|
Читайте также: |
Поттер с очумело-восхищённым блеском в глазах потянулся за своей палочкой и застыл в нерешительности — по длине, форме и залапанности пальцами палочки были практически идентичны. Но одна была чуть темнее и испещрена по спирали каким-то едва заметным мелким тёмно-красным витиеватым узором, другая посветлее и чистая. Кто и зачем изготавливает палочки с узорами? Драко перебрал в уме всех именитых мастеров, начиная с Олливандера, и понял, что ничего подобного никто из них никогда не выпускал на рынок. Чёрт возьми, но ведь не сам же этот странный преподаватель изготовил себе палочку?!
— Вот ваша, мистер Поттер, — Паркер с арктической вежливостью вручил Золотому мальчику его собственность. — Слушайте и запоминайте: у любого щита есть уязвимое место, линия, обведя которую, можно разрушить саму структуру щита. Должен заметить, что при помощи должного контроля и постоянной связи со своим щитом можно восстановить его прежде, чем заклинание противника подействует на вас, и вскрывать новый щит тоже нужно будет заново. Такая игра в консервную банку и консервный же нож может продолжаться долго и безрезультатно, и выиграет тот, кто использует ещё что-то. Вот зачем впоследствии вы будете заниматься беспалочковой магией — чтобы в бою использовать оба вида магии максимально эффективно. Итак, узор уязвимости возникает на щите только тогда, когда атакующее заклинание соприкасается с ним. Этот узор отличается от своего фона не цветом, но рельефом, говоря условно. Его можно разглядеть, если у вас очень хорошее зрение и достаточно времени в запасе, чтобы рассматривать чужие щиты. Обычно же для этого требуется наложить на себя заклятие острого глаза. На моих очках оно закреплено стационарно. Вот оно, — Паркер прикоснулся палочкой к переносице Поттера и произнёс:
— Visus Extra! Заклятие Визус, запомните. Атакуйте, мистер Поттер.
Поттер снял очки, сунув в карман мантии — ну да, с Визусом они должны ему только мешать — и атаковал, использовав Ступефай. Паркер подвесил то же самое Протего.
Гриффиндорец прищурился, его луч затрепетал, рассыпаясь, затем стал ярче и двинулся по какой-то видимой только Поттеру траектории. Всё заняло от силы полторы секунды, и щит преподавателя был разрушен. Паркер рванул на пол и по-кошачьи перекатился в сторону, любезно пропуская луч к доске. Доска треснула.
— Reparo. Должен сказать, что физическая подготовка тоже играет немалую роль. Пока я катился, я мог ударить заклинанием, как с помощью палочки, так и без. Мог также поставить новый щит, рикошетирующий, и Ваше заклятие отразилось бы в вас — Ваша реакция ещё очень замедлена, и Вы не успели бы найти узор уязвимости на рикошетирующем щите. И много чего мог бы, если бы это был настоящий бой — и вы сможете. Благодарю Вас, мистер Поттер. Садитесь. Теперь все делимся на пары, как сидим, потом буду менять, чтобы не привыкали. И практикуйтесь с Экспеллиармус и Протего. И — строжайшая самодисциплина! Палочка разоруженного противника должна отлетать только в руку победителя! Не в угол, не под ноги, не в глаз владельца, а в руку разоружившего!
* * *
Гарри принялся практиковаться с Чижовым, краем глаза следя, как проходит тренировка у всего класса. Сразу же оказалось, что не всё так просто, как казалось, пока все наблюдали за Паркером и самим Гарри: большинству даже заклятие Визус не помогало найти узор уязвимости, потому что они плохо искали. Всё-таки гриффиндорец был по Защите лучшим, а остальные никак не могли собраться и за полсекунды отыскать этот треклятый узор. Слова «контроль» и «самодисциплина» вскоре вызывало у класса дружный стон.
Гарри без труда вскрыл защиту Чижова три раза подряд и предложил тому напасть.
Святослав молча кивнул и выкрикнул:
— Expelliarmus!
Заклинание упёрлось в щит, Чижов прищурился, отыскивая узор. Гарри, повинуясь какому-то импульсу, шевельнул руку с палочкой, смещая щит; уже начавший скользить по узору луч не успел сместиться следом и рассыпался. «Чёрт!.. Кажется, Святослав ничего не заметил…».
— Ещё раз? — предложил Гарри и нервно облизнул пересохшие губы. Вместо ответа Чижов атаковал без предупреждения.
Гарри позволил Чижову разрушить свой щит и прогнулся, становясь на мостик. Заклятие разоружения пролетело над ним, обдав нос слабой струей теплого воздуха, и ударило в спину тренировавшегося вскрывать щит Крестова Малфоя. Палочка прошипевшего что-то в ярости блондина послушно влетела в ладонь Чижова.
— Отлично, мистер Поттер, мистер Чижов, — прокомментировал невесть как оказавшийся рядом преподаватель. — Тренируйтесь теперь на рикошетирующем щите, к Экспеллиармус добавьте Ступефай и Петрификус Тоталус. Но больше своих однокурсников не задевать. Это тоже вопрос контроля: попадать туда, куда нужно было. Представьте, если ваш противник в бою так же увернётся, и вы попадёте в союзника! Мистер Малфой, продолжайте тренировку.
Голос Паркера слышался в разных углах класса:
— Мистер Лонгботтом, Вы держите палочку не под тем углом. Вот так, чувствуете?... Мистер Уизли, Вы видите узор уязвимости? Тогда всё, что Вам нужно — поддерживать контакт со своим заклинанием… Мисс Булстроуд, было сказано использовать ТОЛЬКО Экспеллиармус. Ещё раз услышу от Вас или кого-нибудь ещё заклятие Гладиус — до Рождества будете общаться с мистером Филчем… Очень хорошо, мистер Томас, мистер Финниган, следуйте той же программе, что и Поттер с Чижовым… Мистер Забини, мисс Паркинсон, не нужно нападать одновременно — один человек защищается, другой нападает, ясно?..
К концу урока Гарри чувствовал себя совершенно измочаленным. Судя по плотно сжатым губам и судорожному дыханию Чижова, он тоже. Остальные охали, не скрываясь. Новый преподаватель оказался крепким орешком. Святослав с трудом ступал на левую ногу, у Гермионы была прожжена мантия (Рон определённо перестарался), лицо Малфоя покрывал довольно ровный слой копоти (Крестов, как выяснилось, знал такие щиты, которых не знал Малфой). У остальных не было столь явных, на взгляд Гарри, повреждений, но никому не пришлось сладко.
— Все молодцы, — объявил профессор к концу занятия. — Гриффиндору и Слизерину по двадцать баллов. Домашнее задание: сегодняшняя лекция, на практике вам понадобятся эти знания. Перспективное задание, через урок: практика разбивания щитов и двухфутовое сочинение обо всех заклятиях нападениях и щита, использованных сегодня. Включая заклятие Гладиус. Плюс Визус и всевидение: все виды, случаи применения и прочее. Вопросы есть?
— Профессор, а где вы работали раньше? — не удержалась Гермиона. — Вы аврор?
— Пожалуй, я дал вам мало задания. Напишете сочинение в два с половиной фута. Все, — выразительно сказал Паркер. — Ещё вопросы?
— Профессор Паркер, а почему вы вынуждены носить тёмные очки? — подал голос Чижов; карие глаза неотрывно следили за каждым движением преподавателя.
— Трёхфутовое, мистер Чижов. Также всем, — Паркер ангельски улыбнулся. — Всем спасибо, все свободны, — и вышел из класса.
-Святослав, давай я тебе помогу — тебе трудно идти, — вполголоса предложил Гарри, пока все, переговариваясь, собирали вещи.
— Я сам, — тонкие ноздри [«Не верится просто, что у меня точно такие же…»] гневно затрепетали.
Чижов вскинул сумку на плечо и попытался сделать пару шагов. Гарри подхватил его, шипящего от боли, и приобнял за плечи. От волос и кожи Чижова почти незаметно пахло чем-то похожим на свежее печенье, очаровательно, почти по-детски и странно обезоруживающе.
— Не майся дурью. Это я тебя поранил, я тебе и помогу.
— Спасибо, — разомкнул уста Чижов перед самой дверью лазарета.
— Не за что, — серьёзно ответил Гарри, постучал в дверь и, не дожидаясь мадам Помфри, развернулся и ушёл. Предварительно, правда, сделав то, чего ему хотелось всю дорогу: легонько щёлкнув Чижова по аккуратному носику. Всё равно, что своё отражение щёлкать, учитывая, что в этот момент утомлённый этой жизнью слизеринец на миг прикрыл глаза.
Ужин не лез семикурсникам в горла, больше всего они мечтали рухнуть в постели и тихо умереть. Виновник этого состояния, сидя по левую руку от Дамблдора, спокойно поедал лазанью, на которую расщедрились хогвартские эльфы.
— Если он и был аврором, то ловил и допрашивал особо опасных преступников, — высказался Рон.
— Не знаю, не знаю, — Гермиона задумчиво вертела в пальцах вилку. — Для аврора он слишком молод, если только не использовал омолаживающие заклятия или зелья. Такое впечатление, что ему от силы восемнадцать. Всё это чем дальше, тем страньше… то есть страннее… почему он так похож на тебя, Гарри?
— Откуда я знаю? — гриффиндорец, на этот раз предусмотрительно севший спиной к столу Слизерина, чтобы Малфой не отвлекал его от еды, поперхнулся лазаньей. — Я понятия не имею, почему вокруг меня ходит столько похожих людей!
— Ну да, извини, — рассеянно сказала Гермиона. — Кстати, я ничего никогда не слышала о роде Паркеров. Может, он магглорожденный?
— Может быть, — не стал отрицать Гарри. — Ты думаешь, он непременно мне кем-то приходится?
— Так же, как и Чижов, — убеждённо кивнула Гермиона. — Фамильная внешность чистокровных семей вырабатывалась веками. Хрупкость и чёрные волосы Поттеров — всё равно, что рыжина Уизли или платиновые волосы и серые глаза Малфоев. Их ни с чем нельзя перепутать. Надо выяснять, откуда взялись эти двое — Паркер и Чижов — и какое они имеют к тебе отношение. Вдруг это какой-нибудь коварный план Вольдеморта?
— План заучить меня Защите до смерти? — Гарри зевнул, прикрывая рот кубком с тыквенным соком. — Какое неслыханное коварство! Пойдёмте уже отсюда, я хочу спать, и нам ещё уроки делать. Задано выше крыши, а год только начался!
— Пойдём, — согласилась Гермиона, и Гриффиндорское Трио поднялось из-за стола. — Надо будет завтра же начать копаться в тех архивах.
Взгляды Малфоя и Чижова преследовали выходящего из Большого зала в окружении друзей Гарри. Гриффиндорец слишком устал, чтобы определять эмоции, вкладываемые обоими во взоры, и просто скрылся из виду.
В гостиной Гриффиндора, как обычно, было шумно и людно. Поттеры Поттерами, а домашнее задание делать тоже нужно. Пери Перова и Артур Стел сидели отдельно от всех, не вливаясь в общий гам. Гермиона то и дело любопытно косилась в сторону записей Пери Перовой; Гарри стало интересного, что там могло заинтриговать Гермиону, и он тоже покосился — Пери Перова, энергично споря с Артуром Стелом, расшифровывала какие-то зубодробительного вида руны и строила трёхмерные вихрящиеся графики.
— Нет, — не выдержала вдруг Гермиона, встала и подошла к бывшим дурмстранговцам. — Так неправильно. Смотри, здесь ты берёшь угол девяносто, девяносто и сорок шесть, а это сочетание рун означает, что нужно продифференцировать эти углы с коэффициентом два.
Пери Перова с минуту, наверное, молча смотрела то на Гермиону, то на свои записи и в конце концов нахмурила тонкие тёмные брови:
— Почему два? Рун три штуки, и их соединение означает, что можно обойтись вообще без коэффициента.
— Да, но не в этом случае, — Гермиона плюхнулась на диван рядом с Пери. — Если ты берёшь нелинейное сочетание для вихрящегося графика, то обязательно нужно добавлять коэффициент. Это же погрешность Коелмара для нелинейных расчётов!
— Похоже, Гермиона нашла родственную душу, — шепнул Рон Гарри, усмехаясь.
— Ага, — улыбнулся тот в ответ. — И очень удачно влила новых гриффиндорцев в компанию: вот увидишь, через месяц списывания у них на контрольных с ними действительно подружится весь курс.
— Если я говорю, что мне нужна сила, я не имею в виду, МакНейр, что ты должен прийти и сказать, что у тебя не получилось добыть её для меня, — холодный шипящий голос принадлежал Гарри. — Круцио!
Крики МакНейра, мечущийся огонь факелов, каменные стены, от которых веет холодом, вечным и непреложным, как смерть… он привык, сжился с этим холодом, но не будет мириться со смертью. Несносный мальчишка, Гарри Поттер, — ключ к вечной жизни… ключ к власти над этим миром. Полный жизни, яркий и сильный, как огонь. Язык пламени, которое нужно укротить. Есть такие способы… есть многое в древних книгах, а то, чего не хватает — всегда можно заменить по ходу…
— Достаточно. Я недоволен тобой, МакНейр. Северус, дорогой мой, ты и твой очаровательный крестник уже работаете над моим заданием?
— Да, мой Лорд, — высокая фигура в чёрном сдержанно поклонилась, отвечая хорошо знакомым Гарри голосом ненавистного преподавателя зельеварения. — Но это долгая работа, Хогвартс действительно хорошо защищён…
— Докладывай мне о ваших успехах, Северус, — оборвал его Гарри. — Люциус, пора провести акцию, вселяющую панику в магглолюбцев. Скажем, в Лондоне… наверняка у тебя есть список особо рьяных любителей грязнокровок. Разработай это и поручи Долохову и Руквуду. Они пусть сами подберут желающих.
— Слушаюсь, мой Лорд, — голос Люциуса Малфоя принадлежал ещё одной подобострастной фигуре в чёрном.
Гарри встал и прошествовал по залу; фигуры расступались перед ним.
— МакНейр, — холодно произнёс Гарри, останавливаясь перед каким-то огромным зеркалом с матовой серой поверхностью. — Твой последний шанс — добыть то, что приказано. Иначе ты закончишь так же, как Игорь.
Рука Гарри — узкая, покрытая бледной чешуёй, очень похожей на кожу, с ногтями, больше похожими на когти, и под несколькими явно виднелась засохшая кровь — коснулась поверхности зеркала, и оно раскололось на две части, сверху донизу, зигзагообразно, как шрам от Авада Кедавра…
— Гарри, Гарри, проснись! Это кошмар, сон, Гарри! — с трудом разлепив веки, гриффиндорец обнаружил, что Рон трясёт его за плечи и сбивчиво повторяет одно и то же. — О, ты проснулся…
— Да… спасибо, Рон, — Гарри с трудом сел — мускулы напоминали желе, шрам болел остро и интенсивно, невольно выбивая на глаза слёзы откуда-то из глубины. Лицо было странно мокрым, и на губах был медный привкус. Его кровать окружали перепуганные лица однокурсников. Похоже, за лето они отвыкли от такой побудки.
— С тобой всё в порядке? Ты так бился и кричал, и твой шрам сначала набух и запульсировал, потом из него потекла кровь…
— Нет, я не в порядке, — перебил Гарри. — Это опять был не сон, а проникновение в сознание Вольдеморта. Он опять готовит нападение, и… Мне нужно к Дамблдору.
— Сейчас пять часов утра.
— Ничего, — Гарри с усилием встал на ноги, пошатываясь. — Я умоюсь, накину мантию и пойду к директору. А вы спите. Вам на уроки завтра, то есть сегодня.
— Тебе тоже на уроки, — возразил Невилл.
— Да, но я точно больше не засну, — покачал головой Гарри, вызвав этим новую волну боли в шраме. — А вы ничем не поможете, если не выспитесь. Извините, что я… всех разбудил.
* * *
Следующего занятия по ЗОТС Драко ждал со смешанными чувствами: он одновременно и хотел увидеть нового преподавателя (по крайней мере, ко всем факультетам он относился одинаково — драл три шкуры), и относился к нему подозрительно. Если появление Чижова можно было объяснить как-то логически, то Паркер сбил Малфоя с толку. Что-то было не так в том, что Поттеры заполоняли Хогвартс со скоростью грибов после дождя. И это притом, что Золотой мальчик шестнадцать лет оставался единственным и неповторимым! Драко кожей чувствовал, что над гриффиндорцем сгущаются зловещие тучи, и ему так хотелось разогнать их, обнять и защитить своего Гарри, навсегда остаться рядом… ага, это его-то защитить!! Мальчик-Который-Выжил сам защитит, кого хочешь. И лучшее подтверждение тому — это как Гарри бережно вёл в медпункт охромевшего на прошлой Защите Чижова, поддерживая за плечи, улыбаясь и совсем не обращая внимания на полускрытого старинными доспехами в нише у дверей класса Малфоя… Драко кольнула в сердце мысль: Антон утверждал, что со стороны Святослава чувствам Драко ничего не угрожает, но он ведь только эмпат, а не пророк! Вдруг оно таки угрожает… и через месяц Гарри и Чижов будут целоваться, гуляя в Хогсмиде? А он, Драко, будет за этим наблюдать, бессильно стискивая зубы и кулаки…
Окончательно испортив себе и без того не радужное настроение, Драко сгрёб вещи и поплёлся на урок в компании верной свиты слизеринцев.
Профессор Паркер выглядел деловитым до скрежета зубовного; глядя на его тёмные брюки, удобную обувь, рубашку с длинными рукавами из плотного хлопка, непрозрачный шейный платок и неизменные, похоже, очки, Драко подумал, что не стоило одеваться в любимый шёлк и развевающуюся школьную форму. Запретный лес — не то место, чтобы демонстрировать наряды. Драко вспомнил своё прошлое посещение этого места — умирающего единорога и фигуру в плаще, пьющую кровь из горла животного, и передёрнулся. Какое счастье, что этот псих Квиррелл мёртв. «Спасибо Поттеру, между прочим», — въедливо заметил внутренний голос. «Сам знаю», — огрызнулся Драко, попутно отмечая, что в последнее время он стал что-то часто огрызаться. «Нервишки ни к чёрту, — вздохнул внутренний голос сочувственно. — Поймай Поттера и оттрахай до потери пульса — вдруг да поможет?». «Заткнись!» — неоригинально посоветовал Драко. Внутренний голос заткнулся, а Малфой сознавал, что эта внутренняя скотина отчасти права. Ему нужен Поттер, иначе к концу года он просто спрыгнет с Астрономической башни, чтобы не мучиться. Предварительно послав к Мерлину Вольдеморта и Дамблдора оптом. Нечего сказать, хороший вывод.
— Итак, мы идём по Запретному лесу и внимательно смотрим по сторонам, — инструктировал профессор Паркер. — Кто видит что-нибудь живое — говорит мне и при этом рассказывает всё, что помнит об этом животном из прошлой лекции. Кто замечает и молчит — теряет баллы своего факультета. Кто провоцирует животное — будет справляться с ним сам, и не дай вам бог убить какую-нибудь здешнюю тварь. Во-первых, все они редкие и исчезающие, вследствие чего охраняются Министерством, во-вторых, через одного разумные.
Все прониклись и старательно вертели головами, высматривая животных. Малфой будто случайно двигался в общей толпе в двух шагах от Гарри, шагавшего между Грэйнджер и Уизли, и курил на ходу сигарету. Грэйнджер заметила на дереве сиреневую белку с тремя ушами и радостно и звонко затараторила о ней. Лично Драко посчитал бы такую зверюшку порождением белой горячки и даже заинтересовался, поняв из рассказа Грэйнджер, что это не совсем так. Паркер подарил Гриффиндору с барского плеча пять баллов и велел продолжать в том же духе.
Следующим на них выскочил откуда-то из глуби леса громадный паук, при виде которого Уизли натурально едва не упал в обморок, а Поттер, напротив, очень оживился и начал интересоваться, как дела у Арагога [«Кто такой, почему не знаю?!»]. Паук, поначалу насторожившийся при виде такой толпы, долго молчал, переводя взгляд или что там у пауков есть с Поттера на Паркера и обратно (он бы, может, и на Чижова посмотрел, но слизеринец затерялся в толпе), но всё же ответил скрипучим голосом, что Арагог здравствует, чего и всем желает. Поттер после ухода паука долго ещё счастливым тоном рассказывал о паучьей колонии в Запретном лесу, их обычаях и привычках, чем заслужил ещё пять баллов. Странно было это слышать — как один и тот же голос рассказывает о пауках и сам себе за это добавляет баллы.
Потом минут на десять выдалось затишье, и послышался треск сучьев. Кто-то в лесу целеустремлённо продирался сквозь заросли, явно не страдая излишней дружелюбностью и готовностью уступить классу дорогу. Все опасливо посмотрели на профессора; Паркер несколько секунд прислушивался и взмахнул рукой, отгоняя студентов в сторону.
— Это грифоны! У них период гонок! Живо с их дороги!
Слизеринцы и гриффиндорцы нестройной толпой хлынули туда, куда указывала профессорская рука. Драко успел подумать: «Будет всем втык за неорганизованность и отсутствие контроля в критической ситуации…», прежде чем, ощутив нечто похожее на удар в спину, споткнуться и упасть. Что-то в лодыжке хрустнуло, стало дико больно. «Перелом? Мерлина мать, я с этим переломом разлёгся под самым носом стада грифонов!».
Паркер заметил распростёршегося в траве студента и бросился к нему, выхватывая волшебную палочку, но как-то не очень торопливо, будто знал, что Гарри Поттер успеет раньше.
— Малфой? Ты что? — гриффиндорец бухнулся на колени рядом с Драко.
— Поттер, идиот, я сломал ногу… немедленно прочь с дороги грифонов, придурок!!
Поттер, вместо того, чтобы встать и смыться, повернул голову, посмотрел на приближающихся грифонов, внезапно подхватил Драко под лопатки и колени и метнулся в сторону.
От грифонов расходились волны их природной магии; в это время года эта магия выплёскивалась наружу, если вместе собиралось более двух грифонов, и лишала их остатков соображения, в противном случае эти обычно миролюбивые животные никогда не причинили бы вреда человеку. Они даже забывают, что умеют летать; во всяком случае, передвигаются в такие периоды только по земле. Эта магия затянула бы и разорвала на кусочки обоих, и Поттера, и Драко, но им повезло — они были на достаточном расстоянии от мчащегося стада, чтобы их просто отшвырнуло на пару метров. Драко почувствовал, что они упали на землю; Поттера приложило боком и по инерции покатило дальше. Поттер так аккуратно и сильно прижимал к себе Малфоя-младшего, что последний задевал лишь верхушки травы, зато локтям и коленям Мальчика-который-всех-спасает-без-разбора досталось крепко, судя по его сдавленным ругательствам.
Их перекатило последний раз. Драко лежал на словно для этого и созданном Поттере, уткнувшись ему в шею носом, вдыхал запах его кожи и, несмотря на дикую боль в ноге и звоночки в ушах, чувствовал себя совершенно счастливым.
Голоса остальных приблизились, перед глазами замаячили встревоженные лица. Голос Поттера с интонациями профессора Паркера констатировал:
— Обоим нужно в лазарет. Совершенно непростительное безответственное поведение, ужасающий непрофессионализм, замедленная реакция и чистейшее везение.
— Сколько баллов снимете, профессор? — с намёком на улыбку сказал Гарри над самым ухом дёрнувшегося от неожиданности Драко.
— За то, что оба живы — нисколько, — хмыкнул Паркер.
Чьи-то руки помогли обоим сесть, против чего Драко мысленно яростно протестовал — ведь ему пришлось слезть с Поттера. Зато ему удалось якобы судорожно вцепиться в руку гриффиндорца — горячую, изящную, сильную ладонь.
— Поттер, ты псих, — честно сказал Драко, пока профессор что-то там колдовал над листом, сорванным с ближайшего дерева. — Ты же сам мог погибнуть, герой недоделанный!! — до Драко запоздало дошло, что сам Поттер мог и остаться на пути грифонов, если бы им обоим так дьявольски не повезло. Тогда только Астрономическая башня! С размаху!! Лишиться этого зеленоглазого восьмого чуда света… Боггарта в задницы этим грифонам!!!
— Не кипятись, Малфой, паром из ушей изойдёшь, — морщась, причём наверняка от боли, пробормотал Поттер. — В следующий раз, если ты так недоволен, оставлю тебя погибать, лады?
— Дурак, — только и выдавил из себя Драко.
— Эй, ты мне решил руку расплющить? В благодарность за спасение жизни, да?
— А? — Драко обнаружил, что на самом деле стиснул руку брюнета так сильно, что пальцы побелели. — Извини.
— Слизеринец извинился? — изумрудные глаза распахнулись широко-широко. — МАЛФОЙ извинился?! Шлёпанцы Мерлина… Сейчас небось ещё и Вольдеморт придёт мириться!
— Могу наорать на тебя, если ты без этого жить не можешь, — огрызнулся Драко. «Пора избавляться от этой привычки огрызаться на всех подряд. Срочно!!».
— Хватит переругиваться, господа студенты, — Паркер пощёлкал пальцами у обоих перед носом, привлекая внимание. — Возьмите этот лист. Это разовый портключ, который перенесёт вас обоих в объятия мадам Помфри. Он сработает через пятнадцать секунд.
Драко и Гарри взялись за края листа. Профессор встал с колен и грациозно отряхнул брюки. Оба пострадавших ещё успели услышать его спокойный голос:
— А теперь, кто поведает мне всё, что знает о грифонах?..
* * *
Хоть Гарри ни за что не признал бы этого вслух, он был абсолютно согласен с Малфоем. В том плане, что он псих, конечно. Ну какого чёрта он бросился спасать этого хорька? Оставил бы это дело преподавателю, так нет, Поттер, как Чип и Дейл, вечно спешит на помощь! Гриффиндорская сущность Гарри, исполнявшая по совместительству функции совести, заворочалась. «И что, ты бы так и бросил его и стал наблюдать, как его топчут в кровавую крошку грифоны? Ох и сволочь ты, не зря шляпа тебя в Слизерин хотела отправить…». Гарри недовольно фыркал, но спорить со своей совестью не пытался. «Ну хорошо, хорошо, я правильно сделал, что спас его. Но я всё равно псих, а он всё равно хорёк». Гриффиндорская сущность ничего не имела против такого расклада, зато в дело активно включилась слизеринская. «Почему вдруг хорёк? Посмотри на него, прямо сейчас, пока он лежит, закрыв глаза и пытаясь свыкнуться с ощущениями от Костероста, а мадам Помфри отошла за мазью от ушибов для тебя. Разве он похож на хорька?». Гарри сдуру посмотрел.
Длинные тёмно-коричневые ресницы Малфоя подрагивали, нижняя губа была закушена от боли ровными белыми зубами и припухла, покраснев; на белоснежной коже щёк, которая, как Гарри всё ещё помнил, пахла ванилью и дорогим табаком, выступило по пятну лихорадочного румянца. Кисти рук, хрупкие, изящной лепки, такие ловкие с ингредиентами для зелий, неестественно спокойно лежали поверх одеяла. Платиновые волосы, похожие на шёлк — это Гарри тоже ещё не забыл — разметались по подушке в несвойственном им беспорядке. Гарри вдруг захотелось дотронуться до этого лица с тонкими, а вовсе не острыми [«И где до сих пор были мои глаза?»], чертами, словно принадлежавшими древнегреческому богу, слишком прекрасному, чтобы на него смотрели простые смертные, разгладить морщинку боли между идеальными золотистыми бровями, осторожным поцелуем заставить перестать кусать губы, утешить… Гриффиндорец потряс головой. «Что это со мной?! Я хотел поцеловать … Малфоя??!!». В руках, которые Гарри порывисто прижал к что есть силы покрасневшему лицу, оставалось ощущение гибкого сильного тела Драко Малфоя под шёлковой мантией.
— Поттер, — неожиданно процедил Малфой сквозь зубы, не открывая глаз.
— Что, Малфой? — кажется, голос не дрожит, ура.
— Спасибо, что спас мне жизнь.
??? В один день и извинение, и благодарность от самого расслизеринского из всех слизеринцев?!!
Очень кстати вернулась мадам Помфри и принялась суетиться над покрытым синяками и ссадинами Гарри, вертя его, как куклу, и нанося мазь. Очень, очень кстати с точки зрения самого Гарри, и просто чертовски невовремя с точки зрения слизеринской сущности Золотого Мальчика.
Неугомонная Гермиона не забыла о плане исследовать бесхозные архивы Хогвартса втайне от бдительного взора мадам Пинс. Поздно вечером она вломилась в спальню мальчиков, «тихим» шёпотом возвестив:
— Гарри! Рон! Пора!
Невилл помидорно покраснел, стремительно натягивая на себя одеяло, хоть он и был в пижаме. Симус Финниган, в одних плавках сидевший на кровати и сосредоточенно изучавший конспект по Трансфигурации, недовольно пробурчал, не поднимая головы:
— Гермиона, ты так точно доведёшь кого-нибудь из нас до инфаркта. Разве можно так врываться?
— В уставе Хогвартса не написано, что нельзя, — парировала девушка.
Дин Томас негромко рассмеялся, Рон попытался скрыть зевок (он рассчитывал на спокойный сон, наивно надеясь, что Гермиона за день забыла о своих планах). Гарри с искренним удивлением уточнил:
— А у Хогвартса есть устав?
— До сегодняшнего вечера — был, — фыркнула Гермиона. — Когда же я вас обоих приучу читать?!
— Никогда, — с содроганием сообщил Рон, выползая из-за полога одетым. — Миона, ты уверена, что нам обязательно нужно?..
— Обязательно! — безапелляционно отрубила Гермиона.
— Рон, сопротивление бесполезно, — Гарри торопливо скомкал мантию-невидимку и сунул в карман джинсов. — Идём.
— Куда это вы? — заинтересовался Симус, поднимая голову от тетради. — Отбой уже был.
Дата добавления: 2015-12-07; просмотров: 61 | Нарушение авторских прав