме «выживания», у них крайне слабая надежда на свой центральный банк как на «кредитора последней инстанции». Они вынуждены заниматься почти исключительно спекулятивно-финансовыми операциями, вступать в «сотрудничество» с транснациональными банками (союз кролика и удава), кредиты предприятиям реального сектора экономики предлагают по процентным ставкам, превышающим рентабельность производственной и коммерческой деятельности этих предприятий. Таким образом, такие банки доводят до банкротства отечественные предприятия, рано или поздно сами банкротятся и/или становятся добычей транснациональных банков (ТНБ). Все это в полной мере относится к российской банковской системе. В упоминавшемся выше рейтинге 50 крупнейших банков мира нет ни одного российского банка. Напомню, что активы любого из первых десяти банков этого рейтинга на 31.12.2010 превышали 2 трлн. долларов, то есть годовой валовой внутренний продукт РФ. Вся банковская система на сегодняшний день насчитывает немного более 1000 действующих коммерческих банков. Их совокупные активы на 1 января 2011 года, по данным Банка России, равнялись 33,8 трлн рублей, или в валютном эквиваленте примерно 1,1 трлн долларов. Банк с таким объемом активов находится в рейтинге лишь на 25-м месте (это швейцарский Credit Suisse). Думаю, читателю будет понятно, какова «мощь» банковских «тылов» наших товаропроизводителей и экспортеров накануне вступления России в ВТО.
Еще один малоприятный момент, связанный с оценкой банковских «тылов»: часть из тех 1000 банков, которые составляют российскую кредитную систему, некоторые лишь номинально (т.е. по признаку юридической регистрации) являются российскими организациями. А вот по капиталу часть из них фактически являются уже иностранными. По данным Банка России, на 1 января 2012 г. в России насчитывалось 230 банков с участием иностранного капитала, причем в 208 банках влияние нерезидентов (иностранцев) на принятие решений было доминирующим (в 77 банках присутствие иностранцев в уставных капиталах было равно 100%).
Руководство Банка России в последние годы называет цифру участия нерезидентов (иностранных юридических и физических лиц) в уставных капиталах российских банков в диапазоне 25–30%. Однако это, по осторожным признаниям некоторых российских банкиров, существенно заниженная цифра. Дело в том, что схема управления некоторыми банками настолько запутана (схемы с участием офшоров, подставных лиц и др.), что конечного собственника (бенефициара) идентифицировать бывает трудно или невозможно.
Прямое присутствие иностранного капитала в российской банковской системе дополняется еще очень эффективным, но редко учитываемым косвенным присутствием. Речь идет о том, что многие российские банки даже без прямого участия иностранцев в капитале являются получателями кредитов западных банков и жизненно от них зависят. По состоянию на 1 января 2012 г. на балансах организаций банковского сектора России числились кредиты, полученные от ТНБ, и еще некоторые обязательства перед нерезидентами на круглую сумму 100 млрд долларов, или около 3 трлн рублей (данные Банка России). Я не уверен, что если в России начнется новая волна финансового кризиса (а она обязательно начнется), российские банки смогут выполнять свои обязательства перед иностранными кредиторами. В этом случае им грозит банкротство и/или переход под полный (и прямой) контроль зарубежного банковского капитала. Нет сомнения, что вступление России в ВТО лишь ускорит этот процесс.
И вот с таким банковскими «тылами» власти России предлагают отечественным товаропроизводителям завоевывать мировые рынки. Не надо быть пророком, чтобы сказать, чем закончится эта авантюра.
В заключение хотелось бы отметить, что в данной статье вопросы, касающиеся роли и места банков в современной мировой финансовой и экономической системе, изложены крайне схематично и бегло. Для более глубокого изучения поднятых вопросов рекомендую ознакомиться с моей книгой: В.Ю. Катасонов. О проценте: ссудном, подсудном, безрассудном. Современные проблемы «денежной цивилизации». Книги 1 и 2. – М.: НИИ школьных технологий, 2011.
5. Об итогах нашей «интеграции в мировое хозяйство»
На протяжении всех двадцати лет «реформирования» нашей экономической жизни в лексике российских руководителей ключевыми словами стали такие термины, как «борьба с инфляцией», «экономический рост», «развитие рыночных отношений», «модернизация экономики», «интеграция в мировое хозяйство» и т.п. Сегодня, в связи с планами присоединения России к ВТО, на первое место в лексике наших государственных мужей выходит термин «интеграция в мировое хозяйство». Эта самая «интеграция» рассматривается в качестве некой высшей ценности «современной цивилизации», ставить которую под сомнение просто неприлично (так же неприлично и даже опасно, как ставить под сомнение концепцию холокоста). Рассмотрим практические результаты этой «интеграции», прибегая не к словесной эквилибристике, а к цифрам статистики.
Россия как донор «золотого миллиарда»
А для достижения указанной «высшей ценности» («интеграции в мировое хозяйство») все средства хороши: демонтаж таможенной границы, отмена валютных ограничений и запретов на движение международного капитала, поощрение офшорного бизнеса, фактическая ликвидация государственного контроля над притоком в страну иностранной рабочей силы, вступление страны в ВТО и т.п.
В самом обобщенном виде представление о степени интеграции любой страны в мировое хозяйство дает такой показатель, как отношение стоимостных объемов экспорта и импорта страны товаров и услуг к ее валовому внутреннему продукту (ВВП). Посмотрим, как обстоят дела с Российской Федерацией. По официальным данным Росстата, в «нулевые» годы (первое десятилетие XXI века) доля экспорта в ВВП нашей страны находилась в диапазоне 30–35%. Доля импорта – в диапазоне 20–22%. Соответственно, величина чистого экспорта (экспорт минус импорт) колебалась около значения 10% ВВП. Если сравнивать эти показатели с показателями стран «золотого миллиарда», то получается, что Россия давно уже опередила почти все страны Запада (за исключением таких экзотических стран, как Люксембург или Лихтенштейн). Например, в 2008 году доля экспорта товаров и услуг в ВВП у такой страны, как США, составляла 12,6%; доля импорта товаров и услуг – 17,5%, а чистый импорт составил почти 5% ВВП. Россия превратилась, если так можно выразиться, в дойную корову (страну-донора), за счет которой кормятся многие страны «золотого миллиарда». Такие государства, как США, Великобритания, Франция, Бельгия и другие выступают в качестве паразитов, живущих за счет России (ее нефти, газа, иных природных ресурсов) и других стран, составляющих периферию мирового капитализма. Именно государства, входящие в «золотой миллиард», заинтересованы в еще более глубокой «интеграции» России в мировое хозяйство, чтобы еще эффективнее «доить корову». Это планируется сделать путем присоединения России к Всемирной торговой организации, то есть тем самым крепко привязывают «дойную корову» к столбу под названием ВТО, чтобы она не могла никуда сбежать.
Дата добавления: 2015-12-07; просмотров: 63 | Нарушение авторских прав