Океанский рейд одинокого Волка 2 страница

Через несколько дней на том же месте подорвался второй пароход — «Персеус» водоизмещением в 6500 тонн. Как и в первом случае, его команда была спасена и доставлена в Коломбо. Но, если экипажу и пассажирам погибшего «Ворчестера» еще позволялось контактировать с кем угодно, то людям с «Перссуса» были запрещены какие‑либо контакты вне порта, чтобы предотвратить распространение информации о «несчастном случае» с их судном. Из перехваченных радиограмм на «Вольфе» узнали, что на выставленных ими минах погибло еще несколько судов, включая крупный пассажирский лайнер «Монголия». Затем англичане приступили к поиску мин, обнаружили заграждение, о чем объявили на весь свет, добавив, что на время траления порт Коломбо будет закрыт...

Таким образом, задача «Вольфа» в районе Коломбо была выполнена, и Нергер со своими моряками уже пожинал плоды своей деятельности. Однако, командир «Вольфа» понимал, что в конце концов англичане докопаются до истинной причины появления мин в своем глубоком тылу. Поэтому, решил Нергер, чем дальше в этот момент «Вольф» будет находиться от Коломбо, тем лучше для него. Он повернул корабль на юго‑восток, направляясь в самый центр Индийского океана, где намеревался вести крейсерскую войну против судоходства противника. Оружия на «Вольфе», как уже говорилось, было предостаточно: семь 150‑миллиметровых орудий и четыре торпедных аппарата, которые, правда, были столь тщательно замаскированы, что со стороны корабль казался обычным безобидным грузовым пароходом, мирно следующим своим путем.

27 февраля «Вольф» находился на полпути между Аденом и Коломбо, когда в первых же лучах рассвета на горизонте был обнаружен пароход. Нергер уже знал, что нейтральные суда перестали пользоваться этим маршрутом, поскольку под любыми предлогами постоянно задерживались англичанами. Значит, обнаруженный пароход мог принадлежать только противнику. Пароход находился на расстоянии около десяти миль. Нергеру он показался странным, поскольку очень напоминал силуэтом сам «Вольф». Гораздо хуже было то, что этот пароход имел одинаковую с «Вольфом» скорость хода. Тем не менее, благодаря лучшей подготовке машинной команды, «Вольф» постепенно догонял пароход, и в 08:00 на вспомогательном крейсере взвился сигнал: «Немедленно остановиться. Ждать шлюпку». «Вольф» продолжал медленно сближаться со своей первой жертвой. Нергеру уже было ясно, что пароход не вооружен, и он подошел к нему почти на тысячу метров, не предпринимая более ничего и ожидая какой‑нибудь ответной реакции.

Сначала пароход игнорировал сигнал и не остановился. С «Вольфа» произвели предупредительный выстрел из носового орудия. Этого оказалось достаточно. Пароход остановился, подняв английский торговый флаг. Множество людей выскочило на верхнюю палубу. Позднее Нергер выяснил, почему пароход не подчинился его первому требованию: капитан принимал ванну, а первый помощник растерялся и не знал, что делать. Нергера удивило также, что команда парохода сразу бросилась к спасательным шлюпкам. Английским морякам внушили, что «гунны» безжалостно расстреливают торговые суда, не давая времени даже на спуск спасательных средств. Поэтому они пытались спастись, пока не поздно.

Нергер послал на захваченный пароход шлюпку с призовой командой. Разумеется, английский капитан воспользовался этим временем, чтобы уничтожить секретные документы. Впрочем, это не имело большого значения. При первом же поверхностном досмотре выяснилось, что «Вольф», идя на этот пароход, руководствовался инстинктивным голосом крови, поскольку английское судно оказалось его родным братом, построенным в Бремене по заказу той же судоходной компании «Ганза». В старые времена судно плавало под германским флагом и имело прекрасное название «Гутенфельс». В начале войны англичане захватили «Гутенфельс» в Александрии, переоборудовали его в наливное судно и назвали «Таррителла», но старое название ясно читалось на его корме. Все помнили, что настоящее название «Вольфа» — «Вахтфельс», хотя оно было закрашено более тщательно.

«Таррителла‑Гутенфельс» вез большой запас жидкого топлива для своего Средиземноморского флота.

У капитана второго ранга Нергера не поднималась рука потопить родного брата «Вольфа», столь неожиданно встреченного на просторах Индийского океана. Нергер запросил командира призовой команды, нельзя ли переоборудовать захваченный пароход в минный заградитель? Тот ответил, что переоборудование вполне возможно. Так и решили поступить.

Только капитан и комсостав «Таррителлы» были англичанами. Остальная команда состояла из китайцев. Китай являлся нейтральной страной, и у Нергера не было никаких причин держать китайцев в плену, но все они единодушно решили остаться на судне. Им было совершенно безразлично, на кого работать — на немцев или англичан, лишь бы сохранить работу, которая была единственным источником их существования.

Нергер дал захваченному пароходу новое название — «Илтис» — г в. память о канонерской лодке «Илтис», на которой он сам получил боевое крещение в 1900 году во время штурма фортов Таку при подавлении Боксерского восстания в Китае.

На новый «Илтис» («Самый новый корабль германского флота», как выразился Нергер) была направлена призовая команда из двадцати семи человек во главе с капитан‑лейтенантом Брандесом. В основном это были машинисты, сигнальщики и радисты. Моряки были вооружены винтовками и револьверами, а на новом «Илтисе» установили 52‑миллиметровое орудие, находившееся до этого в одном из трюмов «Вольфа» в ожидании подобного случая. На призовое судно погрузили провизию, а сняли множество ящиков с ананасами, предназначенными для английской армии в Салониках, Ананасы отправили в кают‑компанию и на матросский камбуз. Весь экипаж «Вольфа» наслаждался ими в течение нескольких недель.

Идя борт о борт с «Илтисом», Нергер приказал спустить на воду «Вольфхен» — бортовой гидроплан, чтобы разведать обстановку в непосредственной близости от корабля. Тогда было не до приоритетов, но позднее выяснилось, что этот полет «волчонка» стал первым полетом гидроплана в тропиках. С воздуха ничего подозрительного замечено не было, и корабли спокойно продолжали перегрузку. Теперь перегружались мины.

К вечеру все работы были закончены, и «Илтис» отошел от «Вольфа», имея первое боевое задание: выставить минное заграждение в Аденском заливе. Английский флаг на судне был заменен германским. Английского капитана Мидоу и его офицеров переправили на «Вольф». Капитан Мидоу рассказал Нергеру, что всего за несколько часов до захвата «Вольфом» его судна, он повстречался и обменялся сигналами с английским легким крейсером «Ньюкасл». Английский капитан откровенно высказал Нергеру свое убеждение в том, что бесчинства «Вольфа» в Индийском океане на продлятся долго. Не пройдет и двух недель, заверил Мидоу, как «Вольф» будет перехвачен и уничтожен.

«Посмотрим», — уклончиво ответил Нергер.

Напротив, захват «Таррителлы» раздразнил аппетит командира «Вольфа». Район показался Нергеру «весьма плодородным», и он решил продолжить здесь крейсерство, поджидая новые жертвы.

Долго ждать не пришлось. Через два дня, 1 марта 1917 года, был обнаружен пароход «Джумна», идущий в Калькутту с грузом соли. Как обычно, пароход не отреагировал на приказ остановиться. Нергер пошел ему наперерез, имея скорость примерно на два узла больше, чем у «Джумны». Приблизившись к англичанину на две тысячи метров, Нергер приказал зарядить орудия.

В этот момент случилось несчастье: при закрывании замка кормового орудия произошел преждевременный выстрел, вызвавший взрыв заряда при неплотно закрытом замке. Взрывом смело кормовой шпиль, вспороло палубу и уничтожило такелаж грот‑мачты. Четыре "комендора при этом были убиты, двадцать четыре получили ранения, некоторые — очень серьезные. Вспыхнула стоявшая за орудием топливная цистерна, вверх поднялись языки пламени, начали рваться снаряды первых выстрелов в кранцах. Висевший на талях моторный катер был изрешечен осколками. Однако, паники, которую вполне можно было ожидать в подобных условиях, не было. Раненых оттащили в сторону, пожар потушили, остальные орудия зарядили, как положено, и уже через минуту одно из них произвело предупредительный выстрел по «Джумне», приказывая остановиться.

Все эти события настолько повлияли на команду «Джумны», что она оказалась парализованной страхом. Взрыв на борту «Вольфа» был воспринят как демонстрация какого‑то нового ужасного оружия.

На «Джумну» была послана призовая команда, пароход был объявлен захваченным, поднят немецкий флаг, а затем «Вольф» подошел к призовому судну и начал перегружать с него уголь, чтобы пополнить свои заметно опустевшие угольные ямы. Во всех планах, вынашиваемых Нергером, уголь занимал самое первое место. Нетрудно было понять, что если запасы угля подойдут к концу и их не удастся пополнить, то закончится и все остальное. «Вольф» придется затопить, а самим уходить куда‑нибудь на шлюпках. Альтернативой мог быть уход в какой‑нибудь нейтральный порт с интернированием до конца войны...

Двое суток продолжалась перегрузка угля с «Джумны», после чего пароход был подорван и отправлен на дно. Экипаж, «Джумны» состоял из английского комсостава, чей пожилой возраст бросался в глаза. Матросы же, как обычно, представляли из себя пестрый конгломерат из всех рас, населяющих берега Индийского океана. И тех, и других пришлось перевезти на «Вольф».

Раненых при взрыве орудия прооперировали, перевязали и уложили на баке, натянув над ними тент, чтобы их не мучил зной. По крайней мере, на баке дышать было легче, чем во внутренних помещениях.

Убитых похоронили в море по всем правилам военно‑морского ритуала. Их было очень жаль, но война есть война, и смерть собирает свои жертвы повсюду: от полей Фландрии до палубы «Вольфа» на просторах Индийского океана. Это понимали все.

Вскоре радисты «Вольфа» перехватили радиограмму, предписывающую всем английским судам, следовавшим в Аден, держаться глубин не менее двухсот метров. Это могло означать только одно — на минах «Илтиса» уже кто‑то подорвался!

Гораздо менее приятной стала еще одна перехваченная радиограмма, в которой английским крейсерам сообщалось точное описание «Вольфа»: его длина, окраска, форма трубы и надстроек. Говорилось даже о бортовом самолете!

Кто сообщил англичанам эти подробности, было неизвестно, но Нергер решил не идти на условленное рандеву с «Илтисом», а повернул на юг.

III

Следующим, попавшим прямо в объятия «Вольфа», оказался английский пароход «Вордсворт», шедший из Рангуна в Лондон с грузом в 7000 тонн риса. Судно было построено уже во время войны и, в сущности, представляло из себя самоходную баржу — типичная военная постройка без какого‑либо внутреннего комфорта и оснащения. Лишь бы держалась на плаву. Экипаж «Вордсворта», как обычно, был пестрым и многонациональным. Офицеры — англичане, видимо, чтобы как‑то компенсировать свое уязвленное самолюбие, постоянно задавали Нергеру самые неприятные вопросы. Скажем, что он будет делать, если нарвется на английский крейсер? Разрази нас гром, уверяли англичане, если вскоре не появится один из наших крейсеров! Англичане считали, что при виде английского крейсера, немцы немедленно попрыгают в спасательные шлюпки, а свой корабль взорвут, а затем с чистой совестью отправятся в плен к англичанам. Нет, возражали им немецкие офицеры, не дождетесь! Если появится ваш крейсер, то мы будем вести бой, пока один из нас не уйдет на дно. А вам, наверное, будет очень приятно гибнуть под собственными снарядами?

После подобного разъяснения англичане становились заметно менее разговорчивыми и, видимо, уже не так жаждали появления своего «крейсера‑освободителя».

Содержали пленных в пустом минном погребе, кормили наравне со всеми. Три раза в день им разрешались прогулки по верхней палубе.

«Вольф» продолжал уходить на юго‑восток, желая обойти Австралию с юга. Уже на подходе к пятому континенту сигнальщики «Вольфа» обнаружили парусник, идущий под всеми парусами на восток. При виде «Вольфа» парусник поднял английский флаг и дал опознавательный сигнал. «Вольф» сблизился с парусником на шестьсот метров и дал приказ лечь в дрейф, подняв немецкий флаг. При виде немецкого флага на паруснике начался переполох. Пришедшая с «Вольфа» шлюпка с призовой командой застала экипаж парусника, состоявший главным образом из негров и метисов, готовящимся к смерти. Впрочем, вся подготовка к смерти сводилась к поглощению рома в неограниченных количествах. Один негр так «подготовился», что его пришлось поднимать на «Вольф» талями и долго держать под душем.

Парусник назывался «Дея» и шел с Маврикия в Западную Австралию. Его экипаж был обработан английской пропагандой, уверявшей, что, в случае захвата немцами, всех их ждет страшная смерть. Немцы либо сами убивают пленных, либо бросают их на съедение акулам. Пьяных негров пришлось подвергнуть санобработке, прежде чем допустить во внутренние помещения «Вольфа». С «Деи» были сгружены продукты, а сам парусник затоплен. Старый капитан «Деи» Джон Рагг плакал, наблюдая с палубы «Вольфа», как гибнет его красавец‑парусник. Слезы катились в его седую бороду. Двадцать два года он служил на «Дее», пройдя путь от матроса до капитана...

«Вольф» огибал Австралию с юга, держась самой южной части Тасманского моря. В водах южнее Новой Зеландии Нергер надеялся перехватить пароход с продовольствием и углем. Хотя на рейдере еще не ощущалась нехватка угля, большая его часть была уже израсходована и следовало бы заранее подумать о пополнении запасов топлива.

Нергер надеялся, что именно в этих водах проходит маршрут угольщиков, снабжающих Южную Америку из портов Восточной Австралии. Несколько недель «Вольф» крейсировал в этих водах, но не встретил ни одного судна. Нергер решил подняться севернее, но и там не встретил никого. «Вольф» обогнул Антиподовы острова, прошел севернее Баунти и начал крейсировать у выхода из пролива Кука. Ни одного парохода обнаружено не было.

Перехваченные радиограммы сообщили о том, что седьмого апреля Соединенные Штаты объявили Германии войну. Какая‑то австралийская станция сообщала о тяжелой болезни кайзера и о его неминуемой кончине в ближайшее время. Станция также утверждала, что Германия стоит на пороге военной катастрофы и революции.

Был перехвачен также запрос английского Адмиралтейства губернатору островов Паго‑Паго: «Известно ли вам что‑либо о присутствии в вашем районе германского рейдера? Если да, то сообщите детали: как он выглядит? Как покрашен? Какова форма его трубы, надстроек, форштевня и кормы? Дайте его примерный тоннаж и сообщите точное время, когда он был замечен, в каком направлении шел. Имеются ли на нем торпедные аппараты?»

На следующий день радисты «Вольфа» перехватили ответ губернатора, который докладывал, что, хотя в море и были замечены подозрительные огни, ничего более конкретного он сказать не может.

14 мая на «Вольфе» перехватили еще одну радиограмму, адресованную какой‑то фирме в городе Алия — столице островов Паго‑Паго. В радиограмме говорилось, что капитан американской шхуны «Винслоу» готов выполнить задание фирмы перебросить часть неназванного груза с островов Паго‑Паго в Сидней. Затем удалось выяснить название фирмы — «Гардигс и Ко», а также и то, что американская шхуна уже пришла в Алию и встала под погрузку.

«Вольф» находился севернее Новой Зеландии, ежедневно выпуская свой гидросамолет в разведывательные полеты. С самолета также ничего обнаружить не удавалось, и Нергер 22 мая подошел к островам Воскресения, чтобы перебрать машину.

«Вольф» встал на якорь в небольшой бухте на юго‑восточной оконечности острова. Когда‑то этот остров был заселен, но ныне совершенно заброшен и необитаем. Он был вулканического происхождения, на что ясно указывали выгоревший кратер и глыбы застывшей лавы, образовавшей зубчатые скалы. Высокие сопки почти до самых верхушек заросли густым тропическим лесом.

Во время ремонта машины, занявшего шесть суток, матросы «Вольфа» и их пленники выходили на рыбалку, которая в лагуне острова была просто сказочной. Попадались рыбины килограмм по сорок. Их мясо, приготовленное на камбузе «Вольфа», было изумительным на вкус.

Вокруг домов, покинутых жителями, раскинулись целые, сады апельсиновых деревьев, гнущихся под тяжестью сочных и нежных плодов. Их собирали и целыми корзинами переправляли на борт корабля, чтобы украсить рацион экипажа и пленных. На берег для отстрела диких коз направлялась и специальная охотничья команда. Кроме коз, охотники обнаружили каких‑то устрашающе огромных крыс...

В течение всего времени стоянки погода была великолепной: Хотя машина была разобрана, «Вольф» стоял в окруженной рифами бухте в состоянии полной боеготовности.

Наконец, механик доложил Нергеру, что работы закончены. Не успел командир «Вольфа» выслушать доклад механика, как сигнальщик закричал, что видит какой‑то пароход. Неизвестное судно шло северным курсом, на нем было ясно видно радиотелеграфное оборудование. Судя по всему, с парохода также заметили «Вольф», поскольку он начал заметно прибавлять в скорости. Опасаясь, что неизвестное судно сможет, используя преимущество в скорости, — уйти от него, а затем выдать присутствие «Вольфа» в этих водах, Нергер приказал поднять самолет, дав указание пилоту сбросить на палубу парохода пакет, где содержалось требование не пользоваться радиостанцией и изменить курс на юг — навстречу вспомогательному крейсеру. В доказательство серьезности намерений у носа парохода была сброшена бомба, взорвавшаяся с ужасным грохотом.

Пароход проявил прямо‑таки трогательную послушность. Он покорно развернулся и пошел навстречу «Вольфу», даже не пытаясь вызвать помощь по радио. В доказательство своей лояльности с парохода за борт была выброшена радиоаппаратура.

«Вольф», между тем, снялся с якоря и пошел навстречу пароходу. Приняв на борт совершивший посадку гидроплан Нергер привел приз в бухту и встал на якорь рядом с ним еще до наступления темноты.

Захваченное судно оказалось новозеландским пароходом «Вайруна». За это время погода заметно ухудшилась, и Нергер приказал перейти к северной оконечности острова, где море было поспокойнее.

«Вольф» и «Вайруна» пришвартовались друг к другу, и началась перегрузка угля, которого в бункерах новозеландского парохода оказалось 1150 тонн. «Вайруна» направлялась в Сан‑Франциско, откуда Панамским каналом должна была перейти в Атлантику и следовать в Англию с грузом продовольственных продуктов. Такого количества продуктов, которые находились во вместительных трюмах «Вайруны», никто из моряков «Вольфа» не видел никогда в жизни. Там было мясо, молочные продукты и сыры. Кроме того, на «Вайруне» в специальном загоне находились сорок баранов, которых также перегрузили на «Вольф», надолго обеспечив экипаж вспомогательного крейсера свежим мясом. Нужно было кормить и пленных, число которых постоянно увеличивалось.

В других трюмах «Вайруны» был обнаружен груз каучука и кожи. Их также частично перегрузили на «Вольф», чтобы частично заполнить пустые грузовые трюмы вспомогательного крейсера.

Работам по перегрузке очень мешала плохая погода, а поздно ночью произошло что‑то очень похожее на землетрясение морского дна. Якорная цепь запрыгала и задребезжала, а на столах зазвенела посуда. «Вольф» вывел «Вайруну» в море, чтобы ее там затопить. Новозеландское судно оказалось на редкость прочным и упорно не хотело тонуть, несмотря на то, что было подорвано зарядами во многих местах. Добивать его пришлось артиллерийским огнем.

Еще прежде, чем «Вайруна» затонула, сигнальщики «Вольфа» увидели на горизонте четырехмачтовый парусник. Бросив тонущую «Вайруну», «Вольф» пошел на сближение с ним, приказав паруснику лечь в дрейф. Затем на него была послана шлюпка с призовой командой, которая имела приказ привести парусник (если позволит ветер) на якорную стоянку острова. Погода тем временем становилась все хуже, и только на третьи сутки парусник удалось прибуксировать к острову. Это была американская шхуна «Винслоу», о которой Нергер уже достаточно знал из перехваченных радиограмм. Шхуна следовала в Сидней, имея в трюмах 325 тонн угля и специальный шамотный кирпич, применяемый для кладки котлов.

С американским парусником поступили так же, как и с «Вайруной» — уголь и кирпич перегрузили на «Вольф», а саму шхуну взорвали. Однако, у «Винслоу» оказался цементный киль, и шхуна отказывалась тонуть. Тогда ее облили бензином и сожгли. Обгорелые останки парусника вынесло прибоем на скалы острова.

Из перехваченных английских радиограмм Нергер узнал, что в Индийском океане царит настоящая паника из‑за действий, как указывалось, немецких подводных лодок. Поскольку подводных лодок в Индийском океане быть не могло, Нергер решил, что там действует немецкий парусный рейдер «Зееадлер». Но позднее выяснилось, что «Зееадлер» действовал в то время в Тихом океане. Видимо, просто продолжали взрываться мины, выставленные в свое время «Вольфом» и «Илтисом».

Сразу же после ухода с острова Воскресенья, Нергера ждал сюрприз: при проверке пленных обнаружилась пропажа двух человек. Видимо, воспользовавшись темнотой пасмурных дней, они прыгнули за борт, надеясь добраться до берега. В свою очередь, Нергер очень надеялся, что это им не удастся. У берега был очень сильный прибой, а прибрежные воды кишели акулами.

Во время движения «Вольфа» вокруг острова, за ним неотступно следовали несколько огромных акул, ожидающих добычи. К ним моряки «Вольфа» уже привыкли. Еще раньше, во время захвата «Джумны» и «Вордсворта», акулы долгое время кружили вблизи рейдера. Их часто вылавливали, убивали, делая из акульих хребтов трости и разбирая зубы на сувениры в надежде доставить их домой после возвращения. Кроме того, поскольку морское предание гласило, что акульи плавники приносят кораблю счастье, плавники особо крупных акул были закреплены на носу «Вольфа», притом настолько прочно, что их не могли смыть даже штормовые волны.

IV

Поток перехваченных радиограмм явно указывал на повышенную нервозность англичан. Исчезновение нескольких торговых судов в регионе между Австралией и Новой Зеландией вызвало лавину слухов. Американцы, захваченные на «Винслоу», рассказали, что в Сиднее по обвинению в саботаже был арестован капитан одного из нейтральных судов.

Нергер решил продолжать операции в Тасмановом море, выставив там несколько минных заграждений. Первой жертвой немецких мин оказался английский рефрижератор «Камберленд» водоизмещением 9000 тонн, следовавший из Сиднея с грузом мороженого мяса. На этот раз все произошло почти прямо на глазах у моряков «Вольфа».

Шестого июля была перехвачена радиограмма, в которой «Камберленд» сообщал, что подорвался на мине в десяти милях от мыса Габо и просил о помощи. Первым на сигнал о помощи откликнулся какой‑то японский крейсер, в свою очередь запросивший, где находится мыс Габо.

Радиограмму «Камберленда» приняли и в Сиднее, сообщив на «Камберленд», что к тому на помощь уже вышло судно из бухты Джервис. Затем в эфире снова появился японский крейсер, объявивший, что, по имеющейся у него информации, «Камберленд» не подрывался на мине, а стал жертвой внутреннего взрыва. Японец просил подтвердить ему это сообщение, поскольку подобная подробность была очень важна при оказании помощи.

После этого радио несколько часов молчало.

Затем кто‑то сообщил, что «Камберленд» следует далее своим ходом. Англичанам это было, конечно, приятно, но у Нергера не было никаких причин радоваться. Настроение командиру «Вольфа» поднял японский крейсер, разродившийся неожиданно длиннейшей радиограммой.

«В 23:00, — сообщал японец, — я подошел к „Камберленду“ и высадил на его борт группу специалистов. Судно имело крен двадцать один на левый борт. Положение можно было считать критическим, и с парохода была снята команда. Ночь намерен провести около „Камберленда“, а на рассвете доложу, возможно его спасти или нет. Взрыв на судне произошел в 08:40, когда оно находилось в двенадцати милях к югу (полградуса к западу) от мыса Габо. Пароход встал на якорь, и команда сделала попытку заделать пробоину, но этого сделать не удалось. Судно начало погружаться носом и крениться на левый борт. Капитан утверждает, что взрыв был внутренним».

Больше никаких сообщений о «Камберленде» перехватить не удалось. Лишь через три недели в руки Нергера попала газета, где было напечатано короткое сообщение: «За последнюю неделю мы потеряли „Камберленд“ и его очень ценный груз». Нергер был уверен, что поврежденный миной пароход был добит разразившимся в ту ночь жестоким штормом. Во многих газетах, попадавших на «Вольф» с захваченных пароходов, говорилось о гибели судов от «внутренних взрывов» по всей акватории океана. Дело снова дошло до британского парламента, сделавшего соответствующий запрос Правительству. Правительство опять нашло «несвоевременным» публичное обсуждение этого вопроса. Но, по мере того, как на минах «Вольфа» подорвалось еще несколько судов, английские газеты заявляли, что разгадка этих катастроф становится все яснее и наконец объявили, что виновником всех этих взрывов является Всемирная тайная организация пролетариев, чьи агенты в различных портах мира устанавливают на судах «адские машины» с часовыми механизмами. Газеты требовали принять к этим террористам чрезвычайные меры. За их поимку была даже назначена награда в пять тысяч фунтов.

Любому, кто сообщил бы об этих диверсантах, гарантировалась анонимность и освобождение от ответственности, если он сам принимал участие в подобных диверсиях. Публиковались фотоснимки «адских машин», якобы обнаруженные на разных пароходах. На снимке изображался комок хлопка и какая‑то белая жидкость. Подпись гласила: «С помощью этого средства „мировой пролетариат“ топит союзные суда».

В кают‑компании «Вольфа» от души посмеивались над этими газетными сообщениями. Выставленные мины работали лучше «адских машин мирового пролетариата». Заграждения, выставленные в январе 1917 года у Кейптауна, приносили результаты и через девять месяцев. В сентябре было получено сообщение о подрыве в этом районе очередного судна.

Выставленные в феврале мины у Бомбея топили союзные суда до июля, когда было получено последнее достоверное сообщение. А о взрывах в Тасмановом море моряки «Вольфа» могли прочесть в газетах уже после возвращения на родину...

Держа курс на северо‑восток, «Вольф» тем временем покинул Тасманово море и направился к островам Фиджи в Тихом океане; В течение многих дней океан был пустынен, но наконец сигнальщики «Вольфа» обнаружили еще один парусник, который оказался американской китобойной шхуной «Белуга», везущей на острова Полинезии бензин в бочках. Это было очень кстати, поскольку заканчивался запас бензина для «Вольфхена».

Команда парусника, запас продовольствия и нужное количество бензина для гидросамолета перекочевали на «Вольф», после чего шхуну сожгли. Это было феерическое зрелище, особенно, когда на «Белуге» стали рваться оставшиеся бочки с бензином. Взрывной волной пылающие бочки выбрасывало в море, и в наступающей темноте на поверхности то там, то здесь начиналась бешеная пляска огненных смерчей. Капитан «Белуги» Камерон захватил с собой в плавание свою жену и шестилетнюю дочку. Супругу капитана хотели поднять на борт «Вольфа» на плетеном кресле, но она сама поднялась по шторм‑трапу. Вслед за ней поднялся и сам капитан, держа дочку на руках. Нергер приказал выделить в их распоряжение офицерскую каюту. Супруга капитана первое время держалась спокойно и мужественно. Но когда до нее дошел смысл случившегося, и она поняла, что намеченная встреча с матерью в Сиднее откладывается на неопределенное время, у женщины произошел нервный срыв, впрочем, быстро прошедший. Через несколько дней вся семья уже чувствовала себя на рейдере, как дома.

Их очаровательная девчушка Хуанита (на "Вольфе ее звали просто Анита) быстро передружилась со всеми на борту «Вольфа». У нее были светлые, по‑мальчишески короткие волосы, голубые глаза и ангельское личико. Она бегала по всему кораблю в своем мальчишеском костюмчике цвета хаки и только по воскресеньям переодевалась в белое платьице. Особую дружбу девочка завела с Паулем — пилотом «Вольфхена», у которого в Германии осталась дочка примерно такого же возраста. Пауль стал ее доверенным лицом, которому девчушка «по секрету» рассказывала обо всех своих проказах, а тот давал ей совет, как выпутаться из того или иного положения. Она обращалась к летчику не иначе, как «дорогой Пол» или «дарлинг». Командир «Вольфа» объявил проказницу‑Аниту «гостем кают‑компании», где маленькая американка обедала вместе с офицерами.

Анита была ужасным «сорванцом». Инстинктом ребенка она быстро поняла, что все на корабле ее обожают, а потому вытворяла все, что ей приходило в голову. Она носилась повсюду, прыгала на палубе, бегала по трапам, заглядывала во все помещения и совала свой маленький носик во все, что возможно. Каждый день Анита придумывала новые проказы.

Из‑за невыносимой жары и духоты подвахтенные вынуждены были спать на верхней палубе. Анита, как индеец по военной тропе, подкрадывалась к спящим, вооруженная ниточкой или шерстинкой, и начинала щекотать им носы. Чиханье «истязуемых» приводило ее в неописуемый восторг. Она могла улечься между спящими и щекотать их до тех пор, пока они не вскакивали.

За такие подвиги Аниту сначала прозвали «егозой», а затем она получила прозвище «Бич корабля». Что‑нибудь натворив, она бросалась в бегство, а будучи пойманной, сразу же сражала преследователя своим немецким языком, который она усвоила за удивительно короткое время.

Дата добавления: 2015-12-07