|
Читайте также: |
- И... На протяжении какого времени у него будут такие приступы? - спросил Стефан.
- Как минимум две недели.
Две недели? Ещё две недели невыносимых мучений? Боже, за что? Что Эдвард сделал такого ужасного, за что ему такие страдания? Он ни в чём не виноват...
- Две недели?! - воскликнула я. - Но ведь хоть как-то можно облегчить боль Эдварда? Вы же видели, как ему сегодня было плохо... Он чуть не потерял сознание от болевого шока!
- Есть же какие-либо обезболивающие средства... - прошептала Эсме.
- Морфин помогает Эдварду уснуть и какое-то время не чувствовать боли. Но мы не можем постоянно колоть ему этот препарат, ведь он является наркотиком! Постепенно он может разрушить психику Эдварда. К тому же, время действия морфина составляет примерно три-четыре часа, не больше. Затем боль возвращается.
- А есть ли какие-либо другие обезболивающие препараты? Без содержания наркотических веществ? - спросил Энтони.
- Все обезболивающие средства в большем или меньшем количестве содержат в себе наркотические вещества, - ответил врач.
- И что же теперь делать? - срывающимся голосом спросила я. - Это же ужасная боль... Как Эдвард её на протяжении двух недель будет терпеть?
- Эдварду сейчас очень нужна ваша поддержка. Если кто-нибудь из вас постоянно будет рядом с ним, то он будет отвлекаться от боли. Только прошу, не говорите ему ничего такого, что могло бы его волновать. Сейчас Эдвард очень слаб...
Наши с Уилльямсом мнения совпали: я тоже думаю, что рассказывать Эдварду о последних происшествиях не стоит. Но что делать, если он сам спросит про малыша? Что тогда ему сказать? Врать и говорить, что всё в порядке? Это бессмысленно, ведь рано или поздно Эдвард всё равно узнает о том, что я потеряла нашего малыша... Сказать сразу всю правду? Ещё хуже! Нет, лучше я буду молчать...
- Конечно-конечно, - кивнул Энтони. - Мы будем рядом с Эдвардом.
- Кстати, а когда примерно он отойдёт от наркоза? - спросил Стефан.
- Скорее всего, он проспит всю ночь и проснётся ближе к утру.
- Завтра суббота... - сказала я. - Сегодняшнюю ночь я проведу рядом с Эдвардом.
- Белла, ты и так устала, - сказал Энтони. - Тебе просто необходимо отдохнуть. Давай мы с Эсме сегодня подежурим у Эдварда.
- Нет-нет, не надо. Энтони, у Вас слабое сердце, Вам нельзя волноваться. Не беспокойтесь, всё будет в порядке.
- Папа, Белла права, - сказал Стефан. - Лучше приезжайте завтра, Эдвард как раз отойдёт от наркоза и сможет с вами пообщаться.
- Доктор, а мы сможем сейчас зайти к Эдварду на пару минут? - спросила Эсме.
- Да, но, повторюсь, сейчас он никак не отреагирует на ваше присутствие, так как крепко спит.
- Ничего страшного, - ответил Энтони. - Мы просто хотим увидеть нашего сына.
- Тогда идите в палату, - кивнул Уилльямс.
- Спасибо большое, доктор, - сказала Эсме.
Стефан, Эсме и Энтони отправились к Эдварду, и я уже хотела идти с ними, но Уилльямс окликнул меня.
- Белла! Простите, пожалуйста, не могли бы Вы остаться. Мне надо с Вами поговорить.
- Да, конечно, - кивнула я. - Что произошло?
- Я хотел кое-что сказать Вам... Это касается Эдварда. Дело в том, что когда Эдвард пришёл в сознание и не увидел Вас рядом, то очень сильно забеспокоился. Он спрашивал про всех своих родных, но о Вас волновался особенно. Он любит Вас, это видно... И ваше присутствие рядом с ним просто необходимо. Я уверен, ему станет легче, если Вы будете находиться с ним. По крайней мере, он сможет хоть немного отвлечься от боли. После того как он проснётся, поговорите с ним на отвлечённые темы, не давайте ему думать о боли и ожогах... Приступ может повториться в любой момент. Поймите, это нестерпимая боль... Не каждый человек может её вынести. Но Эдвард молодец, он терпит и даже не кричит... Рядом с Вами он станет только сильнее. Вы нужны ему, Белла.
Честно признаться, я совсем не ожидала от Уилльямса такой пламенной речи, но была с ней полностью согласна. Конечно, я всегда буду рядом с Эдвардом. Я постараюсь помочь ему. Я сама не могла видеть, как он страдает...
- Я всегда буду рядом с ним, доктор. Я надеюсь, это и вправду поможет... Скажите, а морфин сильно может навредить Эдварду? Вы сказали, что это наркотик...
- В малых количествах морфин не навредит. Но чтобы заглушить боль Эдварда, нужна большая доза этого препарата. Мы стараемся не вкалывать ему большие дозы. Но если вколоть Эдварду маленькое количество морфина, то он уснёт не дольше чем на два часа и приступ повторится вновь. Честно говоря, пока я сам не знаю, что предпринять в такой ситуации. Я посоветуюсь с заведующим хирургическим отделением, Кэмероном Брэдберри. Он опытный врач, я уверен, он что-нибудь сможет посоветовать. Завтра утром Вы будете тут?
- Да, я буду у Эдварда всю ночь и утро, - кивнула я.
- Хорошо, тогда завтра я ещё поговорю с Вами и скажу, что мы будем делать дальше.
- Спасибо большое, доктор.
- Пока не за что.
Попрощавшись с лечащим врачом Эдварда, я отправилась к Эдварду в палату. Вместе с его родителями и старшим братом мы пробыли там около получаса. Затем Стефану удалось уговорить родителей поехать домой, так как было уже далеко за полночь. Через некоторое время мне удалось убедить Стефа в том, что со мной всё хорошо. Минут через двадцать он тоже уехал домой.
Всю ночь я не смыкала глаз. Наверное, столько, сколько я проплакала за эту ночь, я ещё не плакала никогда. Мне было очень страшно за Эдварда. Мне было страшно представить, какие мучения и боль он испытывал. Чтобы эту боль хоть как-то унять, Эдварду приходилось колоть наркотик. Я даже не знала, что для него хуже - терпеть боль или потихоньку сходить с ума и быть зависимым от морфина.
Я немного вздремнула только под утро. Проснувшись, я увидела улыбку Эдварда. Он уже проснулся.
- Доброе утро, родная, - прошептал он. - Когда ты приехала?
- Доброе утро, любимый, - ответила я и поцеловала Эдварда в лоб. - Я была здесь всю ночь.
- Всю ночь?! Белла, ты не спала?!
- Я спала, - солгала я. - Не волнуйся, всё в порядке. Как ты, Эдвард?
- Вроде бы всё хорошо... Белла, а что говорят врачи? Сколько ещё будет продолжаться эта боль?
- Доктор Уилльямс говорит, что такие приступы будут продолжаться около двух недель, - тихо ответила я. - Эдвард, прошу тебя, потерпи немного. Совсем скоро всё закончится. Врачи сейчас ищут способ хоть как-то облегчить твои мучения.
Эдвард закрыл глаза.
- Ещё две недели, - прошептал он... Чёрт с ним, будь что будет... Белла... - он бережно взял меня за руку. - Спасибо тебе огромное... Я не знаю, смог бы я вытерпеть всё без тебя... Наверное, у меня лучшая семья в мире... Родители, брат... И ты, Солнце.
- Эдвард, ты очень дорог нам всем. Ты обязательно будешь жить, слышишь? Просто нам вместе нужно пройти через всё это.
- Белла, скажи... А мне колят какие-то обезболивающие?
- Да, морфин.
- Чёрт! - выплюнул Эдвард. - Морфин содержит наркотик.
- Да, но тебе этот препарат вводят в организм в малых количествах, - сказала я.
- Всё равно... Послушай, Уилльямс сейчас в госпитале?
- Вроде бы да, а что?
- Я хотел бы с ним поговорить...
- О чём?
- Пусть перестанут колоть мне морфин.
Я понимала, почему Эдвард опасается принимать этот препарат, но я не представляла, как он будет бороться с болью по-другому. Если, конечно, Брэдберри и Уилльямс что-нибудь не предпримут...
- Эдвард, но...
- Белла, я не дам колоть себе наркотик. Я так понял, перед операцией мне тоже вкололи морфин, верно? Крышу от этого препарата может снести окончательно, понимаешь? Я постараюсь перетерпеть боль без него.
- Мистер Уилльямс и мистер Брэдберри, заведующий хирургическим отделением этого госпиталя, обещали что-нибудь придумать. Не волнуйся, Эдвард, возможно, они обойдутся и без морфина.
- Очень хочется в это верить.
Сейчас я не стала спорить с Эдвардом, ведь его состояние могло в любой момент ухудшиться. В какой-то степени я была согласна с ним, как бы то ни было, морфин - это наркосодержащий препарат. Если вколоть его пациенту один раз, возможно, всё будет в порядке, но если он будет постепенно накапливаться в организме, то проблем будет не избежать.
- Эдвард, сейчас с тобой всё в порядке? Ничего не болит? - спросила я.
- Нет, Белла, всё хорошо, правда.
- Тогда давай больше пока не будем о медицине, лекарствах... Последнее время этого в нашей жизни стало очень много.
- Да, ты права, - улыбнулся Эдвард. - Кстати, как дела в компании?
- Всё как обычно, - ответила я. - Все с нетерпением ждут твоего возвращения. Кстати говоря, Эмметт хотел сегодня днём навестить тебя.
- Отлично! - воскликнул Эдвард. - Я с ним давно не общался.
- У вас будет отличный шанс, - с улыбкой ответила я.
В этот момент я коснулась рукой до лба Эдварда. Он по-прежнему был очень горячим, чем я всерьёз была обеспокоена. Я заметила, что Эдвард снова начал очень тяжело дышать.
- Эдвард? Что с тобой?
- Ничего страшного, Белла, просто... Нет, всё в порядке.
Эдвард снова зажмурил глаза. Было видно, что дышать ему очень тяжело. Эдвард начал дышать ртом. Я поняла: приступ начинается заново.
- Эдвард! Я же вижу, что тебе нехорошо. Где болит?
Он ничего не ответил. Я взяла его руку - она была ледяной. Ещё через несколько мгновений Эдварда начало трясти в лихорадке.
- Эдвард, потерпи, я сейчас схожу за врачом!
- Белла, не надо никаких врачей... Они опять будут колоть мне морфин... Не надо... - из последних сил шептал он. У него была температура под сорок, но его знобило. - Чёрт! - выкрикнул он! - Ай! Чёртовы ожоги... Ненавижу...
Я выбежала из палаты. На моё счастье, я сразу увидела Уилльямса.
- Доктор Уилльямс, у Эдварда опять приступ! - воскликнула я, увидев врача.
- Что случилось?
- Его температура сорок, но его знобит. Лоб у него горячий, но руки просто ледяные! Ему тяжело дышать!
Уимлльямс подозвал медсестру и уже вместе с ней вбежал в палату к Эдварду. Эдварду стало ещё хуже. Он не мог найти себе места от нестерпимой боли. Он пытался перевернуться то на один, то на другой бок. Из груди Эдварда изредка вырывался тихий стон.
- Эдвард, Вы нас слышите? - спрашивал Уилльямс.
- Не надо морфина... Не надо! - повторял Эдвард.
- Если мы не вколем Вам обезболивающее, то приступ не прекратится, - сказал врач.
- Это наркотик... - хрипел Эдвард. - Я всё вытерплю, честно. Не надо мне его колоть, не надо...
От боли у Эдварда на глазах выступили непроизвольные слёзы.
- Доктор, может быть, и вправду не надо колоть ему морфин?
- Пока других способов хоть на время избавить Эдварда от боли нет!
- Я не при каких обстоятельствах не дам вводить себе в кровь наркоту. Я лучше сдохну, чёрт побери! Мне будет только хуже, понимаете? Я не буду принимать морфин... - из последних сил пытался достучаться до нас Эдвард.
- Я даже не знаю, что делать... - растерянно прошептал врач.
- Доктор, я правда всё стерплю... - сквозь зубы проговорил Эдвард. - Обещаю.
- Организм Эдварда очень сильный, - сказал Уилльямс. - Можно предположить, что он вынесет приступы...
- Во-о-о-т, наконец-то мы поняли друг друга... - сказал Эдвард. - Всё в порядке, док, честно! Только не надо морфина, прошу...
- Ну хорошо, - тихо проговорил Уилльямс. - Только прошу, Белла... Останьтесь с Эдвардом...
- Естественно, - ответила я.
Уилльямс с медсестрой вышли из палаты, а я осталась с Эдвардом. Он всё ещё корчился от боли...
- Эдвард, родной, прошу, потерпи... - не уставала сквозь слёзы шептать я, одной рукой касаясь горячей как огонь щеки Эдвард, а второй держа его ледяную руку.
- Белла, пожалуйста, не плачь... Я всё выдержу... Обещаю...
Эдварда начало трясти ещё сильнее, но он старался не кричать, а только лишь прерывисто дышал. Я уже начала жалеть о том, что уговорила Уилльямса не колоть ему морфин. Если несколько минут назад Эдвард был очень бледен, то теперь его лицо заметно покраснело. "Ненавижу... Чёртов госпиталь..." - очень тихо, чтобы я не услышала, шептал он.
- Эдвард, может быть, всё-таки позвать врача?
- Не надо... Фух... Господи... Кажется, немного, отпускает...
Эдвард стал дышать уже не так прерывисто. Он смог открыть глаза. На щеках у него были слёзы. Я боялась представить, насколько сильной была его боль, раз он непроизвольно заплакал...
- Белла.... Всё хорошо... Отпустило...
- Эдвард, ты молодец... Эдвард, слышишь? Родной... - я снова прильнула губами к его лбу. Кажется, жар начал спадать.
- Две недели... Ещё две недели...
- Мы вынесем это, Эдвард, слышишь?
- Белла, прошу... Не покидай меня... Будь со мной...
- Клянусь. До конца жизни.
Глава 41.
POV Эдвард.
Никогда раньше я не боялся летать на самолётах. Частые перелёты стали неотъемлемой частью моей жизни, ведь я очень часто ездил в командировки. Наоборот, в самолёте я мог отлично отдохнуть: поспать, почитать любимую книгу или послушать хорошую музыку. Обычно перелёты проходили для меня незаметно. Но когда Джордан Смит сказал мне, что я срочно должен вылетать в Лос-Анжелес, моё сердце дрогнуло. Конечно, я понимал, что должен улететь... Но я всей душой этого не хотел. Я не хотел оставлять своих родных одних. А больше всего я беспокоился за Беллу и нашего малыша. Командировка должна бы продлиться не более трёх дней, но кто знает, что может случиться даже за этот короткий промежуток времени? Белла тоже волновалась. Она не хотела меня никуда отпускать. И хотя я не верю в приметы, знамения и тому подобное, у меня появилось предчувствие, что может произойти что-то ужасное, непоправимое... Я пытался успокоить себя, убеждал себя в том, что за эти три дня не может произойти ничего плохого, но всё было тщетно...
Несмотря на все уговоры и просьбы Беллы, я решил полететь в Лос-Анжелес. Впервые в жизни, поднимаясь по трапу самолёта, я почувствовал мандраж. Я думал, что просто перенервничал, и, оказавшись в салоне авиалайнера, попытался как можно скорее уснуть. Но у меня это не получалось. Когда самолёт поднялся в воздух, у меня и вовсе начали дорожать руки. Со мной никогда такого не было. Я абсолютно не понимал, что со мной происходит. Через несколько секунд самолёт резко наклонился набок и начал снижаться. В салоне началась паника. Члены экипажа не успели ничего предпринять... Мои самые худшие ожидания оправдывались. Я понимал: это начало конца. Через несколько мгновений самолёт упал вблизи взлётно-посадочной полосы. Послышался оглушительный грохот, и я почувствовал адскую боль во всём теле... Фюзеляж загорелся, люди начали задыхаться. Едкий дым застилал мне глаза, и я практически ничего не видел. Я не мог даже пошевелиться, потому что меня завалило грудой железа. И в этот момент я понял быстротечность жизни... Я осознал, как много я ещё не успел сделать, как много я ещё не успел сказать... Никогда нельзя бояться говорить своим близким, как сильно ты их любишь. Не надо бояться делать для них что-то. Если ты кого-то любишь - признайся в этом сегодня, потому что завтра может быть поздно... Никогда не бойся жить...
...Все мои попытки выбраться были тщетны. Я чувствовал нестерпимую боль. Впервые в жизни мне захотелось зарыдать. Я понимал: мне отсюда уже не выбраться. Это означало, что я больше никогда не увижу своих родителей. Не увижу, как Елена и Стефан празднуют свою свадьбу. Не смогу сходить на футбол с Эмметтом. А самое главное - я больше никогда не увижу Беллу, мою любимую Беллу... И нашего малыша... Я никогда не увижу его первый шаг, не услышу его первое слово и задорный смех. И именно в этот момент я понял: самое ценное в жизни - это не дорогие машины, куча денег и поездки за границу. Самое важное и ценное, что может быть у человека - это его семья и друзья. И ты должен дорожить ими, не бояться говорить, как ты любишь их, не бояться что-то делать для них, ведь жизнь может оборваться в любой момент.Кажется, я только-только обрёл настоящую семью... Но я понимал, что совсем скоро это потеряю... "Господи, молю только об одном... Если мне сегодня суждено погибнуть, прошу, не оставь моих родных и близких. Пусть у них всё будет хорошо... Защити их... Пусть с Беллой и нашим ребёнком всё будет в порядке... Пусть она встретит достойного человека, которого бы она полюбила всей душой и который стал бы хорошим отцом для нашего малыша. Пусть они будут счастливы..." - мысленно я повторял только эти слова. Несмотря на то что я понимал, что мне осталось жить считанные минуты, я не уставал благодарить Бога и судьбу за то счастье, которое выпало на мою долю. За то что у меня были такие замечательные друзья, такая дружная семья. За то что я встретил Беллу... И за то что теперь у нас будет ребёнок. Пусть он вырастет достойным человеком...
Силы покидали меня, но я ещё был в сознании. Я был уже не в силах терпеть эту адскую боль... Все мои попытки выбраться из-под огромной груды железа были тщетны. Вдруг я услышал голос спасателей: "Эй, ребята, там человек! Нам нужна подмога, нам одним не справиться! Может быть, он ещё жив..." Через несколько минут спасатели начали разбирать эту груду железа. Я наконец-то смог нормально дышать, хотя мне это давалось с трудом.
- Он дышит! - закричал один из спасателей.
- Парень, ты может говорить? - спросил другой.
- Да... - чуть слышно прошептал я.
- Ты помнишь, как тебя зовут и сколько тебе лет?
- Меня зовут Эдвард... Эдвард Энтони Каллен. Мне двадцать девять лет, - из последних сил говорил я.
- У тебя есть родственники? - спрашивал спасатель, аккуратно снимая с меня куртку, рубашку, а затем джинсы, потому что у меня были ужасные ожоги.
- Да, есть... Родители, старший брат и невеста, Белла... Пожалуйста, не говорите им о произошедшем... Не говорите хотя бы Белле! Она беременна, ей нельзя волноваться...
- Успокойся, Эдвард, всё будет хорошо, - говорили спасатели, осторожно кладя меня на носилки. Кажется, сознание начинало покидать меня. Я закрыл глаза и увидел Беллу. Господи, как же она была прекрасна!.. Больше я ничего не помню...
Вот уже какой раз мне снился один и тот же сон: ужасная авиакатастрофа, десятки погибших, груды железа. И я даже не знаю, что для меня лучше: не спать и мучиться от нестерпимой боли или засыпать, но снова и снова оживлять в памяти те страшные минуты...
Хоть как-то терпеть ужасную боль мне помогало лишь то, что мои родные и близкие всё время были рядом. Белла не отходила от меня ни на шаг. Она провела у моей постели всю ночь... Когда она была рядом со мной, мне становилось чуточку легче. Я знал, что она рядом, что она не оставит меня... После утреннего приступа я ненадолго смог заснуть в объятиях Беллы, но уже примерно через двадцать минут проснулся.
- Эдвард, ты уже проснулся? - спросила Белла, которая сидела рядом.
- Да, я не очень хочу спать... Просто вздремнул, - ответил я. - Белла, а вот тебе поспать бы не мешало...
Белла действительно выглядела очень уставшей. Она была очень бледна, у неё были круги под глазами. Ей просто необходимо отдохнуть.
- Всё в порядке, я совсем не устала, честно, - сказала она.
- Ну я же не дурак, я всё вижу, - ответил я. - Белла, для вас с малышом утомления вредны...
В этот момент Белла изменилась в лице. Она побледнела ещё больше и задрожала.
- Белла, что случилось? Тебе плохо? - спросил я.
- Нет, просто... Эдвард, я...
Белла не могла толком ничего сказать.
- Что произошло? Белла, прошу, не молчи!
- Эдвард, врачи говорят, что ты сейчас очень слаб, и что тебе нельзя волноваться... Но я не могу от тебя это скрывать... - в этот момент из глаз Беллы потекли слёзы. Я бережно обнял её за плечи. Господи, что случилось? Неужели за эти две недели произошло ещё что-то ужасное?
- Солнышко, расскажи, прошу... Что произошло?
- Когда ты попал а авиакатастрофу... Я очень волновалась... Врачи говорили, что тебе осталось жить не более трёх дней. Я абсолютно не знала что мне делать. И когда я приехала из госпиталя, куда тебя только что доставили, я легла спать... Проснулась я оттого, что Кэролайн и Мигель звонили в дверь. Я открыла им, мы поговорили... Я рассказала им про авиакатастрофу... И вдруг у меня начал звонить мобильник... Я стала по лестнице подниматься на второй этаж, где находился мобильник, но у меня резко закружилась голова, и я упала... - В этот момент Белла заплакала ещё сильнее.
- Ш-ш-ш, Белла, прошу, не надо... Я понимаю, что тебе сложно сейчас говорить... Прошу, успокойся... Скажи, что произошло дальше? - спросил я, прижав Беллу к себе, и она продолжила.
- Очнулась я уже в госпитале... мне не сразу удалось вспомнить, что произошло... Но я всё-таки вспомнила. Врачи сказали мне, что я потеряла сознание и упала с лестницы... Нашего малыша спасти не удалось...
Белла зарыдала, уткнувшись мне в плечо. Господи, за что?.. Неужели это правда? За что ты отобрал жизнь у нашего ребёнка? Чем он провинился перед Тобой? Мне было страшно представить, что пережила Белла за эти две недели... И всё это время меня не было рядом. Я не мог сесть рядом с ней, бережно обнять за плечи и прошептать на ушко: "Родная, ничего не бойся, я с тобой. Я никогда никому не дам тебя в обиду. Я сам за тебя погибну." У меня в голове не укладывалось... Как? За что? Почему?.. Мне сейчас было не легче чем Белле. Мне хотелось плакать, но я не могу допустить этого. Я пытался хоть как-то поддержать её, найти нужные слова. Но есть ли такие слова? Я прекрасно знал, как Белла хотела стать матерью. Она уже любила этого ребёнка. И я любил. Я никак не мог смириться с мыслью, что его больше нет...
- Белла, прошу... Белла, успокойся, родная... Любимая, слышишь? Белла, пожалуйста... Я понимаю, тебе сейчас очень непросто... Но надо жить дальше, слышишь?.. Родная...
- Эдвард, я не могу так жить! Врачи сказали, что у меня больше никогда не будет детей... За что судьба так несправедлива к нам?..
И вправду, за что?.. Я даже не подозревал, что за две недели может произойти столько ужасных событий... Господи, молю, помоги Белле пережить это... Конечно, я очень хотел детей... Но если судьба так распорядилась... Значит, так надо. Испытания делают нас только сильнее... Несмотря ни на что, всегда надо идти только вперёд и не сдаваться.
- Белла, даже если у нас никогда не будет своих детей - усыновим приёмных! Солнышко, пожалуйста, не плачь... Помни - я всегда буду рядом с тобой, что бы ни случилось, слышишь? Нам нужно пройти через это... Белла, мы обязательно будем счастливы, я обещаю тебе!..
- Эдвард, я всегда мечтала о детях... Скажи, почему это происходит именно с нами? - Белла заплакала ещё сильнее.
- У нас будут дети. Пусть не свои, приёмные. Белла, это не преграда на пути к счастью, слышишь? Мы обязательно переживём это.
- Я не могу так больше жить, Эдвард... Не могу...
- Белла, прошу, не плачь... Всё будет хорошо, я клянусь тебе! И несмотря ни на что, я буду с тобой. Я всегда любил и буду любить только тебя. Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива.
- Эдвард, пойми, мы больше никогда не сможем жить как прежде...
- Мы переживём это, слышишь? Переживём...
Я посмотрел Белле в глаза. Боже, сколько было боли и отчаяния в её взгляде!.. Белла, бедная моя девочка, сколько ей пришлось пережить! Но теперь всё будет по-другому. Клянусь, я верну ей надежду. Она поверит в чудо. Я люблю эту девушку больше жизни и сделаю всё, чтобы она стала счастливой.
Глава 42.
POV Белла.
Наконец-то с моей души свалился камень: я всё-таки смогла рассказать Эдварду о нашем малыше. Конечно, это было очень сложно, но скрывать что-то от Эдварда я не могла. Все беды и несчастья мы должны пережить вместе. Теперь Эдвард знает всё... Хотя нет, к сожалению, ещё не всё... Врачи пока не осмеливаются рассказать ему о том, что он больше никогда не сможет ходить. Сейчас Эдвард очень слаб, и шквал ужасных новостей может просто сломать его, несмотря на то что он очень сильный человек. Но как говорил мне Уилльямс, Эдвард должен не чувствовать ног. Если этой действительно так, то почему он до сих пор не заметил этого? У меня находилось только одно объяснение: адская боль, которую он терпел без обезболивающих препаратов, попросту затмевала все остальные его чувства. А может быть, у Эдварда всё в порядке с ногами, что врачи просто ошиблись, и он сможет вернуться к нормальному образу жизни?.. Господи, как же я хочу, чтобы так всё и было. По крайней мере, пока Эдвард не жаловался на онемение ног. Но я решила всё же решила посоветоваться с Эмметтом насчёт того, как себя вести, если Эдвард всё же почувствует онемение и спросит, что случилось. Сама я бы ему ничего сказать уже не смогла... Тогда как неутешительный диагноз Эдварду сообщат врачи? Впрочем, я решила не обгонять события, а просто поговорить с Эмметтом.
Когда Эм пришёл к Эдварду, я решила оставить их одних, предоставив им возможность поговорить наедине. Сама же в это время я пошла в кафе, чтобы пообедать. У меня жутко болела голова и мне ужасно хотелось спать, но я не хотела и не могла оставить Эдварда одного. Сейчас мы как никогда нужны друг другу... Я очень хочу хоть немного помочь ему справиться со всеми страданиями... А он помогал мне. Когда Эдвард находился рядом со мной, мне было спокойно и легко на душе. Один только взгляд этого удивительно светлого человека заставляет моё сердце биться сильнее. Когда он улыбается, становится светлее и хочется верить в чудо даже после всего того, что нам с Эдвардом пришлось пережить. Мне очень хочется верить в то, что у нас с ним всё ещё может быть хорошо. Пусть не сразу... Конечно, на нашу долю выпало очень много испытаний... Но, проходя через них, мы с Эдвардом стали только ближе. Мы поняли, что полюбили друг друга ещё сильнее. И что бы не случилось, мы всегда будем вместе и преодолеем все трудности, которые нам преподнесёт судьба.
...Примерно через полтора часа я вернулась в госпиталь и увидела Эмметта, выходящего из палаты Эдварда.
- Ой, Эмметт, вы уже пообщались? - спросила я.
- Да, Беллз, всё нормально. Слава Богу, у Эдварда с самого утра не было приступов, я так понял?
- Да, к счастью, это именно так. Но когда приступ повторяется... Эмметт, больно смотреть, как Эдвард мучается... Он решил терпеть боль без морфина, но я очень волнуюсь за него...
- Белла, я уверен, всё будет хорошо. Ты же прекрасно знаешь, Эдвард - очень сильный человек. Он всё вытерпит. Все душевные и физические страдания...
- Кстати, Эмметт, я хотела бы с тобой поговорить...
- О чём?
- Как ты знаешь, все врачи в один голос говорят, что он больше никогда не сможет ходить... Они утверждают, что сейчас он не чувствует ног, но пока Эдвард ничего об этом не говорит. Что ему сказать, если он всё же спросит? Я не знаю, Эмметт...
- Мда уж... Знаешь, честно говоря, я сам не знаю, можно ли сейчас говорит Эдварду об этом... Конечно, его состояние улучшилось, но всё же волновать его пока не стоит.
- Если Эдвард действительно не чувствует ног, я уверена, что он скоро скажет об этом врачам.
- Я думаю, врачи не будут скрывать от него правду, если он спросит об этом сам. Я думаю, если Эдвард действительно не чувствует ног и до сих пор не спросил об этом, то этому можно найти объяснение. Думаю, не каждый человек, терпя такую ужасную боль, будет думать о ногах. Сейчас внимание Эдварда сконцентрировано не на этом.
- Если он всё же спросит, и врачи скажут ему всю правду... На Эдварда и так свалилось много всего...
- Белла, мы ведь всегда будем рядом с ним. Конечно, можно догадаться, какой будет его реакция... Главное - не дать впасть ему в депрессию, она опаснее всего. Нужно не дать ему потерять надежду в то, что он нужен нам.
Эмметт был прав. Я знала, что Эдвард привык жить на полную катушку. Его реакция на неутешительный диагноз предсказуема. Но клянусь, я приложу все усилия, чтобы Эдвард не чувствовал себя ущербным. Он обязательно вернётся к нормальной жизни.
- Господи, может быть, с ногами у Эдварда всё в порядке? Может, врачи просто ошиблись?
- Эх, мне бы тоже очень хотелось в это верить... - грустно вздохнул Эмметт. - Уилльямсу я бы ещё не поверил, но Брэдберри... Белла, он заведующий отделением. К тому же, маловероятно, что несколько врачей сразу будут ошибаться...
- Чёрт побери, когда же это всё закончится? Эмметт, я очень боюсь за Эдварда... Сейчас он мучается и физически и духовно...
- Белла, я думаю, Эдвард сможет вынести всё, главное, чтобы рядом с ним были родные и близкие люди. Не паникуй заранее, кто знает, может, у Эдварда действительно с ногами всё в порядке?..
Дата добавления: 2015-12-07; просмотров: 63 | Нарушение авторских прав