Работа над мемуарами шла в течение 1971-1974 гг. Встречались мы с Шостаковичем в этот период множество раз. Это облегчалось тем, что с 1972 г. я служил в журнале "Советская музыка", редакция которого размещалась в том же здании, что и квартира композитора. Никакой тайны из этого, вопреки уверениям И.А.Шостакович, мы не делали.
Поначалу предполагалось, что журнал "Советская музыка" опубликует мемуары, но когда там узнали о том, что Шостакович вспоминает о своем конфликте со Сталиным, то на меня замахали руками: в то время эта тема была под запретом. Отвергли книгу и в Агентстве печати "Новости". Тогда стало ясно, что книгу удастся напечатать только на Западе. Шостакович выразил на это согласие, но с одним условием - чтобы это произошло после его смерти: он устал от постоянных стычек с властями.
Я не просил Шостаковича визировать рукопись - он сделал это по собственной инициативе. Его подписи "Читал. Д.Шостакович" (подлинность которых, как признает и И.А.Шостакович, подтверждена американскими экспертами) точно выражают суть дела: текст мемуаров им был прочитан и возражений не вызвал.
Уехал я в США в 1976 г. с главной и единственной целью - выпустить там мемуары Шостаковича. В 1979 г., после длительной и тщательной проверки, одно из ведущих американских издательств опубликовало "Свидетельство", быстро ставшее международным бестселлером. Книга получила престижную американскую премию.
В Советском Союзе "Свидетельство" встретили как идеологическую диверсию. Говорят, сам Брежнев отдал приказ о пропагандистском контрнаступлении, заявив: "Мы нашего гения в обиду не дадим!" В "Литературной газете" под атаку на мемуары Шостаковича была отведена целая полоса, где меня именовали "обывателем-перебежчиком" и даже "клопом". Главную угрозу власти усмотрели в антисталинском пафосе книги. В тот исторический момент это воспринималось как государственное преступление.
ПАНИКА В "БЛИЖНЕМ КРУГЕ"
Увы, так называемый "ближний круг" Шостаковича "Свидетельством" был также повергнут в панику. Все эти люди комфортабельно пристроились за спиной композитора. Всякое сомнение в его коммунистической ортодоксальности угрожало их уютному существованию, поэтому они поддержали официальную линию. (Между собой они называли публикацию мемуаров "волковским предательским терробумом"). Правда, и тут были благородные исключения: замечательные композиторы Галина Уствольская, Борис Чайковский, Георгий Свиридов, Родион Щедрин.
Подлинность мемуаров Шостаковича засвидетельствовали видные музыканты, хорошо знавшие композитора: Кирилл Кондрашин (назвавший книгу "музыкальным "архипелагом ГУЛАГ"), Ростислав Дубинский, Курт Зандерлинг, Рудольф Баршай и другие. Недавно на эту же тему решительно высказались Владимир Ашкенази и Юрий Темирканов. Книгу одобрила Галина Шостакович, дочь композитора. Максим Шостакович в радиоинтервью заявил, что рекомендует прочесть "Свидетельство" всем тем почитателям творчества Шостаковича, кто этого еще не сделал. Он подчеркнул, что после появления мемуаров Шостаковича "у людей раскрылись глаза".
И это самая главная для меня награда. Действительно, "Свидетельство" сыграло существенную роль в изменении отношения к Шостаковичу за Западе, где многие раньше ошибочно считали его любимцем и рупором сталинского режима. Не раз я слышал от выдающихся исполнителей - назову здесь Леонарда Бернстайна, Иегуди Менухина, Йо-Йо Ма, - что "Свидетельство" повлияло на их трактовку опусов Шостаковича. Два года назад в Лондоне вышел солидный том "Переосмысливая Шостаковича", плод многолетних исследований американских музыковедов Аллана Хо и Дм. Феофанова. Они считают подлинность мемуаров Шостаковича неоспоримой и приводят тому множество доказательств (в их книге почти 800 страниц).
Дата добавления: 2015-12-07; просмотров: 53 | Нарушение авторских прав