Н1Ш Щ И |Ц Щ Mi,К 13 страница

— Надо критически оценивать. За что защитники ста­
вят себе 4?

Я говорю:

— Они считают, что нападающие им не помогали.

Я не продолжаю спор, потому что установление чисто футбольной истины — не моя задача, но возбудить мысль, анализ происшедшего — это я считаю своей задачей, по­тому и ставлю эти наводящие на раздумья вопросы.

Другой нападающий — Гоги Габичвадзе, скользнув взглядом по столбцу оценок, зло буркнул:

— Кто это себе четыре поставил? Смешно.
Я говорю:

— Полсостава, и ты в том числе, ставите себе «двой­
ки*. Но кто-то ведь сыграл получше? Иначе бы мы проиг­
рали крупно. Согласен?

— Не знаю, — отвечает он, — за других отвечать не
хочу. Я лично плохо сыграл второй тайм, но это не моя
вина.

Я сейчас не жду объективной оценки. Мне важно услы­шать эти мысли и увидеть людей! И я рад, что вижу это.

Хотя «Локомотив» выиграл, и все приуныли, но я внутренне не сдаюсь. Наоборот, что-то зреет и укрепляет-

Проклятие профессии

Погоня

ся в моей душе. Да, это только на вратах ада можно зачер­кнуть слово «надежда»! Но до нашего «ада» еще далеко, еще не потеряны шансы догнать этот рвущийся в высшую лигу «Локомотив»!

— Мое время, - - говорю я, — после программы
«Время».

И вот мы друг против друга. «Хотя и не против, —>. думаю я, — но в то же время и против». Пятнадцать пар глаз смотрят на меня. Пятнадцать пар глаз настоящих бойцов! Какой мощный визуальный пресс! И как непросто не проиграть этот бой, победа в котором придет только при одном условии, если всех, кто собрался в этой комна­те, сможешь объединить, сделать единомышленниками, товарищами, нет, не товарищами, а братьями по оружию!

И я предлагаю провести разговор в форме дискуссии.

— Потому что мы вместе должны все проанализиро­
вать и найти причину того, что случилось во Львове. И
только потом имеем право забыть!

И предлагаю свою точку зрения:

— Нам не хватило волевого усилия на длительный пе­
риод — в три матча. Мы пошли по легкому пути — стали
убивать время как попало, лишь бы убить. А внутреннее
состояние пустили на самотек. Необходимо совмещать от­
дых с внутренней мобилизацией. Без этого второго слага­
емого сумма равна нулю. Вы думали: «Начнется игра и
соберемся». Нет, для такого длительного «действия», как
футбол, этого недостаточно. Собраться непосредственно
перед стартом можно на сиюминутное действие: бег на сто
метров, подход к штанге. А на длительное волевое усилие
короткого настроя не хватит.

Так я использую в работе записи своего дневника.

Потом буквально по пунктам перечисляю все минуты нашей львовской жизни: и опоздания на тренировку, и неявку на обед, и все остальное.

И подвожу итог:

— Наши мысли и само желание выйти на поле мобили­
зованными — это лишь часть настроя, причем часть фи-

нальная, завершающая. Ндчало настроя надо искать в образе жизни спортсмена, в его ежедневной работе, что потом самым прямым образом находит свое отражение в игре. Поэтому сама игра с «Карпатами», ошибки защит­ников, безынициативная игра нападающих — это след­ствие, а не причина нашей неудачи. Чтобы в ближайшей игре не повторить эти ошибки, нельзя позволить себе на­рушения в образе жизни. Если выходим на зарядку, to._j вовремя и выходим все.

Зарядку я делаю в стороне от ребят, но издали наблюдаю за ними. И делаю вывод: что-то слишком суровы их лица. Не слишком ли критически я выступил вчера? И когда увидел, что капитан ос­тался на поле один, подошел к нему и спросил:

— Шота, не слишком ли жестко я разговаривал с ре­
бятами?

Он отвечает:

— Все в порядке. Иначе сейчас и нельзя, а то ничего
не получится.

Подошел тренер. Я вопросительно посмотрел на него. Он рассмеялся и сказал:

— Все ровно в девять вышли на зарядку. Молодец! —
И обнял меня за плечи.

Сегодня, как всегда за день до игры, играют дублеры, и я впервые решил заняться ими. После первой беседы с ними мне опять есть что записать в свой дневник. И я нишу: «К любой работе, к любому контакту, воздействию человек должен быть подготовлен, подготовлен опытом своей прошлой жизни, уровнем своего развития». Сегодня я подобрал для этой беседы действительно интересный материал, и мое состояние, мой настрой позволили прове­сти эту беседу на достаточно хорошем уровне. Впервые я

Проклятие профессии

Погоня

та

не услышал ни одного вопроса. И меня это не столько расстроило, сколько удивило, хотя интерес в глазах ребят был. Когда они разошлись, я спросил их тренера Тейму­раза Давидовича Грдзелишвили, что он думает по этому поводу. И он ответил:

— Эти ребята в своей футбольной жизни еще не видели хорошего врача. Поэтому все, что Вы говорите, им кажет­ся чем-то очень далеким.

Но я думаю, он не совсем прав. Пусть не на уровне сознания, но на уровне своей интуиции ребята близки к пониманию таких вещей как мотивация, внутренний мир человека, его воображение, которое спасает человека в минуты, часы и дни одиночества. А именно об этом мы и говорили сегодня, и в их глазах я видел неподдельный интерес.

Они не готовы не к пониманию этих вопросов, а скорее к их обсуждению, к произнесению слов, которые еще ред­ки в их словаре.

И у меня такое ощущение, что та толстая панка с анке­тами и сложными тестами, которую я отложил было в сторону как ненужную, «преждевременную», обязательно понадобится нам, и в самом скором времени.

И снова решающий матч. Вернее, решающий день, потому что полная яс­ность будет после информации из города Джизака, где «Локомотив» играет с «Бу-стоном». Если москвичи не потеряют там очков, то наших усилий может оказать­ся недостаточно. А о себе в команде разговоры прекратились. Всем ясно, что если мы не выиграем у себя дома, то просто не о чем говорить. Мы в таком случае ничего не стоим.

Еду в автобусе с закрытыми глазами. Уснуть не могу, но хотя бы расслабляюсь. Уже какое-то хроническое со­стояние «антисна». Вчера до часа ночи просидел в комна­те у братьев Мачаидзе. Но это не нарушение. Для таких

спортсменов, как они, важнее настроение, с которым они ■уснут, чем обязательное соблюдение режима.

И мы хорошо поговорили.

Я в любом разговоре стараюсь совместить приятное с полезным. Но услышав что-нибудь из области спорта, Манучар протестующе перебивает:

— Доктор, хватит о спорте. Давайте лучше поговорим
о женщинах.

И мы переходим на другие темы. Но перед уходом я не забываю напомнить:

— На зарядку выходим вместе.

И они не могут сказать «нет», потому что и я не го­ворил им «нет», когда они просили сменить тему разго-

Рядом с моей комнатой — комната тренера. И прежде, чем идти к себе, я смотрю на его дверь, и если вижу свет, то обязательно захожу. Он не спит в ночь перед игрой и рад «убить* хотя бы один час этой долгой ночи. И мы с ним теперь уже один на один обсуждаем наши львовские ошиб­ки. И он соглашается со мной, что большой помехой там были «лишние» люди — болельщики, которые приехали во Львов и все дни были с командой. Такие люди даже не подо­зревают, как мешают команде. На подсознательном уровне спортсмен заражается их психологией, психологией людей, которые «неплохо» проводят время: веселятся, приводят в гостиницу знакомых, ходят по магазинам, мешают спорт­сменам разговорами на футбольные темы.

Мурад Иванович говорит:

— Вы правы, больше никто с нами не поедет.

Мы прощаемся, но я еще долго не усну, потому что тре­нер как всегда будет разговаривать по телефону с женой. Через стену все слышно, и придут ко мне мысли о доме, о детях, и я снова буду считать дни до окончания сезона.

...И вспомню дубль, его победу со счетом 5:0! А ведь перед поражением во Львове было и поражение дубля 0:5. И по лицам игроков основного состава я понял, что они тоже вспомнили Львов. И подойдя к Манучару, я сказал:

Проклятие профессии

Погоня

Мелочь, а приятно. Точно, — ответил он.

Да, не уснуть.

И я вспоминаю тренировку основного состава, которая проводится «по желанию» сразу же после игры дублеров. Всего трое на поле. В воротах Авто, ему бьют Бадри Ко-ридзе и Важа Куртанидзе. Остальные наблюдают. Работа идет невесело. Я начинаю комментировать действия игро­ков, то есть включаю «стимулирующий диалог». Хвалю бьющих за каждый гол и вратаря за удачные броски. Ре­бята после своих ударов поглядывают на меня, и я готов ответить на каждый взгляд. Снова вступил в действие ме­ханизм «человек за бортом».

«Отдыхающие» подходят ближе, и я говорю:

— Девиз, при твоей крупной массе тебе очень нужна
нагрузка за сутки до игры.

Он отвечает:

— Когда я дома не тренируюсь, то всегда забиваю.

— Но ведь можно не забить, а сыграть хорошо. Прав-

"^d? тт

— Да, — соглашается он.

— Вова, — обращаюсь я к Шелия, — без тебя скучно.
И он выходит на поле, как будто ждал этого приглаше­
ния. Подходит к мячу, громко говорит:

— Гроза вратарей вышел.

И бьет по мячу. Он так и тренируется, постоянно ведя «репортаж» о своих действиях, оживляя и украшая таким образом уже наскучившую ему — тридцатидвухлетнему спортсмену — работу.

Проходит минут десять, и на поле появляются еще двое: Гурам Чкареули и Девиз, который сразу обращается ко мне:

— Я не тренируюсь, потому что он меня боится.
И показывает на вратаря.

Авто отвечает:

— Научись бить сначала.

И тренировка идет еще более остро.

*

Я меняю свое местоположение. Встаю у выхода, чтобы сказать несколько слов каждому, кто работал:

— Бадри, ты сегодня в ударе.

И он широко улыбается в ответ.

— Гурам, на последней тренировке футболист должен
быть в бутсах.

Вчера мы с ним договорились в любом случае хорошо закончить сезон, и именно та договоренность дает мне право на критический тон.

Он отвечает:

— Я не планировал тренироваться, просто вышел по­
смотреть.

— Володя, — обращаюсь к Шелия, — главное, что ты
потренировался с хорошим настроением.

— Да, конечно, — соглашается он.

Я знаю, что этот футболист очень дорожит отношением к нему кутаисских болельщиков и здесь в Кутаиси гораздо серьезнее, чем на выезде, готовится к игре.

С Авто мы вместе идем в раздевалку, и я говорю ему:

— Ты в отличной форме сейчас. Завтра сделай зарядку
и вечером будешь в идеальном состоянии. И оденься теп­
лее после душа, вечера стали холодные.

— Обязательно, — отвечает вратарь.

* * *

И еще вспомнил ужин. Неожиданно погас свет, и в темноте кто-то сказал:

— Это агенты «Локомотива».
И раздался дружный хохот.

Да, вся эта осень проходит под знаком «Локомотива». Но сейчас мне не смешно. Сегодня я узнал, что заменен судья и на матче «Бустон» — «Локомотив». Серьезно взя­лись за нас.

* * *

Не спится, и снова вспоминаю дублеров. В их лицах после матча я видел удивление. Они сами были ошеломле­ны своей победой над сильным дублем запорожского «Ме­таллурга».

Проклятие профессии

Погоня

Ведь команда наших дублеров идет на последнем мес­те. И руководству команды не до них. Столько забот с этим шансом выйти в высшую лигу, что на дублеров вни­мания не остается.

И снова вспоминаю нашу предматчевую беседу, в кото­рой я рассказал о личности «большого* спортсмена, об умении поставить цель и добиться ее. И сам не очень верю, что этот дополнительный импульс мог сыграть такую роль. Но на поле действительно была не похожая на себя коман­да. И удивлены увиденным были и игроки основного со­става, и даже тренеры.

Значит, ребята хорошо поняли меня и, может быть, задумались о себе как о личностях.

Я так и сказал в конце беседы:

— Моя задача сегодня одна — чтобы вы подумали об
этом.

«И теперь, — продолжаю я свои раздумья, — надо снова собрать их. И обсудить игру, поблагодарить за отда­чу, за их шаг мне навстречу». И с ними надо работать всерьез, как и с основным составом. Итак, то, что было раньше, надо умножить на два, возвести в степень, в квад­рат. Опять подтвердилось правило: чем больше ты работа­ешь, тем больше тебе надо работать.

* * *

Не уснуть. Вспоминаю концовку дня, когда после про­граммы «Время» ко мне в комнату зашел вратарь и сказал:

— Максимыч, там ребята просят Вас прийти. Они спо­
рят о Луне...

И мы хорошо просидели целых два часа. Говорили о Луне, о космосе, о психологии, много шутили и смеялись. И с хорошим настроением все пошли спать. Не было возмож­ности в эти последние часы дня, который проходит вдали от дома, вспоминать липший раз об этом доме. И это очень важно накануне ответственного дня, когда воспоминание и тоска могут подточить силы и испортить настроение.

Да, это очень важно — занять спортсмена в последние часы перед сном. В своем дневнике я это назвал: «выиг­рать борьбу за время после программы "Время"».

Здесь можно совместить приятное с полезным. В этой беседе я коснулся и нашей последней поездки. И напом­нил то, что уже было сказано ранее:

— Причина неудачной концовки в том, что мы (я так и сказал: «мы») не оказались способны проявить длитель­ное волевое усилие. А значит, это один из наших главных резервов, над чем мы и поработаем перед следующим сезо­ном в высшей (!) лиге.

И воспринято это не самое приятное напоминание было спокойно, без эмоций, на уровне сознания. Предстоящей игры мы коснулись тоже. Ребята обсудили план игры, вспомнили встречу первого круга. И говорилось и воспри­нималось это снова спокойно. Можно сказать, что у нас получилось собрание без слова «собрание». И я был дово­лен вдвойне, потому что мы не убили время, а провели его интересно и полезно. И ребята уснут, унеся в свой сон про­грамму завтрашнего дела, а значит и отношение к нему.

Я не могу не повторить, что очень важно — «серьезно» лечь спать, запрограммировав себя, свое сознание и под­сознание, которое ночью будет руководить «жизнью» че­ловека, его мыслями на завтрашнюю деятельность.

Еще работая в баскетболе, я заметил, что разный эф­фект давала одна и та же беседа, проведенная перед сном и утром в день игры. Во втором случае спортсмены не успевали впитать мои психологические установки, не ус­певали настроиться на игру, полностью сконцентрировать­ся на ней. И наоборот, после вечерней беседы я уже с утра видел серьезные, сосредоточенные лица, и уже трудно было каким-нибудь помехам помешать их настрою.

И снова вспоминаю беседу, которая не более, чем на пятьдесят процентов состояла из «нужных» для дела воп­росов. Но пока в этой команде трудно увлечь спортсменов только одной темой, например, о психологии спорта, даже о психологии их команды. Поэтому я и отыскиваю в своем опыте работы и жизни пусть не самое нужное, но зато способное в данный момент заинтересовать, увлечь и от­влечь их.

Но надеюсь, что к этому мы идем. И ребята накануне следующего матча снова будут ждать, что мы соберемся и

Проклятие профессии

Погони

интересно поговорим после программы «Время*. И снова мне нужно будет подобрать для беседы интересные темы и материалы. Но с каждой новой нашей встречей я все более буду приближать темы беседы к делу, которым мы зани­маемся, которое нас свело друг с другом и, надеюсь, объе­динило.

И последние размышления. Как все-таки раскрывают­ся и меняются люди! Сколько дремлет в человеке и сил, и желания совершенствоваться, быть лучше. Уже через три дня после одесского матча я заметил эти перемены к луч­шему. Так было и в других командах, куда я приезжал. Но — стоп, я не хвалю себя, а просто думаю: «В чем же дело?»

Что отличает жизнь спортсмена до встречи со мной и после того, когда мы начали работать вместе? Нет, дело не в «количестве» работы, которую спортсмен выполняет. Да он и не меняет сразу это количество. А что же он меняет? И я отвечаю себе: «Прежде всего внимание к человеку, к его лично сти,и._к его жизни*. Да, это так. Внимание к человеку, сопереживание с ним всех его проблем — осно­ва моей работы. А что же еще?

«Еще и то, — нахожу я, по-моему, верный ответ — что я_ предлагаю человеку подумать!» О себе, о своей работе, сво­ем коллективе, о чувстве долга, в конце концов — о своей жизни на Земле. И оптимизирую этот процесс «думания» о себе постоянно, всегда, когда мы общаемся, и независимо от того, где мы находимся в этот момент нашего общения: в столовой или у кромки футбольного поля. Наверное, это действительно так. И я вспомнил тренера ташкентского «Пахтакора» Александра Петровича Кочеткова, у которого месяц был в команде, и потом он сказал мне:

— Вы уехали, и каждый задумался о себе.

И снова я ни в коем случае не хвалю себя. Мне надо в этом вопросе детально разобраться, потому что мне быва­ет нелегко ответить разным «проверяющим» на их воп­рос: «В чем заключается Ваша работа? Что Вы делаете в команде?»

И потому, что далеко не всегда встречаешь человека, который способен сам прийти к такому, например, выводу:

— Не знаю, что конкретно Вы делаете, но ребята Вам верят.

Так сказал мне заслуженный мастер спорта по водно­му поло Нодар Валерианович Гвахария после того, как я побыл в ватерпольной команде тбилисского «Динамо».

И снова я веду свой анализ. Итак: внимание к челове­ку и его раздумья о самом себе. Все ли? «Нет, чего-то не хватает», — чувствую я. Ведь, очевидно, что человек ста­новится увереннее в себе. Значит, идет работа по активи­зации этого процесса, очень важного для человека, кото­рый постоянно борется за победу!

Как же удается добиваться этого? И, наконец, прихо­дит ответ. Эту задачу удается успешно решить, потому что

Я ПОСТОЯННО $WKCW£g7O_J3J^33^^

каждый его шаг, каждую деталь его улучшающегося со­стояния и более успешной деятельности; И помогаю бо­роться с собой. Ведь часто один правильный анализ, точ­ный диагноз случившегося обеспечивает неповторение ошибок и неудач.

А оценивая прожитый день, обсуждая все его детали, мы вместе со спортсменом повышаем цену этому дню, каж­дому дню прожитой им жизни. И кроме уверенности, у него повышается и настроение!

Теперь, кажется, все. Ничего не упущено, не забыто. Но это была расшифровка, анализ, что и интересует того самого «проверяющего». А как же синтезировать все про­анализированное? Что бы коротко и обобщенно ответить самому себе? И я рассмеялся вслух. Потому что пришед­ший ответ оказался таким простым, что, кажется, не сто­ило его поиску посвящать целую ночь. Все это звучит, действительно, просто и даже сухо: работа с человеком!

Но чтобы так ответить себе, наверное, было необходи­мо пройти этот, поверьте, нелегкий путь работы в спорте длиной в двадцать лет.

И теперь мне стал ясен весь смысл ответа Георгия Тов­
стоногова журналисту, бравшему у него интервью:
...............

7 Р. Загайнов

Проклятие профессии

Погоня

— Мне надо сорок минут, чтобы рассказать Вам все о режиссуре.

Но право уместить это «все» в сорок минут дали вели­кому режиссеру сорок лет его режиссерской работы!

Ну вот и светает. Наконец-то прошла эта ночь, после­дняя ночь перед матчем.

Зарядку делали все, кроме братьев. Большинство ра­ботает на поле с мячом, а Вова Шелия в стороне, без мяча. И в душ он идет после всех. И я знаю, что и в остальные часы до игры он не будет ни с кем общаться. Таков стерео­тип его подготовки к игре, настроя на игру.

По дороге на завтрак спрашиваю его:

— Всегда делаешь зарядку один?

— В день матча.

— Правильно, зарядка — это святое, как молитва для
верующего.

При этих словах он поднимает на меня глаза и гово­рит:

— Открою Вам один секрет. Я в день игры встаю на
колени и молюсь. Говорю всегда одни и те же слова: «по­
беды и хорошей игры».

— Молодец, поэтому хорошо и долго играешь.

Я говорю искренне эти слова, потому что не могу про­стить спортсмену, если он ни во что не верит и, прикрыва­ясь этим, не имеет системы настроя, святого отношения к своему делу. Я приветствую все, что человек призывает себе на помощь ради успеха своего дела, ради того, чтобы стать лучше. И навсегда запомню лицо этого футболиста на параде закрытия сезона, когда сразу после последней победы команда выстроилась в центре поля, и перепол­ненный стадион приветствовал ее. Спускали флаг, звучал гимн, ребята подняли головы на флаг, и хорошо были видны слезы на лице этого человека.

В столовой заканчивают завтракать Гоча и Манучар.

— Господа, надо было потренироваться, — это наиболее
оптимальная форма обращения к ним в данном случае. Но
шутливый тон лишь маскирует серьезность вопроса.

И Манучар серьезно отвечает:

— Важнее было выспаться.
И я говорю:

— Согласен. — И сажусь за их стол.

Я действительно согласен по вопросу сегодняшней за­рядки, но не согласен с другим. Так получилось, оба они в команде на особом положении. Все понимают, что они пришли в команду помочь и закрывают глаза на их «сво­боду», но сами они, на мой взгляд, неправы в том, что этим положением пользуются. Тем самым они выделяют себя из коллектива, и это переносится и на то, что проис­ходит на футбольном поле. Гоча играет плохо, не успевает за «событиями». И виной тому не столько возраст, сколь­ко лишний вес и физическая неподготовленность. И Ману­чар играет нестабильно. Например, матч во Львове — его профессиональная неудача.

Слышу разговор врача с поваром.

— Икра только для основного состава, — говорит врач.
Повар отвечает:

— Хорошо, перед обедом скажите, кто играет, и им я
поставлю икру.

Иду к тренеру:

— Мурад Иванович, икру надо дать всем или никому.

— Но, — отвечает тренер, — всем не хватит, если дать
полную порцию.

— Честно говоря, я вижу в икре больше психологичес­
кого смысла. Люди видят в этом проявление дополнитель­
ного внимания, но сколько там грамм: восемьдесят или
сто, не имеет значения.

— Хорошо, — соглашается тренер, — икру даем всем.

— И еще, Мурад Иванович, повар дает очень холод­
ный творог утром. Пусть вынимает его пораньше из холо­
дильника.

— Правильно, но скажите об этом ей лучше Вы, пото­
му что с моей стороны это будет еще один приказ, а я и так
замучил ее приказами.

Проклятие профессии

Погоня

— Хорошо, — говорю я и продолжаю, — не пора ли
топить? Очень холодные ночи, ребята спят в тренировоч­
ных костюмах. Так можем «потерять» кого-нибудь.

— Сегодня лее скажу. Спасибо, что напомнили об этом.

Время между завтраком и обедом тянется долго. Фут­болисты разбрелись по базе, сидят на скамейках, не зна­ют, куда себя деть. Нет библиотеки, нет подшивок газет и журналов, которые очень помогли бы сегодня в эти удли­нившиеся часы соревновательного дня.

Подхожу к капитану:

— Шота, ты будешь бриться сегодня?

— Обязательно, Максимыч.

— Ребята телевизор смотрят. Ты не хочешь?

— Не то, что не хочу. Не могу. Дома я и фильмы
смотрю и программу «Время». А здесь не могу, не выдер­
живаю. То на той скамейке посижу, то на этой.

— Ничего, Шота, последний месяц.

— Да, — отвечает капитан, — потерпим.
С некоторыми диалог короткий.

— Дима, — обращаюсь к Гоголадзе,;— ты, по-моему,
в порядке.

— Да, — коротко отвечает он.

И я не продолжаю разговор. Знаю, что он молчун, и любой лишний вопрос для него нагрузка.

Больше других требует внимания старший Мачаидзе. Он у себя в комнате, и когда я вхожу, поднимает глаза от книги и говорит:

— Доктор, извините, что я лежу. Пожалуйста, са­
дитесь.

— Что читаешь, Манучар?

— Шопенгауэр. «Свобода воли», — отвечает он и про­
должает: — Три вида свободы существует, доктор: физичес­
кая, интеллектуальная и нравственная. И знаете, что он
пишет о нравственной свободе? Он пишет, что мотив не мо­
жет иметь безусловной власти над человеком. А Вы говорите
нам, что главное — это сформировать мотив перед игрой.

Я задумываюсь. Мачаидзе и без Шопенгауэра серьез­ный оппонент в любой беседе, и я должен «собраться», чтобы не проиграть это сражение.

И говорю:

_ Да, если вся жизнь человека проходит под влас­
тью мотива, это не жизнь, а мука. Но, согласись, что
иногда, в отдельные, значимые для этого человека жиз­
ненные моменты он должен подчиниться конкретному
мотиву безусловно. Иначе он не решит задачи, так как
останется внутренне таким же, каким он является в дру­
гие обычные дни своей немотивированной жизни. Напри­
мер, сегодня...

И рассмеявшись, Манучар перебивает:

— Доктор, не надо о спорте. Сегодня я и так под вла­стью мотива.

Мы оба смеемся, и я прощаюсь жестом руки. В ответ он кивает и провожает меня долгим взглядом.

Выхожу во двор нашей базы и вижу, что Важа Курта-нидзе уединился на самой отделенной скамейке. «Давно мы с ним не беседовали», — думаю я, и направляюсь в его

— Важа, — говорю я и сажусь с ним рядом, — мы
говорили с тренером о тебе. Он считает, что у тебя пре­
красные данные, но мало скорости — значит, работай над
этим. Чаще ускоряйся на пять—десять метров. Десять
рывков в день дополнительно к тому, что ты делаешь, и
все будет в порядке. Уверен, что через год тебя заметят
тренеры сборной, но для этого надо прибавить в работе,
ты должен на одну тренировку в день работать больше
других. Согласен?

— Да, — жестко отвечает он.

И уже на следующее утро, в дождь, я увижу его на линии старта беговой дорожки стадиона. И не обращая ни на кого внимания, он будет срываться с этого старта и возвращаться на старт. И я пройду мимо и не проре­агирую на это, потому что знаю твердость его характе­ра, не нуждающегося в постоянном одобрении других людей. Я знаю, что если он принял решение, то ничто не изменит его.

Проклятие профессии

Погоня

Дата добавления: 2015-12-07